AUDEAMUS
Глава 17

Белла остановила лошадь перед маленькой церковью. Сент-Николас был построен в XVI столетии, через несколько лет после того, как король Уильям Фелл закончил войну за престолонаследие и отвоевал трон у своей сестры-узурпаторши. Монах, снискавший расположение нового короля – вплоть до проведения бракосочетания Уильяма Фелла и некоей леди Изабеллы Свон из Адельтон-холла, - получил в дар новую церковь недалеко от Хейса. По просьбе самого монаха здание выстроили не грандиозным по размерам. Отец Николас просто мечтал о небольшой церквушке, где все могли бы прийти и ощутить себя в безопасности. Там же, рядом с храмом, он держал пасеку для изготовления медовухи, и до сегодняшнего дня она все еще продавалась по всей стране и даже за границу.
К сожалению, тридцать лет назад в ней вспыхнул пожар – кто-то неосмотрительно оставил связку свечей возле деревянной панели алтаря. Почти все здание сгорело. Неповрежденным осталась только колокольня и вход. Некоторое время церковь не трогали, но потом горожане решили восстановить место обитания любимого местного святого Николаса. Часть средств выделила католическая церковь, часть – лорды Кадерры, часть собрали сами люди. Восстановление шло долго, почти два десятилетия, но летом 1794 года оно завершилось. Еще какое-то время ушло на восстановление алтаря, но вот уже семь лет люди с удовольствием приходили в обновленный Сент-Николас.
Он стоял на окраине Хейса, в десяти минутах езды от городской стены, по направлению к Роще Ворона. Здание, как и большая часть церквей, имело крест в основании, ориентированный по направлению восток-запад, чтобы выгодно использовать положение солнца на небе и освещать внутреннее пространство. Прежде каменные стены стали кирпичными, побеленными, как и большинство церквей к югу от Сафейры. Это привлекало внимание к зданию. Оно стояло на пригорке и светило словно маяк, приглашая верующих к мессе.
Через несколько десятилетий после смерти отца Николаса рядом со зданием церкви возвели колокольню. После пожара ее также выкрасили в белый цвет, резко контрастирующий с темной черепицей. На самом верху висело три колокола, и каждое утро их звон разносился по долине, сливаясь со звоном колоколов в старой церкви романской постройки в центре Хейса.
Монахи разбили рядом с церковью прекрасный сад. Для того, чтобы назвать это место монастырем, не хватало дополнительных построек и людей. Здесь жило всего три монаха и несколько послушников, которые получали кров и еду в обмен на свой труд.
Главой церкви Сент-Николас был монах по имени Расмус Блэквуд, весьма преклонного возраста и излишне костлявый. Казалось, что при ходьбе он развалится. Брат Блэквуд был очень терпеливым человеком. В воскресное утро в Сент-Николас стекались прихожане, чтобы послушать его проповедь. Брат Блэквуд прикладывал много сил к написанию проповедей, и по этой причине людям они нравились. Они находили в себе силы и утешение, слушая слова Библии.
Полной противоположностью спокойному брату Блэквуду был монах Натан – шумный, веселый, умеющий поставить на место людей, с которыми не ладил. Но он не был злым и не желал другим зла. Просто, как сказала однажды Маленькая Люси в беседе с братом Блэквудом, Натан был молод и нетерпелив. Он единственный мог открыто противостоять капитану Форстеру, и это сходило ему с рук.
Третьим был брат Маркус – неразговорчивый и нелюдимый. Многие никогда не видели его, так как монах постоянно пребывал в садах и на пасеке. Именно он занимался изготовлением медовухи, которой так наслаждались посетители таверны Люси.
Итак, прохладным сентябрьским утром к церкви подъехала Белла. Ее щеки раскраснелись от быстрой езды. Она привязала Эйприл к деревянной перекладине и вошла в большие деревянные двери, которые стояли с шестнадцатого века и пережили пожар.
Деревянные балки на потолке у входа со временем потемнели. Но дальше, к алтарю, они имели более светлый цвет, тем самым отчетливо показывая, какие из них старые, а какие – новые. Белла прошла под балконом, на котором стоял орган. Перед алтарем стояли скамейки темного дерева. Она шла между ними, минуя трансепт. Слева располагалась исповедальня.
У алтаря стоял дородный монах Натан, ругая мальчиков из хора.
- Еще один раз я поймаю вас, ребята, и будет беда! – с сильным акцентом заявил он. Белла сразу вспомнила Люси, но акцент Натана был более сильным и показывал, что монах родом из Колдвика.
- Мисс Свон! – громко воскликнул он, заметив приближение девушки. Натан жестом отпустил мальчиков и улыбнулся подходящей к алтарю девушке. – Чем обязан радости видеть вас, мисс?
Белла улыбнулась, оценив галантность, которую священник вложил в свою речь.
- Добрый день, отец Натан, я тоже рада вас видеть.
Монаху нравилась юная леди Свон из-за их одинакового взгляда на мир. Брат Натан был старше Беллы на пятнадцать лет, но всякий раз, когда они говорили, то удивлялись тому, что два человека разного пола и возраста могут так одинаково мыслить. Белла находила забавным то, что мужчина, годящийся ей в отцы, разделяет ее взгляды.
- Я пришла рассказать вам кое о чем, отец, - призналась она. – Хотя это еще не совершено.
Как и в случае с Маленькой Люси, Белла совершенно непринужденно разговаривала и с Блэквудом, и с Натаном, не боясь осуждения. Хотя заядлой прихожанкой она не являлась и не часто посещала Сент-Николас.
Натан приподнял бровь и усадил девушку на ближайшую скамейку, теперь действительно заинтригованный.
- Или вы хотите получить отпущение грехов? – уточнил он. Его рыжие волосы были коротко подстрижены, а лицо чисто выбрито. Большая часть его юности прошла на жарком солнце, что добавило ему морщин. Однако после того, как Натан надел монашескую рясу, загар и мускулы сменились толстым животом и бледностью.
Белла с трудом сдержала улыбку.
- Я позволю вам решить самому, отец. Тем не менее, прошу, чтобы это осталось только между нами… даже если вы не одобрите мою просьбу. – Степень резкости в ее голосе подсказала Натану, что Белла не шутит.
- Тогда я буду рассматривать это как исповедь, - заверил он девушку. Натан не был сплетником, но поведение Беллы более чем возбудило его интерес.
- Я пришла сюда с просьбой помочь мне встречаться с мужчиной, который на данный момент может быть не в ладах с законом, - начала Белла, поджав губы. Она выглядела напряженной, и шляпка девушки отбрасывала тень на верхнюю часть ее лица, позволяя Натану видеть только ее губы. – Прежде чем вы придете к неправильному выводу, сразу уточню – речь идет о Джейкобе Блэке. Я знаю, что вы с отцом Блэквудом все понимаете – может быть, даже больше, чем кажется большинству горожан. Я надеюсь, что мы с Джейкобом сможем использовать для общения исповедальню. Моего старого друга изгнала из Хейса безжалостность капитана Форстера. Я не могу ходить туда, где он прячется, из страха, что подвергну его опасности. Или же окажусь в опасности сама.
При упоминании Форстера Натан напрягся. Его вспыльчивый нрав дал о себе знать, пухлые руки сжались в кулаки.
- Если бы я был на двадцать лет моложе, то показал бы Форстеру, что действительно думаю о нем! – с огнем в глазах воскликнул он. – Что он сделал с бедным мистером Блэком и его семьей!
Ожидалось, что Белла должна возразить монаху и сказать, что Форстер не такой и плохой. Но Белла не нашла в себе сил для этого. Теперь, когда она почти была уверена в том, что капитан убил Риджа, у нее не было желания выступать в его защиту. Натан приятно удивился этому обстоятельству. Теперь их взгляды на капитана стали полностью совпадать.
- Пусть Джейкоб приходит сюда. Мне кажется, отец Блэквуд будет более чем рад видеть его. Но, мисс Свон, - наклонился монах к девушке, - давайте держаться подальше от брата Маркуса.
Белла чуть не подпрыгнула от радости. Теперь она могла чаще разговаривать с Джейкобом, не отправляясь для этого в чащу Рощи Ворона.
В груди Натана при виде радостного выражения красивого личика распространилось тепло.
- Я бесконечно благодарна вам, отец!
- Дайте мне знать, когда он придет, чтобы я подготовил исповедальню.
Белла посмотрела на закрытое пространство. Они войдут в него каждый через свою дверь, но смогут свободно разговаривать через решетку, разделяющую отсеки.
Она вернулась к Эйприл и поехала в город. Завтра монах Натан трижды позвонит в колокол, чтобы позвать Джейкоба, и они смогут поговорить в Сент-Николасе.

***

На выметенной дороге, ведущей к особнякам высшего сословия Хейса, слышалась такая красивая музыка, что простолюдины собирались по обочинам, надеясь увидеть красивые великолепные наряды дам. Они ловили проблески недоступного для них мира, когда слуги распахивали двери, пропуская высокопоставленных гостей со всего города.
Платья и камзолы из бархата, тафты и шелка блестели в слабых лучах заходящего солнца. Прически поражали своей сложностью. Богатые люди Хейса один за другим входили в особняк Мейсенов. Шлейфы платьев дам тянулись за ними. Улицу заполнило множество экипажей. Кучера и слуги ожидали своих хозяев, коротая время в беседе. Наверняка пройдет много часов, пока их владельцы надумают вернуться домой. Некоторые отдыхали на кухне особняка, чтобы потом уступить свое место другим слугам. Тепло, еда и напитки прекрасно сочетались с возможность пофлиртовать с кухарками, которые суетились на своем рабочем месте.
В этой части особняка царил управляемый хаос. В господских покоях все так и пело об утонченном совершенстве Розали Маккарти, которая приложила столько усилий в течение последних недель, чтобы организовать этот прием.
В этом скромном городке еще никогда не проходило балов, сравнимых по роскоши и качеству с самыми безупречными балами Сафейры. Роскошь украшений и обстановки не знала себе равных. Гости горячо восклицали, что даже в Адельтон-холле нет ничего подобного.
Фойе, ведущее к парадной мраморной лестнице, полностью переделали. В него добавили краски осени – красную, оранжевую и золотую, - задрапировав красной тканью и лентами с золотыми нитями. Положили новый ковер в соответствующей цветовой гамме. Слуг одели в белые парики, длинные красные сюртуки с медными пуговицами, белые перчатки, черные бриджи и туфли с пряжками. Они держали серебряные подносы с бордовыми бокалами, приветствуя гостей. Второй отряд слуг принимал верхнюю одежду у приходящих.
Мебель и стены в гостиной задрапировали оранжевой и красной тканью, скрыв пастельную окраску стен. В каждой комнате повесили хрустальные сверкающие люстры с большим количеством свечей. В бальном зале, самом большом из всех, таких люстр висело целых три штуки. Эта комната могла вместить до семидесяти человек. Стены украсили золотыми и красными лентами, а на паркете уже кружилось несколько пар.
Белла, приоткрыв рот, рассматривала великолепное убранство дома, превосходящее все приемы и вечеринки, на которых она была. Даже поместье мэра, который приложил все усилия, чтобы устроить прием года, не могло сравниться с богатой и роскошной обстановкой особняка Мейсенов.
Белла была очарована. Однако одна мысль пересилила все остальные: Розали Маккарти, должно быть, потратила целое состояние на этот бал.
Родители оставили девушку на попечение Элис и болтали с мэром и его приятелями. Уилсон был вдохновлен приемом и уже планировал провести летний бал, который превзошел бы этот. Элис же оставила Беллу на пару минут, чтобы проверить что-то на кухне, и больше уже не вернулась.
Белла не знала, считать ли приятным или же ужасным сюрпризом появление Эдварда Мейсена в окружении своей свиты из дам. Они с любопытством слушали, как пижон сравнивает бал своей сестры с приемами в Сафейре. Белла с интересом узнала, что он одобряет большую часть украшений. Она подозревала, что одобрение Эдварда Мейсена означало полный и грандиозный успех мероприятия.
Мисс Мур и мисс Уэббер вели комичное соревнование друг с другом за внимание пижона. Белла, пригубив кларет, с интересом следила за ними и Эдвардом, который чувствовал себя все больше не в своей тарелке из-за шуточек, которыми перекидывались дамы. Остальные в их окружении усиленно обмахивались веерами, усиленно стараясь не разразиться неподобающим смехом.
Однако, когда мистер Мейсен поймал взгляд Беллы, то немедленно придумал нелепое оправдание и самым неэтичным образом бросился к ней через всю комнату. Он все так же одевался таким образом, чтобы произвести впечатление: накрахмаленный галстук, бриджи, чулки и туфли с пряжками, доведенные до сияющего совершенства. Ко лбу, как обычно, были приклеены ужасные кудри. Эдвард утверждал, что это последний писк моды в Сафейре и на континенте.
- Мистер Мейсен, ваши дамы будут скучать по вам, - засмеялась Белла, глядя на разгневанных Анжелу Уэббер и мисс Мур. Однако Джессика Стэнли уже не выглядела такой расстроенной. – И их гнев падет на меня. – Белла приподнялась к уху Эдварда. – Они подумают, что я украла вас, - улыбнулась она. Их общение стало намного более легким и дружелюбным, чем раньше. Их дружба выросла из прогулок по берегу реки, а не на чаепитиях в душных комнатах. Несмотря на ужасный внешний вид Эдварда и его занудство, Белла стала находить его общество приятным, особенно когда они были наедине. Эдвард по-прежнему был невыносимым пижоном, но Белла нашла в нем мягкость и искренность. Она подозревала, что вскоре и остальные начнут относиться к Эдварду более благосклонно.
- Я понимаю, почему дамы так восхищаются мною, и мне даже льстит это, - протянул Эдвард. – Но должен признаться, дорогая мисс Свон, что слишком много женского внимания утомляет меня.
- Может быть, вам стоит разыскать своих зятьев? Или вы забыли, что я тоже женщина? – лукаво улыбнулась Белла.
- Ну, мисс Свон, я вряд ли отнесу вас к той же категории, что и этих дам, - немедленно ответил Эдвард.
- Я воспринимаю это как комплимент, мистер Мейсен, - засмеялась Белла.
Эдвард вздрогнул, как будто внезапно осознав, на что могли намекать его слова. Белла заметила, что он растерялся. Действительно, временами Эдвард Мейсен проявлял исключительную нехватку такта.
- Надеюсь, что вы так и сделаете.
Они продолжали стоять вместе. Белла недоумевала, почему Эдвард молчит. Изменилась и исходящая от него аура. Внезапно девушка покраснела, словно бы осознав, что Эдвард Мейсен не просто пижон и занудный денди. Он тоже был мужчиной.
Нет – покачала она головой. На самом деле нет. Напудренное и нарумяненное лицо павлина безразлично смотрело на нее. У Эдварда Мейсена была только одна сторона, и ничего больше.
- Интересно, мисс Свон, а могу ли я пригласить вас…
Слабое прикосновение к плечу девушки прервало фразу Эдварда и заставило ее повернуться и посмотреть, кто просит ее внимания.
Ее лицо просияло улыбкой при виде бравого майора Коллинза.
- Могу я пригласить вас на следующий танец? – галантно поклонился он, протягивая руку. Взгляд Беллы метнулся с него на Эдварда. Мейсен безразлично склонил голову и отступил, давая Белле свободу действий. Девушка любезно приняла руку майора и повернулась к Эдварду.
- Может быть, следующий?
Ответа она не услышала, потому что Коллинз повел ее в бальный зал.
Красота обстановки отвлекла Беллу, и девушка не заметила, как нахмурился Эдвард Мейсен. Его взгляд не отпускал майора, который вел Беллу в медленном танце. Приятная музыка вдохновляла обоих, и пара в центре зала действительно притягивала к себе все взгляды. Изабелла Свон и майор Коллинз составляли красивую пару, прекрасно подходящую друг другу. Это был бы идеальный брак, считали многие в зале.
- Если ты не хочешь отпускать ее, то должен силой прокладывать себе путь, - сказал рядом доброжелательный голос. Эдвард повернулся к Джасперу.
- С какой стати я должен делать такую подлость? – усмехнулся он, прикладывая к лицу кружевной платок. – Мы просто друзья с мисс Свон, я клянусь в этом! – произнес Эдвард своим обычным гнусавым тоном.
- Она красивая молодая женщина, - продолжил Джаспер, игнорируя слова зятя. – Элис она очень нравится. Как и твоим родителям.
Похоже, что при виде Беллы, плывущей на танцполе в объятиях другого мужчины, с сияющей улыбкой на розовых губах, с блестящими от счастья глазами, маска Эдварда действительно слегка спала, пусть и ненадолго.
- Я такой, какой я есть, Джаспер, - сказал Эдвард. В его голосе прозвучала бесконечная грусть. Возможно, от того, что он много выпил. Эдвард допил остатки своего кларета и отдал стакан проходящему мимо слуге. – Она не интересуется мной. – Он приподнял бровь и ушел, оставив Джаспера в недоумении.
Мистер Хейл с интересом следил за уходящим шурином, а потом вновь со вздохом перевел взгляд на юную красивую мисс Свон. Он знал, что в его щеголеватом родственнике скрывалось больше, чем замечали другие. Возможно, Эдвард Мейсен и был тщеславным пижоном, но Джаспер хорошо разбирался в людях и видел за этим обликом кого-то другого, прячущегося за оборками и пудрой. Это интриговало мистера Хейла. Казалось, всех настолько отвлекал и раздражал фатоватый денди, что они не находили времени понять, каким именно человеком был Эдвард Мейсен. Джаспер точно различал растущий интерес шурина к мисс Свон. Но Эдвард всячески подавлял этот интерес и объяснял его милой, ни к чему не обязывающей дружбой. Их прогулки были только прогулками приятелей, разговоры велись только для того, чтобы иметь возможность оттачивать на девушке остроты и философские рассуждения. Тем не менее Белле явно нравилось их общение, и девушка всегда приветствовала его.
Белла трепетала от прикосновения руки Коллинза к ее ладони, от того, как он держал ее во время танца, как они кружились под музыку. Его улыбка действовала на девушку, вызывая милый румянец.
Когда музыка стихла, майор отвел ее в более уединенное место, чтобы поговорить с ней. Белла нервно сжимала юбку, глядя в пол и не смея взглянуть на лицо Коллинза.
- Мисс Свон, - начал он, видя робость девушки. – Вы не могли игнорировать мой… интерес к вам с момента моего появления в Хейсе.
- Вы были очень внимательны, майор Коллинз, - смущенно пробормотала Белла. Майор был очарован ее скромностью и прекрасными манерами.
- Я знаю, что вы проводите время с мистером Мейсеном, но меня заверили, что он не ухаживает за вами. По крайней мере, не открыто.
- Это действительно так, - кивнула Белла. – Мы просто друзья.
Коллинз выглядел так, словно собирался совершить прыжок веры в ее сторону. В его поведении появилась нервозность.
- Надеюсь, мисс Свон, вы не сочтете наглостью, если я попрошу вашего разрешения ухаживать за вами, - выдохнул он.
Сердце Беллы дрогнуло. Перед ней стоял красивый любезный мужчина, который просил разрешения ухаживать за ней. И это после целой череды жалких зануд и себялюбивых юношей, которых находил ей отец. На этот раз Белла могла выбирать сама. Она не думала о скучных практичных обстоятельствах – какое социальное положение Коллинза, его доход, круг его друзей, манеры и характер, и так далее. Белла слушала свое сердце. Как Коллинз относится к ней? Искренний ли его интерес к ней или же он направлен только на ее приданое? Такие мысли пронеслись в голове у девушки. Майор неловко продолжил.
- Я хочу узнать вас получше, мисс Свон. И хочу, чтобы вы лучше узнали меня, - почти нервно произнес он.
Губы девушки приоткрылись и закрылись. Она посмотрела в глаза Коллинза. Самые красивые голубые глаза, которые она когда-либо видела в своей жизни. Майор полностью подходил ей. Ее родители с радостью бы приняли ее брак с Коллинзом.
- Я очень благодарна вам, Джеймс, и польщена, - покраснев, проговорила Белла.
На его губах расплылась экстатическая улыбка счастья. Он взял руку Беллы и нежно поцеловал ее.
- Вы не представляете, как меня радуют ваши слова, - произнес он.
Румянец Беллы стал еще ярче. Майор собирался что-то сказать девушке, но снаружи раздался ужасный крик. Музыка смолкла. Разговоры прекратились. Коллинз заметил, как Белла бледнеет, и на тонких чертах ее лица появляется страх.
- Оставайтесь здесь, мисс, - приказал он, прежде чем броситься разбираться. Но Коллинз недостаточно знал Беллу и не понимал, что она не подчинится его приказу. Она, как и многие другие, бросилась за Коллинзом и выбежала на ледяные ступени, ведущие на улицу. Там уже собиралась толпа, увеличивающаяся по мере того, как гости Мейсенов выбегали из особняка.
- Пропустите меня, я комендант Королевской гвардии! – слышала Белла повелительный голос Коллинза, протискивающегося сквозь толпу. Она задрожала, но не от холода сентябрьской ночи. Краска стекла с ее щек при виде бледной руки на обочине дороги. Многие гости в испуге отпрянули назад, не решаясь идти дальше. Увы, но Белла так не поступила.
Она протискивалась сквозь толпу, слушая перешептывания и возгласы.
- Дайте мне пройти! – еще раз приказал Коллинз. Добравшись до того, кто лежал на земле, майор резко выдохнул.
- Принесите одеяло! – скомандовал он. – Скажите кому-нибудь из слуг! – сдерживая свой гнев, крикнул он.
Беллу пропустили внутрь образовавшегося круга. Она ахнула, увидев тело на земле. На холодном булыжнике лежала женщина. Из-под ее головы вытекала темная жидкость, и в воздухе стоял металлический привкус крови. Белла почувствовала его на своем языке. Она задержала дыхание, чуть было не теряя сознание. На лице трупа застыло выражение ужаса. Похоже, женщина бросилась с высокой крыши соседнего здания.
- Кто-нибудь, уведите отсюда мисс Свон, - крикнул Коллинз, с ужасом осознав, что Белла тоже увидела труп.
- Это мисс Хэст! – со страхом вскрикнула Белла. Ее глаза встретились с глазами Коллинза. – Это служанка мистера Риджа!

***

Старуха неловко поерзала на сиденье, почесывая волосы через грязную шапку. Ее запавшие глаза скептически смотрели на мужчину через стол от нее, оценивая каждую деталь его форменного мундира. Она чувствовала запах начищенных сапог, металла, пороха и дерева в комнате. Ее серые глаза посмотрели на толстого сержанта, который изо всех сил старался аккуратно держать перо и записывать то, что говорит свидетель.
- Назовите свое имя и род занятий, - властно приказал мужчина в форме перед ней. Он явно привык добиваться своего.
- Матильда Грин, посудомойка, - выплюнула старуха через кривые зубы. Перо заскрипело по бумаге, вызывая раздражение, словно муха, жужжащая над ухом.
- Время и место происшествия, - задал следующий вопрос майор Коллинз.
- Я шла с улицы Ровера, чтобы пересечь улицу Малкина. Точно так же, как делала последние двадцать пять лет своей жизни, - сухо сказала старуха. – Я работаю на Сансьеров, - заявила она, постукивая ногтем по столу. Коллинз мысленно вздохнул, глядя на грязный палец.
- Расскажите, что вы видели. Именно так, как это произошло. Никаких выдумок, - строго сказал майор. Он не спал всю ночь, разбираясь в обстоятельствах смерти служанки Риджа. Он хотел разобраться в том, что произошло на самом деле. К нему приводили одного свидетеля за другим для допроса, а сержант Томпсон старательно записывал их показания.
- Я шла по улице, как и всегда. Внезапно с крыши одного из домов раздался крик. – Старуха наклонилась вперед. Ее стул скрипнул. Перо сержанта скрипело по бумаге. У Коллинза не нашлось другого человека, которому можно было бы поручить вести записи. Сам он должен был внимательно читать выражения лиц свидетелей, чтобы заметить, когда они лгут. Томпсон, может быть, был некомпетентен во многих вещах, но с поставленной задачей справлялся, осознавая важность поставленной задачей. Форстер, по замыслу майора, должен был задуматься, почему вести протокол доверили не ему. Это должно было еще сильнее загнать его в угол.
- Продолжайте, - потребовал Коллинз. Глаза старухи сузились, а руки сжались в кулаки и тут же разжались.
- Я видела ее, майор. И некоторые другие - тоже. Она стояла на краю, но боялась, отступала назад. Она колебалась, и это было странно. – Внезапно на лице старухи появилось странное выражение, и она начала нервно переплетать пальцы. Морщинки вокруг ее глаз углубились. Она отводила взгляд от Коллинза. Майор видел, что старуха боится.
- Не думаю, что эта женщина хотела прыгнуть, - пробормотала свидетельница. – Но она с ужасным криком полетела вниз.
Коллинз откинулся на спинку стула. Он уже не в первый раз за вечер слышал, как женщина колебалась, глядя через край, как она оглядывалась, словно бы кто-то стоял у нее за спиной.
- Там было темно, - бормотала посудомойка. – Что-то было не так.
- Что было не так? – заинтересовался сержант, наклоняясь вперед. Коллинз сурово посмотрел на Томпсона, и тот быстро выпрямился и замолчал.
- Я не могу сказать наверняка, господа, но не верю, что эта женщина прыгнула сама. Было темно, да, очень темно. Достаточно темно, чтобы кто-то спрятался в темноте, и мы не увидели, как ее столкнули с крыши.
- Столкнули? – переспросил Коллинз. Старуха была рада такому вниманию.
- Да, майор. Я не могу объяснить, но я знаю это.
- Вы утверждаете, что это не самоубийство, а убийство? – уточнил Томпсон, залив от возбуждения чернилами свои записи. Коллинз устало закатил глаза.
- Я ничего не утверждаю. Я говорю то, что думаю.
Майор кивнул.
- Спасибо, мисс Грин. Это все.
Сержант вывел старуху из комнаты. Вернувшись, Томпсон издал смешок.
- Она первая сказала про убийство. Вы верите в это, майор?
- Нет, сержант, - сурово произнес Коллинз. – Она могла просто придумать это ради сплетен. Мисс Грин не может подтвердить свои слова. Это не доказательство того, что мисс Хэст столкнули с крыши.
- Да, майор, но…
- Это последний свидетель? – перебил его майор, чувствуя, как усиливается головная боль.
Плечи Томпсона поникли.
- Да, сэр.
- Тогда перепишите ваши записи более аккуратно. Мне нужно еще раз просмотреть их. Вот мои заметки, возьмите их тоже, - приказал Коллинз. Томпсон взял бумаги и грустно посмотрел на них. Детское удивление на его пухлом лице постепенно сменялось нахмуренностью.
- Но, майор Коллинз…
- Закончите это к концу дня, сержант. Ко мне отправьте капрала Ричардса.
- Вы будете допрашивать и солдат?
- Если эту женщину действительно столкнули, я должен узнать, что известно о последних событиях королевским гвардейцам.
Сержант еще раз вздохнул и, уходя, забрал свои записи и бумаги, переданные ему майором. Коллинз слышал, как приятный баритон Томпсона зовет капрала Ричардса. Была только середина утра, но майор был уверен, что будет рабом своего стола еще долго после захода солнца.

***

Хейс не говорил ни о чем, кроме безвременной и ужасной смерти мисс Хэст. Все сплетники пытались найти какой-то смысл в ее смерти, понять, почему женщина бросилась с крыши. Поскольку мало кто считал это убийством, то горожане пришли к определенному выводу: она покончила с собой из-за смерти Лукаса Риджа, подтверждая слухи о том, что она была для него не просто служанкой.
Белла Свон была раздавлена увиденным. Она не понимала, что происходит. Столь жестокая встреча со смертью потрясла не только ее, но и многих гостей Мейсенов, которые видели труп. Чарльзу Свону пришлось унести свою упавшую в обморок дочь на руках. Он тоже все еще не мог прийти в себя от вида неподвижного тела женщины, крови, разбрызганной по дороге. Ужас не покидал его взгляда. Однако некоторые все же считали, что это было убийством.
Из-за таких слухов Чарльз еще сильнее стал беспокоиться за Беллу. Ей больше не разрешали в одиночку ездить на Эйприл. За ней всюду, куда бы ни поехала девушка, следовал Роберт. Из-за паранойи отца у Беллы отняли свободу, к которой она так стремилась.
Чарльз вновь переговорил с миссис Хейл по поводу переноса поездки в Зафру. Беспорядки в Хейсе утихнут еще явно не скоро, и Чарльз не хотел, чтобы Белла оставалась в городе, пока там не станет безопаснее. В середине осени они уедут в Зафру и вернутся не раньше зимы.
Белла сидела на балконе, глядя на пруд и плакучую иву, с наступлением осени сменившую свой цвет. Под этим деревом девушка в третий раз встретила Эдварда Каллена, и он даже прикоснулся к ней. Белла неосознанно нахмурилась, вспомнив об их последней встрече, о его игривом и красивом голосе. Он забрал у нее записку, в которой вряд ли что мог понять. Белла задумчиво потерла лоб. Слышал ли он о злополучной судьбе мисс Хэст? Девушка подавила невольную дрожь.
В комнате послышались шаги. Но Белла не обернулась, чтобы посмотреть, кто зашел к ней.
Тот же человек стал снимать постельное белье с кровати, чтобы застелить ее свежим.
- Вы думаете, она действительно сама сделала это? – спросил робкий голос Сары.
Белла прислонилась головой к оконному стеклу.
- Не знаю… - Она замолчала. Сара все еще шуршала простынями. В тусклом свете утра со стального неба падали тяжелые капли. Начались осенние дожди, которые сменили солнечные летние дни.
Служанка уверенно ходила по комнате за спиной Беллы.
- Может быть, я не должна этого говорить… но ходят слухи, что ее столкнули, - мягко заговорила Сара. – Мне страшно думать об этом, но у меня никогда не создавалось впечатления, что мисс Хэст сильно страдает и желает покончить с собой.
Белла в испуге обернулась.
- Не будем говорить об этом, Сара. Все это печально и прискорбно. Я много лет знала мисс Хэст, и ее смерть – тяжелый удар, - пробормотала девушка. Сара заметила оттенок предательства в голосе хозяйки.
Она перестала шелестеть простынями.
- В Хейсе быстро делают поспешные выводы. Может быть, в ее смерти есть нечто большее, чем всем кажется? Может, она была влюблена в Риджа и не перенесла его гибели? Или кто-то преследовал мисс Хэст. Мы ведь не знаем.
С неба падали дождевые капли. Ветви плакучей ивы покачивались на ветру, заслоняя собой пруд. Сара стояла, скрестив руки на груди.
- Мне не хочется плохо думать о мисс Хэст. Мертвые не могут защитить себя, так что кто-то должен позаботиться об этом, - сказала служанка. – Может быть, мисс Свон, у вас есть кто-то, кто мог бы помочь?
Сара подозревала, что Белла знала способ связаться с Калленом. Но ведь так оно и было! Сент-Николас, Джейкоб! Может быть, у Джейкоба есть ответы, которые так нужны Белле? Или он найдет смысл во всем происходящем?
- Я не знаю, кто он такой и как с ним связаться, Сара.
- Конечно нет, мисс, - улыбнулась служанка, собирая грязное белье и направляясь с ним к выходу. – Простите, я просто думала вслух. Я пойду, - улыбнулась она и закрыла дверь за собой.
Белла тоже ухмыльнулась. Хитрая Сара точно знала, что делает. В одно мгновение юная мисс Свон вышла из депрессии и страха, составляя план действий. Она решилась поехать в Сент-Николас, попросить брата Натана позвонить в колокол и подождать в исповедальне Джейкоба. Как реализовать все это, Белла не знала. Но скоро она уедет в Зафру, и хотела спокойно жить там.
Белла переоделась в старую темно-бордовую амазонку и пробралась в конюшню. Там находилось несколько конюхов, и где-то среди них был Роберт. Если бы ей просто удалось оседлать Эйприл и выскочить за ворота, то она сможет выбраться из Хейса, прежде чем ее заметят.
Белла тихо вошла в стойло и надела на кобылу седло. Один из мальчиков заметил ее и спросил, что она делает. Не ответив, девушка вскочила на лошадь и ударила пятками в ее бока. Эйприл, которая с мая сидела на жесткой диете, легко и ловко выскочила из конюшни. Они помчались по улочкам Хейса, пока не достигли ворот, ведущих в Рощу Ворона. Белла на своей белой кобылке неслась по лугу к церкви Святого Николаса.
Девушка чуть было не пела от свободы, летя над пожухлой травой. Ничто не могло сравниться с ощущением, которое поселилось в ее животе, с таким удовольствием, с ощущением единства с лошадью и природой.
Сент-Николас быстро приближался. Не прошло и пятнадцати минут, как его колокол прозвучал трижды, наполняя долину мощным звуком.
Юная мисс Свон нетерпеливо сидела в исповедальне, ожидая появления Джейкоба. Внутри было темно и зловеще, свет проникал только через щели в двери и нескольких панелях слева от девушки. Шли длинные минуты. Белла нетерпеливо заламывала руки. Может, Джейкоб не слышал колокола? Может, его задержали? Или его перехватил брат Натан или брат Блэквуд? В ее голове проносилось столько мыслей о том, что могло пойти не так, что Белла даже не заметила звука шагов по каменному полу церкви.
Кто-то тихо открыл исповедальню и плотно прикрыл за собой дверь. Белла напряглась, глядя через решетку, но видела только капюшон монашеской рясы, надвинутой на глаза. Она не различала лица под ней.
- Белла? – прошептал голос Джейкоба.
- Джейкоб! – радостно прошептала она в ответ. – Ты пришел?
В голосе юноши звучала слабая улыбка.
- Конечно, ведь ты позвала меня. Я слышал сплетни о том, что произошло в Хейсе… - Он сделал паузу. Белла почувствовала, как его взгляд скользит по ее фигуре. – Ты веришь, что мисс Хэст сама бросилась с крыши? Я не могу поверить в это.
- Я… я не знаю. Были свидетели, которые видели, как она прыгнула.
- Думаю, что кто-то хочет опорочить ее имя. Ты-то точно должна знать, что она никогда бы так не поступила.
- Да. Но если она прыгнула не сама, а ее столкнули, тогда кто это сделал?
- Тот, кто убил мистера Риджа.
Белла облизала губы и со вздохом откинулась на спинку стула. Она чувствовала, что Джейкоб видит ее лучше, чем она его, и покраснела под строгим взглядом.
- Он хочет найти настоящего убийцу, Белла. И я стремлюсь ему помочь.
- Мои родители отправляют меня в Зафру, Джейкоб. Они хотят, чтобы я была как можно дальше от всего этого беспорядка. В Хейсе становится опасно, и не только они считают так.
- Когда ты уезжаешь?
- Через две недели.
Некоторое время они сидели молча, размышляя о том. Что двое людей уже стали жертвами таинственного убийцы.
- Может, это и правильно, - тихо пробормотал Джейкоб. Их одолевала надвигающаяся тьма. Белла вздрогнула. Она должна быть храброй и доверять Джейкобу.
- Скажи ему, что в самой записке Риджа почти ничего нет для доказательства его насильственной смерти. Только те, кто его хорошо знают, могут их найти. Он всегда прятал двойной смысл в своих сообщениях. Он играл так со мной еще с времен моего детства. Если бы достать бухгалтерские книги и записи, относящиеся к суду над тобой и твоим отцом, то я могла бы поискать в них что-нибудь.
- Это невозможно. Он был и в гарнизоне, и в кабинете Форстера, и даже в доме Коллинза. Он обыскал комнаты Риджа и пришел с пустыми руками. Сегодня он хотел осмотреть квартиру мисс Хэст, но не ожидает ничего найти. Ты можешь еще что-нибудь сказать?
- В записке есть слова в спешке. Но тогда она не была бы написана таким твердым почерком. Любой, кто знал Риджа, видел его быстрые записи, сделанные только для него. Их невозможно разобрать. Записка специально написана так, чтобы ее кто-то прочитал. Скажи об этом… Каллену.
- Я сделаю это, - кивнул Джейкоб. – Это ценная информация, Белла. Он оценит это.
Белла прижалась к решетке.
- Он должен очистить имя мисс Хэст и мистера Риджа. Они не должны считаться самоубийцами. Передай ему, что я просила об этом.
- Конечно. – В исповедальне воцарилась тишина.
- Я не увижу тебя до зимы?
- Нет, - подавленно ответила Белла.
- Но после твоего приезда наступит весна. – Голос Джейкоба стал теплее. – И когда ты вернешься, у нас будет больше ответов.
Белла не могла не улыбнуться. Джейкоб пытался успокоить ее.
- И я заранее поздравляю тебя с днем рождения! – добавил он.
- Спасибо.
Белла совершенно забыла, что через несколько дней ей должно было исполниться двадцать лет. Она встала и вышла из исповедальни. Она не обернулась, чтобы посмотреть, как уходит Джейкоб. Он слышал эхо ее шагов и ждал, пока они стихнут, чтобы убедиться – Белла покинула церковь до его ухода.