Тем не менее, мы все-таки вернулись домой. Ошеломлённый свалившимися на него бедами, Эдвард двигался медленно, и как только вошел в дом, сразу же поднялся к себе в спальню. Я тихо шла позади него, сомневаясь, хочет ли он видеть меня сейчас, но так или иначе я последовала за ним в спальню. Сев на кровать, он спрятал лицо в ладонях.

- Эдвард?

Он поднял на меня глаза, ища сочувствия и поддержки, и я встретила его взгляд.
- Я боюсь, Белла.

Это признание словно враз разрушило стену между нами. Ни о чём не думая, я подошла к нему, села рядом и нежно обняла.
- Я знаю. Я тоже боюсь.

- Что мне делать, Белла? Все рушится…

Он обнял меня так крепко, что стало трудно дышать, но я лишь прижалась еще сильнее, поглаживая его по спине дрожащей рукой. Движение вышло слишком нервным, чтобы быть успокаивающим.
- Мы все еще есть друг у друга, Эдвард. Все будет в порядке.
По крайней мере, через много лет в будущем это станет правдой.

- А если не будет? – опуская голову, он прикоснулся губами к моей шее. – Я не могу потерять и тебя… одна мысль об этом невыносима. А если что-то случится со мной? Кто позаботиться о тебе?

- Шшш, – оборвала я его, пропуская его растрепанные волосы через пальцы. Этим утром у него даже не было времени причесаться. Мысль о том, что я его покину, была невыносима. Возможно, я вернусь обратно к моему Эдварду, но ему придется ждать восемьдесят семь лет, чтобы вновь встретить меня. Это несправедливо, что он должен пережить долгие годы одиночества… но всё, что происходило с ним сейчас было несправедливым.

- Не думай об этом, – сказала я ему. – Мы не можем беспокоиться о вещах, над которыми мы не властны. Это только сведет нас с ума.

- Я знаю, что ты права, но ничего не могу поделать, – грустно прошептал он, слегка отстраняясь, чтобы посмотреть мне в глаза. – Я не могу перестать думать об этом.

- Тогда не думай, – внезапно возразила я, обхватывая его лицо ладонями и продолжая смотреть в глаза, наполненные болью, – просто чувствуй. Сосредоточься лишь на том, что происходит здесь и сейчас.

И я поцеловала Эдварда так, как не могла позволить себе поцеловать его в своем времени – вкладывая в этот поцелуй все свои силы, мысли и чувства.

Он с готовностью ответил, зарываясь пальцами в мои распущенные волосы. Его губы раскрылись, и мой язык скользнул в его горячий рот, встретившись с его жаждущим языком, затем Эдвард подтолкнул меня, укладывая на кровать, сам опускаясь сверху. Я наслаждалась тяжестью его горячего тела, прижимающего меня к кровати, чувствуя каждый его дюйм, идеально совпадающий с моим, словно соединяющиеся частички паззла.

Его руки начали своё неторопливое путешествие по моему телу, скользя вверх, но не касаясь груди. Он оторвался от моих губ, чтобы дать нам сделать вдох.

- Белла… я… это…

- Не останавливайся, – просто сказала я. В этом времени и с этим Эдвардом, я могла быть красноречивой, показывая чего я хочу. Чтобы подчеркнуть свои слова, я снова прикоснулась к его губам в другом отчаянном поцелуе, решая, что даже все богатства мира сейчас меня не остановят. Если отпущенное нам с Эдвардом время истекает, я должна использовать оставшиеся дни так, как они того стоили.

Его губы блуждали по моему лицу, покрывая его поцелуями от губ до мочки уха, и он, наконец-то, осмелел настолько, чтобы прикоснуться к моей груди. Я автоматически застонала, когда его большие пальцы задели мои затвердевшие соски. Он застонал в ответ, и его теплое дыхание коснулось моей кожи. Мне хотелось чувствовать это снова и снова. Я желала, чтобы каждый вздох, каждый стон, каждый дюйм его тела остался со мной навсегда, в моей памяти, на целую вечность.

Не прерывая поцелуя, я ласкала каждый сантиметр его лица. Пальцы заскользили по его шее и замерли на бешено стучащем пульсе, вторящим моему. Непроизвольно улыбнувшись, я погладила его ключицы, линию сильных плеч, и твёрдой груди. Дойдя до пуговиц на его рубашке, я начала расстегивать их дрожащими пальцами так быстро, как только могла. Сейчас между нами всё было опять словно в первый раз.

В его пристальном взгляде, пока я расстегивала последнюю пуговицу, медленно тлело желание. Ладони опустились на теплую, мягкую кожу, заскользили по груди и животу, его судорожный вздох эхом отозвался в тишине комнаты. Это так отличалось от того, что знакомо мне, сейчас всё было настолько… невинно. Я впервые почувствовала себя соблазнительницей, которой он назвал меня.

Опираясь свободной рукой на кровать, Эдвард обхватил мою ногу. Его пальцы дразнящее ласкали упругую кожу, и я поняла, почему лодыжки когда-то считали эрогенной зоной – безусловно они ею и были. Скользя вверх по моей ноге, он прихватил подол платья, не прерывая своего продвижения. К тому моменту, когда он прикоснулся к обратной стороне колена, моё дыхание стало прерывистым и учащённым. Он вопросительно посмотрел на меня, спрашивая согласия, затем его рука достигла бедра.

Вместо ответа я начала расстегивать ровный ряд застежек на корсаже. У меня было ощущение, что вся ситуация походит на некий старомодный стриптиз – Эдвард, совершенно зачарованный моими действиями, наблюдал как в распахнутом лифе показывается нижняя сорочка.

Опустившись на колени я подняла руки, давая ему понять, что он может снять мое платье. Его лицо было напряженным и взволнованным, а пальцы дрожали, когда он начал тянуть вверх юбку. Материал смялся в его руках, пока Эдвард поднимал платье, а я с готовностью высвободилась из него.

Платье со свистом полетело на пол, а Эдвард буквально впился в меня взглядом. Не знаю, что он нашел таким привлекательным – он уже не раз видел это прежде, но я с удовольствием воспользовалась возможностью ещё раз полюбоваться его торсом. Он был не таким мускулистым, как мой Эдвард, но все так же невыразимо красивым в своём человеческом облике.

Я спустила рубашку с его плеч, и как только его руки оказались свободными, он тут же притянул меня к себе. Жар его тела просачивался сквозь тонкую сорочку, а губы нежно ласкали мое плечо и ключицу. Прикосновения его рук казалось прожигали мою кожу.

Я вздохнула от удовольствия, исследуя его обнаженное тело, наслаждаясь тем, как напрягались его мышцы под моими пальцами. Он был настолько… живым.

- Белла, – прошептал он моё имя, словно молитву, его дыхание защекотало мою кожу, пальцы скользили по краю сорочки, и я позволила ему снять и ее. Под ней я носила только замысловатые трусики того времени – грудь же была обнажена. Нерешительность и зачарованность поочерёдно сменялись на его лице. Желая помочь ему, я поднесла одну из его рук к своей груди. Эдвард нервно перевел взгляд на мое лицо, прежде чем нежно обхватить мягкую плоть, исследуя ее словно не отмеченный на карте остров. Моя кожа горела под его ласковыми прикосновениями. Тело болезненно заныло, когда его большие пальцы коснулись моих сосков. Мне хотелось большего, и я больше не могла ждать.

- Ты такая мягкая, – тихо восхищался он, скользя рукой вниз по моему животу. В его глазах я видела, он не был уверен, что делать дальше, и чтобы решить эту проблему, я снова вернулась в его объятия. Мы оба задохнулись, когда наши обнаженные груди соприкоснулись, и губы соединились, поддавшись инстинкту, над которым не властно время. В очередной раз я потерялась в нём. Запах цветочного мыла, смешанного с ароматом тела и одеколоном, полностью заполнил мое сознание.

Его руки бесцельно блуждали по моей спине, и я знала, что на этот раз мне надо направлять его, однако эта перспектива несколько пугала меня. Опустив руку между нашими телами, я начала расстегивать верхнюю пуговицу на его брюках. В процессе я случайно задела его твердость, и его бедра дернулись от неожиданного касания. Решительно накрыв ладонью его выпуклость, я ожидала его реакции, его прерывистое дыхание стало мне ответом. Вернувшись к пуговице, я все-таки расстегнула ее, и прежде чем заняться второй, слегка отстранилась, заглянув в его глаза – ошеломленные и нетерпеливые. Я видела, как он сглотнул, когда я расправилась и со второй пуговицей. Он, покраснев, нерешительно освободился от своих брюк и остался лишь в одних боксерах, натянутых его напряжённой плотью. Повернув голову, я поцеловала гладкую кожу его плеча, пытаясь снять часть его скованности.

- Здесь нечего стесняться, – прошептала я и улыбнулась, почувствовав, как его пальцы любовно поглаживают мою щеку.

- Можешь делать все, что хочешь, – добавила я, откидываясь на спину и увлекая его за собой. Мне хотелось заверить его, чтобы он полностью наслаждаться всем, что сейчас происходит между нами. – Я хочу, чтобы ты коснулся меня.

Он бездумно провёл языком по своим губам, и я почувствовала новую волну возбуждения. Он мельком посмотрел вниз на последний предмет одежды, оставшийся на мне.
- Я могу?

- Пожалуйста, – ответила я, наблюдая, как он развязывает тесёмки на моем нижнем белье. Он стянул с меня последний барьер ткани, и я осталась полностью обнаженной под его пристальным взглядом. Он снова тяжело сглотнул и неуверенно коснулся внутренней стороны моего бедра, скользя рукой вверх. Я едва могла дышать, ожидая, коснётся ли он меня там, где мне хотелось ощутить его больше всего. И он сделал это, осторожно поглаживая нежную кожу. Тепло было удивительным и волшебным. Я не была уверена было ли это лучше холодных прикосновений, к которым я привыкла, но мне было все равно, ведь это также был Эдвард.

Очевидно он не знал, где именно коснуться меня. Опустив руку, я осторожно приблизила его пальцы к моему клитору.
- Здесь, – прошептала я, уже вздрагивая от первого прикосновения. Он задел его мягко, наблюдая полыхающим взглядом, как я застонала и задрожала от поднимающегося жара в низу живота. Только то, как он смотрел на меня возбуждало больше, чем что-либо другое. Его лицо выражало чистое желание, предвкушение, жажду… И я полностью разделяла эти чувства.

Он пристально смотрел на меня, словно предупреждал меня перед тем, как его любопытные пальцы опустились ниже, касаясь моего лона. Я задохнулась, когда его палец скользнул внутрь меня, двигаясь ищущими осторожными движениями. Я застонала, желая большего, но он внезапно остановился. Возможно, он увидел что-то в моих глазах, а может быть, остановился бездумно, без всяких мыслей, но независимо от причин, он приподнялся, снова целуя меня – настойчиво и жадно. Я крепко прижалась к нему, наслаждаясь прикосновениями его рук к своему обнажённому телу.

Хотя я не была уверена, готов ли он к этому, но я начала колдовать над застежками на его нижем белье. Нетерпение побеждало неуверенность – Эдвард отбросил его, как только я закончила. Я не могла удержаться от быстрого взгляда на его эрекцию – высокую и возбуждённую. Мое тело покалывало, не в силах дождаться, когда он будет внутри меня.

Он снова посмотрел на меня с сомнением, его лицо вспыхнуло в смущении.
- Белла, есть что-то конкретное, что я должен… делать для тебя? На самом деле я не знаю как… как позаботиться о женщине... в этом плане, – нервно пробормотал он.

Я быстро покачала головой, ободряюще улыбаясь ему.
- Нет, ты прекрасно все делаешь. Иди ко мне.

Он медленно опустился на моё тело, на секунду замерев, когда мы оказались лицом к лицу. Я захватила его губы собственными, все еще улыбаясь, и опустила руки на его ягодицы, притягивая ближе. Его плоть коснулась меня и мы оба резко вдохнули. Не отрывая взгляда от моего лица, он мучительно медленно двинулся вперед. Я чувствовала его дюйм за восхитительно горячим дюймом, горящим внутри меня, и Эдвард громко застонал в экстазе.

- Белла, Белла… - непрерывно бормотал он, начиная двигаться. Его руки прижали меня к своей груди, и я обхватила его плечи, сжимая ногами его бедра. Его толчки были аккуратными – даже сейчас он пытался быть джентльменом.

- Просто отпусти себя, – убеждала я, двигаясь навстречу к нему. – Не думай ни о чём, Эдвард.

Его движения стали быстрее, и он крепко поцеловал меня, заглушая свой стон. Поглаживая его язык своим, я полностью отдалась во власть чувств. Никогда прежде я не чувствовала себя такой свободной. Обжигающее пламя растекалось по телу, разжигаясь еще больше от нашего горячего трения, звуков нашего соития и его сумасшедших поцелуев.

Руки Эдварда начали дрожать, и я знала, что он так же близок к разрядке, как и я. Его движения стали неуправляемыми, дикими и быстрыми. Наши языки встретились, глубоко и проникновенно, и это стало последней каплей. Огонь поглотил меня целиком – от кончиков пальцев до макушки. Беспомощно сжимаясь вокруг него, я блаженно вскрикнула.

Он тут же отреагировал, прижимаясь ко мне всем телом в самом глубоком толчке, который он мог совершить, достигая собственного кульминационного момента. Я наслаждалась тем, как закрылись его глаза, и губы приоткрылись в ответном стоне. Он опустил голову на мое плечо, его волосы прилипли к влажному лбу.

Мы так и лежали, не разъединяя наших тел, пока дыхание окончательно не выровнялось и сердца не вернулись к обычному ритму. Я думала, что он, возможно, уснул, но Эдвард открыл глаза и поднял голову, виновато улыбнувшись.

- Белла, я сожалею. Я поклялся, что сначала ты станешь моей женой.

Я должна была знать, что первым делом он начнет винить себя. Я серьезно покачала головой.
- Эдвард, я люблю тебя. Это единственное, что имеет значение.

- И я тебя люблю, – выдохнул он, и его улыбка из задумчивой стала лукавой. – Думаю, теперь, когда это уже случилось, ведь не станет хуже, если мы сделаем это снова.

Я рассмеялась.
- Думаю, нам обоим нужно немного времени, чтобы передохнуть.

- Но вообще, – он усмехнулся, перекатившись, не разрывая наших объятий и всё ещё прижимая меня к своей груди. – Я думаю, нам стоит повторить, сделать это еще раз. И еще, и еще, и еще…

Я не смогла сдержать улыбки, и счастливо засмеялась.
- Никаких возражений.

И мы действительно сделали это еще раз. Выйдя из комнаты, лишь для того, чтобы перекусить и попытаться вести себя, как взрослые люди, но в спальню мы вернулись довольно рано. Эдвард набрался смелости, чтобы попробовать несколько новых вещей. Он ласкал меня ртом – перед этим краснея и запинаясь, пытаясь выразить свое желание сделать именно так, но я думаю моя, более чем бурная реакция уверила его, что он сделал всё правильно. И он позволил мне довести его руками до очередной разрядки, хотя и смущался моих действий. Видимо, считая, что это слишком для поведения настоящей леди.

И, конечно, мы занимались любовью снова, упиваясь друг другом до поздней ночи. Мы сбили все простыни, когда наши тела соединялись в обоюдных движениях под одеялом. И если это не могло полностью успокоить, то хотя бы отвлекло его – и я была рада подарить ему эту возможность. Заверить его в том, что все будет хорошо, или, что я останусь с ним, я не могла. Физическое удовольствие было лучшим, что я могла сейчас дать ему, и если эти, наполненные тревогой и беспокойством дни, были последними для Эдварда в его человеческом обличии, мне хотелось, чтобы они были, по возможности спокойными и отчасти счастливыми.