EPOV

Я провел руками по темным фиолетовым пятнам на бедрах Беллы.

Синяки.

По одному с каждой стороны, в форме большого пальца. Идеальные, овальные отметины подтверждали, что мои пальцы причинили вред её телу. Я смотрел на них и позволил волне противоречивых эмоций захлестнуть меня. Её кожа была нежной и воспаленно-поврежденной моим порочным желанием, вызванным страстью и отсутствием контроля. Я смотрел на синяки, не моргая, и во мне вспыхнул гнев, сопровождаемый отвращением от причинения ей боли, даже самым мельчайшим способом. Необъяснимо, но в моей груди трепетало более волнующее чувство. Гордость. Я отметил её как свою. Физически, эмоционально и связующе. Я сделал её своей половинкой. Я был связан с ней. Эта мысль заставила мой желудок сжаться от счастья.

Всколыхнуло мои эмоции то, что Белла сделала для меня. Она не оставила на мне свой след физически, но заклеймила мои сердце и остатки души, которые смогла найти. Она остановила мой блеф, настояла на своем, прошептала грязные слова и соблазнила меня. Все, что я давал ей, она возвращала своим собственным чувственным способом.

Я подпер локтем кровать и положил щеку на ладонь, чтобы суметь лучше её видеть. Белла лежала в постели, согнув свой локоть так, что её рука находилась под головой. Она крепко спала, даже её дыхание символизировало глубину её сна. Её волосы, запутанные в беспорядке, лежали на подушке, как хаотичный ореол. Я осторожно провел пальцами по её фарфоровой, гладкой, нежной, белой коже и снова остановился на синяках чуть выше края её нижнего белья. Не обращая на них внимания, я позволил глазам путешествовать по её телу, обнаружил выбившуюся прядь волос Беллы, прилипшую к её руке, и поднял её. В мгновение ока я посчитал каждый волос в своей руке. Восемьдесят четыре. Я был одержим знанием деталей этой женщины, которая завладела моим сердцем. Пока она лежала, не подозревая, что я изучаю всё её тело, я, закрыв глаза, бросил себе вызов запомнить каждую веснушку, родинку или шрам. Я замер и прислушался. Шестьдесят восемь. Среднее количество ударов её сердца в минуту. Сорок шесть. Количество ресниц на левом глазу. Пятьдесят два – на правом. Я мог рассказать в мельчайших подробностях о её теле, но не был уверен, смогу ли защитить её от Джеймса.

Она зашевелилась в постели, пальцами слепо ища мои ноги, и расслабилась, обнаружив их. Её открытая рука лежала между нами, и я уткнулся в неё носом, вдыхая запах кожи. Я думал об этих руках, проводящих по моему телу, гладких от пота. Её острых, полированных ноготках, царапающих мою кожу, желая, чтобы я почувствовал её. Белле не приходилось бояться, что моя гранитная кожа бесчувственна. Наоборот, кожей я чувствовал её прикосновения. Каждая ласка, каждое случайное касание отражались в моем теле, словно удар молнии.

Сейчас, когда она спала, её лицо было расслабленным; морщинки, покрывающие лоб во время наших споров, не были видны. Трудно было представить эту девушку мирной и спокойной, как прошлой ночью. Когда мы занимались любовью, она повелевала мной, владела мной, подвела меня к краю.

Я думал о том моменте, когда мы пересекли финальную черту, когда она приняла меня в свое тело, двигаясь со мной осторожно, благоговейно. Эти мысли пробудили во мне жажду… Но я вздохнул и оттолкнул их в сторону, я дисциплинировал себя и спокойно ждал рядом, пока она проснется. Как только она это сделает, начнется новый день. Когда мы начнем искать Элис. Когда мы станем охотиться за Джеймсом до его смерти. И я должен был выяснить, как сохранить мою половинку в безопасности.



Эммет сидел за моим столом перед компьютером, тыкая огромными пальцами по клавиатуре, пытаясь заставить её что-то сделать, но у него ничего не получалось. По голосам, раздающимся снизу, я предположил, что Розали и Белла разговаривали внизу. Я «закрылся» от них, предоставляя им личную жизнь. Эммет и я пытались исследовать и делать всё, что в наших силах, пока находились в ожидании темноты.

- Стой. Ты сломаешь её, - сказал я ему. У меня была пачка газет, которую я готовился разложить и читать. Я продолжал искать что-нибудь. Что угодно.

- Джаспер знает, что со всем этим делать, - пробормотал он, тыкая указательным пальцем на клавишу, будто это заставит её работать. Это было эквивалентно появлению телевидения. Бесполезно.

- Знает. Но он не может здесь сейчас находиться, и ты это знаешь. – Ответил я, чувствуя себя виноватым. Джаспер не мог быть здесь из-за меня. Из-за Беллы.

Лицо Эммета помрачнело, но в его голосе не происходило внутренней борьбы. Он знал о нас – о том, что мы сделали. Я прочитал это в его мыслях, когда он зашел в дом. Розали тоже. Они знали, что мы были вместе, и они оба знали меня достаточно хорошо, чтобы понять результат сложившейся ситуации.

Только ты решишь покончить с отношениями по время войны, - подумал он, когда зашел в комнату. Его мысли отражали обвинение и раздражение, как и должны были. Белла и я выбрали эгоистичное время, чтобы сделать свои признания.

Я хотел злиться, закатить глаза и приказать ему заткнуться, но он был совершенно прав. Только я мог сделать что-то настолько идиотское.

Это того стоило? - спросил он из-за стола, больше не в состоянии сдерживаться.
Я кивнул. Ком в горле образовался от мысли пребывания с Беллой. На Белле. Внутри Беллы.

Было трудно? Ты знаешь…

Я проглотил комок, чтобы смог говорить.
- Я чуть не убил её. – Признался я, мои глаза встретились с его, призывая сделать мне выговор. Но он никогда не сделает.

- Чуть? – Он выразил сомнение устно. Взгляд его был беспокойным, но заинтересованным.

- Да. Это было так чувственно. И её эмоции были так сильны. Кровь текла через её тело, это ошеломило меня. Ты даже не можешь себе представить, - сказал я честно.

Он покачал головой и поморщился:
- Нет, не могу. Слава Богу. – Он на минуту замер, в уме решая, о чем спросить дальше. – Как же ты остановился? Что заставило тебя остановиться?

Я провел рукой по затылку.
- Она остановила меня. Как ты и говорил, она сильнее, чем я думал.

Молча мы стояли минуту, Эммет думал о том, насколько сильной и смелой она была, даже будучи хрупким человеком. Загадка. Вот кем для всех нас была Белла.

Я бросил пачку газет на пол и начал их сортировать, в то время как Эммет вернулся к штурму моей клавиатуры. Его разум был полон громких мыслей. Они были беспорядочными и размытыми. Образ Элис и информация, которую мы имели, смешались вместе, хотя он изо всех сил пытался найти в этом смысл. Я старался его игнорировать и сосредоточиться на задаче передо мной.
Я услышал скрип стула, когда он в нем откинулся.

- Эдвард, почему мы ошибались по поводу этого? Как это коснулось Элис, если мы думали, что это касается только тебя и Беллы? – Он задался вопросом, хватая степлер с моего стола и рассеянно бросая его в воздух.

Я оставался на полу, стоя на коленях, листая газеты.
- Ты имеешь в виду, как я так ошибался? – Поправил я. – Я понятия не имею. Казалось, все это время я был его целью, следовательно, и Белла.

Эммет закатил глаза на мою типичную ненависть к себе. Это заставило его вздохнуть с раздражением.
- Хорошо, давай вернемся назад. Расскажи мне ещё раз, что произошло, когда вы с Джеймсом боролись.

Я сидел на полу и начал рассказывать о событиях той ночи на бумажной фабрике. Мы говорили об этом бесчисленное количество раз за последние пару месяцев, но, полагаю, сейчас смотрели на это с другой точки зрения. Я описал завод и влажный болотистый воздух, который наполнял ночь. Я рассказал ему об охраннике, о том, как пальцами он бесполезно искал оружие, и как мы слишком поздно пришли. Я напомнил ему о Лоране и новорожденном Райли, который разорвал его тело на куски, оставив истекать кровью на цементе. Я не упустил ни одной детали.

Глаза Эммета округлились от моего рассказа, как у ребенка, который слушает приключенческую историю, и когда я пересказывал борьбу между Джаспером и Райли, увидел изображения, которые формируются в его сознании.

- Джаспер хотел увести Райли, поэтому он побежал, заманивая его подальше от нас. Элис задержалась… - начал я и замер, в попытке порыться глубоко в памяти. – Эммет, подожди. – Я вздохнул. – Прежде чем Элис последовала за Джаспером, я заметил, что Джеймс… смотрит на Элис. Фактически, оглядываясь назад, он вроде… облизал губы и на короткий момент искоса посмотрел на неё. – Я закончил в равной степени с отвращением, недоверием и замешательством.

Я взглянул на Эммета, и его лицо немедленно оживилось.
- Он посмотрел на неё? Будто её знал?

- Будто её хотел. – Уточнил я, неуверенный в этой мысли. Он показал мне свое желание, а я упустил это. Я хотел пробить стену.

- Что случилось потом? – Спросил он, «вытаскивая» меня из гнева. Он выглядел напряженным, будто не знал, что произошло, слово в слово.

- Он насмехался надо мной и семьей. Он сказал, что наблюдал за мной. За нами. Он не одобрял наш образ жизни, то, как мы общались с людьми и помогали им. Казалось, ему более всего противны я и Карлайл, он назвал его мазохистом. – Хотел бы я сделать больше, чем оторвать его руку в тот день. Мой провал теперь стал его преимуществом.

- Он ничего не сказал об Элис? – Спросил Эммет, стараясь привлечь мое внимание.

- Только то, что он следил за мной какое-то время и знал всё о моей «работе». Он сказал: «Ах да, я знаю всё о твоей семье. О некоторых из них больше, чем о других». Он насмешливо приподнял одну из его отвратительных бровей и послал образ тёмной комнаты. – Я ударил ногой край стола, сотрясая всё, что на нем стояло. – Но этот образ не имел никакого отношения ко мне. Я до сих пор понятия не имею, что это значит, - пробормотал я сердито.

- Всё это время он давал тебе подсказки. – Объявил Эммет. – Он говорил о том, что знала Элис прежде. Нам просто нужно выяснить, как и где.

Я рассматривал это, как возможность.

- Возможно, ты прав. Но что насчет меня и Беллы? Здесь должна быть какая-то взаимосвязь. Включая смерть Квилетов и всех тех людей. Перед дракой он ясно мне сказал: «Всё это: убийства, похищения людей, - чтобы привести тебя ко мне. Все эти смерти для того, чтобы заманить тебя в мою игру. Чтобы преподать тебе урок, каково это - играть Бога».

- Звучит так, будто у него комплекс неполноценности. – Сказал он со страдальческой усмешкой. – Это почти так, словно кто-то его обидел, а он не может их найти, поэтому вместо этого он вымещает весь свой гнев на тебе. На «Легендарном Вампире-Мстителе», и всё, за что ты борешься, он делает в точности наоборот.

Я вздохнул и зажал переносицу.
- Этот парень основательно трахает мой мозг, и у него это отлично получается. Должно быть что-то ещё. Мы что-то упустили. – Сказал я. Я был совершенно раздражен. Я знал, что всё это время он со мной играет, но это было чересчур. Вероятно, существовало нечто большее, и я был слишком слепым, чтобы это увидеть. Он был хорош. Я просто надеялся, что, в конце концов, он не лучше меня.

Эммет подался вперед, поставил руки на стол и стал думать в новом ключе. С уверенностью он заявил:
- Если мы найдем его здесь, то надерем ему задницу и вернем наше девочку обратно.



BPOV

Розали и я сидели друг напротив друга за кухонным столом. За кухонным столом Эдварда. Нашим кухонным столом? Передо мной стояла чашка чая, которую я использовала для того, чтобы хоть чем-то занять руки. Мы сидели неловко, пока Эммет и Эдвард работали наверху, обговаривая и планируя свой следующий шаг. Будто боги насмехались над Калленами, день был солнечный, а на небе не облачка. Идеально для людей. Но не для вампиров, которым необходимо найти любимую. Они были пойманы в ловушку в доме до ночи, так что ребята устроились в кабинете Эдварда. Джаспер был в Форксе с Карлайлом и Эсме. Все были разочарованы отсутствием подсказки.

А затем вся эта ситуация со мной и Эдвардом. Мы были неуместно легкомысленны при данных обстоятельствах. Когда пришли Эммет и Розали, мы держались на расстоянии, но напряженность витала в воздухе. Каждый тревожился о Элис, но после прошлой ночи Эдвард и я, конечно, были не в состоянии держать руки подальше друг от друга. Когда я, наконец, вышла из комнаты, занялась расследованием за своим столом. Розали вскоре последовала за мной, и я подозревала, что Эдвард послал её, чтобы она составила мне компанию, в которой действительно не было необходимости. Я планировала напомнить ему об этом позже, когда мы останемся наедине.

Я на самом деле была плоха в беседах. Особенно с богиней-блондинкой, обладающей внешностью модели, которая заставляла меня чувствовать себя неполноценной и скучной. Я полагаю, когда говоришь, что твой парень вампир и хочешь остаться с ним навечно, это включает и его семью, - с горечью подумала я.

- Что-нибудь слышно от Карлайла? – Спросила я, прекрасно понимая, что нет.

- Нет, - ответила она холодно. Не грубо, просто холодно.

Я открыла рот, чтобы сказать что-то бессмысленное о погоде, как Розали резко меня прервала:
- Ты и Эдвард спали вместе.

Это был не вопрос.

Я уверена, мой рот открылся, а её был самодовольно сжат в тонкую полоску; её совершенные, светлые волосы ниспадали на плечи. Она выгнула бровь и стала ждать.

- Гм… Я не уверена… - пробормотала я, подбирая слова, - … личное… между нами… - Боже. Если бы прямо сейчас у меня была вампирская скорость, я бы использовала её, чтобы немедленно скрыться из комнаты.

Розали потянулась через весь стол и положила свою руку на мою. Более мягким голосом она сказала:
- Это нормально, Белла. Однако ты должна понимать, что в нашей семье не существует такого понятия, как «личное».

Я слишком громко рассмеялась, впервые понимая желание Эдварда уйти от своей замечательной, уникальной и очень властной семьи.

- Он сказал тебе? У тебя нет суперспособностей, о которых он не упомянул, не так ли?

Она засмеялась, на этот раз её янтарные глаза немного танцевали.
- Нет. Нет «суперспособностей», кроме вампирских. Не очень хорошо, но я чувствую его запах на тебе.

- Ох, - сказала я и медленно отодвинула стул, прошла к холодильнику за чем-нибудь, чем угодно, лишь бы не смотреть ей в лицо. Я открыла дверцу и засунула свою голову внутрь, позволяя охлаждать прохладному воздуху мое горячее лицо. Я встала и обернулась.

- Боже… на самом деле? – Спросила я.

Она кивнула из-за стола, к счастью, не приближаясь. Я видела, как её ноздри расширились и её большие золотые глаза сузились.
- У тебя синяки. Ты в порядке?

Рукой я рефлекторно коснулась бедра - пятно, которое, я знала, находилось под одеждой. Эдвард указал мне на него через минуту, когда я проснулась, прижав к нему свои губы, словно холодный компресс. Я подняла голову и сказала ему, чтобы он не волновался, ведь это только обучение, и у нас ещё будет достаточное количество времени, чтобы убедиться в том, что это никогда не повторится. Я спрятала лицо в его груди, притворяясь, словно не видела взгляда его глаз. Того, что говорил, что у нас нет времени. Что он любит меня. Того, который беспокоился об Элис.

- Нет, все не так уж и плохо. – И по какой-то причине я сняла рубашку и приспустила джинсы, чтобы показать ей темно-фиолетовые пятна. Она ещё раз кивнула, подтвердив, что увидела их, и я вернулась к холодильнику, схватила стаканчик йогурта и ложечку, перед тем как сесть обратно.

Она смотрела на меня, пока я снимала фольгу и медленно перемешивала содержимое.

- Знаешь ли ты, что это для него значит? – Спросила она на удивление добрым голосом.

Я чувствовала слезы в глазах, потому что я знала, что это означает для него. И для меня.

- Да. Я не уверена, что ты обо мне знаешь, Розали, но я люблю Эдварда.

- Могу представить. Честно говоря, любой, кто может смириться с моим невыносимым братом должен его любить. – Она рассмеялась. – Но на этот раз я могу сказать, что он любит тебя в ответ. И для нашего вида, для Эдварда, этот уровень близости имеет глубокий смысл.

Я опустила глаза, щурясь от влаги, прежде чем полностью от неё избавиться. Сдавленным голосом я прошептала:
- Я его половинка.

Посмотрев в сторону, я увидела, как её глаза расширились от моего выбора слов. Она сидела, пока я отвлекала себя от дискомфорта этого разговора, положив ложку с йогуртом в рот. Её руки лежали на столе, и она слегка барабанила удивительно короткими, но совершенными ноготками по столу.

- Готова ли ты к тому, что это может означать?

Я вздохнула и облизала оставшийся йогурт с ложки, отнесла её к раковине, тщательно вымыла и вернула в ящичек.

- Розали, я не знаю точно, чего ты хочешь, но да, я готова. Я люблю его. Я, как вы это называете, связана с ним. Я готова перейти на следующий уровень, если это будет необходимо.

- Ты готова умереть. – Сказала она прямо.

Я должна была сказать ей это. Не ходить вокруг да около.
- Я готова умереть с тех пор, как в первую ночь столкнулась с Викторией. Хочу ли я? Нет, ещё нет. Мне нужно больше времени. Я хочу увидеть своих друзей и вернуться в школу. Я хочу есть блюда тайской кухни, спать, заниматься сексом со своим парнем и засыпать в его объятьях. – Слезы, которые я прежде сдерживала, теперь текли по моему лицу. – Я хочу видеть, как моя мама обнимает моего отца. Так много вещей я хочу сделать в этой жизни. Но... – Я сказала с уверенностью. – Прежде всего я хочу Эдварда. Если дело дойдет до этого, я выберу его. Я не могу вернуться. – Добавила я с поднятой головой. Мои глаза смотрели в её кристально-золотые, и каждое слово давалось мне с трудом. Я ненавидела оправдывать себя или кого-либо ещё.

Розали наблюдала за моей тирадой с определенным интересом. Думаю, я её удивила. Уверена, что большинство людей её боялись, как и я, но у нас больше не было роскоши воспринимать друг друга, как в нормальных человеческих отношениях. Она откинулась на спинку стула и немного потянулась.

- Я тебе завидую, - наконец, сказала она.

Ошеломленная, я заглянула в её глаза, ища в них намек на юмор. Его не было.

- Прости?

- Завидую. – Ответила она искренне. – У меня не было выбора. Не было у Эдварда или у любого из нас. Я не могу представить себя на твоем месте.

У меня не было ответа. Я не могла понять её откровения и поинтересовалась:
- Ты бы сделала это снова, если бы у тебя была возможность?

Казалось, она всерьез задумалась над моими словами, прежде чем ответить.
- В то время? Нет, я никогда бы не выбрала эту жизнь. А сейчас? Имея то, что у меня есть? Я не могу оставить Эммета. Никогда. – Её голос был твердым, решительным, но я слышала маленький намек на ностальгию в её словах.

Я кивнула и поняла, что сейчас нам комфортней. Било ли самонадеянно говорить, что я могла понять брак, но кто мог жениться в начале отношений. Делает ли время одни отношения более важными, чем другие?

- Тебе повезло с Эмметом. Он действительно замечательный. – Сказала я, пытаясь избавиться от напряжения в нашем разговоре.

Она улыбнулась:
- Да. И, ну, Эдвард задница, но, честно говоря, если ты делаешь его счастливым, то кто я такая, чтобы вмешиваться?

Я рассмеялась, потому что это было правдой. Эдвард был своего рода задницей, но он делал меня счастливой и, думая о наших достижениях прошлой ночью, я знала, что делаю его счастливым, даже через гнев, страх и отчаяние.

- Розали, - сказала я, посылая ей печальную улыбку, - думаю, если мы пройдем через все это «живыми», ты и я станем друзьями.

---

Перевела: ann_swan
Отредактировала: Nato4ka