К черту все! К черту! Нет, вы знаете, действительно, все! Начинаю новую жизнь! Я сильная девушка, которая позволила себе слабость… влюбленность. Но на этом все. Хватит. Здравствуй, взрослая восемнадцатилетняя Белла! Здравствуй, новая жизнь! Что ж, новая жизнь – новый, молодой, красивый и свободный парень…

Я убрала в своей комнате, разобрав все подарки по разным ящикам. Я надела длинное кремовое платье с тонким поясом, и в качестве украшения выбрала то самое кольцо, повесив его на цепочку. Заколов пряди только за ушами, я оставила волосы свободно спадать по спине. Выбирать долго обувь не пришлось – я обула единственные подходящие туфли, что привезла с собой.

Почти вприпрыжку спустившись вниз, я забежала на кухню, где уже пил кофе Эдвард.

- Доброе утро, Эдвард! – как можно бодрее и веселее произнесла я, хотя сама была готова упасть там же, где стою и рыдать… Почему? Ох! Черные джинсы... очень черные, очень сексуальные, низко сидящие на его бедрах джинсы так и умоляли меня снять их. А эта черная рубашка, расстегнутая на две верхние пуговицы? Да она просто выбила из меня весь воздух, заставляя судорожно выдохнуть... А он при этом так спокойно стоял, пил кофе и медленно убивал мое самообладание своим умопомрачительным видом…

- Доброе, – ответил он и отвернулся к раковине, сразу начиная мыть посуду, тем самым открывая еще лучший вид.

- Омх... – вырвалось у меня.

- Что, прости? – тут же расслышал потомок другой планеты, даже не оборачиваясь.

- Я спрашиваю, что приготовить на завтрак?

Эдвард поставил стакан в сушилку, выключив воду, и повернулся.

- Ничего не надо, оладья ждут тебя на столе. Есть джем и шоколад… – буднично произнес он.

- Оладья? – взвизгнула я, оборачиваясь к столу. Как я сразу не заметила? Высокая круглая стопочка ровных оладий. Даже на вид они были вкуснее, чем моя стряпня, что уж говорить про аромат, который тут же проник в мой нос. – Это пахнет… – «восхитительно» хотела сказать я, но моя следующая мысль опередила предыдущую и заставила резко обернуться: – Ты что, умеешь готовить?

Вы видели маленького мальчика, который разбив любимую мамину вазу, говорит: «Это не я»? Так вот, представьте такого мальчика, только лет на тридцать старше, с самыми сексуальными волосами и невероятно зеленым глазами, в которых так и читалось «Упс, попался…», и вы получите мужчину, стоящего передо мной, пытающегося придумать, как бы выкрутиться.

- Я не… – начал Эдвард, вцепившись рукой в свою шевелюру. Я уперлась ладошками в бока и очень выразительно «Да-ну-на-фиг» выгнула бровь. Эдвард усмехнулся и покачал головой.– Ладно, поймала.

Я быстро схватила оладушек с тарелки и, размахивая им, стала приближаться к Эдварду.

- Ты. Всегда. Умел. Готовить. И… – я откусила кусочек и продолжила: – …ммм!.. Боже, как вкусно!

О. Мой. Оладь! Это было потрясающе. Нежно, сладко, с легким привкусом ванили…Ох! Я, почти не обращая внимания на «обманщика», засунула весь оладушек себе в рот и направилась за новым. Только съев еще три штуки, я почувствовала, что готова продолжить. Эдвард поставил передо мной стакан чая и сел напротив.

- Я прощен? – с улыбкой спросил он, заглядывая мне в глаза. Я посмотрела на него, и покачала головой.

- И не мечтай. Всю неделю будешь готовить!

- Ладно, – рассмеялся Эдвард и потянулся к тарелке. Я успела перехватить его руку.

- Эй, это мое!

- Жадина? – удивился он. Я еще крепче вцепилась в его руку.

- Своим – не делюсь! – чуть наклонившись и сузив глаза, прошептала я. Эдвард, мне показалось, даже не сделал вдоха, в упор смотря на меня. А я, наоборот, глубоко вдохнула, наслаждаясь легким ароматом Эдварда, смешанным с аппетитными запахами приготовленной им еды. Мне вдруг очень захотелось… – Торт!

Пришел черед щуриться Эдварду:

- Что «торт»?

- Ты умеешь готовить торт? Большой шоколадный торт… – я облизала губы и неосознанно еще раз надавила на его пальцы. Эдвард перевел свой взгляд на мои губы и громко сглотнул.

- Д-да… – хрипло ответил он. Я закрыла глаза в предвкушении и еле слышно застонала.

- Сууупер... – улыбаясь, я откинулась на спинку стула, наконец, отпустив руку Эдварда.

- Но не сегодня, – поспешно ответил он, встав из-за стола, – Сегодня карнавал, – пояснил он, увидев вновь удивленное выражение моего лица. – Я обещал Виктории помочь, так что...

- Ааа, – разочарованно ответила я и вновь вернулась к своему завтраку.

- Ты хочешь пойти? – спросил он, снова встав у раковины.

- Было бы интересно, – ответила я.

- Конечно. Только будь аккуратна и постарайся не…

- Мне нельзя с тобой? – прервала его я. Он, видимо, не ожидая такого моего рвения, чуть склонил голову и спросил:

- А ты хочешь пойти со мной?

Я пожала плечами и чуть кивнула головой:

- Если не помешаю…

- Нет, конечно. Ну... хорошо… – взволнованно ответил Эдвард и, немного неуклюже оттолкнувшись от стола, не понятно зачем, оглядываясь по сторонам, спросил: – Тогда нам... пора?

- Хорошо, – недоверчиво кивнула я, но встала со стула. – Мне надо взять с собой деньги или…

- Не надо, я взял все, что может пригодиться. Идем, – он протянул мне руку, и я с радостью ее приняла.

Мы направились в город снова пешком, хотя вчера я узнала, что у Эдварда за домом был гараж, где стояла его машина. По дороге я, конечно же, расспросила, откуда Эдвард умеет так вкусно готовить. Ответ был для меня немного болезненным, но все же… Он рано стал жить один и не особо обращал внимания на свое питание, но когда речь зашла о приготовлении пищи для девушек, как умении соблазнять… Здесь Эдвард поступил также, как с танцами: он обучился этому профессионально. Я не удержалась и спросила, чему еще он научился, преследуя те же цели. Оказалось, почти ничего. Только танцы, кулинария, флейринг, то есть приготовление коктейлей с элементами жонглирования, ну знаете, те самые барменские фокусы, и, наконец… флористика.

- Флористика? Серьезно? – рассмеялась я. Эдвард хмыкнул и покачал головой.

- Вот поэтому и не говорю.

- Да ладно, брось. Так почему флористика? – спросила я, пытаясь не улыбаться, но все же не сдержалась и рассмеялась вместе с Эдвардом, который честно пытался выдавить из себя обиду.

- Тебе дарили цветы? – спросил он.

- Ну... да. Что-то на День рождения, на выпускной Джейк… – пытаясь вспомнить, начала я.

- И что это было? – продолжил он.

Я нахмурилась, тщетно пытаясь оживить в своей памяти букеты...

- Розы. Последнее, что подарили – это большой букет красных роз, – радостно ответила я, а вот Эдвард, наоборот, весь скривился. – Что не так с розами? – с обидой спросила я, остановившись и скрестив руки на груди.

Он прошел еще несколько шагов, а затем обернулся. Его голова была опущена, и я не могла видеть его лица, но когда он все же посмотрел на меня, я почувствовала такой трепет в груди.

- Белла, красная роза от Джейкоба – это его желание обладать твоим телом. Он как бы сказал тебе «Ты принадлежишь мне»... Но это не ты... Он ошибся с выбором цветов для тебя. Ты не такая... – Эдвард отвернулся, но не успел сделать и шаг, когда я спросила:

- А какая?

Он оглянулся и снова отвернулся. Я робко подошла к нему и остановилась. Было так невыносимо горько и обидно, что он даже не желает посмотреть мне в глаза. Неужели ему настолько неприятно находиться со мной? Ну, а чего ты хотела, дурочка? Он взрослый, красивый, независимый, и мог бы развлекаться в обществе таких же красивых, успешных и опытных женщин, таких как Виктория, а вместо этого вынужден нянчиться здесь с маленькой и глупенькой девчонкой, племянницей жены, которой и рядом-то нет. Да еще эта самая племянница все время либо устраивает мелкие пакости, либо вешается на шею своему названному «дядюшке», в то время как ее родная тетя находится за тысячи километров, ни о чем не подозревая. Снова горько, мерзко, стыдно… Ну, и что ты, Свон, хочешь после этого услышать? «Белла, ты достойна кактуса»? Так?.. Пожалуй, ничего большего я и не заслуживаю…

К горлу подкатил комок, а предательские слезы так и норовили скатиться по щекам, пока я пыталась придумать что-то, чтобы оставить Эдварда в покое и уйти. Но именно тогда, когда я уже была готова извиниться, сославшись на головную боль, и убежать, он вдруг заговорил:

- Ты... Белла, ты как ромашка – юная, невинная, недоверчивая. Ты как подснежник, хрупкая и женственная; сама того не понимая, ты словно калла – красива и, как лилия, очаровательна... – я забыла как дышать от такого хриплого шепота Эдварда, что заставлял мое сердце биться, словно птичка в клетке, вызывая дрожь во всем теле, притягивая к себе, словно магнитом. – Как красная камелия ты сжигаешь меня своей страстью, и укалываешь больнее, чем шипы дикой розы, упорно говоря, что мы так похожи... – Я закрыла глаза, почувствовав его теплую ладонь на своей шее. Губы сами расплылись в улыбке, наслаждаясь близостью любимого мужчины, и все съедавшие меня до того мысли улетучились, растворились в тепле его нежности, пусть и ненадолго, пусть... Эдвард провел пальцем по моей щеке, приближаясь к губам. Мое дыхание стало сбивчивым, и я почувствовала, как начинает кружиться голова. – Твоя улыбка, как солнечный свет, и это твой желтый тюльпан. Я бы увешал все вокруг омелой, выпрашивая твои поцелуи, и украсил бы твои волосы магнолией, не переставая твердить «Ты все равно будешь моей»... – Его левая рука поднялась от моей талии к лопаткам, запутываясь в моих волосах. – Красным тюльпаном я бы сказал тебе: «Я желаю тебе только счастья!» А красным бутоном розы: «Я рад, что повстречал тебя»... Я вложил бы в твой букет желтый нарцисс, говоря, что только ты для меня означаешь солнце… – Его губы прижались к моему виску, а руки вновь оказались на моей талии, теснее прижимая к своему возбужденному телу. – В моих мечтах я осыпал бы твою постель белыми фиалками, предлагая: «Давай попробуем просто быть счастливыми». И преподнес ветку фиолетовой сирени, чтобы ты знала, что мое сердце принадлежит только тебе… – Я открыла глаза, на секунду осознав, что он сказал мне те важные и такие желанные слова, о которых я и не смела несколько минут назад мечтать… Его губы были так близко, а взгляд плавил темным пламенем. Я моргнула, и Эдвард закрыл глаза. Он одной рукой взял меня за руку и с неприкрытой горечью в логосе сказал: – Но я… могу лишь сорвать для тебя цветок викария и спросить: «Ты потанцуешь со мной?»

В этот самый момент, он аккуратно оттолкнул меня и тут же привлек обратно, все еще держа мою ладонь в своей. Только сейчас я услышала, что громко звучит музыка, а по улице уже идут наряженные танцующие пары.

- Идем! – Эдвард потянул меня в толпу, заставляя забыть о маленьком сказочном моменте...
Как много я слышала о Бразильских карнавалах? Достаточно! Но что такое кубинский карнавал, узнала только сейчас. Зажигательные ритмы барабанов и труб, разгоряченные танцующие тела в ярких костюмах, огромные куклы, гирлянды цветов и разноцветных лампочек над головой, а еще пряный запах рома и национальной кухни, смешанный с неповторимым ароматом кубинского солнца и Карибского моря... Но главным для меня среди всего этого яркого сумасшествия стала музыка и разгоряченное тело Эдварда, движущееся в ритме румбы, самбы… со мной. Мы слились в толпе с учениками школы Виктории и полностью отдались во власть карнавала. Смех, улыбки, танцы, безудержное веселье и чувство безграничного счастья. Все кружилось вокруг, заставляя даже планету двигаться быстрее, поскольку спустя, как мне показалось, всего мгновенье, наступил вечер. Ритмы барабанов становились все более чувственными, голоса певцов все более соблазнительными. Гирлянды фонарей превращали все вокруг в сказку, в сказку для двоих. Эдвард и я все время были вместе: даже если танцевали с разными партнерами во время очередной смены танца, мы неотрывно смотрели друг на друга, двигались в направлении друг к другу, и как только наши руки и тела соприкасались, все становилось ярче, громче, чувственнее. Это было словно…

- Идемте к столу! – закричала Виктория, кружась вместе с Серхио, – Нам всем пора охладиться!

- Идем? – спросил Эдвард, не останавливая наши плавные движения.

- Да, – ответила я, и мы направились за Викторией и ее друзьями в сторону от центральной улицы. – А куда мы?

Эдвард отпустил мою руку, но тут же обнял меня за плечи, прижимая к себе.

- В дом Вик и Серхио, она всегда готовит ужин в день открытия карнавала.

***

Вечер в доме Виктории и Серхио прошел в приятной дружественной обстановке. На столе было такое изобилие вкусной еды, что я к концу вечера начала жалеть, что надела узкое платье. Виктория уговорила нас остаться с ночевкой, несмотря на то, что до дома Эдварда идти всего двадцать минут, да и вещей с собой у нас не было. Тем не менее, Эдвард согласился, и нас проводили по гостевым комнатам, которые находились на третьем этаже огромного особняка.



- У меня, конечно, твоего размера сорочку не найти, но вот эта самая маленькая, держи, – протянув кружевное «нечто», сказала Виктория.

Я взяла в руки и развернула сверток – белое кружево и серебристый шелк, переплетаясь в причудливом узоре, создавали воздушную... нет, не рубашку, почти платье для сна. Я приложила к себе невесомую материю и подошла к зеркалу, стоящему на полу.

- Потрясающе… – прошептала я.

- Да, так и есть, – с улыбкой произнесла Виктория, проходя мимо меня в сторону двери. – Приятных снов, племяшка!

Она скрылась за дверью, а я сразу бросилась переодеваться. Вдоволь покрутившись у зеркала, любуясь игрой света в тонкой паутине кружев, я забралась в постель. Тут же мое сознание заполнили мысли об Эдварде. О том, каким он был этим днем, как его руки крепко прижимали меня, как он кружил меня в танце. И как он сказал: «В моих мечтах я осыпал бы твою постель белыми фиалками, предлагая: «Давай попробуем просто быть счастливыми». И преподнес ветку фиолетовой сирени, чтобы ты знала, что мое сердце принадлежит только тебе…»

«Только тебе»…

Я застонала и перевернулась на живот, уткнувшись лицом в подушку.

Как же так? Если он... Нет, этого не может быть! Но почему же тогда он со мной то холоден и язвителен... то нежен и ласков. Когда он целует меня… Целует меня…

- Ммгхмм… – промычала я в подушку. Мое тело, будто принадлежало не мне. От одной мысли об Эдварде, оно жаждало его рук, его губ, его… – Ох! Мне надо охладиться!

Я вскочила с кровати, решив принять душ, но вдруг увидела, что из комнаты есть выход на балкон, и направилась туда. Оглянувшись по сторонам, я выскользнула в ночную прохладу. Я оперлась на перила, наслаждаясь небольшим ветерком, и посмотрела вдаль, где яркими огнями все еще светился отдыхающий и веселящийся город. Издалека доносились музыка, и я невольно начала покачивать бедрами в такт.

- Ты не могла бы одеться? – прохрипел Эдвард, и от испуга я резко обернулась. Он сидел в небольшом кресле за колонной, из-за которой я его и не увидела.

- Я…

- Белла, иди в комнату! – почти простонал он, спрятав лицо в своих ладонях.

- Нет!

- Иди, иначе я за себя не ручаюсь! – прорычал он.

Казалось, время замерло вокруг нас. Вдруг одна единственная мысль пришла мне в голову, напрочь отогнав все прочие. И все стало на свои места. Спокойно. Уверенно. Желаемо!

Я быстро подошла к Эдварду, обхватывая его лицо ладонями, заставляя посмотреть на меня. То ли от неожиданности, то ли потому, что он желал этого так же сильно как я, но Эдвард поднял свои глаза, а затем медленно поднялся с кресла и обнял меня. Его губы нашли мои, касаясь в медленном нежном поцелуе, но с каждой секундой он становился все более страстным, напористым, обжигающим...

- Белла… – прошептал он, скользя губами по моей шее и спускаясь ниже.

- Эдвард... – в ответ лишь смогла произнести я, впиваясь ногтями в его спину.

Он подхватил меня на руки и занес в мою комнату. Мы упали на кровать, не отпуская друг друга ни на мгновение. Я целовала, кусала и лизала его шею, в то время как губы Эдварда спускались от моих губ к груди. Едва его язык достиг моего соска, из моей груди вырвался стон. Эдвард замер. Он поднялся на локтях так, чтобы посмотреть мне в глаза. Он видел мое желание, мое наслаждение. Но вместо того, чтобы продолжить, Эдвард опустил глаза и быстро от меня отстранился. Поправив свою одежду, он вышел без единого слова из моей комнаты, громко захлопнув дверь.

Мне оставалось лишь стыдливо поправить свою сорочку и с громкими рыданиями упасть на подушку. Мое изнывающее от боли сердце и слабое тело разрывали на части неудовлетворенное желание, всепоглощающий стыд и… непонимание, обида, злость!.. Ведь он точно хотел меня, но все равно ушел. Он снова ушел…