Она недовольно надула губки. А я быстро поцеловала эти самые недовольно надутые губки. Нила отвернулась от меня, и я видела, как она своими крохотными, пухлыми ручками стирает мой поцелуй. Папа говорит, что я делала точно так же в детстве.
Дочь сделала шаг вперед, моя рука упала с ее плеча, а потом она медленно и неустойчиво пошла к выходу с гостиной, при этом обходя каждую игрушку, выкинутую перед этим на пол.
Нила ходила уже несколько месяцев, но одна она еще достаточно неуверенно держалась на ногах. Но с моей небольшой поддержкой девочка уже пыталась даже бегать. Неделю назад мы отпраздновали ее день рождение. Год. В это трудно поверить.
В нашей небольшой украшенной квартире тогда впервые было столько людей и так шумно. При входе каждому гостю вручался колпачок и трубочка, а с праздничным настроением они приходили сами.
Был тортик. В центре него стояла большая свечка в виде цифры один. Ниле больше всего понравилась именно она. И свечу эту зажигал Питер.
В тот вечер мой маленький ангел был в самой обычной и любимой для нее обстановке. В центре внимания. Ее передавали с рук одного человека в руки другого, для поздравления, для праздничного снимка, но она была только рада всему этому. Я тоже была рада. И больше даже не помню, когда последний раз расстраивалась.
Нила говорит мама. Но так редко, что каждый раз услышав от нее это слово, наворачиваются слезы на глаза. Она будто преподносит мне этот подарок по каким-то особенным случаям, особенным для нее. И все мои попытки, а это буквально часы просьб сказать хотя бы один слог этого слова, по-прежнему остаются провальными.
В те вечера, когда Нила уже уложена спать, а я еще не свалилась от усталости, мне нравится ходить по квартире и собирать ее игрушки, перебирать ее крохотную одежду и убирать ту, с которой она уже выросла. А потом заходить в нашу с ней комнату, подходить к ее детской кроватке и просто наблюдать за ней спящей.
Ручка под щечкой, губки приоткрыты и порой сморщенный носик.
Больше всего я любила проводить свои вечера именно так. И именно с тем, кто действительно меня любит и нуждается во мне как ни в ком другом. Я чувствовала себя не только нужной и любимой, но и сильной.
В компании Питера я тоже чувствовала нечто подобное. Я просто ощущала его теплоту, доброту, нежность, заботу, искренность, желание и любовь. Он был великолепен. Великолепен со мной и моей дочерью. И не играл, был настоящим. И безумно терпеливым. Я даже сделала попытку.
Когда Питер впервые держал Нилу на руках, в моей голове крутилась противная мысль о том, что это было неправильно. Чтобы без подозрений побыстрей забрать ее у него, я соврала, сказав, что она сложила губки так, как складывает, когда собирается заплакать. Но через неделю я уже была готова к этому. А ведь никогда бы не подумала, что такое может вызвать такую реакцию.
Когда Питер впервые попытался поцеловать меня, ему пришлось начинать заново по моей просьбе четыре раза. После каждой неудачной попытки я просила его попробовать еще раз, но внезапно, надеясь что уже буду готова да и эффект неожиданности, думала, сыграет свою роль.
А когда мы с Питером впервые остались наедине, один и еще единственный раз, я все испортила, прорыдав в его объятиях полночи, а потом так и заснув с ним. Просто слишком отчетливы были картинки прошлой связи, сплывающие у меня перед глазами.
Теперь я вижу последствия. После этого наше время наедине было отложено на неопределенный срок. Мне не хотелось наш общий первый раз провести в слезах.
Мне было ужасно стыдно перед ним и перед собой за все эти срывы, но Питер был таким понимающим. Таким чересчур понимающим, что часто противно становилось. Только почему? Что мне еще надо было?
Я начинала чувствовать отчаяние, а оно мне вовсе не нужно…

С каждой минутой на улице становилось все пасмурней. На небе появлялись серые тучи. А порывы ветры теперь были не только холодными, но и сильными. И вот в этом все наше лето.
Пора возвращаться домой. Будет дождь.
Я посадила Нилу в коляску и поправила ее шапочку, поцеловала в щечку и засмеялась, когда та сморщилась.
Начиная медленно везти коляску и достав с сумочки телефон, я набрала номер, которым пользовалась последнее время все чаще и чаще.
Наши отношения по-прежнему развивались медленно, очень. По его или моему желанию, но никто из нас не возражал. Тем более не я.
Мне становилось комфортней с ним, уютней. Я больше не напрягалась и не замирала, когда Питер проявлял свою привязанность ко мне при отце. Чарли довольно-таки настороженно отнесся к нему, когда понял, что между нами что-то больше, чем простая дружба. Он был подозрителен и не уверен, пока они не поговорили. И хоть папа до сих пор не самый большой фанат наших отношений, он мирится с этим. Плохо только то, что я ищу во всем полного одобрения отца, возможно, поэтому до сих пор и сама полностью не приняла Питера и его чувства…и мои к нему, уже тоже больше, чем просто дружеские.
Наш разговор был коротким. Буквально пару слов. Он просто просил меня позвонить, когда мы с Нилой будем возвращаться домой. Вот я и исполнила хотя бы это его желание. Позвонила, сказала и улыбнулась, услышав радость в его голосе.
С ним все было мило.
Убрав телефон и посмотрев на дочь, я заметила, что она успела уснуть за такое короткое время. Я знала, что не стоило бы ей позволять спать сейчас, потому что Нила точно тогда не заснет в положенное ей время, но просто не могла заставить себя разбудить ее.
Наша квартира находилась примерно в получасе ходьбы от парка, но мне нравилось гулять здесь, поэтому мы и приходили сюда каждый день. Это место было слегка отдалено от города, кругом деревья, настоящая природа, свежий воздух…Тихо, спокойно и красиво.
Я часто встречала Розали и Элис. Кажется, они учились в Сиэтле, а каждые выходные возвращались домой.
Я помню, как Розали замерла, когда впервые увидела меня с Нилой. Это было уже после окончания школы и даже спустя несколько месяцев в новый учебный год. Я тогда прошла мимо нее. Такой пораженной и застывшей. Та встреча положила начало нашим частым столкновениям.
Но, не смотря на то, что Форкс просто крохотный город, который можно обойти за несколько часов, я ни разу не видела родителей Эдварда. Даже не знаю, почему вообще о них вспомнила…
Мне уже было видно наш дом. И я уже чувствовала капельки дождя, касающиеся кожи рук. Я заметила машину Питера у подъезда и его самого, стоящего рядом. И я ускорила шаг, заметив сильные разводы на лужах, оставшихся от ночного дождя. Я улыбнулась, когда Питер посмотрел в мою сторону и махнул. И я просто остановилась, машинально повернувшись, когда кто-то назвал мое имя и тронул меня за плечо.
Мои губы больше не были растянуты в улыбке, которая моментально спала, когда я поняла на кого смотрю, они были приоткрыты во вздохе удивления. Шум проезжающих машин, по дороге рядом, исчез. А ноги сами вновь задвигались, пытаясь поскорей уйти.
- Белла, Белла, постой!
И я остановилась. Не знаю почему. Но не смотрела на него. Я смотрела вперед, на приближающегося к нам Питера.
Мне не надо было смотреть на него. Я все заметила за ту секунду, в которую он застал меня врасплох. И я помнила его другим…
А еще…Не так я представляла нашу встречу. А я представляла…
Но он сам встал передо мной, и так заставил посмотреть. Когда сам смотрел не на меня.
И я занервничала.
- Белла? – Голос Питера был не таким. – Все в порядке?
- Да, да, все хорошо, - нас будто бы было трое. Будто четвертый человек не стоял рядом. Надо было только руку протянуть и можно дотронуться…
- Питер, - одну руку он протянул, а другой обнял меня за талию.
- Эдвард, - он кивнул и ответил на рукопожатие.
- Я не думаю, что стоять под дождем и разговаривать очень хорошая идея, Нила недавно болела, - сказал мне Питер.
И я пошла, а он до сих пор обнимал меня. Было такое состояние…
- Белла, постой, - торопясь заговорил Эдвард, - я привез кое-что для Нилы.
И я повернулась к нему и замерла.
А он думал о ней…
____________________________________________________________________________________
Интересно...кто-нибудь будет этому рад?
форум