Туман растекся зыбкой марью,
Сияет в небе лик луны,
Ночь – это время жутких тварей,
Что злобой до краев полны.

Вот у надгробного гранита
Красотка теребит розан,
Бледны округлые ланиты,
Багровым светятся глаза.

Шелк савана достоин дожей,
Изогнута призывно бровь,
А под ее атласной кожей
Течет отравленная кровь.

Под посиневшими губами
Как бритва острые клыки,
Меж идеальными ногами
Видны с рыжинкой волоски.

О путник, берегись красотки!
Держись подальше от нее!
Ведь не спасут ни крест, ни четки,
И ни святое вервиё.

Кладбищенской повеет вонью,
Вонзится жадно в тело клык,
И лишь повиснет на надгробье
Прижизненный последний крик.