Глава 16.
Bella.

В детстве я ненавидела пазлы. Особенно эти кошмарные на полторы тысячи деталей или даже больше. Господи, да кто вообще додумался до этого?
Но мои родственники упорно, как сговорившись, несколько раз в год дарили мне разнообразные коробки. И, конечно, Рене требовала, чтобы я непременно собирала все картины. Это, видите ли, развивает наблюдательность и логическое мышление…
Долгие вечера я проводила, уныло сгорбившись над «забавой», от которой у меня болела шея и сонно закрывались глаза.
С возрастом я стала более лояльно относиться к такому времяпровождению. Даже научилась получать от этого своеобразное удовольствие. Каждую новую, трудную для меня задачу, я рассматривала как пазл.

Но этот «пазл» не хотел складываться.

В тот день я приехала первой из сотрудников компании. Пройдя за оцепление никем незамеченной, я долго копалась в груде деревянных досок и металлических труб, оставшихся от рухнувших лесов.
Проработав в «Callens Shipbuilding» больше полугода, я была убеждена, что Эдвард никогда не стал бы экономить на безопасности людей, работающих на него. Так что, я не верила в идиотскую формулировку «несоблюдение правил техники безопасности». Версия с несчастным случаем также выглядела нелепо.
Для меня, но не для полицейских.

Интуиция, женская или профессиональная, или обе одновременно, требовали искать. И я нашла.
Осторожно обернув вокруг металла бумажную салфетку, я обратилась к одному из полицейских, указав на явные следы спила. Тот отмахнулся от меня. Я подошла к другому, к третьему… Тот же результат.
Я растерянно оглядывалась по сторонам, размышляя, что мне делать. В конце концов, не могу же я унести с места происшествия вещественные доказательства.
Вдруг среди людей мелькнула знакомая фигура, которую трудно спутать с какой-либо другой. Я не могла поверить своим глазам.
Мужчина, почти на две головы возвышающийся над собеседником что-то яростно доказывал ему.
- Феликс…, - беззвучно прошептала я.

Он не мог меня слышать, но вот его голова поворачивается в мою сторону, мгновение он смотрит, затем в несколько шагов покрывает разделяющее нас расстояние.
Я почти раздавлена об твердую грудную клетку этого великана, а мои ноги болтаются в воздухе.
- Свон! – моя девичья фамилия резанула слух. - Сколько лет мы не виделись! С самого выпуска!
- Феликс, отпусти, не могу дышать… - прохрипела я.

Мы учились вместе на юридическом факультете, но получив вожделенные дипломы, потеряли друг друга. И вот встретились.
Все пять лет мы были довольно близкими друзьями. Феликс тогда больше походил на увальня-недоумка. Мне приходилось тщательно следить за тем, чтобы он сдавал все зачеты и экзамены в срок, спасая его от отчисления. Теперь же он казался братом-близнецом Эммета: рост около двух метров и мышцы. Много мышц. А еще полицейский значок, прикрепленный к болтающейся на шее цепочке.

- Как ты оказалась здесь, Свон? Я-то думал, ты почтенная матрона, мать как минимум троих кареглазых детишек. А вместо этого нахожу тебя всю в пыли на месте происшествия!
- Ну, спасибо тебе… Я работаю в компании, рабочие которой пострадали сегодня. Послушай, это очень важно…
Я рассказала ему о своих предположениях и указала на обломки лесов. Улыбка немедленно сошла с его лица. Он внимательно слушал меня, сосредоточенно нахмурив брови, периодически кивая головой.
- Слушай, Свон. Наш капитан – ленивая задница. Ему проще списать все на несчастный случай, чем заводить дело. Так что давай свою находку мне, я передам ее на экспертизу. Конечно, мне может влететь за это, но что не сделаешь по старой дружбе, - ухмыльнулся Феликс и продолжил уже серьезно, – но этого все же недостаточно. Мы опросили всех. Никто ничего не видел, никто ничего не знает…
- Я попробую сама поговорить с людьми.
Феликс кивнул и осторожно упаковал найденное мной. Обменявшись номерами телефонов, мы попрощались.

Я сообщила Эдварду о произошедшем и осталась ждать. Через полчаса он приехал и еще около двух часов мы оставались в порту, пока его допрашивали. Затем мы направились к семье погибшего рабочего Уэйлана Форджа. Это было тяжелее всего…
Конечно, «Callens Shipbuilding» взяла на себя все расходы на похороны, а также Эдвард принял решение о ежемесячных выплатах вдове Форджа. Слабое утешение для нее.

После мы поехали навестить раненых. Благодаря связям Эдварда всех троих удалось перевести в Медицинский центр Вирджиния Мейсон. Эдвард долго разговаривал с каждым из них, я же пошла в администрацию, чтобы оформить договор на лечение пострадавших за счет компании.
Когда я вернулась в отделение травматологии, Эдвард сидел в коридоре, уперевшись локтями в колени и запустив обе руки себе в волосы. Вся эта поза выдавала напряженность и отчаяние. Не медля ни секунды, я подбежала к нему и, присев перед ним на корточки, взяла его за запястья.
- Это из-за меня… Понимаешь? Один погиб, другие пострадали… из-за меня… - шептал он, зажмурившись. – И именно сейчас… Как это случилось? Полиция считает, это могло произойти вследствие изношенности конструкции.
- Родной мой, мы во всем разберемся. Надо только немного времени…

Сначала я хотела рассказать Эдварду о своей находке, разговоре с Феликсом. Дать ему надежду. Но…но если ничего не получится, насколько жестоким будет разочарование? Поэтому пока я ничего не сказала.

К концу дня мы были морально истощены и с трудом добрались до дома, забрав Алекс и купив по пути пиццу.
Дети – чувствительные существа, гораздо тоньше взрослых, чувствующие психологический настрой близких. Дочка внимательно посмотрела на нас:
- Вы на меня обиделись?
- Нет, милая. Мы просто устали на работе, - быстро ответила я. Видимо не очень убедительно для Алекс, поэтому она вопросительно уставилась на Эдварда.
Тот вымучено улыбнулся и подтвердил:
- Все хорошо, принцесса. Ты не виновата. И, кстати, знаешь, сегодня звонил Томас. Тетя Роуз и дядя Эммет купили ему щенка.
- Ой! Настоящего? Живого? – Воскликнула дочка, а я закатила глаза, отвлекшись от своих грустных мыслей. Собака была заветной мечтой Алекс, а я никак не могла решиться. От перспективы вставать в пять утра и в любую погоду тащиться на улицу, чтобы выгулять животное, меня передергивало. Пока удавалось убедить девочку, что коты и собаки не дружат и Айк обидится на нас.
- Да, живого. И Том очень хочет, чтобы ты приехала к нему в гости с ночевкой в конце недели. Если, конечно, мама разрешит.
- Мааам! Можно? Пожалуйста! Я так хочу поиграть с настоящим щенком!
- Можно. Если ты обещаешь себя хорошо вести.
Радости Алекс не было предела, и я уже предвкушала новый виток споров о приобретении собаки.
Дочка попросила Эдварда позвонить Томасу. Взяв протянутую трубку и прихватив пару кусков пиццы, деловито заявила:
- Ну, я к себе в комнату пойду.

Посмотрев друг на друга, не сговариваясь, Эдвард и я вошли в спальню и упали на кровать. Лежа на боку лицом к лицу, обнялись. Мои пальцы погрузились в волосы на его затылке, массируя кожу. Эдвард притянул меня еще ближе к себе и уткнулся носом мне в шею.
- Ты так нужна мне, Белла. Только не оставляй меня.
- Никогда, любимый…
Одна его рука проникла между нами и легла на мой живот. Мне и без слов было ясно, о чем он думал, о чем сожалел. Себе я просто запретила вспоминать этот момент. Но все же время от времени появлялось бесконтрольное видение: Эдвард с исступленной нежностью в глазах смотрел, пока я отсчитывала три минуты…

Почти каждый день я приезжала в порт, пытаясь отыскать другие доказательства моим подозрениям. Эдварду я говорила, что у меня есть неотложные дела, поэтому надо срочно уехать. При этом старалась справиться с неприятными ощущениями оттого, что пользуюсь своим положением.

Снова и снова я вызывала в маленький кабинет людей, работавших в тот день, когда произошел несчастный случай.
Никто ничего не видел.
Я уже почти потеряла надежду. Но однажды выходя в очередной раз разочарованная из здания, услышала, как меня окликнули:
- Эй, мисс!
Я обернулась. Передо мной стоял пожилой мужчина.
- Вы что-то хотели?
- Не я, а вы.
- Не понимаю…
- Давайте-ка отойдем в сторонку и поговорим.
Следуя за стариком, я покинула территорию порта. Мы прошли еще квартал, когда он, наконец, остановился.
- Я знаю, что вы ищете. Я все видел.
- Что Вы видели? – спросила я, перестав дышать. Неужели?
- Я подрабатываю иногда сторожем и той ночью видел парня, который крутился в доках. Сначала я подумал, что это кто-то из своих и подошел к нему, когда он уходил. А когда разглядел его лицо, то понял, что вижу в первый раз. Хотя на нем была рабочая одежда «Callens Shipbuilding». А на следующее утро леса рухнули. Я хорошо запомнил его и смогу описать.
- Так что же Вы раньше молчали! Надо скорее ехать в полицию! – Закричала я, мысленно проклиная его за глупость.
- Эээ нет, красавица. Не так быстро. Я человек пожилой, одинокий. А вдруг тот парень найдет меня и свернет шею? Тут заинтересованность должна быть…
Глядя в его хитрые по-старчески подернутые мутной пеленой маленькие глазки, я догадалась:
- Вы хотите денег? Сколько?
- Двести тысяч.
Я недолго размышляла. Чуть большая сумма есть на моей кредитке. Тщательно взвешивая каждое слово, я произнесла:
- Это будет так. Мы вместе пойдем в полицию к моему другу. Я принесу половину суммы наличными. Остаток получите после того, как дадите показания.
Старик согласно кивнул:
- Это разумно.
- Мне нужно некоторое время, чтобы договориться с этим другом о встрече и обналичить деньги. Я запишу ваш номер телефона и адрес, а когда все будет готово, позвоню.
Он назвал номер и представился как Владимир Вакар. Немного удивленно я взглянула на него:
- Владимир? Вы русский?
- Нет, я румын.

Я почти бежала к своей машине. Усевшись в кресло, не справляясь с нервным перевозбуждением, несколько раз ударила по рулю сжатыми в кулаки руками. Чертов пазл начал складываться. Я схватила мобильный телефон и набрала номер Феликса.
- Свон, нашла что-нибудь? – Без обиняков поинтересовался тот.
- Да!
Изложив другу всю имеющуюся информацию и продиктовав координаты Владимира, я немного успокоилась. Осталось чуть-чуть. На следующей неделе он даст показания, дальше дело полиции. От таких доказательств они не смогут отмахнуться.

Как же мне хотелось рассказать все Эдварду, чтобы он больше не чувствовал себя виноватым. Но меня останавливал страх, что в последний момент что-то не получится. Тогда он будет разочарован. И прежде всего во мне…

Как и обещала, я отпустила Алекс на пару дней к Маккартни. Эдвард вызвался сам отвезти ее, а я осталась готовить ужин. Пританцовывая на кухне, я нарезала овощи и мясо, затем, уложив все на противень, поставила в духовку. Немного подумав, достала из шкафчика бутылку красного вина.
Я пнарезала фрукты для десерта, когда раздался стук в дверь.
Немного удивившись, я прошла в холл. Эдвард стучать не станет. С улицы сюда попасть проблематично – внизу охрана. Только если соседи…
Я распахнула входную дверь.
Никого.
Осмотрелась по сторонам, прислушалась. Пусто и тихо. Я уже собиралась захлопнуть дверь, но мое внимание привлек белый листок сложенный пополам, лежащий возле порога. Это еще что?
Медленно развернула бумагу и прочитала напечатанный текст.

Так я врасплох тебя застану,
Жестокий преподав урок,
И нанесу я прямо в бок
Тебе зияющую рану… (1)

Рука с листком задрожала. Нервным движением я захлопнула дверь, приложив больше силы, чем необходимо. Как во сне дошла до гостиной и опустилась на диван, по-прежнему глядя на жуткое четверостишие. Только теперь я вспомнила, что это за стихи. Странное произведение Шарля Бодлера. Особенно учитывая то, что оно посвящено женщине, в которую поэт был влюблен.
Это уже похоже на угрозу… Уверена, что это Майк таким способом пытается отомстить мне, надеясь запугать. Я быстро взяла себя в руки, машинально засунув бумагу в свою сумочку, валявшуюся рядом. Не позволю придурку испортить мне настроение.


После ужина Эдвард предложил прогуляться по ночному Сиэтлу.
Так приятно было просто отвлечься, беззаботно и бесцельно бродить по улицам, ощущая теплую тяжелую руку вокруг своей талии.
Внезапно эту идиллию прервал женский крик:
- Помогите!
Эдвард вздрогнул. Остановившись посреди тротуара, он схватил меня за плечи.
- Белла! Стой здесь! Чтобы не произошло – не двигайся. Я посмотрю, что там случилось.
После этих слов он побежал в темный переулок.

Понимая, что толку от меня будет мало, я пошла следом. Как я могла оставаться в стороне, когда Ему угрожает опасность?

Завернув за угол, я увидела темную копошащуюся массу, над которой навис Эдвард. Он нанес удар одному из нападавших в область головы. Тот упал.
Другого он схватил одной рукой за шиворот, второй - за пояс, легко отшвырнул в сторону, и я услышала глухой стук от соприкосновения тела и стены. Нападавшие больше не шевелились.

В темноте грязного переулка, куда с трудом достигал скудный свет уличного фонаря, сжималось и дрожало нечто. Эдвард сделал движение в его сторону. Существо метнулось еще дальше в темноту за мусорный бак, тоненько завыв при этом. Я рукой остановила движение Эдварда и на коленях медленно подползла ближе, непрестанно шепча какую-то успокаивающую ерунду.
Казалось, что прошло не меньше получаса – такими осторожными были мои движения, когда я, наконец, смогла протянуть руку. В ответ существо неожиданно бросилось мне на грудь с рыданиями.
Через некоторое время, после моих поглаживаний, оно расслабилось и приподняло голову.
«Господи, это лишь ребенок. Какими же надо быть ублюдками, чтобы напасть на малышку?!» подумала я тогда, сглатывая слезы.
Девочка доверчиво жалась ко мне, и я подняла вопросительный взгляд на Эдварда. Тот кивнул. Я начала вставать с колен, поднимая ее за собой.
- Пойдем, тебя больше никто не обидит, - шептала я, осторожно убирая с лица ее растрепанные волосы.
Девочка судорожно всхлипывала, но позволила увести себя.
Мы пришли домой и Эдвард включил свет в холле, от чего она закрыла лицо ладонями.
- Как тебя зовут? – Спросила я.
- Анна… Меня зовут Анна.
- Мне надо знать, кому я могу позвонить и сообщить, что с тобой все в порядке, - продолжила я.
В ответ девочка еще сильнее заплакала и только спустя некоторое время смогла ответить:
- Никому. Я здесь одна…

При ярком свете я смогла более внимательно разглядеть ее. Маленькая, хрупкая, но старше, чем казалась на первый взгляд. Лет восемнадцать-двадцать. С черными волосами и такими же глазами. И безумно испуганная. Она с ужасом смотрела на Эдварда. Заметив это, я знаком попросила его уйти.
- Маленькая моя, ничего не бойся. Здесь никто не причинит тебе вред.
Увидев грязь на ее одежде, лице и руках, я повела ее в ванную комнату. Осторожно освободив девочку от пришедших в негодность тряпок, я помогла ей войти в душевую кабину, с облегчением отметив, что эти подонки не успели прикоснуться к ней. Ни синяков, ни ссадин. Ее кожа была белой как снег.
Анна безучастно стояла под струями горячей воды, так что мне пришлось взять все на себя.
После душа, обернув ее в огромное махровое полотенце, я отвела ее в комнату для гостей, приготовленную Эдвардом. Когда я укрыла ее одеялом и хотела уйти, Анна схватила меня за кисть.
- Останься со мной… - плакала она, - мне так страшно…
Пообещав, что выйду только на минуту, я предупредила Эдварда и вернулась к ней. Анна сразу вцепилась в мою руку, притягивая ближе к себе так, что мне пришлось лечь рядом.

Как она оказалась ночью одна в той подворотне? Где ее родители?
Конечно, сегодня бессмысленно задавать любые вопросы. Девочка уснула, едва ее голова коснулась подушки.

Примечание: в главе использован отрывок из стихотворения «Слишком веселой», которое входит в сборник «Цветы зла» Шарля Бодлера.

С нетерпением жду Ваших комментариев и предположений на Форуме