Белла 17 лет (два года назад)

Когда Майк Ньютон попросил меня пойти с ним на школьный бал, после того как Джессика Стенли ему отказала, я согласилась. Не то чтобы мне действительно хотелось пойти туда, меня не привлекал Майк как парень, и я ненавидела танцы со всей этой суетой, сопровождающей их. Просто мне хотелось почувствовать, что я, наконец, кому-то нравлюсь.

Я также хотела прекратить думать о других ужасных вещах, произошедших в моей жизни; мой папа умер всего лишь год назад. Мы с Эмметом были просто опустошены; основа нашего мира рухнула самым жестоким способом. Я ненавидела гигантское отверстие в сердце, которое раньше занимал мой отец, и я всё время желала его увидеть. Было так неестественно остаться без родителей в моём возрасте. Девушке нужен отец, даже если у неё есть фантастический старший брат.

Эммет легко стал моим официальным опекуном, поскольку ему уже был двадцать один год, и он стал одним из новых полицейских в нашем городе. Таким образом, мы с Эмметом до сих пор живём в доме, котором выросли, не хватает только знакомых видов и звуков папы. Уже год прошёл с его похорон, а я всё ещё, услышав звуки шагов Эммета позади, оборачиваюсь в надежде увидеть лицо отца. И моё сердце разбивается снова и снова.

Итак, я думала пойти на обычные школьные танцы, чтобы на какое-то время чем-то занять свои мысли. Было бы неплохо общаться и с другим мужчиной, помимо Эммета или Доктора Каллена. Даже если мне действительно не нравится Майк, я могу сказать, что он симпатичный парень с детским лицом и большими добрыми голубыми глазами. Но он не был похож на Эдварда вообще.

Мы с Розали готовились к танцам в её роскошной комнате, а Эмметт сидел внизу, беседуя с Доктором Калленом и ожидая, когда мы разодетые и накрашенные спустимся к ним. Эдвард вернулся в Форкс, чтобы увидится со своим другом Джеймсом, но также он сказал, что останется в его доме, чему я была несказанно рада. На сердце было тяжело, когда я видела его, но с другой стороны я хотела видеть его всё время. Я погибала от этой проблемы.

Постоянная борьба, где решалось, что мне нужно больше: защищать своё сердце или подчиняться желаниям.

Эсме помогла сделать нам причёски и макияж, и когда приготовления были закончены, мы с Роуз вместе стояли перед зеркалом во весь рост, выглядя как абсолютные противоположности. Розали заплели волосы в большой французский пучок и на свою кожу разбрызгали автозагар (который на мне смотрелся фальшиво), на ней было надето чёрное платье чуть ниже колен. Она была похожа на кинозвезду сороковых годов. Мои волосы крутили на бигуди, так что теперь они спадали крупными локонами на бледную кожу; я была одета в лёгкое белое платье из органзы со складчатой юбкой, спадающей на несколько дюймов выше колен.

Розали одолжила мне пару своих дорогих дизайнерских туфель на этот вечер. Они были на опасно высоком каблуке, покрытые серебряными блестками. Я удивилась, что мне понравилась настолько девчачья обувь, но, тем не менее, в душе я была романтиком, следовательно, мне могли понравиться подобные женственные вещи.

Роуз дала мне туфли за неделю до танцев, чтобы я могла ходить на них вокруг дома и привыкать не терять равновесия. Она смеялась, как сумасшедшая, когда я одела их впервые и закачалась так сильно, что упала плашмя. Поэтому я продолжала тренироваться, решив хорошо выглядеть на школьном балу. К тому же, мне нравилось, какими длинными кажутся мои ноги, когда я хожу в туфлях.

Фактически, мне нравилось моё отражение, когда я стояла перед зеркалом; мне нравилось, как смотрится легкий макияж на лице, сделанный для этого вечера. Но Роуз затмила меня; она выглядела как роковая женщина. Я даже заметила, как вздохнул Эммет, когда она в шикарном тёмно-синем платье спускалась по ступенькам впереди меня. Мы сфотографировались с доктором Калленом и Эмметом, затем приехали наши партнеры и мы сделали ещё больше фотографий.

Мы с Майком стояли в стороне и наблюдали как Питер, новый парень в нашей школе, по которому пускали слюни все девушки, смотрел на корсаж Розали, а точнее в его глубокий вырез.

Я тихо закашляла и Майк, закрыв рот, повернулся ко мне.

- Ты очень хорошо выглядишь, - он вежливо улыбнулся, а затем принялся прикреплять орхидею к лямке моего платья, шириной в два пальца. У моего платья тоже был скромный вырез, который открывал немного декольте, но, казалось, он действительно этого не замечает.

Он только взглянул на ожерелье моей бабушки, кристаллы которого сверкали на моей шее и ключице. Я сдержала вздох разочарования; мне хотелось, чтобы хоть кто-то посмотрел на меня так же, как другие парни смотрели на Розали.

С неистовой энергией Эммет принялся делать ещё больше фотографий, и я засмеялась над ним. Затем я резко поняла, что папа не может наблюдать за ним, смеяться вместе со мной. Я ощутила чувство потери и сильную тоску, рыдания комом встали в горле, и я подарила Эммету печальную улыбку. Он как никто другой понимал меня, потому что мой большой, мускулистый брат грустно подмигнул мне, как бы говоря: «Я знаю, и чувствую то же самое». Я глубоко вздохнула, успокаивая себя и возвращаясь в реальность. Мы с Эмметом оба понимали, что стоит нам заключить друг друга в объятья из-за тоски по отцу, то кто-нибудь из нас непременно разразиться слезами. Но сейчас для этого не время, так что мы держались друг от друга на расстоянии. Его взгляда было достаточно, чтобы успокоить меня прямо сейчас.

- Парни, позаботьтесь о наших девочках, - одетый в смокинг доктор Каллен, напутствовал наших кавалеров, приобняв Розали. Я была уверена, что одного только присутствия Эммета в комнате достаточно, чтобы у парней не осталось никакого другого желания. И не только потому, что он был копом, но еще и потому, что выглядел он очень устрашающе.

- Да, сэр, - хором произнесли Майк и Питер.

- Хм… сэр, вы будете сопровождать нас на танцы? – заикаясь, спросил Майк.

Доктор Каллен ухмыльнулся. - Нет-нет, мы с женой идем сегодня вечером на свидание.

У них был рейс из Порт-Анжелеса на какую-то фантастическую «оперу на открытом воздухе» или что-то подобное в Сиэтле, а потом они останутся на ночь в каком-то престижном отеле. Они часто проводили время таким образом, выбирались вместе из города на уикенд или на день, когда доктор Каллен был свободен.

Вскоре, мы уже направлялись в школьный спортивный зал, Роуз ехала в машине Питера, а мы с Майком в его седане. Всю дорогу в машине играли песни «My Chemical Romance», и это было совсем не романтично, я начала задумываться о том, что если в моей жизни никогда не будет страсти или желания.

Мы припарковались рядом с машиной Питера, который выглядел как модель в своем хорошо подогнанном черном костюме, когда подбежал к пассажирской стороне Розали и подал ей руку при выходе из машины. Майк застыл у моей двери, наблюдая, как Питер ведет Роуз за руку впереди нас. Я устала ждать и сама открыла дверь, чтобы выбраться из машины.

- Ох-ох! – запричитал он, осознавая, что упустил возможность побыть джентльменом, потому что был очень занят, наблюдая за идеальной задницей моей лучшей подруги.

Я лишь прощающе улыбнулась. И все же, я с трудом могла винить его за то, что была недостаточно хороша, чтобы на меня смотрели.

На пути к дверям зала, Майк нагнулся ко мне и поцеловал в щеку, тепло ухмыляясь мне. Я растерянно моргнула. К чему он это сделал?

- Я уже говорил, что ты мило выглядишь сегодня?

- Ага.

- Отлично. Пойдем, повеселимся сегодня, - подбодрил Майк, с неожиданной прытью волоча меня за руку по направлению к орущей музыке. Он толкнул большую голубую дверь и звук из колонок ударил по мне, как гром. Он был такой живой и вибрирующий.

Мои глаза были ослеплены кучей сияющих огней, кружащихся по всему залу, белая ткань спадала с потолка, садовые фигурки, светлые бумажные цветы, венки из плюща и сияющие огоньки. Зал был украшен в бело-зеленом цвете в стиле «Зачарованный Сад» и был неузнаваемый.

Это все заставило меня почувствовать, что может со мной случиться сегодня что-нибудь романтичное.

Мы нашли столик, и сели с несколькими людьми, которых мы оба знали. После разговора об украшении зала, сплетней о том, кто во что одет, в колонках громко заиграла песня «Teenage Dirtbag». Мы с Роуз восхищенно повернули друг к другу головы. Это была старая песня, которую мы пели, когда никого не было рядом. Это было как глупое, преступное удовольствие.

Не спрашивая друг друга, мы поднялись со своих мест и, держась за руки, рванули к танцполу. Я была на удивление проворна на каблуках, вся моя практика окупилась. Мы кричали, прыгали и смеялись на протяжении всей песни, я даже не чувствовала своих ног.

Когда наша песня закончилась, по залу разнесся медленный раздражающий мотив, разрушающий наше веселье, поэтому мы сморщили носы и покинули танцпол. Однако двое хорошо выглядящих парней остановили нас на полпути к столу. Майк и Питер. Они выглядели совсем по-другому, если сравнивать с одеждой, которую они обычно надевали в школу. Они настояли на том, чтобы мы с ними потанцевали. Я начала возражать, потому что не знала, как танцевать медленные танцы, но когда Розали согласилась, я тоже почувствовала необходимость сказать Майку да.

Я поняла, что танцевать медленно было очень легко. Ты типа качаешься, закинув руки на шею парня, и я просто копировала других девушек. Это было довольно мило, и вскоре Майк спросил меня: - Ты хорошо проводишь время?

Я улыбнулась ему. - Ага, конечно.

Он усмехнулся и снова наклонился, чтобы чмокнуть меня в щеку. Я улыбнулась ему пошире, когда он отодвинулся. Мне нравилось, когда он так делал, это заставляло меня чувствовать себя особенной, будто бы он, наконец, увидел меня. И ему понравилось то, что он видел.

Где-то час спустя Майк и я сидели за столом одни, и внезапно я почувствовала его руку на своей коленке. Я напряглась, но и одновременно с этим взволновалась. Это первый раз в моей жизни, когда парень прикасается ко мне, потому что действительно хочет, а не потому, что он пьяный.

Майкл томно посмотрел на меня и наклонился, чтобы прошептать: - Все нормально?

Я лишь тупо кивнула, оглушенная ощущением прикосновения парня, даже если это был неправильный парень.

Его рука выводила медленные круги на моей коленке, заставляя мое сердце бешено стучать, пока его рука не забралась выше, между ног, ужасно близко к зоне «Парням не входить». Мое дыхание сбилось, я и крепко свела ноги вместе.

Майк отнял руку, будто мои ноги были громко захлопнувшейся ловушкой для медведей.

- Прости, - сжался Майк. – Запретная зона, хах? Хм, эй, не принимай всерьез, в смысле, я не знаю, хочешь ли ты… Я снял номер в мотеле неподалеку, если ты захочешь уйти со мной, когда бал закончится.

Я уставилась на него, пытаясь переварить то, что он сказал. Он хотел меня? Я нравилась ему? Он был милым и уже снял нам номер. Значило ли это то, что я нравлюсь ему вот уже некоторое время? Я не хотела закончить старшую школу девственницей. Мне хотелось узнать, в чем прикол во всей этой канители? Я хотела чувствовать себя полноценной женщиной, потому что пришло время. Я не предполагала, что кто-то захочет меня в этом плане. Майк захотел. Плюс ко всему, он был милым и наверняка знал, что делать. Следует ли мне пойти с ним и узнать, какого это, когда тебя желают?

О, быть желанной!

Он сжал губы, тяжело сглотнул и снова начал поглаживать мое колено. - Ты хочешь, Белла? – пробормотал он.

Я покраснела, глядя в его большие голубые глаза и кивнула как болванчик. Майк мягко улыбнулся и поцеловал меня в щеку, останавливаясь, чтобы прошептать: - Я хочу, чтобы ты обкончала меня всего.

Фууу! Это тааак отвратительно!

Я заставила себя не скорчиться в отвращении.

Но у меня не было опыта, а Розали не любила распространяться о своих проделках. Я знала только то, что она не была девственницей и брала на свидания презервативы «на всякий случай». Однажды я спросила ее, нравится ли ей секс, и она взвизгнула «Белла!», будто я спросила, привлекает ли ее собственный отец. Так, может быть, слова Майка были тем, что люди обычно говорят друг другу, когда собираются…

О Боже! Я действительно собираюсь пройти через это?

Он хочет тебя.

Когда еще это может вообще случиться?

И ты только что сказала ему, что согласна.

И я согласна. Мне практически восемнадцать и я, наконец, узнаю, что такое быть женщиной, быть желанной.

Я сильно не хотела быть похожей на свою мать, которая шалавилась по всей стране, это не значит, что первый парень должен быть последним, и так же не означило, что я буду как она.

Не на ряду с ней, я хотела, чтобы у меня был только один мужчина на всю жизнь.

Но я не собиралась хранить девственность вечно, потому что Эдвард не хотел меня. Я думала, что это был мой единственный шанс, и возможно я смогу закрыть глаза и притвориться, что это Эдвард занимается со мной любовью.

Эдвард любит меня.

Бал стал подходит к концу, Розали подошла ко мне, когда я сидела за столом с несколькими нашими друзьями, разговаривая с милой девушкой Анжелой Вебер, которая была вся сиреневая и сверкающая сегодня. Мне пришлось сидеть там с ней полчаса, когда Майк отошел поговорить с группой своих друзей в другом конце спортивного зала.

- Белла, прости, что прерываю. Можно тебя на минутку? – просила Розалии.

- Конечно, - сказала я, вставая. - Я ненадолго, Анжела.

- Без проблем, - улыбнулась Анжела и повернулась поговорить с Беном, своим парнем, который сидел рядом с ней.

- Что происходит? – спросила я.

- Хм, Питер снял нам комнату в отеле, и я. – Она пожала плечами. – Не возражаешь, если Майк подкинет тебя домой, прежде чем я вернусь? Вот, я дам тебе ключи. - Она начала копаться в своей черной сумочке.

- Знаешь. - Как я собираюсь сказать это? – Кхм, Майк тоже снял нам комнату, - мои щеки вспыхнули, даже если я признала то, что я собиралась заняться тем же, чем и Розали.

Розали резко подняла голову, отрываясь от своей сумочки. - Белла Свон, - пропела она удивленно, улыбаясь мне. Она застегнула сумку и обняла меня, прошептав мне на ухо: – Только предохраняйся. - И затем сорвалась с места. Я наблюдала, как Питер прикусил свою губу, когда Розали направилась к нему, и они, держась за руки, покинули здание вместе.

В моем животе запорхали бабочки, когда я поняла, что скоро уйду с Майком, и, возможно менее чем через час, у нас будет секс.

Он хочет меня, как те парни, которые всегда хотят Розали.

Зал наполовину опустел, но я не смогла увидеть Майка. - Анжела, увидимся позже. Мне нужно найти Майка.

- Хорошо, пока. - Она встала и обняла меня. – Ты так красиво выглядишь сегодня вечером, Белла.

Я фыркнула, когда мы выпустили друг друга, говоря: - Как и вы, мисс Ослепительная, - и мы захихикали.

Я абсолютно везде искала Майка. Даже в вонючем мужском туалете.

Наконец, я отправилась проверить, здесь ли еще его машина. Что, если он забыл обо мне и уехал? Мое сердце тяжело стучало и паника овладела мной от мысли, снова остаться забытой.

Нет, он не мог.

Парни не забывают, если девушки соглашаются на секс с ними!

Но Эдвард забыл меня.

Это другое, Майку есть, чего ожидать.

Но…

Исключено, что и Майк забыл про тебя, успокойся!

Он припарковалась за садом, который окружал место парковки со стороны зала, поэтому мне пришлось отправиться прямо туда, чтобы посмотреть не уехал ли он куда-нибудь. Там были яркие фонари, которые, по крайней мере, освещали окрестности, но все выглядело как-то призрачно, в основном из-за того, что все машины уехали.

Я беспокойно обошла густой сад, и увидела его Suzuki, это была единственная машина, оставшаяся на стоянке.

Фуух!

Он вернулся в зал, чтобы найти меня?

Я практически развернулась, чтобы пойти поискать его в здании, когда заметила движение в машине. В этом я была уверена. Я подошла ближе, в конце концов замечая Майка, сидящего на водительском месте. Он ждал меня?

И чем ближе я подходила, тем больше замечала, что его голова откинута на спинку и глаза закрыты. А еще я могла слышать музыку в машине.

Он, должно быть, устал, и, в ожидании когда я вернусь, решил отдохнуть.

Почему он мне не сказал?

Я подошла к закрытому окну и подняла руку, чтобы постучать по стеклу, когда он выпустил длинный, громкий стон, испугавший меня: - Ахххххх.

Ему плохо?

Мои глаза уловили какое-то движение на его коленях, и тогда я увидела голову девушки, двигающуюся туда-сюда.

Мое дыхание прервалось.

Черт возьми!

Ему делают минет?

И затем я заметила кучу сверкающей оранжевой тафты на пассажирском сиденье. Джессика Стенли была одета в безобразное платье такого цвета с огромной уродливой юбкой.

- Ахх, Джесс, ты так хороша, детка.

Нет!

Нет!

Нет!

Я собиралась отдать ему себя, а он все-таки забыл обо мне?

Ты ничего не значишь, тебя легко забыть!

Ты ничто!

Я сдержала крик и побежала.

Я забежала в зал на своих безумно высоких каблуках, не чувствуя ног. Я не знала и не волновалась о том, куда бегу. Я просто хотела убраться подальше от этой ужасной сцены, которая пояснила мне то, чего я уже страшилась.

Забытая.

Забытая.

Забытая.

Я была девушкой, которой судьбой предначертано быть покинутой, проигнорированной, забытой.

Я обогнула толстый куст, мой взгляд и мысли помутнели, и я сильно столкнулась с кем-то.

- Ой, простите, - я всхлипнула. - Мне так жаль, - я посмотрела сквозь слезы, которые так и не пролились, и увидела Йорки-Дорки, стоящего прямо передо мной. Он был щупленьким ботаником в очках с толстой оправой, проводил все свое школьное время в суматохе, организовывал жизни других людей и жил школьной газетой.

- Белла, ты в порядке? - он казался обеспокоенным.

Я усердно закивала. - Да, да, просто… - Что я могла сказать? Меня так легко забыть, что даже мой парень начал зажиматься с другой девушкой, несмотря на то, что я согласилась переспать с ним.

- Тебя подбросить до дома? - Откуда этому скромному парню было знать. Он был таким добрым, что мне захотелось вспомнить его имя.

- Ты не возражаешь? - пропищала я.

- Нисколько. Давай, моя машина там. - Он указал на голубой Форд седан, которому было где-то лет пятнадцать.

Эрик, кажется, его зовут Эрик.

- Гм, спасибо Эрик, - я прошептала, надеясь, что была права.

- Пожалуйста, Белла. – Уф.

Я попросила отвезти меня домой к Розали, где я должна была ночевать, и я не хотела возвращаться домой, боясь, что Эммет поднимет панику или убежит убивать Майка. Я плохо соображала, чтобы придумать оправдание, почему я оказалась дома, а не у Розали.

Мы ехали молча, его радио было сломано, и я была уверена, что он слышал мои редкие всхлипывания, потому что я плакала в тишине.

Когда он подъехал к дорожке, ведущей к дому Розали, я вышла, снова поблагодарив его. По пути к их современному, богатому дому, я поняла, что Розали не дала мне свой ключ.

Но что мне оставалось делать? Пойти домой и столкнуться с расспросами Эммета? Или же я могла спать на качелях Розали в тишине.

Я хотела побыть одной.

Когда я, наконец, дошла до входной двери на ярко освещенной веранде, Эрик все еще сидел в машине и ждал, когда я окажусь в безопасности, поэтому я сделала вид, что роюсь в своей серебряной сумочки и ищу ключ. Я помахала ему, он попался на крючок и уехал. Вздохнув, я сошла с веранды и пошла за дом, где висели деревянные качели. Они были достаточно большими, чтобы на них можно было с легкостью усадить двоих взрослых, с мягким, всесезонным сиденьем.

Я сидела и качалась, не ощущая особой усталости, чтобы прилечь. Лишь отчаяние. Простое невыносимое отчаяние.

Крупные слезы капали с подбородка на грудь, скатываясь в ложбинку, и я была слишком подавлена, чтобы их вытереть.

Буду ли я вообще кому-нибудь нужна?

Будет ли вообще кто-нибудь смотреть на меня так, как смотрят на Розали?

Почему я такая невзрачная?

Останусь ли я навсегда одинокой в этом мире, существующей только для того, чтобы видеть, как другие обретают любовь и счастье?

Я останусь девяностолетней девственницей и никогда не узнаю, каково это быть с тем, кто хочет тебя?

Я вытянула ноги и смотрела, как блестят босоножки в полоске света, который освещал меня с веранды, и думала об Эдварде. Мне было почти восемнадцать, а ему двадцать два.

Неужели, ей Богу, это такая большая разница в возрасте? Заметит ли он меня в итоге?

А потом, вспоминая наш поцелуй, который произошел два года назад, я действительно поняла, что мне нужен только Эдвард. Низкокачественная замена закончилась бы ужасным раскаянием. Я никогда не жалела о том, что произошло между мной и Эдвардом.

Я сожалела только о том, что он не помнил ни произошедшее, ни меня. Но я знала, что обязательно пожалела бы, если бы у меня было что-то с Майком Ньютоном.

Машина съехала с дороги, освещая меня яркими фарами на несколько секунд, заставляя прищуриться, потому что я привыкла к темноте. Вместо того чтобы проехать мимо она остановилась посреди улицы. Я наблюдала с легким любопытством и влажными щеками, как кто-то вышел из машины и хлопнул дверью, перед тем как машина с визгом поехала дальше. Мое сердце начало биться в груди, потому что я осознала, что темным силуэтом, идущим с дороги, был Эдвард. Я узнала бы эту походку где угодно: ровная плавная походка длинноногого человека, голова наклонена вперед, словно он погружен в свои мысли.

Эдвард дома.

Мне было тяжело сдерживаться на слегка раскачивающихся качелях, пока он, пританцовывая, шел к входной двери. Я не хотела, чтобы он видел, как я плачу. По крайней мере, Роуз использовала водостойкую тушь на моих ресницах. Но как только качели стали замедляться, они скрипнули. Эдвард дернул головой в моем направлении, и мельком взглянул в мою сторону, словно сканируя пространство, прежде чем снова посмотреть на дверной замок. Я попыталась остановить качели полностью, опустив ноги на траву, но они только скрипнули еще громче.

Эдвард снова посмотрел на меня, но на этот раз его взгляд мгновенно зацепился за мой.

Мой живот наполнился бабочками, а сердцебиение ускорилось. Он застыл на мгновение, пялясь на меня, что было действительно странно. Потом, не нарушая зрительного контакта, он медленно пошел в мою сторону, почти с опаской.

Я окончательно напряглась, а глаза стали еще шире. Почему он так странно идет ко мне?

В итоге Эдвард стоял возле меня, качели замерли точно так же, как и я. Я посмотрела вверх на него, задаваясь вопросом, о чем он думал, в то время как он продолжал смотреть на меня, словно он был в шоке.

- Привет, - выдохнула я, наконец.

Он моргнул несколько раз. - Привет.

---

Перевод: Stacy-Niki, MarLen, Shanna22
Редактура: Chocolate_Baby

---

Если пожелаете поделиться своим впечатлением о главе, всегда жду вас на форуме=)