Эдвард

Операция по пересадке сердца прошла удачно. Шесть часов непрерывной ювелирной работы, и новое сердце забилось в грудной клетке моего пациента. Я с облегчением выдохнул. Сняв с себя грязные перчатки, маску и халат, я вышел к родственникам. Самое трудное уже позади. Теперь будет курс реабилитации, и упаковки таблеток, чтобы иммунитет больного не отторгнул с таким трудом добытое сердце. Но все это ничто по сравнению с тем, через что прошла семья человека. Поговорив с ними, я со спокойной душой начал собираться домой. Там меня уже должна ждать Белла. По крайней мере я на это надеюсь. Предчувствие, которое посетило меня дома, не оставляло меня ни на секунду. Я все еще переживал, за нее и мне не терпелось поскорее обнять ее и заглянуть в такие родные глаза, которые сказали бы мне без слов, что все хорошо. Я как раз переодевался, как вдруг в комнату ко мне залетел Питерс. При взгляде на него, внутри все как-то похолодело. Предчувствие… Белла…

- Каллен, у тебя же девушка в работает в Mount Sinai Hospital? – спросил он.

- Да, - осторожно произнес я, готовясь услышать не самые приятные новости.

- У них там случилось чп в приемном отделении.

- Откуда… Откуда ты знаешь? – с трудом проговорил я, мне как-то стало трудно дышать.

- Об этом по всем каналам говорят. Иди сам посмотри.

Не теряя ни секунды, я выбежал из раздевалки и ворвался в комнату отдыха для персонала. Там собрались практически все. Я посмотрел на экран телевизора, боясь увидеть то, что сделало бы мою жизнь бессмысленной. Корреспондент сообщал, что на данный момент они располагают информацией, что погибли уже два человека. Один очевидец этих событий сообщал, что в приемное отделение ворвались вооруженные парни и начали стрельбу. По счастливой случайности ему удалось сбежать, но его друг все еще остается там. Он очень за него переживает.

В глазах заплясали черные точки, и я с силой зажмурился, чтобы успокоиться и прийти в себя. В следующий момент я уже бежал к парковке.

Не будучи религиозным человеком, я всю дорогу умолял Господа Бога, чтобы с Беллой, с моей любимой Беллой все было в порядке, и все это никак не коснулось ее. Сердце бешено билось, в висках стучало, и руки мои немного дрожали, поэтому я со всей силы сжал руль, чтобы не потерять управление. В голове всплыла похожая ситуация, когда я вот также ехал в больницу к Белле в наш первый День Благодарения. История повторяется. Белла мне часто говорила о том, что все события в нашей жизни цикличны и повторяются спустя какое-то определенное количество времени. Но почему, мать вашу, повторяется именно это самое страшное для меня, пожалуй, событие? Я бы предпочел, чтобы его не было вообще в моей жизни.

К сожалению, в Нью-Йорке слишком много машин и на подъезде к больнице образовалась пробка, поэтому я бросил свой автомобиль и помчался туда, где сейчас находился смысл моей жизни. Запыхавшийся и взмыленный, я прибежал как раз в тот момент, когда из здания больницы в наручниках выводили троих парней. Появилось жгучее желание подбежать к ним и надавать по их рожам. Если с Беллы упал хотя бы один волосок по их вине, то я не знаю, что я с ними сделаю.

И тут я увидел ее. Белла была неестественно бледна и с трудом держалась на ногах, обхватывая свое хрупкое тело руками. Даже отсюда мне было видно, что она вся сотрясается в рыданиях. Быстро перебежав через проезжую часть, не обращая внимания на возмущенные гудки водителей, я подбежал к ней и крепко обнял, гладил волосы, целовал щеки и губы. Она сначала испугалась и попыталась оттолкнуть меня, но когда увидела, что это я, то прижалась ко мне сильнее и зарыдала. Потом я взял ее лицо в свои ладони и внимательно взглянул на нее. Она была неестественно бледна, и все бы ничего, если бы не огромный синяк, который начал наливаться на ее левой щечке.

- Кто? Это они? Да? Скажи мне! – отрывисто произнес я, отпуская ее.

- Эдвард… пожалуйста…

- Скажи мне, Белла! Это они сделали? – резко спросил я и услышал слабое “да”.

- Жди меня здесь, мне кое-что надо разъяснить тем ребятам по поводу отношения к женщинам.

- Нет! Не надо! Я прошу тебя! – вновь заплакала она. Я не мог смотреть, как она страдает, не хотелось причинять ей лишней боли. Я думаю, что ей бы не очень понравилось, если бы я всю ночь просидел за решеткой из-за этих мразей. Я обнял ее и тихо прошептал:

- Тихо, маленькая моя. Я рядом. Я с тобой. Теперь все хорошо.

- Отвези меня домой, - с трудом произнесла она, когда новая истерика накрыла ее.

Мне на удивление быстро удалось поймать такси, и через пять минут мы уже ехали домой, в нашу тихую гавань. Я нежно гладил ее по голове и шептал какие-то милые глупости, но она все никак не могла успокоиться и по-прежнему дрожала в моих руках. Уже дома я, не раздеваясь, бросился в ванну и включил горячую воду. Вернувшись в прихожую, я помог Белле снять туфли и плащ. Она все еще дрожала и никак не могла успокоиться. Я отвел ее в ванну, раздел и мягко опустил в воду. Моя девочка нервно выдохнула и схватила меня за шею.

- Не отпускай меня. Не уходи!

- Малыш, я выйду буквально на пять минут. Сделаю тебе чай и тут же вернусь. Дверь ванной я оставлю открытой.

Я сделал все, как и обещал. Вот только в чай с лимоном я добавил несколько капель коньяка. Так, для поднятия жизненных сил.

- Что в чае? – спросила Белла, сделав глоток.

- Коньяк. Не переживай, ребенку это не повредит, а тебе сейчас надо успокоить нервы, и это должно помочь.

- Хорошо, - покорно ответила она и осушила кружку.

- Как ты?

- Сейчас уже лучше. Дышится легче, потому что ты рядом, и я дома.

- Надо бы приложить лед к твоей щеке, - произнес я, задумчиво гладя ее ладошку.

- Я не хочу, чтобы ты уходил. Побудь со мной, - тихо произнесла она. Я лишь молча кивнул. Так мы просидели где-то минут пятнадцать. Она в ванной, я на полу рядом, целуя кончики ее пальцев. Когда вода подостыла, я помог ей подняться, вытер полотенцем и подал халат. Затем я подхватил ее на руки и вынес из ванной.

- Ты что-нибудь хочешь?

- Фисташковое мороженое, - ответила она и опустила глаза.

Мы вместе прошли в кухню, достали мороженое из холодильника и отправились в спальню, предварительно захватив с собой ложку. Я уселся на кровать, а Белла села рядом, положив свои ноги мне на колени.

- Расскажешь мне, что произошло? – мягко поинтересовался я, легко касаясь пальцами ее ноги, как будто наигрывал какую-то мелодию.

- Люблю фисташковое мороженое, - безмятежно ответила она мне.

- Ага! Так что произошло?

Она посмотрела на меня, тяжко вздохнула и начала рассказывать…

Операционная. На каталке лежит бездыханное тело юноши, который до сих пор подключен к мониторам, из-за чего на все помещение раздается противный звук, означающий, что сердце этого человека не бьется. Двое врачей в халатах, и женщина средних лет в облачении медсестры в ужасе смотрят на темнокожего парня, который склонился над тело своего младшего брата, которого несколькими часами ранее избили парни из соседнего квартала, а врачи не смогли спасти его жизнь, потому что было уже слишком поздно. Травмы не совместимые с жизнью. Его мозг умер еще раньше, чем остановилось сердце, но все же два человека в белых халатах пытались его реанимировать, чтобы потянуть время, тихо надеясь, что за это время хоть кто-нибудь догадается набрать номер 911.

Но чуда не произошло. Никто не ворвался с криками “Бросить оружие на пол! Это полиция! Вы можете хранить молчание, все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде”. Молодой врач уже мысленно попрощался со своими друзьями, испытывая какую-то странную радость от того, что у него нет ни родителей, ни любимой девушки. Никто не будет слишком сильно переживать о его смерти. Женщина раз за разом проговаривала про себя молитву, чтобы беда миновала, и все они выбрались отсюда живыми. В ее голове всплывали образы детей и любимого мужа. Девушка прикрывала ладонями свой живот, по ее щеке медленно текли слезы. Она сделала все, что было в ее силах и даже больше, но этого было недостаточно, чтобы вернуть мальчика к жизни, как бы она этого не хотела. Еще двое молодых людей тихо стояли в стороне, не решаясь нарушить тишину. Они знали, что всех этих людей уже не спасти. Их судьба была предначертана тогда, когда они согласились взяться за этот случай. Им не было их жалко, они не испытывали никакого сочувствия к ним. Единственное, что им сейчас хотелось, так это вернуться в тот квартал и встретиться с той шайкой из соседнего квартала. Злость, месть и ненависть – все, что они сейчас испытывали.

- Сделайте что-нибудь! – с болью в голосе прокричал старший брат убитого.

- Мы сделали все, что могли. Сердце и мозг вашего брата уже умерли. Мы ничего не можем уже сделать.

- А я требую, чтобы вы спасли его! Ему всего четырнадцать лет!!!

- Сожалеем, но он мертв, - ответил молодой врач, который уже, казалось, ничего не боялся.

- ЧТО?? Повтори, что ты сказал!!

- Он мертв, а вам лучше бы убраться отсюда, пока не приехала полиция, - твердым голосом ответила женщина, не зная, как у нее при этом голос не дрогнул.

- Заткнитесь! Заткнитесь, суки! Я не желаю все это слышать! Вы ответите! Вы все ответите за смерть моего брата! – со злостью крикнул он, взял пистолет поудобнее и направил его в сторону троих несчастных людей. – Ну? Кто первым хочет умереть? – язвительно поинтересовался он.

Ни один человек, который находился в тот момент в злосчастной операционной, не знал, что группа захвата уже готова и только ждет условного знака от своих начальников, чтобы начать операцию по захвату больницы. Они ворвались туда как раз в тот момент, когда послышался звуки выстрелов. Они мигом помчались туда и за пару секунд скрутили троих парней, которые были в этом замешаны. На полу они увидели труп молодого врача, который пожертвовал своей жизнью, ради спасения двух других. В решающий момент, он закрыл двух женщин собой и принял на себя всю обойму…

Белла все еще тихо всхлипывала, заканчивая свой рассказ, а я продолжал нежно гладить ее по спине и целовать ее волосы, щеки, не зная, чем еще я мог помочь ей. Остаток вечера и всю ночь мы просидели на кровати, смотря всяческие романтические комедии, которые не несли в себе какого-то глубокого смысла, но зато позволяли отдохнуть мозгу и особо не напрягаться. Я тихо укачивал свою девочку в руках до тех пор, пока она не забылась тревожным сном под утро. Я так заснуть и не смог. Единственное, о чем мы с Беллой договорились это то, что она уволится из своей больницы. Это было целиком и полностью ее решение, я на нее не давил, но искренне был рад этому факту.

Автор: гипиаструм