BPOV
Он уехал… Он уехал, туда, где его ждет большая интересная жизнь, деньги, вспышки фотокамер, красивые девушки и красивые машины… Туда, где нет места такой, как я… Но я не могу злиться на него и в чем-то обвинять… Зачем? Разве ни я твердила себе с самого начала, что Он – звездный мальчик, самовлюбленный эгоист, который не видит дальше собственного носа? Но как бы легче мне не было думать о нем так, это не было правдой.
Как только я забежала в дом, слезы, сдерживаемые пока я пробиралась сквозь толпу, сами покатились по моим щекам. И не было ни сил, ни желания сопротивляться этому. Я просто встала возле окна и смотрела на все то сумасшествие, что творилось снаружи. Хотя нет. И это не правда. Я видела только одного человека среди сотни чужих и знакомых лиц. Я не могла разглядеть выражения его лица и глаз, но, не отрываясь, смотрела на силуэт мужчины с бронзовыми волосами. Вот Он стоит рядом с огромным грузовиком и огромным парнем, который держит его за плечо и что-то говорит на ухо. А Он стоит и, кажется, совсем не слышит того, что говорит ему здоровяк, и все время крутит головой. Пытается кого-то найти в толпе? Неужели, он ищет меня? Нет, Белла. Тебе, наверное, показалось. Да, показалось, вернее тебе бы этого очень хотелось, но... Он последний раз смотрит в сторону моего дома и садится в кабину. Еще пара минут и трейлер уезжает. А я все также стою у окна, пока за поворотом не исчезают его сигнальные огни.
А вот теперь я по-настоящему осталась одна. Одна в этом большом и пустом доме. Смешно, Белла. Уж каким-каким, а большим этот старенький домик назвать никак нельзя. Но сейчас, в полной темноте и такой же полной тишине, этот дом без Него кажется таким большим и таким же, как я, одиноким. И почему раньше мое одиночество меня так не тяготило? Потому что раньше я не знала, что значит быть рядом с кем-то. Нет, не так. Быть рядом с Ним… Быть рядом с Эдвардом… Эдвард… Кажется, впервые после того, как мы подъехали к моему дому, я смогла произнести его имя, пусть и про себя…
Странно, но в этот раз не было такой истерики, как тогда, когда я впервые осознала, что Он может исчезнуть из моей жизни навсегда. Не было громких всхлипов, рыданий, ничего такого сейчас не было. Были только мокрые дорожки слез и пустота. Пустота, которая заполняла каждую клеточку моего тела. Пустота, которая отзывалась глухим и болезненным эхом в сердце, стоило только вспомнить цвет его глаз. Пустота, которая точно била в висок вместе с тиканьем часов на втором этаже, в моей спальне. И вместе с этой пустотой пришла некая отстраненность, будто я наблюдала за всем со стороны… Видимо, мой организм, таким образом, пытается защитить меня от боли. Что ж, за это я ему благодарна.
Простояв у окна еще какое-то время, я, наконец, вспомнила, что до сих пор была одета в платье с кринолином. Пожалуй, стоит его уже снять. Праздник давно закончился… Глубоко вздохнув, я поднялась в спальню, сняла платье, затем зашла в ванную и умылась холодной водой. Стоило мне посмотреть на душевую кабину, как в сознание ворвались воспоминания…
Вчера, после того, как уехал Джейк, предварительно опустошив мой холодильник, мы с Эдвардом сели смотреть какой-то черно-белый фильм. Рядом. На одном диване. Нас отделяла друг от друга лишь одна диванная подушка. И почему у меня такой большой диван? Вот был бы он двухместным… Стоп, Белла! Такие мысли до добра не доведут! И потом будет очень, очень-очень стыдно…
Не выдержав больше этой напряженности, и осознав, что не понимаю сюжета фильма вообще, я встала, пожелала спокойной ночи Эдварду и пошла готовиться ко сну. Определенно, теплый душ мне поможет успокоиться и благополучно уснуть.
Именно с такими мыслями я зашла в душ и включила воду. Уже в следующее мгновение меня окатило струей холодной воды, я взвизгнула от неожиданности, в шоке уставившись на сорванный кран. Не успела я опомниться, как дверь в ванную резко открылась, и комнату забежал испуганный Эдвард. Я заворожено смотрела в его зеленые глаза, в то время как его взгляд скользил где-то… где-то точно ниже моего лица. Я проследила за его взглядом и поняла, что стою перед ним полностью обнаженная, и по мне стекает вода, которая все также хлещет во все стороны. Эдвард первым пришел в себя и бросился перекрывать воду. А я все еще стояла и смотрела, как брызги воды сверкают в его бронзовых волосах. Ох, его волосы… Кажется, что о них я могла бы написать не один том… Наконец, оторвавшись от этого невообразимого великолепия на голове Эдварда, я заглянула в его глаза, и вот там я увидела то, что, с одной стороны, мне очень польстило, но с другой, заставило опомниться и я, ойкнув, резко отвернулась. На моем лице расплылась идиотская улыбка, ведь, несмотря на небольшой опыт в любовных делах, за свои, страшно подумать, двадцать четыре года я научилась распознавать желание в мужских взглядах, и то, что было в глубине этих изумрудов никак иначе, кроме как желанием, было нельзя назвать. Но не это мне льстило. Вернее, не только это. Помимо страсти я увидела какое-то восхищение, я ему понравилась, и это приводило меня в восторг и смятение одновременно, и только холодная вода не позволяла мне покраснеть в этот момент от кончиков пальцев ног до корней волос. И за это я мысленно сказала «спасибо». Но ведь я была бы не я, если бы подумала о том, что сзади меня тоже ничего не прикрывает. Как бы ни так! Только услышав судорожный выдох Эдварда, я поняла, что он видит мою.. хм, попу и мою же татуировку, которую я сделала, поддавшись на уговоры подруги по Университету, Элис Брендон. Я снова ойкнула и снова развернулась лицом к Эдварду, и на этот раз никакая холодная вода не смогла помешать мне покраснеть. Эдвард посмотрел мне в глаза и, увидев мою панику, ведь я по-прежнему не могла решить, что мне стоит прикрыть в первую очередь, кинул мне полотенце и выбежал из ванной. Я же, прижав полотенце к груди, прислонилась лбом к холодной стенке кабинки и тихонько застонала. И в эту минуту я не понимала, что переполняет меня больше – смущение из-за этой неловкой и глупой ситуации или разочарование от того, что он убежал… Белла, когда ты стала такой извращенкой?
Я горько усмехнулась, вернувшись из своих воспоминаний, а затем, увидев футболку, в которой работал Эдвард, и которую я утром выстирала, не удержалась и надела ее на себя. Она, конечно же, пахла только кондиционером для белья, но так приятно было осознавать, что он когда-то ее носил. В этот момент мне захотелось вновь почувствовать его запах, это давало иллюзию того, что он рядом…
Я вышла из ванной, спустилась вниз и поплелась на кухню. Налив себе горячего чая в кружку, из которой утром пил Эдвард, я взяла коробку с шоколадом и пошла в гостиную. Достав из шкафа одеяло, которым я каждую ночь укрывала моего любимого гонщика, я завернулась в него и уткнулась носом в подушку. Она все еще хранила его запах – запах лайма, мяты, солнца и кожи дорогого гоночного автомобиля, запах скорости… Вдыхая родной аромат, я вдруг захихикала: никогда будучи девочкой я не была настолько одержима кем-то. «Белла-маньячка-Свон», – промычала я в подушку. Ну что ж, раз я – маньячка, то могу позволить себе сидеть вот так: на Его диване, в Его футболке, завернувшись в Его одеяло, откинувшись на Его подушку, пить чай из Его кружки, заедая огромным количеством моего любимого темного шоколада – о, Белла! Поздравляю! Хоть что-то по-прежнему остается моим… – и вспоминать четыре самых счастливых дня моей скучной жизни до Эдварда…
В тот вечер я сидела в гостиной на своем стареньком, но удобном диване, щелкая каналы в надежде найти хоть что-нибудь, не являющееся сериалом или глупым ток-шоу; в итоге я остановилась на канале Discovery. Через минут двадцать моего созерцания жизни птичек и рыбок в дикой природе я решила сдаться и пойти спать. И только я потянулась выключить телевизор, как вдруг послышался страшный грохот с улицы. Я вылетела из дома, сжимая в руках пульт дистанционного управления, и в немом шоке уставилась на машину, влетевшую в стену моего амбара, который был единственной школой для ребятишек из Форкса.
Пока пыль клубилась в воздухе, я не могла толком разобрать, чья это может быть машина, ведь я знала всех жителей нашего тихого городка. Но уже через пару минут пыль улеглась, и я увидела бампер абсолютно незнакомого автомобиля, что еще раз подтверждал номер другого штата. Опомнившись, я поняла, что необходимо вызвать полицию и скорую – в нашем случае, просто позвонить Джейку и Доку Мейсону. Я стала было набирать номер Карлайла, но поняла, что пытаюсь нажать кнопки на пульте. Забежав в дом, я позвонила сначала Доку, потом Джейку и кинулась обратно на улицу, проверить, как там водитель. Я и правда боялась, что с человеком, кем бы он ни был, могло случиться что-то по-настоящему серьезное. Кое-как пробравшись сквозь обломки стены к окну со стороны водителя, я увидела лишь копну спутанных волос и подушку безопасности, в которую лицом уткнулся мужчина. Я могла только надеяться, что у него не будет слишком много переломов, потому как стена моего амбара не была такой уж прочной, а его автомобиль был определенно дорогим и максимально безопасным, но он до сих пор не шевелился, и это меня пугало.
Пока я пыталась решить, что же все-таки делать, подоспел Док, а еще через пару минут и Джейк. Карлайл осторожно открыл дверцу автомобиля и проверил пульс.
-Пульс в порядке. Думаю, его жизни точно ничего не угрожает, – успокоил он меня.
- А вот тачке, похоже, не так повезло, – протянул Джейкоб. – Слушайте, а тачка-то приличная. Откуда это его к нам занесло?
Док лишь пожал плечами и попросил Джейка помочь ему спустить подушку безопасности, чтобы проверить наличие переломов и других травм. Как только подушка была убрана, и Карлайл убедился, что шейные позвонки не пострадали, он откинул его на спинку сидения и достал фонарик, чтобы получше разглядеть.
Но стоило Доку посветить мужчине в лицо, как тот резко вскинул руки и вдруг заорал:
- Таня, твою мать! Перестань светить мне в глаза! Я должен выспаться перед стартом, отвали! – и он… он повернулся на бок, удобнее устраиваясь в кресле ,и, положив обе руки под щеку, как это делают дети, громко захрапел… Захрапел!
Мы молча уставились друг на друга, но уже через минуту Джейк громко заржал.
- Не, я не могу! Мы тут думали, он шею себе сломал, а этот малый всего лишь спит! – сгибаясь пополам и держась за живот, смеялся Джейкоб. – Он тут поспать вздумал! Ха-аха!.. Давно в нашем городе не было такого!
Док как-то странно улыбался, а я вдруг разозлилась, наконец-то, осознав, что этот храпящий пижон на своей дорогой тачке, в своей дорогой кожаной косухе, которую я смогла разглядеть, протаранил мой амбар, сломав не только стену, но и задев при этом несколько парт. А ведь детям больше негде заниматься! И что, завтра этот спящий красавец проснется и укатит восвояси, а мы будем еще год собирать деньги на ремонт?! Ну, уж нет! Я это так оставить не могу!
Я подлетела к Джейку и, ударив его кулачком в плечо, сердито заговорила:
-Джейк! Ты чего ржешь? Тебе смешно от того, что этот недоумок, который решил выспаться, не мог выбрать лучшего места, чем мой амбар, и теперь, когда в стене зияет такая дыра, дети не смогут ходить в школу? Смешно, да? А ты подумай, как я смогу это отремонтировать?!
Джейк тут же утих, взглянул на стену, вернее туда, где когда-то была стена, а теперь стояла серебристая машина, почесал затылок и смущенно сказал:
- Прости, Беллз. Я как-то не подумал… Ну и что нам теперь с ним делать?
- Его нужно, как минимум, разбудить, а потом уже решать, что делать дальше… – ответила я, все еще гневно посматривая и на Джейка, и на этого горе-водителя.
- Эмм.. Ну, давайте, попробуем разбудить… – неуверенно сказал Джейк и стал тормошить незнакомца за плечо. – Эй, чувак, проснись. Эй, слышишь? А ну, давай, просыпайся!
Но как бы громко ни кричал Джейкоб незнакомцу прямо в ухо, и как бы ни расталкивал, тот по-прежнему спал сном младенца, изредка всхрапывая.
- Оставь его, Джейк. Он не проснется раньше утра, – наконец, сказал Карлайл, а я только сейчас поняла, что все это время он не произнес ни слова и только пристально вглядывался в лицо незнакомца. – Посмотри лучше его документы.
- Точно! Как это я сам не догадался? – снова почесал макушку Джейк. – Эдвард Энтони Каллен, двадцать один год, права выданы в Майами, штат Флорида.
В это время мистер, как мы теперь уже знали, Каллен перевернулся на другой бок, при этом точно также складывая ладошки, и у меня появилась возможность его рассмотреть.
То, что я увидела, меня немного смутило… Я еще не видела его при дневном свете и не могла сказать, какого цвета его глаза, но и сейчас он казался мне невероятно красивым. Я видела длинные, загнутые ресницы, обрамлявшие, я уверена, красивые глаза; четкие скулы, прямой нос, чувственные губы, мужественный подбородок и темные, спутанные в каком-то невообразимом беспорядке волосы. Мне почему-то захотелось провести по ним рукой, чтобы убедить в том, какие они мягкие, а они обязательно должны были быть мягкими. Так мне казалось… Я тут же одернула себя, напоминая сама себе, что этот красавчик протаранил стену нашей школы! И теперь, его красота только еще больше разозлила меня.
- Джейкоб, давай отвезем его в участок, а потом надо будет отогнать машину на стоянку, – как-то устало и печально произнес Карлайл.
- О, хорошо, Док. Только, думаю, один я его отсюда не вытащу, уж больно он высокий, – сказал Джейк.
- Я помогу, – все также тихо ответил Мейсон.
Пока они волокли это тело к полицейскому пикапу Джейкоба, я следовала за ними. Как только они загрузили его в машину, я обратилась к ним обоим, сложив руки на груди:
- Карлайл, Джейкоб, я требую провести завтра судебное заседание, дабы заставить этого мистера Каллена исправить то, что он натворил! Вы же не отпустите его без разбирательства?
- Ок, Беллз, я могу держать его в камере сколько угодно! Ну, в рамках закона, конечно… – ответил Джейк.
- Белла, – как-то осторожно и напряженно начал Док, – Не проще ли его просто выдворить из нашего тихого городка, пока он еще что-нибудь не натворил и не вызвал армию своих адвокатов?
- Нет, Карлайл! – резко ответила я. – Не проще! Он должен ответить за то, что сделал!
- Ладно, время уже позднее. Завтра во всем разберемся, – обреченно согласился он. – Джейк, поехали, тебе еще его нужно до камеры донести и машину отогнать.
- Спокойной ночи, Беллз! Увидимся тогда завтра, в суде. Не переживай, мы этого пижона прищучим, он нам еще новую школу выстроит! – как всегда Джейк был абсолютно непоколебим в своем оптимизме.
- Хорошо, до завтра. И спокойной ночи, – ответила я и пошла в дом.
Переполненная праведным гневом и немного расстроенная, я легла спать.
Вот так я впервые увидела Эдварда Каллена, еще не подозревая о его звездной карьере гонщика. Но, видимо, уже тогда в моем сердце что-то екнуло, потому, как слишком бурно я реагировала на всю эту ситуацию…
Помню, что опоздала на несколько минут на заседание мирового суда, где роль судьи опять же выполнял Доктор Карлайл Мейсон, только потому, что мне вдруг захотелось эффектно появиться перед мистером-разрушителем чужой собственности, и я изменила своим привычным джинсам и кедам, надев свой лучший костюм – светло серую юбку-карандаш, которая слишком плотно обтягивала мою пятую точку, такого же цвета узкий пиджак на одной пуговице, белый топ и черные туфли на высоченном каблуке, которые я ни разу не надевала в Форксе. Я абсолютно не понимала, чем была вызвана эта потребность произвести на этого городского засранца неизгладимое впечатление, но руки сами потянулись к чехлу, который висел уже около двух лет в самом дальнем углу моего шкафа. Я удовлетворенно смотрела в зеркало, предвкушая то, какой профессиональной и холодно-сдержанной предстану в суде и заставлю Каллена заплатить за его крепкий сон за рулем. Но пока я шла до нашего, так называемого, суда, успела несколько раз пожалеть о своем опрометчивом решении добираться на этих проклятых каблуках. Я шла очень, очень медленно, потому как боялась навернуться на шпильках и порвать резким движением юбку, которая, казалось, только и ждет удобного случая, чтобы сделать и без того приличный разрез еще глубже.
Вот так, бурча себе под нос, что выкину эти туфли к чертовой бабушке, как только вернусь домой, я доползла до нужного здания. Глубоко вздохнув и поправив пиджак, я решительно открыла двери и с гордо поднятой головой зашла в зал.
- Прошу прощения за опоздание, Ваша честь… – начала я и, подойдя к столу, за которым сидел Эдвард Каллен, мельком взглянула на него. Я на секунду замерла, а потом нечеловеческим усилием заставила себя повернуться в сторону Карлайла.
Он действительно был очень красив, слишком красив… Теперь, при дневном освещении, я могла разглядеть, что его волосы необычного бронзового оттенка, а глаза, которые я не могла увидеть вчера, зеленые, словно малахиты… Утренняя щетина, бардак на голове и его брутальный прикид – узкие, рваные на колене джинсы, черная майка и черная кожаная куртка-косуха – делали его невероятно сексуальным.
Но стоило ему открыть рот, как все встало на свои места: он был именно тем, кем я считала его с самого начала – невыносимым и заносчивым засранцем!
- Остынь, красавица… Все уже решено, я свободен! Так что, не волнуйся, ты получишь свое вознаграждение… вкусным ужином и лучшей ночью в твоей жизни! – слишком уверенно заявил мистер-задница.
И пусть у него действительно отличная задница в этих джинсах, и пусть мои ладони чешутся от того, как мне хочется запустить их в его волосы – кажется, что мысли о его волосах за последние несколько часов слишком часто посещают мою голову… Соберись, Белла! – я смогу поставить этого самоуверенного болвана на место! Или я – не Белла Свон! А так как впечатление я на него все-таки произвела (не зря я промучилась на этих каблуках), то решила усилить эффект, наклоняясь ближе к нему и соблазнительно отвечая:
- И все же, красавчик… Позволь мне сделать свою работу! – после чего он что-то прошептал, а я резко выпрямилась и обратилась к Карлайлу: – Привет, Док! Отлично выглядишь…
Выражение лица этого городского индюка было бесценно, когда он услышал, что Док обращается ко мне и, наконец, понял, что я – та, кто предъявляет ему обвинение. Я удовлетворенно улыбнулась, но потом мою радость огорчил Док, заявив, что дело закрыто. Это было просто возмутительно! Но к счастью в зале присутствовали любопытные горожане, и это помогло мне добиться того, чтобы Каллена обязали отремонтировать разгромленную стену. Хотя я вообще не понимала, почему Карлайл был так против присутствия последнего в городе…
Как бы то ни было, я добилась своего! Покачивая бедрами, что получалось как-то само собой, когда я была в туфлях, за что я решила их все-таки не выбрасывать, я прошествовала к выходу, и, обернувшись в дверях, чтобы кинуть: – Чтобы через час уже был в работе! – удовлетворенно заметила затуманенный взгляд Каллена, который непростительно долго задержался на вырезе моего пиджака.
Выйдя из здания суда, я с облегчением стянула с себя туфли и с прекрасным настроением отправилась босиком домой.
Это было всего четыре дня назад, а, кажется, что прошла уже целая вечность. Странно, что за такой короткий промежуток так много всего произошло… В голове вихрем проносились воспоминания, одно за другим – грустные, веселые, забавные, раздражающие – но все они были связаны с Эдвардом. Вспомнив поцелуй с Джейком мне снова стало жутко стыдно, а к горлу подкатила тошнота, совсем, как тогда…
«Вот почему такой красивый снаружи человек, настолько злобный и гнилой внутри? Как такое возможно?» – думала я, пока мы препирались с ним возле разрушенной стены. Он был невероятно упрям и безгранично нагл, требуя вернуть его драгоценную машину. Мне так хотелось схватить один из обломков доски, которые захламляли мой задний двор, и хорошенько огреть его по этой красивой, но пустой голове! А еще лучше, вымыть ему рот с мылом и пройтись ремнем по заднице! Ведет себя, как неразумное дитя, абсолютно не думая о том, что он наделал… И как такого пустили за руль гоночного автомобиля? Да он же всех покалечит, только бы получить новую игрушку в виде очередного кубка! Тоже мне, великий гонщик…
Но от его следующих слов мне стало больно, потому что, несмотря на всю свою поверхностность и эгоизм, он каким-то образом озвучил мои самые потаенные страхи.
- Да ты кто такая, чтобы судить меня? Ты! Маленькая, никчемная девчонка, забытая кем-то в этом городишке, потому что достала своим характером самого Дьявола? Тебя никто и поцеловать-то не захочет, потому что из твоего ротика изливается исключительно желчь и язвительность! – прокричал он мне в лицо.
Я побледнела, вспомнив, что нечто подобное мне кричал отец в нашу последнюю встречу. Он говорил, что я ни на что не способна, что ничего не добьюсь в жизни, что я – никчемная девчонка… И все это время я пыталась доказать самой себе и своим родителям, что я чего-то стою в этой жизни. И я действительно считала, что делаю правильные вещи, помогая малышам в этом маленьком и добром городке. С ними я была счастлива, мне нравилось смотреть на их блестящие от любопытства глазки, когда я рассказывала им что-нибудь совершенно новое и неизведанное. И я ни разу не пожалела о принятом шесть лет назад решении – здесь, в маленьком, дождливом городе Форкс было мое место. Но при этом я понимала, что здесь нет человека, с которым я могла бы связать свою судьбу и создать семью. И поэтому, как бы я не загоняла подобные мысли в самые дальние уголки сознания, я боялась одиночества, боялась навсегда остаться школьной учительницей мисс Би и никогда не стать для кого-то просто любимой Беллой…
Но я никак не могла показать свою слабость и беспомощность перед Эдвардом. Уж кто-кто, но точно не этот звездный мальчик может разглагольствовать обо мне и моей жизни! Злость придала мне уверенности, и я, метнув в Каллена уничтожающий взгляд, произнесла ледяным, полным презрения голосом:
- Не тебе судить о моей никчемности.
Развернувшись, я увидела Джейка, и мне вдруг захотелось показать этому идиоту, насколько мужчине может быть приятно целовать меня! Вот только Каллену точно не придется это проверить на собственном опыте! Отбросив мысль о том, что передо мной стоит Джейкоб, а искать какого-то другого мужчину для этой ответственной, или скорее, отчаянной, миссии было некогда, да и попросту негде, тем более, что я вряд ли бы набралась смелости на нечто подобное еще раз… Так вот, выкинув из головы все лишнее, я резко притянула лицо Джейка и поцеловала…
Пока Джейк, видимо, пребывая в шоковом состоянии, стоял неподвижно, с широко открытыми глазами все было не так плохо. Но это я поняла позже. А пока, я терзала его губы, моля про себя о том, чтобы он мне подыграл. Как же я пожалела о том, что мне не подвернулся под руку кто-нибудь другой! А как я пожалела, когда Джейк, кажется, не просто решил мне подыграть, а принял все всерьез, и, застонав, словно с ним целовалась Меган Фокс в бикини, чей постер висел у него за шкафом в Участке, притянул меня своим ручищами и – о, Боже! Зачем? – углубил поцелуй, запихивая свой язык мне в рот. Это был самый, самый отвратительный поцелуй в моей жизни! Хотя, может, другие девушки и не согласились бы со мной. Но другие девушки не относились к этому с виду взрослому мужчине в самом расцвете лет, как к младшему брату, еще одному ребенку из моего класса, который, несмотря на службу офицера полиции, больше всего на свете мечтал полетать на вертолете, собирал вкладыши от жевательной резинки и каждый день смотрел мультфильм «Котопес». Да, об этом знали не многие, но каждое утро в 10:02 Джейкоб Блек, включив маленький старый телевизор у себя в Участке, горланил «Котопеес, Котопееес! Единственный в мире малыш Котопееес!», после чего усаживался в кресло отца, Билли Блека – нашего Шерифа, и заворожено смотрел в экран. Я дала ему клятву, что не расскажу об этом ни единой живой душе, но я-то об этом знала! Вот поэтому я чувствовала себя, чуть ли, не растлительницей малолетних! От этого было гадко. А прибавьте к тому, что теперь я точно знала, что ел на обед мой замечательный друг. Рыба и лук. Много лука. И, ох, много рыбы. Слишком много для одного обеда. Ну и как? Тянет все это на поцелуй всей жизни?
Борясь с сопротивлением моего желудка такой мощной атаке, я стояла неподвижно, давно перестав пытаться проявлять хоть какую-то активность, но Джейкоб был слишком увлечен и, на мое несчастье, кажется, совсем этого не замечал. Я же считала про себя секунды, надеясь, что скоро ему не будет хватать кислорода, и все это закончиться. Но, к счастью, слишком долго ждать не пришлось, так как Каллену, видимо, надоело наблюдать за нашей страстной, надеюсь, что так оно и выглядело со стороны, сценой и он оторвал какую-то доску от стены, тем самым прерывая это безумие, о котором я успела уже сотню раз пожалеть. Впервые я была искренне благодарна этому невыносимому хаму…
Джейк, наконец-то, оторвался от меня, а я глубоко вздохнув, при этом издав непонятный звук, который для меня был определенно связан с испытанным облегчением, но со стороны, скорее всего, напоминал визг, вспыхнула от стыда и бросилась в дом.
Забежав и захлопнув за собой дверь, я пыталась успокоиться и взять себя в руки. Но было слишком мерзко, слишком гадко, слишком стыдно… Я глубоко дышала, сдерживая слезы… Почему мне хотелось плакать? Не знаю… Потому что было стыдно, и потому что было обидно и еще немножко жалко себя… Но я прекрасно понимала, что жалость к самой себе мне ничем не поможет, а потому, дав себе мысленно пинка, я последний раз вздохнула и пошла в ванную, почистить зубы.
Я никогда так не терзала свои зубы и десны. Я издевалась над собой и зубной щеткой, наверное, минут двадцать, надеясь, что так смогу избавиться от тошнотворных ощущений где-то в области желудка и своих же воспоминаний. Я не представляла, как смогу посмотреть в глаза Джейку… Я лишь отчаянно надеялась, что он не воспримет этот поцелуй всерьез и не напридумывает себе невесть чего. «Это, ведь, Джейк», – уговаривала я сама себя, – «Он ничего и никогда не воспринимает всерьез, правда? Через пару часов он и не вспомнит об этом…»
Наконец, сполоснув в последний раз рот и отложив щетку, которую, по всей видимости, нужно теперь заменить на новую, так как щетинки этой торчали во все стороны под немыслимыми углами; наконец, я вышла из ванной и зашла в свою спальню. Дабы усилить эффект действий по выветриванию ненужных мыслей, а также «духа» Блека, который до сих пор преследовал меня, стоило подумать об этом, я переоделась и брызнула пару капель любимой парфюмированной воды. Я решительно села за стол и начала проверять домашнее задание моих малышей-учеников. Чуть больше часа я промучилась над тетрадями, в то время как обычно трачу на проверку не больше двадцати минут, в итоге, я так и не смогла закончить с этим. Строчки просто расплывались перед глазами, в сознании вновь и вновь проигрывались картинки поцелуя с Джейком, периодически сменявшиеся взглядом малахитовых глаз… Признав свое поражение, я опустила голову на руки и застонала:
- Глупая, глупая Белла!
После нескольких минут очередного самобичевания я подумала, что, возможно, приготовление ужина сможет меня отвлечь и спустилась на кухню. Но увидев в холодильнике рыбу, которую все тот же Блек принес мне вчера, к горлу вновь подступила тошнота, и на это раз я точно знала, что мне может помочь только одно – мой фаянсовый друг-унитаз…
Вот именно рядом с ним, спустя где-то минут пятнадцать, меня и нашел Эдвард. К тому времени я обессилила настолько, что лишь краешек моего сознания мог удивиться поведению Каллена. Это уже потом я могла недоумевать, почему он не рассмеялся надо мной, а, напротив, проявил заботу и помог мне добраться до кровати. Я даже разозлиться, как следует, не могла в тот момент. Мне хватило сил лишь выдавить жалкое «Убирайся к черту!», но я была по-настоящему благодарна Эдварду, что он не прислушался к моей «просьбе», а подхватил, словно пушинку, на руки и отнес в спальню. Второй раз я была ему благодарна, и это было странно, и это пугало.
Он был очень нежен и заботлив. Очень. Это очень сбивало с толку. Но он, правда, беспокоился о моем здоровье и хотел вызвать Дока. «Кто же ты, черт возьми, такой, Эдвард Каллен? Перестань притворяться таким хорошим! Я ведь могу тебе поверить…» – кричал мой замутненный разум. Но даже в этом состоянии я не могла не признать, что в его голосе я слышала абсолютную искренность… Он даже не рассмеялся, когда я призналась, что все это – моя реакция на поцелуй… Это было так мило. Мило…
«Милый… Мой милый засранец… Нет, не мой… Но засранец», – крутилось в моей голове, я даже смогла улыбнуться, вспомнив свое любимое определение для Эдварда. Вокруг дивана валялась куча оберток от шоколада, чай давно остыл, а я все также сидела в полной темноте, закутавшись в одеяло. Интересно, сколько оно будет хранить его запах, если не стирать пододеяльник? О Боже, Свон! Это уже даже не смешно! Если так пойдет и дальше, то ты станешь чокнутой сталкершей… Хотя, «маньячка» мне нравится больше…
Я удобнее устроилась на диване, все время прокручивая в голове воспоминания, одно за другим. А вместе с ними – наши завтраки, наши забавные перепалки, по которым я уже скучаю, его удивительную кривоватую улыбку, его искренний смех, озорные искорки в глубине малахитовых глаз, мой любимый «бардак» на его бронзовой голове, его сильные, надежные объятия… Я боялась забыть хоть что-то из этих по-настоящему счастливых пяти дней моей жизни, нашей жизни. Поэтому вновь и вновь я вспоминала, вспоминала, вспоминала… Но в конце концов, меня одолел сон. Всю ночь мне снились зеленые глаза и счастливая улыбка Эдварда Каллена, всю ночь его бархатный голос шептал мне «Белла…». И я не сомневалась, что всю ночь бормотала «Эдвард» во сне… Вот бы он снился мне каждую ночь! «Мазохистка», – скажите вы. «Любящая женщина», – отвечу я.
Из моего полусна утром, в котором мне все еще улыбался Эдвард, меня вырвал телефонный звонок. Я готова была обрушить весь свой гнев на звонившего, беря трубку, но из динамика очень взволнованным и счастливым голосом мне кричал Джейк:
- Белла! Белла! Ты смотришь? Ты ведь смотришь? Уже почти началось!! Тут невероятно много народу! Ты должна это видеть! А какие тут цыпочки ходят, ууууу!..
-Джейк, о чем ты? Что началось? Какие цыпочки? Ты где вообще? – в свою очередь засыпала вопросами я.
- Как где? Я тут. На стадионе! Сейчас же начнется гонка на кубок «Большого подшипника»! Ты что, разве не смотришь? – недоуменно спросил Джейк.
- Ох… Нет, не смотрю, – печально выдавила я.
- Ну, так беги, включай свой древний ящик! Машины уже на старте! Прямая трансляция идет по седьмому каналу. Давай, шевели скорее своими булочками, иначе все пропустишь! Ооооо, вот и Эдвард направился к своей тачке! Все, Беллз, я побежал! Скорее включай телевизор! – и Джейк отключился.
Я же еще несколько секунд таращилась на трубку в руке, а потом бросилась включать телевизор. Найдя нужный канал, я увидела стадион, заполненный кричащей толпой, а затем услышала комментаторов.
- Да-да-да! Вот и наступил долгожданный день в мире автоспорта. Сегодня пройдет финальный заезд на Кубок «Большого Подшипника». Стадион переполнен, кажется, вся Америка сегодня приехала в этот городок на юге Канады. Трибуны пускают волну в ожидании своих кумиров, мелькают тысячи вспышек, камеры в прямом эфире транслируют соревнование.
- Именно так! Сегодня все внимание приковано к нашей гонке и ее участникам. За последнюю неделю с новостных лент не сходила тема исчезновения Эдварда Каллена. Его агент не давал никаких разъяснений, телефон известного гонщика был отключен. И вот, вчера журналисты, наконец, проследили за его трейлером, и где, вы думаете, его нашли? В маленьком городке под названием Форкс. Что это было? Тщательно продуманный маркетинговый ход, подогревающий интерес к «Молнии» Каллену, или?..
- Терпение, мой друг. Сейчас все внимание должно быть сосредоточено на гонке. Мы все и так ждали более, чем достаточно, чтобы, наконец, узнать, кто же станет обладателем Кубка! А о подробностях загадочного исчезновения возможного победителя, а у Каллена есть все шансы им стать, мы узнаем от нашего журналиста, который сразу после окончания гонки будет транслировать пресс-конференцию Эдварда Каллена и получит ответы на все интересующие нас и зрителей вопросы!
- Ты прав, Марк. Тем более, что… Три, два, один, гонка началась!
Дальше я почти не слышала речь комментаторов. Все мое внимание было приковано к желто-черному спортивному автомобилю с молнией на боку, который стремительно обгонял соперников. И мне плевать, выиграет ли он эту дурацкую гонку! Все, что меня сейчас волновало, это его безопасность. Я ни на секунду не отрывала взгляда от экрана телевизора, боясь моргнуть – мне казалось, что стоит только отвлечься, и произойдет что-то страшное... Как же тяжело было Эсме смотреть сначала на мужа, а потом на сына, когда они участвовали в этих чертовых ралли! Я готова была запереть его в доме, лишь бы он больше никогда не участвовал в подобных соревнованиях, где неудачно пройденный вираж грозил стать сломанной шеей. Но все, что я сейчас могла – это вцепиться в подушку и повторять: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, Господи! Пусть с ним все будет хорошо!»
Мне казалось, что эти сорок бесконечных кругов никогда не закончатся. Мне казалось, что я сижу так уже целую вечность... Но вот черно-желтая машина остановилась за финишной чертой, и из нее вылез целый и невредимый Эдвард. Только тогда я смогла нормально вздохнуть.
- Он жив… Спасибо, Господи! – а дальше брызнули слезы, слезы счастья и облегчения – с ним все в порядке.
Я смотрела, как он идет, улыбается и машет трибунам. Как он взлетает одним прыжком на верхнюю ступеньку пьедестала, как принимает цветы и огромный, блестящий Кубок… Так он все-таки выиграл гонку? До этой минуты я так этого и не осознавала. Я сквозь слезы улыбнулась:
- Мой всегда побеждающий засранец!
Лицо Эдварда показали крупным планом, и мне показалось, что в этот момент он улыбается только мне, только для меня светятся эти изумруды. Наверное, каждая его фанатка у телевизора думает точно также… Но ведь они не знают его так, как знаю я…
В следующие несколько минут повторяли триумфальный финиш победителя – Эдварда «Молнии» Каллена, а я все еще сидела и грустно улыбалась, глядя в монитор.
Затем камеры переключились, и теперь я могла видеть моего Эдварда – К черту все! Хотя бы в своих мыслях я могу называть его моим?! – сидящего за столом вместе со светловолосым мужчиной. «Джаспер Уитлок, менеджер Эдварда Каллена» – прочитала я на табличке. И сразу после этого посыпались вопросы от журналистов.
- Мистер Каллен, ваш перерыв между гонками, когда вы были недоступны для всех, это ваш новый способ набраться сил или?
- Мистер Каллен занимается у нас по индивидуальной программе, и это, как вы видите, приносит свои плоды! – ответил за него Джаспер. – И потом, то, что он не был доступен для вас, не значит, что он был не доступен для своей семьи и друзей.
- Мистер Каллен, Мистер Каллен, в прессу просочились фотографии ваших родителей. Скажите, правда, что ваш отец – Карлайл Мейсон, и он все это время жил в городке под название Фокс… Эээ, Фолкс?
- Без комментариев, господа, – снова ответил Джаспер. Эдвард же все это время сохранял молчание, отрешенно глядя в одну точку.
- Ваши дальнейшие планы, мистер Каллен?
- Сейчас мистер Каллен нуждается в отличном отдыхе, он провел отличный сезон, и отправляется на Багамские острова. На самом деле, мы уже опаздываем на самолет, поэтому спасибо всем за внимание…
***
Как странно устроен человеческий разум… Когда нам по-настоящему плохо, он вдруг начинает подбрасывать совершенно неуместные и ненужные мысли, чтобы реальность окончательно не свела с ума. Вот и сейчас в голове звучало «Багамские острова», а перед глазами стояла очень яркая и очень красивая картинка: белый песок, палящее солнце, набегающие на пляж волны теплого моря, яркие цветы и экзотические деревья вдоль берега, в тени которых, развалившись в шезлонге, безмятежно отдыхает высокий, красивый мужчина. Легкий ветерок беспечно играет прядями бронзовых волос. Лицо мужчины кажется абсолютно расслабленным и умиротворенным, веки закрыты, губы сложились в очаровательную и счастливую улыбку... Я знала этого мужчину. Я любила этого мужчину. Я видела, как он открывает глаза, и на меня смотрят зеленые малахиты. И я почти поверила в реальность этой красивой картинки. И я была почти счастлива…
Звук подъезжающего к дому автомобиля вернул меня из мира грез, и я бросилась на этот звук, рывком распахивая дверь. Выскочив на крыльцо, я увидела… грузовичок мистера Годфри, припарковавшийся рядом с моим амбаром. Сам мебельщик уже с широкой улыбкой шел ко мне, неся в руках большую коробку.
- Белла! Здравствуй. Я решил, что раз уж у наших малышей есть новые парты, то у них должны быть новые, красочные учебники. Я как раз был в Порт-Анжелесе по делам и, увидев книжный магазин, не мог проехать мимо, – он все также улыбался, но выглядел при этом немного смущенным. – Тут еще карандаши, краски, фломастеры… Ну, знаешь, я подумал, что раз уж совершенно посторонние люди проявляют такую щедрость по отношению к нашей маленькой школе, то я, проживший всю жизнь в Форксе, тем более должен помогать малышам… А теперь, когда, благодаря заказу мистера Каллена, у меня появились некоторые сбережения, я решил, сделать что-то для них и… Надеюсь, что все это понравится детишкам, – он протянул мне коробку, – И, спасибо тебе, Белла, что ты так много делаешь для нашего забытого городка! Нам повезло, что ты когда-то решила остаться жить в доме своей бабушки…
- Ну, что вы, мистер Годфри! Вам спасибо! И малышам обязательно понравятся ваши подарки! Они у нас замечательные детишки, – я не могла не улыбнуться ему в ответ. – И мы обязательно придем к вам в мастерскую, чтобы показать рисунки! Большое спасибо!
Мистер Годфри еще раз улыбнулся, похлопал меня по плечу и направился к грузовичку. Запрыгнув в кабину, он помахал мне рукой и, заведя мотор, осторожно вырулил на дорогу.
Я проводила взглядом машину до поворота, а потом с коробкой в руках медленно пошла к амбару. Зайдя в наш маленький, но теперь по-настоящему уютный и красивый «класс», я поставила коробку на «учительский» стол и опустилась в свое кресло. Разглядывая каждую новую деталь классной комнаты, я искренне улыбнулась. Я была благодарна судьбе за то, что пять дней назад в стену моего амбара въехал серебристый автомобиль, за рулем которого оказался Эдвард Энтони Каллен – знаменитый гонщик, красивейший мужчина и хороший человек. Именно сейчас я поняла, насколько встряхнуло его «вторжение» привычный уклад нашего тихого, сонного городка всего лишь за пять дней. Что можно успеть за такой короткий срок? Как оказалось, очень многое. Можно разрушить стену, а затем выстроить ее заново. Можно найти своего отца, которого не помнишь, растеряться, разозлиться, а потом понять и простить. Можно помочь встретиться двум любящим людям через много-много лет. Можно стать кумиром для нескольких малышей, которые очень любят свою маленькую школу и радуются новым партам. Можно подарить жителям тихого и доброго городка настоящий праздник, проехав в карете по центральной улице в самый важный для них день – День основания города. Наконец, можно влюбить в себя девушку, которая никогда не влюблялась прежде. Но главное, можно успеть из заносчивого городского мачо стать настоящим мужчиной. Он им стал, я верю. А я… А что я? Я люблю… Люблю. И это… правильно. Ну, и немножечко больно. Да, пусть мне сейчас больно, и пусть, куда бы я ни посмотрела – все напоминает о нем, пусть. Я хочу помнить, я не хочу забывать. И я хочу и буду помнить эти наши пять дней. Он был в моей жизни всего лишь пять дней, но за эти пять дней я научилась ценить каждую прожитую секунду, а Эдвард… Он будет счастлив, он должен быть счастлив. Я желаю ему счастья, я верю в него…
Продолжая улыбаться, пусть и немного грустно, я смахнула невидимую пыль с новых парт, разложила новые учебники и расставила стаканчики с кисточками, карандашами и фломастерами, представляя, как егоза Эш будет подпрыгивать от восторга, а малышка Джесс потянется к розовому фломастеру. Проведя на последок кончиками пальцев по отремонтированной части стены, я вышла из амбара и зашла в дом. Весь оставшийся день я прибиралась, а потом решила приготовить так любимые моими маленькими учениками и великовозрастным дитем Джейком «кексики». Как только ароматная выпечка была готова и выложена в большую плетеную корзинку, я переоделась, взяла свой велосипед и не спеша поехала в сторону леса.
Минут через тридцать я была на краю обрыва, откуда был виден Форкс – еще одно место, где я была счастлива с Эдвардом. Здесь было так тихо, спокойно, умиротворенно… и открывался фантастический вид на мой любимый городок. Сев у самой кромки, я любовалась предзакатным небом, которое только-только начало окрашиваться в нежно-розовый, и продолжала перебирать свои воспоминания. Поддразнивания, красноречивые взгляды, догонялки… Я хихикнула, вспоминая, как гонялась за Эдвардом с прутиком и отчитывала за то, что он вышел без куртки под дождь… Вдруг мне пришла в голову мысль о том, что я его так и не поцеловала. Это единственное, о чем я по-настоящему жалела. Ведь, о его губах, равно как и о его волосах, я мечтала чуть ли не с самого первого дня, но так и не решилась… Почему? Потому что боялась показаться очередной глупенькой пустышкой, не устоявшей перед знаменитым гонщиком, потому что всегда была через чур гордой… А вот сейчас мне было плевать и на мнение окружающих, и на собственную гордыню. Во мне все еще теплилась надежда на то, что мы когда-нибудь встретимся. В конце концов, мы все еще живем на одном континенте, в одной стране!.. Да, я обязательно его поцелую, если судьба подарит мне еще одну встречу с Эдвардом! И даже если этот поцелуй с ним останется первым и единственным, я навсегда запомню вкус его губ…
Пока я вспоминала, принимала решения и давала сама себе клятвы, солнце почти село за горизонт, а на небе зажглись первые звездочки. Это было потрясающе красиво. Вместе со звездами внизу один за другим стали зажигаться огоньки маленьких домиков Форкса. Я снова улыбнулась и решила, что проводив солнце, хочу встретить луну. Так я и сидела, наслаждаясь тишиной, легким ветерком и стрекотом сверчков.
Небо стало темно-темно-синим, и я решила отыскать известные мне созвездия. Не успела я прочертить линии Большой медведицы, как увидела маленькую падающую звездочку, которая сверкнула, словно подмигивая мне. И тогда я загадала желание: «Хочу еще раз увидеть Эдварда…»

Здравствуйте, наши замечательные, отзывчивые и добрые читатели!
Я читала очень много историй про Беллу и Эдварда, я писала комментарии и отзывы на форуме, я даже стала бетой, но я никогда не думала, что вот так вот сесть и с чистого листа, самой что-то написать окажется таким непростым делом. И это при том, что почти все описанное мной уже было придумано, а мне только и надо было, что пересказать все это с точки зрения Беллы. Я очень сомневалась, перечитывала по нескольку раз одно и тоже, переписывала целые абзацы и постоянно мучила Автора. И еще, каждый раз садясь за ноутбук, я удивлялась, как это легко и естественно получается у Даши! Но все же, благодаря ее постоянной поддержке и ценным советам, а также благодаря Вашему искреннему интересу к истории и эмоциональным отзывам после каждой новой главы, я сделала это. И теперь, мне остается лишь надеяться на то, что эта глава и мысли Беллы, озвученные мною, Вас не разочаруют.
С уважением и благодарностью, bliss_
P.S.: Огромное спасибо моей замечательной Дашеньке за то, что доверила мне целую главу и все это время поддерживала и верила в меня! Спасибо, моя хорошая :*