- Вот оно какое, наше лето:
лето яркой зеленью одето,
лето жарким солнышком согрето,
дышит лето ветерком!
- Ты не мог бы перестать петь эту унылую мерзкую песню? - нахмурившись, я наблюдала за Эдиком. Он сидел на зеленой травке и, аккомпанируя себе на ложках, громко пел.
- Но эта песенка добрая и веселая, - возразила мне Алиса, присаживаясь рядом со мной на крыльце дома Бероевых.
Подтверждая слова сестры, Эдвард еще шире заулыбался и завыл громче:
- На зелёной солнечной опушке
прыгают зелёные лягушки,
и танцуют бабочки-подружки,
расцветает всё кругом.
- Хорошо, я не спорю. Песенка прекрасная и погода соответствующая. И вообще, все замечательно, если б это не было тридцатого декабря! Завтра Новый год!
Все шло, как всегда, неправильно. Глупо. Смехотворно до отвращения. Снег, выпавший, наконец, три дня назад, растаял за одну ночь. Мухи, мирно спавшие на подоконниках, проснулись и теперь весело жужжали. Подумали, наивные, что весна пришла. Хотя выглядело все именно так: травка зеленела, солнышко блестело. Кажется, даже почки на деревьях появились. В этот Новый год мне точно придется лепить снеговиков из асфальта.
В дополнение ко всем проблемам, я совершенно не знала, что подарить Эдварду. Что можно подарить тому, у кого все есть? Набор алюминиевых ложек вместо деревянных (пусть играет металл)?
Алиса вздохнула и ушла в дом. Эдик отложил свои ложки, подошел ко мне и уткнулся носом в мой висок.
- Хочешь, поедем туда, где есть снег? - спросил он.
- А смысл? Там же не будет всех, - я скосила глаза на вампира. - Рената, Алисы, Андрея. А Новый год - праздник семейный.
Холодильник Разморозович поморщился, когда я упомянула моего поточинского друга, но промолчал.
Входная дверь снова открылась. На пороге стояла Ирина с топором в руках.
- О, дармоеды! - воскликнула она, завидев нас. - Вы-то мне и нужны. Бери, - она кинула топор прямо в меня. За те мгновения, что он летел мне в лоб, я вспомнила всю свою короткую жизнь. Вот я учусь ходить. Короткие слабые ноги не удержали меня, и моя голова поприветствовала пол. А теперь у меня появилась первая сыпь, когда я переела мандаринов на Новый год. Выгляжу как огурец после ядерной войны - красная и в пупырышек. Иду в первый класс. Кира нацепила мне на волосы огромные белые банты. Каждый больше моей головы. Какой-то мальчик отрезал их ножницами вместе с косичками. Я прорыдала в туалете целый час. На следующий день мальчику пришлось вырезать штаны вокруг попы и пиджак - он приклеился к сиденью и спинке своего стула. А вот и моя первая любовь - Валера Чижиков. Мальчишки в классе воровали наши портфели и прятали где-нибудь в школе. Смеялись, пока мы их искали. А Валера вернул мне мой портфель. Я так засмущалась, что в мешанине непонятных мне тогда чувств зачем-то стукнула его этим самым рюкзаком по голове. После этого он со мной не говорил целый год - до четвертого класса. Средняя школа. Мне скучно сидеть на уроке математики. Одноклассник подбивает меня на побег. Мы прыгаем из открытого окна на крыльцо школы. Спустя час моем пол в спортивном зале в качестве наказания. Девятый класс. Я живу в Малой Дубне и влюбляюсь в парня в шапочке с помпоном. Он забавный и очень милый, но я больная на всю голову истеричка, и потому вечно порчу ему жизнь.
- Срубите елку в лесу.
В немом шоке я уставилась на Ирину. Эдвард успел поймать проклятый топор. О небеса, спасибо вам, что мой парень - вампир и у него такая быстрая реакция!
Я со счастливыми визгами кинулась обнимать Эдика. Он удивился, но обрадовался и полез целоваться. При этом топор он так и не выпустил - держал его в руке, обнимающей меня за талию. Страсти у меня мигом поубавилось, и я вырвалась на свободу.
- Идите в лес, трутни, и срубите елку. А то вы единственные, кто ничего не делает по дому.
Мы с Дохляком молча переглянулись, вздохнули и пошли в сторону леса. Кроме нас был еще один трутень. Наглый и постоянно раздающий команды. Но указывать Ирине на ее ошибки - себе дороже. Лучше уж молча выполнять указания.
А заняты подготовкой к Новому году были действительно все. Алексей творил что-то таинственное, устанавливая по всему участку целую систему из фейерверков, которые должны были работать по какой-то определенно слаженной схеме. Пока у него ничего не получалось. Постоянно что-то грохотало и взрывалось. Впервые в жизни я увидела, как у вампира отрастает заново рука. Раньше была уверена, что сжигают мертвых вампиров исключительно из-за традиции.
Алиса и Кирилл украшали дом и сад. Я опасалась, что когда вся иллюминация заработает, в районе случится перенапряжение, и мы вообще останемся без электричества.
Макс готовил праздничный ужин. Учеба в кулинарном училище дает о себе знать. Он сам добровольно вызвался «сварганить что-нибудь эдакое» к новогоднему столу. Полина тоже помогала - сидела на кухне с Максом и не портила никому настроение.
А теперь и мы с Эдвардом внесем свой вклад в общий труд.
Пробираясь сквозь елки, палки и кусты, мы, наконец, наткнулись на более-менее приличную елку. Эдик ее безжалостно срубил и уже собрался тащить домой, как вдруг замер и прислушался.
- Что такое? - как всегда представив самое худшее, я вцепилась ему в плечо.
- Сюда кто-то идет, - проговорил он и задвинул меня себе за спину - как раз так, чтобы колючие ветки елки царапали мне лицо.
- Больно! - возмущенно воскликнула я, но Дохляк рыкнул на меня. Пришлось замолчать. Теперь и я расслышала чьи-то шаги и шелест листьев под ногами.
- Чем это мы тут занимаемся? Живодерствуем?
Из-за деревьев вышел мужик лет пятидесяти с ружьем наперевес. Живодер! Видать, за конкурентов нас принял.
- Мы не живодерствуем! Мы елку на Новый год срубили! - завопила я, не обращая внимания на странные «тсс», которые произносил Эдвард.
- О, а это как раз по моей части! - обрадовался мужик. - Я же местный лесник.
Последняя фраза поставила меня в тупик. Кроме того, что я до чертиков испугалась, так еще больше я удивилась. Кто мог знать, что у нас есть лесник?!
Но, к сожалению, обдумать все ситуацию мне не дали. Эдик завопил как резаный «бежим!», закинул меня на елку, схватился за ствол дерева и потащил нас вперед с бешеной скоростью.
Мало того, что он по ходу свалил пару других деревьев, обломал ветки у нашей ели, он еще так спешил, что потерял меня. Меня!
Я свалилась с импровизированных санок буквально через пару метров и подкатилась к офигевшему леснику.
Он был так впечатлен силой и скоростью Бероева, что даже не сразу заметил меня. И я бы обязательно воспользовалась его ступором и сбежала, если бы не ударилась затылком о какой-то камень.
Лесник, наконец, обратил внимание на мои стоны и присел рядом. Даже присесть помог.
Я несколько раз пораженно икнула и вдруг разрыдалась.
- Если очень надо, то можете забрать елку, - как-то нерешительно пробормотал он. Видимо, решил, что мы вконец звезданутые. Правильно, кстати, решил.

- Сашу бросила хозяйка, отор…
- Оторвать бы ухо той хозяйке, - скрежеща зубами, я уставилась на Эдика.
Он виновато мялся на другом конце гостиной рядом с Кириллом. Они поставили полулысую страшную елку и теперь пытались прикрыть проплешины мишурой.
Алиса приобняла меня за плечи, поглаживая по голове.
Эдвард не обнаружил моей пропажи, пока не добрался до дома. Да и там он понял, что «чего-то не хватает», только когда Алиса спросила обо мне.
И вот он - мой канун Нового года. Снега нет, я вся в царапинах и ссадинах, меня потерял мой, не побоюсь этого слова, жених, и у меня просто отвратительное настроение. Ах, как я могла забыть:
- У нас самая страшная новогодняя елка в истории человечества.
- Нормальная елка. Мы сейчас просто кинем на нее побольше мишуры, - успокаивал меня Кирилл. - И включим «огоньки».
- Точно, - одобрила я идею. - Может, произойдет замыкание, и это уродство сгорит.
- Сашк, хватит портить всем настроение своим ворчанием, - не выдержал вдруг Дохляк.
От возмущения первую минуту я не могла произнести ни слова.
- Ах, вот как! - завизжала я. - Тогда и справляй Новый год без меня. Я ухожу.
- Интересно, куда? - усмехнулся Эдвард. - В запой или еще куда подальше?
- Да я… я… А я к Андрею пойду! Вот!
И, громко топая, я поспешно вышла из дома. А Эдвард за мной не побежал.