-О Эдвард, нравится – это не совсем, подходящее слово. Я просто без ума. Все так красиво.
Он улыбнулся. Видимо, мальчикам пришлось много поработать сегодня. Эдвард накрыл мою ладонь своей.
-Ты невероятная женщина, Белла. Такая красивая, такая сильная. Как же мне повезло, что я встретил тебя.
Я посмотрела на другую свою руку, лежащую на колене. Карлайл говорил мне то же самое, но в это было все еще сложно поверить.
-Ты меня спас, Эдвард. И не только мою физическую оболочку. Ты моя крепость. Благодаря тебе я сохраняю рассудок, пытаясь подняться на ноги.
Я стерла слезу и сжала руку Эдварда.
-Я люблю тебя.
-Я тоже люблю тебя, Белла, - прошептал Эдвард.
Тут на террасе, с тарелкой в руках появился Эммет, одетый в смокинг. У него отлично получалось прерывать нас в самый неподходящий момент. Он явно пытался быть очень обходительным, но у него не выходило.
-Ваш обед, мисс, - я рассмеялась над ужасным фальшивым британским акцентом Эммета. Он поставил большую тарелку с чем-то, что пахло и выглядело грибным равиолли. Ням-ням. Мое любимое. Я попробовала, и Эммет присоединился к остальным членам семьи в доме. Эдвард сидел напротив, наблюдая за тем, как я ем. Казалось, он наслаждался этим зрелищем. Было немного неловко от того, что я ела одна, но не, похоже, чтобы на стол можно было поставить оленью кровь, или что он там любил? Кажется, он упоминал пуму. В любом случае, я знала, он не станет есть…или пить рядом со мной. Он практически не рассказывал об этом, что ж говорить о том, чтобы я стала свидетелем этого.
Я доела блюдо и откинулась на спинку стула.
-Тебе понравился обед?
Я улыбнулась, удовлетворенная.
-Больше, чем ты можешь представить.
В буквальном смысле. Как в кино, из ниоткуда раздались звуки музыки. Прекрасная фортепьянная мелодия заполнила воздух. Дебюсси. Любимое произведение моей мамы.
-Я люблю эту мелодию.
-Ты знаешь Дебюсси?
Я с энтузиазмом кивнула.
-Моя мама без конца ставила Лунный свет на повтор.
Внезапно Эдвард оказался рядом со мной, грациозно протягивая руку.
-Что ты делаешь?
-Разрешите пригласить Вас на танец?
Я, смеясь, поднялась со стула. Иногда старомодность Эдварда просто смешила меня, и было сложно воспринимать его серьезно.
-Эдвард, ты же знаешь, что у меня крайняя степень неуклюжести. Я не могу танцевать.
-Глупенькая Белла. Кто сказал, что ты будешь танцевать?
Я смутилась. Тогда что он имел в виду?
Эдвард рассмеялся, глядя на мое изумленное выражение лица.
-О Белла.
Он положил свои большие руки мне на талию и слегка приподнял меня над террасой, ставя меня на носы своих ботинок. Одна рука на моей спине, другой он нежно взял мою правую руку. Он изящно скользил ногами по полу, ведя нас в медленном вальсе.
-Видишь, любимая, мы танцуем.
И это было правдой. Мы плавно двигались под музыку, Эдвард делал все за нас двоих. Когда музыка подошла к завершению, он отпустил меня, его губы прижались к моим. Такие холодные, такие гладкие. Я поцеловала его в ответ.
-Эдвард, - простонала я.
Он приподнял и, обмахнув перила, посадил меня на них. Я слегка расставила ноги, чтобы Эдвард мог встать между ними. Он прислонился к перилам, ко мне, и я обхватила его ногами, скрестив лодыжки. Я хотела, чтобы он был ближе.
Губы Эдварда снова нашли меня, и начали продвигаться по линии подбородка и вниз от шеи к ключице.
-Ты такая мягкая, любовь моя.
-Ммм, Эдвард.
Я чувствовала, как глухо билось мое сердце, уверена, Эдвард тоже это слышал. Все мое тело ожило, чувства обострились. Вкус Эдварда на моих губах был чудесным, я отдвинулась от него, чтобы он снова коснулся моих губ. Мои руки странствовали по его спине, пока его ладони исследовали мои бедра. Мы оба потерялись в нашей страсти, которая заводила нас все дальше, давая, лучше узнать друг друга.
Я знаю, что Эдвард пытался сдерживать себя, отстраняться. Я хотела почувствовать его язык, но казалось, он сомневался, держал дистанцию. Вместо этого он направил все свое внимание на мой подбородок, мою шею.
Я никого прежде так не целовала. Мужчины в том доме редко целовались, тем более в губы, и когда это все же случалось, то чего-то не хватало.
Эдвард был этим «чем-то». Моя кожа с трепетом оживала под прикосновениями его магических рук. Раньше мне всегда было больно, когда ко мне прикасались.
-Прошу тебя, - прошептала я, задыхаясь.
Я услышала, как откуда-то из глубины груди Эдварда раздался стон, от чего сквозь меня как будто прошел поток огня. Мое дыхание ускорилось, когда я почувствовала, как его пальцы стали медленно двигаться вверх по моему бедру под платьем. Я нагнулась к его губам, жаждая чувствовать его.
Рука Эдварда двигалась дальше, обхватывая бедро снизу. Все внутри меня горело от желания. Его пальцы легко танцевали по моей коже, а губы пробовали на вкус мои.
-Боже Белла, я так люблю тебя, что мне становится больно.
Я не знала, смогу ли когда-нибудь чувствовать себя с мужчиной достаточно комфортно, что заниматься с ним сексом, но Эдвард явно что-то пробудил во мне.
Его пальцы продолжали двигаться вдоль моих бедер, дразня меня, как вдруг он остановился. Он отодвинулся от меня, на лице беспокойство. Один из его изящных музыкальных пальцев продолжал очерчивать контур одного участка моей кожи. Черт.
Я одернула платье обратно, прикрывая ноги, делая вид, что ничего не произошло. Я собиралась соскользнуть с перил, но Эдвард крепко держал меня.
-Белла?
Агх, сегодня…день был так хорош. И теперь все разрушено. Эдвард обнаружил, насколько отвратительной и испорченной я была. Сраженная, я склонила голову:
-Пожалуйста, позволь мне уйти.
-Белла, что произошло?
Я не могла рассказать ему. Я спугну его,…если уже не спугнула. Ему вовсе не нужно знать о каждом шраме, который покрывает мое истерзанное тело. Был он моей второй половинкой или нет, я не могла поделиться с ним. Чтобы он узнал, что я заклемлена другим мужчиной, что даже если я свободна, другой мужчина будет всегда владеть мной. Нет. Я сама у себя вызывала отвращение, и не хотела испытывать еще и отвращение Эдварда.
-Скажи мне, любимая, - слова Эдварда стали более мягкими, менее требовательными. Я снова попыталась вырваться из его рук и убежать от объяснений, но его хватка была железной.
-Я здесь для тебя, любимая. Я хочу быть твоим мужем, другом. Твоя боль, твои сражения и мои тоже.
И я сломалась. Я уткнулась лицом в грудь Эдварда, позволяя его рубашке заглушать мои рыдания. Я так сильно вцепилась в него, как будто хотела, чтобы крепость его тела стала моим якорем.
Эдвард ничего не сказал, чтобы успокоить или утешить меня, и за это я была ему благодарна. Этот взрыв эмоций должен был случиться. Я стояла рядом Эдвардом, казалось, несколько часов, вслушиваясь в тишину его груди, пока мои рыдания постепенно затихали. Я отстранилась и заглянула в глаза Эдварда.
-Я готова поделиться с тобой. Ты меня возненавидишь, но пора с этим разобраться.
Он нежно потер мою все еще влажную щеку.
-Нет, любимая. Никакие слова не изменят моих чувств к тебе. Я никогда не перестану тебя любить.
Его слова только все усложняли. Я снова вернулась в его объятья, чтобы не смотреть ему в глаза.
-Я заклеймена, Эдвард. Постоянное напоминание о том, что я служу и принадлежу другому мужчине.
Я горько рассмеялась. Я уже поделилась этим с его семьей, и мне было больно говорить это ему. Он хотел стать моим мужем, а я не могла быть его идеальной женой.
Я резко подняла юбку, обнажая участок истерзанной плоти на бедре; как и я сама, он только начинал исцеляться.
-Вот кто я. Уничтоженная, клейменая женщина, никто.
-Нет, нет, нет, - голос Эдвард стал хриплым. – Ты Белла Каллен. Красивая, изумительная, сильная, волевая, веселая, милая, любовь моей жизни. Ты идеальна. Благодаря тебе я стал лучше. Ты дала мне душу и то, ради чего стоит жизнь.
Он не понимал.
-И что если я скажу тебе, что не знаю, будет ли мне когда-либо достаточно уютно, что быть с тобой физически, что тогда?
-Чтобы показать тебе мою любовь, нам не нужно быть настолько близкими. Мы это и не обсуждали, но возможно, это было бы еще и опасно. Я не могу позволить себе потерять контроль и ранить тебя.
Я не ожидала такого ответа.
-О Эдвард, я не знаю, что делать. Я так запуталась. Хочу, чтобы эта боль прекратилась. Чтобы остановились тревоги и терзания.
Как и Карлайл до этого, Эдвард нежно поцеловал меня в лоб и погладил по голове.
-Все пройдет. Не знаю когда, но обещаю, все пройдет.
И в тот момент я поняла, что он был здесь, чтобы остаться со мной. Он никуда не уйдет. И мое сердце будет спокойно биться для него.
Я прижалась к нему, дрожа, потому что настала ночь, и температура резко упала.
-Ты замерзла. Пойдем внутрь.
Я села на перила.
-Нет, я не хочу пока никого видеть. Вероятно, они все слышали.
Эдвард вздохнул, явно недовольный моим решением, но настаивать не стал. Вместо этого он накинул жакет от своего пиджака мне на плечи. Я посмотрела на него.
-Знаешь, ты никогда не объяснял мне, как человек становится вампиром?
Я знала, что почти все члены семьи были при смерти перед обращением, которое обычно проводил Карлайл. Но это все, что он мне рассказывал.
-Ты действительно хочешь знать? - Все члены моей семьи прошли через это. Мне было любопытно, и я кивнула.
Эдвард поднял меня с перил террасы, сел на стул у обеденного стола, и посадил меня на колено. Так мы оба могли наблюдать за мигающими фонарями заднего двора. Наш вариант наблюдения за звездами. Это единственное, что мы могли сделать, учитывая, что настоящее небо почти всегда было закрыто облаками.
-Обращение в вампира не, похоже, ни на какой другой процесс. Тебя должен укусить другой вампир, так чтобы он или она выпили все твою кровь. А затем во время укуса в поток крови попадает яд. И это самая легкая часть. Как только яд попадает в твою кровь, начинается процесс. Мучительный. Боль не сравнима ни с чем; многие молят о смерти и фактически это и происходит. Человек умирает мучительной сжигающей его смертью, сгорает изнутри. Человек должен терпеть этот неизбежный ад в течение трех полных дней. А затем сердце окончательно останавливается, заканчивая твое жалкое существование, и ты новорожденный кровосос, чья судьба – жить проклятой жизнью.
Меня передернуло от его резких слов. Он был явно против того, чтобы кто-нибудь становился вампиром, пока это не был его или ее выбор.
-Обязательно надо быть при смерти, чтобы стать вампиром?
Некоторое время Эдвард задумчиво молчал.
-Нет, так поступает Карлайл.
Итак, как я могла быть с Эдвардом? Я буду продолжать взрослеть, стареть, у меня появятся морщины, а он будет оставаться идеалом, вечно 17-летним юношей без изъянов. Я этого не хотела. Мне было этого мало.
Я хотела стать вампиром. Я хотела вечности ради него. Я не могла жить без Эдварда.
После всего, что я испытала, его рассказ совсем не напугал меня.
-Ты что-то притихла, любимая.
Да, и на то была причина. Я должна была сказать Эдварду правду, и я догадывалась, как он отреагирует. Нужно просто сказать, и пусть он плохо это примет. Я мысленно собралась.
-Я хочу стать вампиром, Эдвард.

Форум