Глава 20

BELLA'S POV

Я не могла поверить в то, что мы с Эдвардом, наконец, занимались любовью. Я лежала в его объятиях, наши тела были переплетены, а я поигрывала с медальоном, который Эдвард подарил мне на день рождения.

Это было так удивительно. Он знал меня лишь неделю, но уже знал достаточно обо мне, чтобы преподнести мне нечто изумительное. Как только я вспоминала надписи на жетонах, улыбка сразу же появлялась на моем лице. Он написал слова из песни, которая каждый раз при прослушивании глухой болью отзывалась в сердце, так как это было воспоминание о моей матери, но теперь она была нашей, то, что было только между нами. Это фраза символична и как бы мне ни хотелось это признавать, но Рене была права. "Я нуждаюсь в тебе, как в воде, как в дыхании, как в дожде"... Это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО именно те слова, которыми я могу описать любовь. И они определенно описывают мои чувства к Эдварду. Он только что вышел из комнаты, а я чувствую, что из нее как будто высосали весь кислород.

Я поднесла медальон к губам и поцеловала сторону с его инициалами, выгравированными на ней. Я знаю, когда он покупал их, планировалась, что каждый из нас будет носить медальон со своими инициалами. Но мне показалось это неправильным. Я ХОЧУ, чтобы люди видели мое украшение и спрашивали, чьи инициалы написаны на нем. Я ХОЧУ сказать людям, что Эдвард Энтони Мейсен Каллен МОЙ. Но больше всего, я ХОЧУ, чтобы кто-нибудь спросил ЕГО, чьи инициалы на жетоне, и я ХОЧУ услышать, что ОН говорит людям, что Изабелла Мари Свон - ЕГО. Возможно, это эгоистично, но мне нравится, что всего несколько слов делают Эдварда моим.

- О чем ты думаешь? - прошептал Эдвард мне на ушко, накручивая прядь моих волос себе на палец.

- О тебе, о нас и как сильно я люблю тебя.

- Ммм... Я тоже люблю тебя, - пробормотал он, целуя меня в макушку, и повернулся ко мне лицом. - Скажи мне, что ты думаешь о том, что только что произошло между нами.

- Что я думаю? - Я задумалась и провела рукой по его лицу. - Я чувствую себя наполненной любовью, и мне с трудом приходится сдерживать ее. Я никогда не думала, что смогу быть так близко к кому-либо и любить так неистово. Но больше того, я чувствую, как ты любишь меня, и я никогда не усомнюсь в этом.

Он прижался головой к моей ладони, которая обхватывала его лицо. Его зеленые глаза прожигали меня своим взглядом, а любовь, светящаяся в них, была почти осязаема.

- Так ты не жалеешь? - спросил он. Он обхватил мою ладонь и поднес к своим губам.

- Никаких сожалений, - я улыбнулась, отчаянно пытаясь сдержать свои эмоции. - Я никогда не жалела ни о чем, что произошло между нами. Как насчет тебя?

- Ни в коем случае, - он моргнул, тоже борясь со всеми бурлящими эмоциями. – Я никогда не делал в своей жизни чего-то более правильного. Быть в тебе, словно быть... дома.

Когда он сказал "быть в тебе", я вспомнила тот момент, когда он произнес это во время того, как мы занимались любовью. Я помню, как мое сердце замерло от трепета и мгновенно пустилось вскачь после его слов. Я не могла поверить в то, что мы подумали об этом одновременно. Когда он вошел в меня, я не могла не думать о том, что Эдвард во мне! Когда он выразил словами мои мысли, я задавалась вопросом, а не прочел ли он мои мысли в этот момент. Но затем я подумала о том, что возможно все так, потому что мы были с ним едины в этот момент во всех смыслах этого слова.

Наше занятие любовью было поистине впечатляющим. Мы не просто занимались любовью. Это было, как будто две половины одной души, наконец соединились. Я клянусь, черт побери, это было похоже на землетрясение, когда мы оба кончили. Эдвард определенно прав, быть с ним таким образом все равно, что быть дома.

- Я поняла, что ты имеешь в виду. Я никогда не чувствовала ничего похожего прежде. Когда ты и я кончили вместе, я почувствовала, что все недостающие части меня соединились в единое целое, - сказала сквозь слезы я. - Ты моя половина, Эдвард. Ты делаешь меня целой.

После этих слов Эдвард приподнялся на локте, аккуратно положив меня на спину. Он навис надо мной и в течение нескольких минут изучал мои глаза, прежде чем приблизился к моим губам. Поцелуй был сладким и любящим... такое впечатление, что он отдавал мне всю свою любовь, которую чувствовал через свои губы.

Он оторвался от моих губ и прислонился к моему лбу, изучая мои глаза.

- Мне чертовски не охото обсуждать это сейчас, но, когда я заходил в дом приготовить завтрак... Я столкнулся на кухне с Рене и Эсми, и они прочитали мне целую лекцию.

- О, Боже! – я закатила глаза. – И что на этот раз?

- Ничто такого, - заверил он меня, - они просто хотели удостовериться, что наш первый секс произойдет по обоюдному желанию и все пройдет правильно.

- Правильно? - теперь я была полностью смущена и немного огорчена. А как же это их "Мы знаем, что вы любите друг друга" - просто запудривание мозгов? Они всерьез полагали, что мы с Эдвардом просто хотим секса, но не любим друг друга?

- Они знают, что мы любим друг друга, - начал он, правильно прочитав выражение моего лица и отвечая тем самым на мои невысказанные вопросы. - Их беспокойство в том, что мы займемся сексом, потому что живем отдельно в гостевом доме и только потому, что для этого есть все возможности.

- О, я поняла! – я фыркнула от раздражения. - Они думали, что мы пойдем на такой шаг, потому что представилась возможность, а не потому, что мы были готовы, время было подходящим и мы любим друг друга.

- И да, и нет, любимая, - он провел рукой по волосам. - Они знают, что мы любим друг друга и что мы оба девственники. Они также знают, что мы обсудили следующий этап наших отношений и что мы договорились быть ответственными и подождать подходящего времени.

- Хорошо, если они знают об этом, почему тогда они так переживают? - я взмахнула руками от бессилия.

- Потому что, Белла, - он вздохнул, борясь с раздражением, - в конце концов, нам всего лишь по семнадцать лет и мы подвержены влиянию гормонов. По идее, я должен был быть ответственным подождать, но правда в том, что я не смог бы. Я думаю о том, каково это быть в тебе, больше, чем о чем-либо. Мне даже хочется биться об стенку, я словно безумный.

- Так что ты сказал им в итоге? – я фыркнула, зная, что он прав.

- Я сказал им, что мы будем осторожны, что дождемся подходящего времени, - взволнованно сказал он. – Только я не знал на тот момент, что "правильное время" случится буквально через час, после нашего разговора.

Затем он ослепил меня своей потрясающей кривоватой улыбкой. Я закатила глаза и ухмыльнулась.

- О! И как выразилась Эсми, мы не должны превратить гостевой дом в наше «Любовное гнездышко», - он рассмеялся.

- О, серьезно? Она боится, что у нас заржавеет крыша? – пошутила я.

Затем я прикусила губу и попыталась обдумать, как правильно озвучить некоторое беспокойство. Я знала, что, если я не скажу все продуманно, мои слова могли бы больше походить на неприятие, нежели на озабоченность.

- Вообще-то, Эдвард, у меня есть свои опасения по этому поводу.

- Опасения, - он осмыслял услышанное, сдвинув брови.

- Да. Я имею в виду, что знаю, когда люди занимаются сексом вместе впервые, они склоняются к... Я не знаю... хотят делать это постоянно. И я действительно боюсь, что, если так будет и у нас, то наши отношения станут просто физическими.

Эдвард, казалось, обдумывал услышанное в течение минуты, пока я наблюдала за множеством сменяющихся эмоций на его лице. Был страх, боль, любовь и понимание. Наконец, маленькая усмешка украсила его лицо.

- Ты имеешь в виду, что боишься, что мне нужен от тебя только секс?

- Чт… что? Нет... ну в общем да... Я имею в виду... нет, - я начала заикаться от смущения. Будь он проклят! – Я лишь пытаюсь сказать, что я не хочу делать это постоянно и превращать это в рутину. Люди, которые делают это постоянно, не ценят всей любви и эмоций, которые они показывают друг другу.

Я умоляла его своим взглядом понять, к чему я клоню. Я бы хотела сменить эту неприятную тему, но так же я не хотела, чтобы наша любовь выражалась исключительно в постели. Я хотела, чтобы мы могли выражать ее не только так, но и разговорами, прикосновениями, взглядами.

- Я понял, что ты имеешь в виду, Белла, и я уважаю твое мнение. Я не собираюсь оказывать давление на тебя или постоянно жить в ожидании секса с тобой. Я просто хочу быть с тобой... независимо от того, будем мы занимаемся любовью или нет.

- Я люблю тебя, - я улыбнулась так широко, что заболели щеки. - Спасибо.

EDWARD'S POV

Всю оставшуюся часть дня мы провели с Беллой вдвоем, валяясь голышом на кровати. Мы не занимались любовью, нам было достаточно просто лежать рядом и болтать на различные темы. Между нами возникло некое напряжение, когда я рассказал ей о разговоре с нашими мамами, на которых я наткнулся сегодня утром на кухне, но как только мы все обсудили, она поняла их опасения и даже озвучила свои собственные. К счастью, наши отношения складываются таким образом, что мы можем без стеснения обсудить их. Я любил это, она доверяла мне и знала, что я всегда выслушаю и пойму ее. Это вселяло в меня веру в то, что, что бы я ни делал, я делал правильно.

В конце концов, мы оба были согласны, что секс будет некой привилегией, которой мы можем пользоваться время от времени. Для нас было важно все еще общаться друг с другом. И я любил это, наши мысли были схожи.

Около шести вечера мне позвонила Эсми и сообщила, что все уже собрались с подарками и тортом, чтобы поздравить Беллу. Мы быстро вымылись и привели себя в порядок. К тому времени, как Джаспер без стука ввалился к нам, мы уже сидели на диване в гостиной.

- С днем рождения, Белла! – проорал Джаспер. Он поднял Беллу с дивана и стал трясти, словно тряпичную куклу, а потом поставил на нетвердые ноги. Она закачалась и упала прямо на мои колени.

- С днем рождения, Беллз! – провизжала Элис своим писклявым голосом, который звучал так, будто в блендере перемалывали белок.

Эсми и Рене прошли последними, дружно проговорив "С днем рождения". Было очевидно, что они были очень близкими подругами когда-то... они заканчивали фразы друг за друга.

- Мы пришли и захватили с собой подарки и торт! - объявил Джаспер, хлопая в ладоши и подпрыгивая на стуле, как пятилетний мальчик, ожидающий подарки рождественским утром.

- Белла, что ты хочешь получить сперва, подарки или торт? - спросила Элис... деловая.

- Торт! - вмешался Джаспер, не дав Белле шанса ответить за себя.

- Твое имя Белла? - рявкнула Элис. Явно неудивленная выходками Джаспера.

- Это зависит от того, - он ухмыльнулся, - в какую игру мы сейчас играем?

Лицо Элис стало похожим на свеклу, красное с примесью возмущения или гнева. Я на самом деле не мог определить до конца. Я заметил, что Белла, Эсми и Рене чувствовали то же самое... шутка Джаспера была излишней!

- Почему мы нам не позволить Белле открыть свои подарки, - вмешалась Эсми, меняя тему прежде, чем у Джаспера появился бы шанс выложить еще больше их с Элис секретов.

BELLA'S POV

Моя небольшая вечеринка по случаю дня рождения начиналась немного неуклюже благодаря словесному поносу Джаспера относительно их с Элис сексуальных игрищ. К счастью, Эсми смогла ловко сменить тему, но как мне показалось, для Элис и этого было достаточно. Могу точно сказать, что воображение Эдварда уже нарисовало ему роли Джаспера и Элис, играющих в спальне... его омертвевший взгляд говорил за него.

Но с другой стороны, это было забавно. Я получила в подарок от Эсми великолепную дорожную сумку и подходящий для нее бумажник от Рене. Было очевидно, что Эсми пришла Рене на помощь и сама спланировала их подарки. Я задавалась вопросом, вспомнила бы Рене о моем дне рождения, если бы никто ей не напомнил. Но быстро отодвинула эту мысль. Мы собирались налаживать наши отношения, и подобные мысли не добавят продуктивности.

Было очевидно, что Джаспер ходил по магазинам самостоятельно. Но почему он подумал, что мне понадобится резиновый член на присоске. Эдвард рассмеялся, когда увидел это, и сказал, что Джаспер скорее "приложение к этому подарку". Я думаю, что за этими словами кроется разгадка и смысл подарка, но что именно, знать я определенно не хотела.

Элис пошла по своему излюбленному пути. Я стала открывать коробки из-под одежды из Hollister, Abercrombie и Pac Sun. И теперь я была счастливой обладательницей пары фиолетовых лосин, Элис настояла на том, что я буду выглядеть "феноменально" в них. Я улыбнулась и поблагодарила ее. Но внутри мысленно съеживалась. Я молилась Богам моды, что Элис не возвращалась к моде восьмидесятых. Похоже, что они не слушали... как обычно!

Мы ели торт и мороженое после того, как все подарки были открыты. Все мило беседовали, в то время как я ловила странные взгляды от Элис. Она подвигала бровями и ухмыльнулась мне. В конце концов, мое терпение закончилось, и я попросила ее помочь мне с тарелками. Мы едва вышли из комнаты, как она с силой развернула меня к себе лицом.

- Итак? Как все прошло? - она едва удерживалась от подпрыгиваний.

- Как прошло что?

- О, да ладно! Я знаю, что вы, наконец, сделали это. У тебя выражение «У меня только что был лучший оргазм в моей жизни» лица, Белла!

- Я не буду обсуждать это с тобой, Элис. - Я запаниковала и помчалась к раковине, чтобы начать мыть посуду.

- Но мы всегда делимся всем друг с другом! - Она надулась.

- Это было перед знакомством с Эдвардом, Элис. Я знаю, что ты хочешь грязных подробностей, но если не возражаешь, я хотела бы, чтобы это осталось между мной и Эдвардом. Это было особенно, замечательно и красиво... и это все, что тебе нужно знать!

Удивительно, но Элис больше не стала допытываться. Она лишь улыбнулась и обняла меня, прошептав: - Я счастлива за вас, - на ухо, прежде чем вернуться обратно ко всем.

Остаток уикенда мы с Эдвардом занимались моим переездом в гостевой домик. Я вернулась в дом Чарли и забрала кое-что из вещей, а Эдвард привез кое-что для себя из главного дома. Я была уверена, что Эсми была не совсем довольна решением Эдварда оставаться со мной, но, в конце концов, она решила, что нам можно доверять.

В понедельник в школе было немного некомфортно. Благодаря Джессике Стэнли все услышали о смерти Чарли, выселении Розали и нашем с Эдвардом совместном проживании. Все кругом шептались и тыкали пальцами, но мы старались игнорировать все это.

Во вторник меня вызвали в офис методиста. Оказывается, что Розали решила уйти из школы Форкса и переехать в Порт-Анджелес, где она закончит среднюю школу. Миссис Коуп надеялась, что я смогу пролить свет на то, почему Розали приняла такое решение, но я ничего не смогла ей объяснить. Если бы Розали хотела, чтобы все знали причину, то она бы сделала это сама. Но наш разговор был не только об уходе Розали из школы. Мы также поговорили о Чарли. Она предложила помочь мне с похоронами, но я вежливо отказалась. Мы подготовили традиционную прощальную церемонию и выбрали небольшой мемориал, который возведем позднее. Пожелание Чарли было таковым - кремация, а его прах развеять над его любимыми рыболовными местами, и Билли Блэк был очень добр и помог мне позаботиться обо всем этом. Как бы я ни переживала о кончине отца, я должна быть сильной и двигаться дальше.

В четверг я попросила Эдварда отвезти меня в библиотеку, чтобы я официально уволилась. Мы обсудили это подробно и теперь, когда проблемы с Чарли и Розали закончились, Эдвард предложил мне не торопился и просто побыть нормальным ребенком. Его рассуждение было основательным. Я всегда заботилась обо всех, кроме себя в течение многих лет и его довод - "Ты подросток и это прекрасное время, побудь хоть немного эгоисткой" возымел эффект. Плюс это даст нам больше времени быть вместе. РЕШЕНО! Только скажите мне, где подписаться!

В субботу Рене улетела обратно в Портленд. Она собиралась вернуться через несколько недель, чтобы завершить покупку дома в Форксе, который она с ее мужем собирались приобрести. План для Эсми состоял в том, чтобы помочь ей отреставрировать его и сделать его "пригодным для жилья". Хотя я думаю, что дом и так был очарователен и неплох. Я просила ее не перестараться, но она настояла, сказав, что соскучилась по тихому Форксу, и к тому же дом – неплохое вложение денег. К счастью, она не торопила события в наших отношениях и даже подписала документы, чтобы я могла начать процесс эмансипации. Хотя в офисе у адвоката мы все равно горячо обсуждали тот факт, что она настаивала на устанавливании опеки надо мной. По мнению Рене, она имеет право оказать мне помощь в финансовом отношении. Она сказала, что деньги Чарли должны быть вложены в мое будущее и что я должна сохранить часть этих вложений для будущего поколения. Так как Чарли был последним мужчиной, носившим фамилию Свон, было бы правильно построить династию на средства, накопленные им при жизни. В конце концов, я решила, что Рене, вероятно, права, и любой мой аргумент меркнет с ее доводами, так или иначе. Покинув юридическую фирму, я стала счастливой обладательницей кое-какого капитала и черной карты AMEX*. Благодаря Эдварду и чрезмерно восторженным убеждениям, я стала владелицей черного спортивного автомобиля Audi R8*. На мой вкус она была немного вычурной, но Эдвард любил ее и садился за руль при каждой возможности. К концу месяца Эдвард полностью пересел на "ауди", а я довольствовалась его менее заметной "вольво".

Что касается Карлайла, никто ничего не знал о нем. Последнее, что слышала Эсми, это что он оставил свой пост в больнице Форкса и переехал в Порт-Анджелес, чтобы заняться там частной практикой. Он все еще пытался оспорить их брачный договор и угрожал Эсми, но по большей части это были жалкие попытки его адвоката очернить Эсми, дабы Карлайл получил отступные.

Что касается наших отношений с Эдвардом, то они еще больше укрепились. В этом месяце мы занимались любовью еще раз. Это было в воскресенье утром, спустя три недели после нашего первого раза. В Форксе стояло редкое для этих мест явление «бабье лето», и температура была примерно семьдесят градусов* (прим. пер.: имеется в виду по Фаренгейту. Это примерно 22 градуса по Цельсию) и в небе было ни облачка. Эдвард разбудил меня тем утром на рассвете. Он собрал корзину для пикника и захватил два одеяла, сказав мне, что это будет преступлением - потратить впустую такой прекрасный день. Я быстро оделась и, спустившись вниз, обнаружила возле входа квадрацикл Эдварда.

После жуткой десятиминутной поездки через лес на бешеной скорости мы, наконец, выехали в пролесок, и очутились на самом прекрасном лугу, который я когда-либо видела. Он был округлой формы, и казалось, был отрезан от леса и словно ковром покрыт различными дикими цветами. Эдвард помог мне выбраться из его убийственной машины и расстелил для нас на земле одеяло. Мы говорили и смеялись, радуясь солнцу, завтракали рогаликами и фруктами, наслаждались друг другом.

Время шло, а нам было все сложнее избежать прикосновений друг друга. Вскоре мы освободились от одежды и стали исследовать тела друг друга... медленно. Вместе мы узнавали новые точки, вызывающие дрожь и стоны. Кто знал, что впадинки в основании позвоночника, были настолько чувствительны у мужчин?

Когда мы, наконец, соединились, это было намного лучше, чем в первый раз. Эдвард безболезненно скользил во мне, шепча мне на ухо слова любви. Между стонами он сказал мне о том, каким он видит свое будущее со мной. Нашу свадьбу, наших детей, как мы вместе встречаем старость. Он сказал мне, что я сделала его самым счастливым человеком в мире и что он не сожалеет ни об одном из решений, которые привели его ко мне. Я тихо стонала, поглощая его слова и все ощущения, что его тело отдавало моему. Мы двигались в унисон, наши тела танцевали, принося удовольствие друг другу. Когда мы кончили вместе... целуясь и лаская друг друга, наши тела словно сплелись воедино. Мы провели на лугу весь день, пока последний лучик солнца не исчез за горизонтом. Это был самый прекрасный день в моей жизни.

С каждым днем все плохое, что изводило нас в начале наших отношений, быстро ушло в прошлое. Я, наконец, смирилась со смертью Чарли. Однажды утром в октябре, Эдвард проснулся, и увидел, как я рыдаю на полу в ванной. Я осознала смерть Чарли той ночью и когда я проснулась, все слезы, что я думала никогда не прольются из-за него, все же дали выход. Эдвард не задавал вопросов. Он лишь сел у стены рядом со мной и потянул меня в свои объятия. Он никогда не заговаривал об этом, и мы никогда не обсуждали, эти четыре часа, которые провели на холодном полу ванной тогда. Он просто позволил мне выплакаться и позволил всем моим чувствам выйти наружу, отпустить отца.

Однажды в ноябре, пока мы с Эсми и Рене (которая теперь жила постоянно в Форксе) готовили обед на День благодарения, мне позвонили с незнакомого номера. Я вышла из кухни и ответила на звонок.

- Алло? - нерешительно ответила я.

- Здравствуйте. Я бы хотела услышать мисс Беллу Свон, пожалуйста, - ответил дружелюбный женский голос.

- Я Белла Свон.

- Мисс Свон, мое имя Джейн Харпер, я социальный работник в региональной больнице Порт-Анджелеса, вчера вечером к нам поступил пациент, который назвал вас своим контактным лицом при чрезвычайных ситуациях.

- Меня? - кто, черт возьми, назвал меня своим чрезвычайным контактом?

Эдвард, который в это время играл в видеоигры с Джаспером в соседней комнате, услышал разговор и подошел ко мне, обернув свои руки вокруг моей талии. - Все хорошо, любимая?

Я выставила указательный палец, тем самым сказав ему подождать, и вернула свое внимание к звонку.

- Кто назвал вам мое имя? - спросила я Джейн.

- Розали Свон. Она сказала, что вы ее сестра, - ответила она мне.

- Да, Розали - моя сестра, но мы уже несколько месяцев живем раздельно. Что с ней случилось? Зачем она вам это сказала?

Затем была драматическая пауза и шелест бумаг на заднем плане, прежде, чем Джейн, наконец, вздохнула.

- Послушайте, мисс Свон, - начала она, - я могу потерять свою работу, если скажу вам это, но я боюсь, что ваша сестра была изнасилована и жестоко избита вчера вечером по пути домой с работы.

____________________________________________________________________________


___________________________________________________________________________
Вот такая глава… Теперь снова начинаются проблемы и снова решать их придется Белле. Розали наказана, но, кажется даже для нее это очень жестоко. Жду вашего мнения!