Глава 28. Маленькие дети

- Он толкнулся!
Утром, когда летний ветерок трепал белоснежные простыни, Арья ощутила, как ребенок в ней шевелится.
- Он толкнулся!
Это было одновременно странно и приятно. Ощущение, что ты не одна, что есть кто-то маленький, беззащитный, кто-то, ради кого можно жить. Ее кровь.
- Что случилось? - услышала она голос Джендри.
Арья лениво потянулась, зевнула и, присев на кровать, посмотрела на мужа. Тот стоял у зеркала и пытался одеться.
- Что ты делаешь? - спросила она.
- Я должен идти к Эйгону, - развел руками Джендри. Бархатный дублет золотисто-желтого цвета, подаренный леди Сильвой Эстермонт, терпел грубые руки лорда-кузнеца, пытавшегося в него облачиться.
- Боги, - хохотнула Арья. - Почему бы тебе не позвать слуг?
- Я не знаю. Для меня это все еще странно. Уж лучше я сам. Боги! Иные бы побрали того, кто придумал эту тряпку! Чего ты смеешься?
- Позови слуг, Джендри, - качая головой и заливаясь смехом, посоветовала Арья. Шея Джендри уже была багровая, и он тихо бормотал ругательства себе под нос. Арья вскочила с кровати и пошла на выручку мужу.
- Спасибо, - поблагодарил он. - Ты себя хорошо чувствуешь?
- Хорошо, а почему ты спрашиваешь?
- Просто... Ты часто ходишь к мейстеру, много спишь и постоянно кричишь на всех... И ты сейчас что-то бормотала... Что?
- Ребенок толкнулся, Джендри, - объяснила она, глядя в ярко-синие глаза мужа, ожидая его реакции.
- Какой ребенок?
На прошлой неделе жена сира Гарлана разрешилась от бремени. Когда после двухдневной горячки, она появилась при дворе под руку со своим мужем, Джендри целый вечер недоуменно глядел на нее, а под конец и вовсе спросил Арью:
- Где ее живот?
Она тогда расхохоталась, привлекая к себе внимание всех гостей короля. В замке все еще царила печаль из-за смерти лорда Коннингтона, Эйгон запретил приглашать шутов и музыкантов, поэтому этот взрыв смеха юной леди Баратеон все встретили удивленными лицами.
Тогда Эйгон подошел к смеющейся Арье и набычившемуся Джендри и спросил, в чем дело. Узнав причину, дракон лучезарно улыбнулся, а Джендри еще больше набычился.
При дворе, с сестрой, с королем, с Эшарой - со всеми Арье приходилось быть осторожной, носить платья, хорошо скрывающие чуть округлившийся живот. А с Джендри она позволяла себе расслабиться. Но даже несмотря на это, муж ни о чем не подозревал.
Арья ближе подошла к мужу, обхватила его лицо одной рукой, а другой - положила ладонь Джендри на свой живот.
- Наш ребенок, Джендри.
***
Бриенна прислала ей два письма, в которых от имени отца и себя благодарила за оказанную ею помощь. Более развернутое письмо пришло от Джейме, в котором тот рассказывал о Тарте, говорил, что море Сапфирового острова гораздо красивее того моря, что он с детства наблюдал в Кастерли Рок.
Но самое откровенное письмо пришло от Селвина Тарта. Он поведал, что никогда не видел свою наследницу такой счастливой. К его удивлению, Цареубийца тоже казался счастливым. Молодожены почти целыми днями проводили в тренировочном дворе, где сир Джейме совершенствовался в владении мечом левой рукой. Это лорду Селвину не нравилось, но он уже привык. Он также писал, что по шепотку их старого мейстера узнал, что Бриенна ждет ребенка.
По рассказам Тартской Девы, Арья знала, что у нее были брат и сестры, погибшие в детстве. Знала, что у Селвина Тарта были и другие женщины, помимо матери Бриенны, но это не умаляло любви наследницы Тарта к отцу, потому что он позволял ей делать то, что ей по духу.
***
Живот Арьи рос каждодневно, и двигаться становилось все труднее. Теперь все ее капризы исполнялись мгновенно, без каких-либо возражений. Джону приходилось рассказывать все о жизни на Стене, Сансе - о Бейлише и Гнезде, Эйгону тоже приходилось исполнять все желания беременной жены Хранителя Штормовых Земель, даже отдать свой кинжал из валирийской стали. Это все было великолепно, если бы не заботы Джендри, которые раздражали.
«Арья, может ты поспишь? Арья, не надо кричать, ребенок ведь... Арья, может прислать еще слуг? Арья, позвать мейстера? Арья, тебе не обязательно туда идти... Боги, мне кажется или живот стал еще больше?».
Ей также не позволяли больше брать в руки меч или стрелы, садиться на коня и прочие вещи, приносящие удовольствие.
Вот и сегодня Джендри отправлялся на королевскую охоту, куда даже должны были явиться некоторые придворные дамы. Но не Арья.
Санса же отказалась. Сестра всегда ходила с Мией Стоун - незаконнорожденной дочерью Роберта Баратеона и сестрой Джендри. Муж предложил ей жить в Штормовом Пределе, но Мия ответила, что будет жить либо в Долине, либо в Винтерфелле подле Сансы.
Внимание короля к холодной леди Сансе из Винтерфелла не осталось незамеченным. Так же, как и избегание Сансы встреч с Эйгоном. Арья, как и обещала, поговорила с сестрой об Эйгоне. Сестра ответила:
- Я больше не хочу участвовать во всех этих играх престолов, мне надоело лезть в интриги Семи Королевств; он не понимает этого, если заставил меня снова очутиться в логове змей.
Действительно, Арья много раз замечала, с каким трудом Санса выходит из своих покоев, разговаривает с придворными и гуляет по Красному Замку.
Санса отказалась ехать, но не Санса была беременной. Арья сначала попросила сестру посетить королевскую охоту, чтобы потом рассказать младшей сестре об этом. Потом эта просьба перешла в крики, после - в истерику, и, наконец, в рыдания. Сансе не оставалось ничего, как покориться.
***
Жара Королевской Гавани, крики черни на улицах, толпы мух, которых отгоняли служанки и, наконец-то, ужасная вонь - это заставляло чаще вспоминать Винтерфелл, прохладный свежий ветерок и прелести северного лета. Девушки, приставленные к Арье, наверное, тоже думали, что было бы прекрасно, если бы эта капризная леди оказалась где-нибудь подальше от Королевской Гавани и от них в особенности. Дело было в том, что Арье хотелось то дорнийских апельсинов, то вяленого мяса, то вина, то и вовсе какого-то острого дорнийского яства.
Тело полностью было в испарине, ноги слегка побаливали, а голова словно раскалывалась, но Арья все еще ждала мужа с охоты.
Вдруг внизу все стали бегать, кричать и раздражаться. Арья не смогла сдержаться и, попросив служанок помочь ей, спустилась.
- Что случилось, Мэрика?
- Миледи... Нам сказали... Приготовиться... Король ранен...
- Эйгон? Как?.. Как это случилось?
- Миледи, я слышала, что н-на в-вашу сестру напал зверь... И... Его Величество ранен, его везут в замок, чтобы оказать помощь...
- Иди, ради Богов! - вскрикнула Арья на девушку, раздраженная ее бормотанием.
Целый час сомнений, целый час непонимания, целый час в ожидании ответов. Целый час Арья ждала, и через час в ее покои ворвался Джендри.
- Что с Эйгоном? Боги! Что с тобой, Джендри? - ахнула Арья. Он был без жилета, в алой от крови шелковой рубахе. По льбу катились капли пота, он тяжело дышал.
- Со мной все в порядке, - махнул рукой муж. - Это не моя кровь...
- Эйгона?..
- Нет, не Эйгона. Это с охоты... Льва, мы убили льва. Он напал на Сансу, а Эйгон убил его.
- С ними все в порядке?
- Пошли со мной. Они уже у замка. Я просто сразу пришел к тебе, чтобы ты не волновалась.
Арья на ватных ногах поплелась за ним.
Лорд и леди Баратеон прошли в покои короля. Санса сидела у кровати Эйгона, у которого было перевязано плечо. Он держал руку Сансы в своей, и они с таким обожанием смотрели друг на друга, что Арья не удержалась от того, чтобы не кинуть в них лежавший под рукой красный апельсин.
- Боги, хватит так друг на друга смотреть - меня скоро стошнит.
- Арья, - Эйгон Таргариен улыбнулся ей. - Разве тебя не учили, что нельзя кидаться в своего названного брата всякими предметами.
- Ты мне не брат.
- Скоро буду, - многозначительно улыбнулся он. Арья вопросительно посмотрела на Сансу, но та лишь опустила глаза. Кажется, что Арья поняла, что эти двое имели в виду.

Глава 29.Лед и пламя, медь и серебро, дракон и волчица

Ее ноги всегда были сильными и пружинистыми, были ногами водяного плясуна. Она могла с легкостью покрыть любые расстояния пешком, не чувствуя усталости. Могла перепрыгивать через огромные ямы. Могла смеяться в лицо опасности, трудностям и усталости.
Но теперь Арья с трудом передвигалась даже из комнаты в комнату. Ноги опухли и стали точно такими же толстыми, как у леди Лоллис. И теперь их нельзя было назвать иначе, как ногами жирного шута. Мейстер сказал, что из-за узких бедер ей будет тяжело родить. После такого заявления, Джендри днями и ночами не покидал ее, ежеминутно спрашивал о самочувствии.
Арья бы с радостью вернулась в то время, когда могла не слышать всех этих пожеланий и советов от придворных дам. Но живот рос все быстрее и больше - ей сказали, что ребенок будет рослым. Истинным Баратеоном, подумала Арья. Все говорили, что она носит в себе наследника Штормовых Земель. Она не знала, сколько женщин умерло, рожая крупных детей, но была уверена, что Лианна тоже погибла на родильном ложе. Арье было страшно.
Однажды ночью она решилась поделиться своими страхами с мужем.
- Нет. Ты не умрешь, - ответил он ей. - Ты столько раз смеялась смерти в лицо, - вымученно улыбаясь, сказал он, - ты не из тех женщин, что погибают в постели.
- А что, если в этот раз мне не убежать?
Не сегодня, учил ее Сирио.
- Все будет хорошо, - заверил муж, положив свою ладонь на ее вздувшийся живот. - Я люблю тебя.
- Я тоже.
Он отвернулся лицом к стене, чтобы не смотреть больше на нее.
- Джендри?
- Что? - медленно повернулся он.
- Если я умру, отдай ему мой кинжал и Иглу, и научи нашего ребенка владеть ими. И не запрещай ему ничего, пусть он будет свободным.
- Ты не умрешь, - раздраженно ответил он ей. - Арья, ты сама научишь его всему этому. Мы вместе научим. Ложись, завтра будут приготовления к свадьбе и тебе придется побыть с Сансой.
- Хорошо. - Но ни один из них не сомкнул тогда глаз. Арья знала, что Джендри тоже боялся, ничуть не меньше, чем она сама. Были ли эти страхи оправданными?.. Они узнают совсем скоро: повитухи божились, что не позже, чем через месяц Арья разрешится.

***
Лоб Арьи уже вспотел, хотя она только подошла к их паланкину. Опять ей приходится побывать в Великой Септе, опять Бейелор Благословеный будет смотреть на нее глазами отца, или глазами Робба, или матери, или кого-то из тех людей, что ей пришлось убить. С мольбой, с просьбой, с страхом, с презрением, с отвращением, с немым укором - каждый взгляд смотрел по-своему, особенно. Так, что хотелось убежать.
Но сегодня она должна присутствовать на свадьбе короля и его северной невесты. На свадьбе друга и старшей сестры.
Джендри смотрел на нее, в закрытом паланкине было темно, его лицо казалось тенью, у которой факелами горели два синих огонька вместо глаз. Вчера ночью они снова говорили о смерти. И снова чуть ли не поссорились. Джендри никогда не повышал на нее голос, а она делала это частенько. Арья удивлялась его сдержанности и терпению, но именно они помогали не расколоться их союзу. Но Арья пыталась быть помягче и ласковее, потому что терпение имеет свойство кончаться.
- Ты кричала во сне, - сообщил он.
- Я не кричала, - упрямо отпиралась Арья.
- Кричала. Не ври. Что тебе снилось? - настойчиво спрашивал муж. Арья поняла, что сопротивляться не имеет смысла.
- Отец. И мать с Роббом.
Она отвела глаза, как бы давая понять, что не собирается говорить дальше. Арья снова видела отца, которому отрубает голову Илин Пейн, мать и Робба, над телами которых глумились Фреи.
- Я был в богороще вчера ночью.
- Почему же? - Арья попыталась улыбнуться, но вышла какая-то страшная гримаса. - Кузнец больше не слушает твоих молитв, и ты решил обратиться к Богам диких северян?
- Арья, - серьезно произнес он. - Твой брат Бран... Он говорил со мной. Он сказал, что видел нас... В будущем. Он сказал, - Джендри взял ее руку и поцеловал костяшки пальцев, - будет мальчик, похожий на меня и с твоим характером, - улыбка не сходила с его уст. - Что мы будем бегать за ним по всему Штормовому Пределу. Он будет любить море. И нас. Нас, пожалуй, больше, чем море, - усмехнулся он. - Брану-то ты веришь, Арья Старк?
- Верю.

***
Волосы Сансы медным водопадом струились по голубовато-серому шелку свадебного платья. Плащ с лютоволком лег на маленькие, чуть покатые плечи. На шее была цепочка из червоного золота, но, несомненно, главным украшением Сансы были сияющие счастьем глаза и сдержанная, но искренняя улыбка.
Эйгон был одет в цвета своего дома: черный бархат и красный атлас. Его серебряные волосы странно сочетались с медью сансиных. Если Санса и сдерживала улыбку, то король открыто улыбался, давая всем знать, что он счастлив, и вряд ли сыщется в Семи Королевствах человек счастливее.
Новобрачные произнесли семь обетов, септон благословил их брак, и король и его королева вышли из септы Бейелора в сопровождении знатных леди и лордов. Джендри и Арья шли сразу за новоиспеченными мужем и женой, за ними шла Эшара под руку с Барристаном Селми, который в ближайшее время собирался отправиться вслед за Дейнерис.
Чернь радостными возгласами поприветствовала свою королеву. Точно так же, как и королеву Рейеллу, как принцессу Элию и так, как Серсею. Чернь всегда любит молодую красивую королеву, даже не задумываясь о том, какой она будет правительницей. Но Санса станет лучшей королевой за тысячелетнюю историю Семи Королевств.

***
Свадьбу праздновали семь дней, ознаменованных богатыми пиршествами, разнообразными развлечениями в лице шутов, менестерелей, лицедеев и пиромантов. Но самым запоминающимся событием стал турнир.
Съехавшиеся на королевскую свадьбу представители великих домов Вестероса норовили показать себя на поле брани.
Арья увидела многих северных лордов, в том числе Виллу и Ларенса, уже успевших обвенчаться под сенью чардеревьев. Была и Элис Карстарк, лорд Виман и многие другие северяне. Когда Арья увидела Рикона, она не смогла сдержать слез: младший брат был так похож на погибшего старшего.
Были и лорд Тирион с Томменом, узаконенным Ланнистером. Он был слегка полноват, но внешность львов Кастерли Рок позволяла забыть об этом. Если верить слухам, то оказывалось, что за юным Ланнистером бегали многие прекрасные леди, но его такое внимание к своей особе смущало. Томмен и Мирцелла проводили много времени друг с другом, Тристан много рассказывал младшему брату своей жены о Дорне и схватках, но, как казалось Арье, последнее мало интересовало юного лорда. Он был по-детски невинным и веселым, называл Арью и Мирцеллу «невестами одного дня» и очень боялся своей будущей женитьбы, о которой постоянно напоминал карлик. Тирион любил племянника, относился к нему с любовью и трепетом, но подшучивать над ним не переставал.
Джендри участвовал в общей схватке, орудуя боевым молотом, а также в боях на мечах, чтобы показать то, чему его учил король-дракон. Но Арья не преувеличивала заслуг Эйгона, потому что знала, что Джендри много тренировался с мастером над оружием в Штормовом Пределе, да и она самолично преподала ему пару уроков.
Герольды громогласно - так, что голова раскалывалась, подобно ореху, - объявляли участников турнира.
- Сир Гарлан из дома Тирелл, посвятивший все свои победы жене и маленькому новорожденному сыночку.
- Сир Тристан из дома Мартелл, лучший в бое с копьем.
- Сир Томмен из дома Ланнистер, который «хотя бы не уничтожает подаренные мной книги» и охотно проведший день за совсем другим занятиям.
- Сир Ларенс из дома Хорнвуд,Сноу.
На минуту герольды забеспокоились, раз десять обежали глазами свиток со списком участников, долго переглядывались в нерешительности. Наконец, Арья услышала гулкий голос воинственной кузины короля и рассмеялась.
- Обара Сэнд, олухи!
Они вновь переглянулись между собой, посмотрели в глаза рассерженной Песчаной Змейки и объявили.
- Сир... Леди Обара Сэнд из Дорна, - которой безумно завидует беременная леди Арья Баратеон из Винтерфелла.
Было произнесено с полсотни имен до того, как они объявили о том, чье имя так ждала Арья.
- Сир Джендри из дома Баратеон... Рыцарь Полого Холма.
Начались схватки. Тристан сбил сира Гарлана, сидящая рядом с Арьей Арианна довольно улыбнулась, а Королева Шипов пробормотала не очень хорошую вещь о Мартеллах. Ларенс, понимая неопытность соперника, немного поддался, но тоже сбил Золотого Львенка.
Арья с интересом наблюдала за битвами, жадно вкушая каждый миг схватки, потому что еще не скоро сможет взять в руки меч. Джендри побеждал одного соперника за другим, он чуть не проиграл Тристану, но смог в последний момент ухватиться за хвост победы.
Арья знала, что сейчас довольно-таки поздно, но в Королевской Гавани все еще было светло, лишь легкая прохлада напоминала о том, что все эти лорды и леди провели на ристалище целый день. Через какой-то час объявят победителя турнира, и гостей уведут в пиршественный зал.
Король и королева сидели совсем близко друг к другу, с лица Эйгона же не сходила блаженная улыбка, даже когда он что-то весело шептал жене, от чего та либо смеялась, либо заливалась краской.
Арью отвлек от разглядывания королевской четы голос Виллы.
- Прости, я не расслышала, - рассеяно ответила она. - Что ты хотела, леди Хорнвуд?
- О, леди Баратеон, я хотела сказать, что ваш драгоценный супруг норовит стать победителем турнира. Любопытно, кого же он выберет своей Королевой Любви и Красоты, - не осталась в долгу Вилла. Арья толкнула собеседницу в бок и оглядела ристалище. Действительно, Джендри и сир Гарлан готовились к решающей схватке.
Толпа начала кричать, шум чуть ли не оглушил Арью. Топот лошадей поднял пыль, и она, как и многие другие, закашлялась. Занимался закат, и лица соперников окрасились в алый. Столпы песка, красная дымка горизонта и крики толпы - Арья почувствовала себя в своей стихии.
Сир Гарлан был гораздо опытнее Джендри, но муж был сильнее, крепче сложен, да и в проворности был лучше Тирелла. Но схватка все же длилась крайне долго. И вот, наконец, штормовой лорд ударом копья сбил соперника с жеребца. Слез сам с лошади и протянул руку Гарлану. Трибуны оглушительным рёвом поприветствовали победителя. Сир Гарлан похлопал его по плечу, после чего Джендри поднялся на коня и загарцевал к королевской ложе, чтобы объявить Королеву Любви и Красоты.
С венком из нежно-голубых роз Джендри приблизился к ней. Все вокруг шептались, а Арья улыбалась своему рыцарю и мужу. Ребенок легким толчком напомнил о себе, когда Джендри положил венок ей на колени.
- Твой сын похоже рад, - шепнула она мужу.
- Конечно, - ослепительно улыбнулся Джендри. - Ведь теперь ты наша Королева Любви и Красоты.