На свечку дуло из угла,
И жар соблазна
Вздымал, как ангел, два крыла
Крестообразно.

Борис Пастернак «ЗИМНЯЯ НОЧЬ» (отрывок)

Можно ли думать о многом и в то же время не думать ни о чем? Да. Так же, как и говорить. Серьезные мысли улетают куда-то далеко, напоминая о своем существовании лишь тихим-тихим эхом, когда любимый человек так близко… настолько близко…
Просторный номер относительно недорогого отеля. Безупречная белизна полной луны за окном и шелковых простынь. В комнате полумрак – включен только маленький светильник на столе. Метание теней по светлой стене. И густой запах ландышей.
Руки Клэр скользили по горячей спине оборотня, прижимая его к себе все крепче и крепче. Ей хотелось слиться с ним, объединиться в нечто полное, целое. Ведь без него она теперь ощущала себя половиной, чем-то неполным, незавершенным. Как же она изменилась за эти два с лишним месяца! Куда подевалась ее страсть к авантюрам, любовь к свободе от чьего-либо мнения? Куда делись ее мечты о колледже, университете – о превосходном образовании, которое должно было помочь ей построить блистательную карьеру? Куда? Теперь все, в чем она так нуждалась, сейчас было заключено в ее объятья. Квил встал на первое место в любом из ее многочисленных вариантов иерархии ценностей! Почему? Причин много, но, наверное, одна из самых главных – это разлука… Но какая разница?! Какая вообще разница «почему», когда нежность в его глазах заставляет ее сердце биться быстрее?!
Клэр сильно изменилась, и Квил это заметил. Конечно! А как иначе? Она вроде все та же, все та, его малышка Клэр, и в то же время совершенно другая! Такая родная! Но в ее взгляде уже не играют огоньки ребячества, прикосновения рук стали нежнее и преисполнились страсти, и вся она буквально светилась счастьем! Таким счастьем, которого Квил за все девятнадцать лет жизни Клэр ни разу не наблюдал в ее светло-карих глазах. Из-за хорошего питания Клэр набрала несколько килограммов, и, разумеется, Квил не мог этого не заметить. Квил любил ее любой, тут уж причина в его волчьем инстинкте, связавшем их судьбы, поэтому не мог определиться, нравится ли ему это или же нет. И, если честно, он ни на секунду не задумывался над этим. Опьяненный счастьем, он дарил ей свою теплоту, всю свою нежность, накопившуюся в его сердце.
Эта ночь была совсем не похожа на ту, которую провели эти двое в резервации. То была какая-то наивная, робкая, но в то же время торопливая страсть, сейчас же оборотень и его возлюбленная «любили» друг друга во всех смыслах этого многозначного слова. Любовь их была осознанной, выдержанной, светлой. В ней не было ни капли грязи, ни сотой доли эгоизма или притворства. Все было таким по-детски открытым, откровенным, искренним и по-взрослому серьезным.
Над Парижем уже заметался рассвет, когда они, счастливые и изможденные, наконец, позволили Морфею унести их в страну снов.

Следующий день пролетел в суете и заботах о восстановлении утерянного паспорта Клэр. После шести часов, проведенных в посольстве, которые показались квилетам вечностью, все вопросы были улажены, и довольные Квил и Клэр вышли на улицу.
- Хочешь, можем зайти в тот отель, в котором ты жила, забрать твои вещи? – предложил Квил.
Клэр на минутку задумалась.
- Знаешь, Квил, там нет ничего моего! Там парижские наряды и косметика, которые мне совсем не нужны…
- А что тебе нужно?
Клэр задорно заулыбалась:
- Ты специально спросил, чтобы я это повторила?
- Ага, - расплываясь в счастливой улыбке, кивнул Атеара.
- Мне нужен ты. Только ты!
Улыбка оборотня стала еще шире, хотя казалось, куда уже шире.
- Иди сюда! – он обхватил ее обеими руками и крепко прижал к своей груди. – Я люблю тебя!
- И я...

Сидя, в самолете, полном американских туристов, довольных поездкой и во весь голос расхваливающих Париж – город любви, высокой моды, хорошего вина и ароматного сыра, Клэр смотрела в иллюминатор на этот необычный город и думала: «Я сюда никогда не вернусь!». В голове за пару секунд пронеслись все два месяца, проведенные в столице Франции. Вспомнились командный голос Джен и спокойная улыбка Ваета. Наверное, иногда ей будет их не хватать. Интересно, у них, правда, случились какие-то неприятности, или же это все был тщательно продуманный спектакль? Что ж, второй вариант вполне вероятен – получив от девушки желаемое, они очень изобретательно от нее избавились. Сразу возник странный вопрос: почему тогда не убили? Но Клэр даже не стала думать над ним, только крепче сжала руку Квила и кинула на Париж холодный прощальный взгляд.

Сиэтл встретил квилетов холодным ноябрьским ветром. Под ногами шуршала листва, а голые ветки деревьев колыхались на ветру в таком естественном и древнем танце. Квил не выпускал Клэр из объятий до самой квартиры.
- Где-то тут должен быть ключ, - произнесла Клэр, шаря рукой за щитом пожарной безопасности. – А, вот!
Она вставила находку в замочную скважину. Как только парочка оказалась в квартире, Квил скинул куртку, предварительно вытащив из кармана контрацептивы, и молча, подхватив девушку на руки, направился в сторону спальни.

А на другом континенте, почти в десяти тысячах километров от них, в туманном Лондоне, сидя за круглым столиком и попивая знаменитый английский чай с молоком, красавчик Вает и талантливый скульптор Анжела, недавно потерявшая работу, мило беседовали об античной скульптуре.
- Уверяю тебя, тебе очень понравится у нас работать!
- Я даже уже не сомневаюсь, - улыбнулась в ответ девушка.
- Тогда давайте прямо сейчас проедем на собеседование?
- Но у меня еще не готово резюме и…
Но Вает ее перебил:
- Неважно. Можно и без него.
Он галантно помог Анжеле одеться, и они вместе вышли из кофейни.