Глава тридцать вторая. Незваный гость.
Всё повторяется снова и снова. Съёмки, фотосессии, показы, примерки, фальшивые улыбки, пустота внутри, зависимость от Жоффрея, тоска по Эдварду…
Только притворяться с каждым ударом сердца, с каждым вдохом, с каждой секундой, с каждый поворотом минутной стрелки вокруг циферблата, с каждым восходом и закатом становилось всё более и более невыносимо. Вдали от Эдварда я была поломанной, неправильной и… Хотя, как и сломанные часы, дважды в сутки показывали правильное время, так и я дважды в сутки, оживала.
Причём каждый день это было абсолютно любое время. Сегодня, например, меня разбудил звонок, от администратора гостиницы, который известил меня о том, что вот уже полчаса ко мне в дверь номера ломится курьер. Каково же было моё удивление, когда открыв дверь, я не увидела курьера.
Вернее он, безусловно, стоял за дверью, но его не было видно из-за множества коробок и пакетов.
- Эй, вы ко мне? – спросила я, пытаясь отыскать под коробками человека.
- Да, - буркнул он. - Только если Вы – Белла Свон.
Расписавшись на бланке, я поблагодарила курьера, и, вывалив коробки и пакеты на гостиничную кровать, принялась отыскивать конверт.
Конверт из толстой, малиновой бумаги был настолько лёгким, что мне показалось, что он пустой. Но я-то знала, что хотя бы два слова, написанные идеальным и таким родным почерком, дадут мне дозу транквилизаторов на сегодня.
Так и оказалось. Аккуратно сложенный пополам листок белоснежной бумаги и, ставший таким родным, за последние полтора месяца, почерк.
«Я так и не возместил моральный ущерб за испорчённые платья и бельё, но лучше поздно, чем никогда! Люблю. Э.»
Вот в этом и был весь Эдвард. Уже полтора месяца, как я вернулась в свою привычную рабочую рутину, а он занялся написанием новой книги. Я сейчас в Мадриде, Эдвард – в Осло.
Чисто женское любопытство взяло верх над мыслями, роящимися в моей голове, и я вывернула на кровать содержимое коробок и пакетов. Бог мой! Чего здесь только не было!
Охая и ахая, я восхищалась тряпочками и лоскуточками разного цвета, фактуры и размера, пока не зазвонил телефон.
- Белла, через час в «Palazzo della Moda Italiana» (прим авт.: «Дворец Итальянской Моды»), у нас пресс-конференция. Форма одежды – повседневная, но на твой вкус. Я, Анабелль, Грейс, Томми, ты и ещё несколько моделей приглашены. Всё.
- Хорошо, дорогой. Я успею.
Я отключила телефон и побежала в душ. Через сорок минут я наводила последний лоск и критически осматривала своё отражение в зеркале.
Розовые джинсы неприлично узкие, но, чёрт возьми, так красиво облегают мои ноги, длинный серый трикотажный топ, с пуговками и довольно глубоким вырезом. Туфли и клатч из кожи питона, только туфли розовые, а клатч – бежево-серо-коричневый. И великолепный кожаный жакет, цвета сливочных ирисок. Круглый кулон на шею и терракотовый шарф. Всё, как и просил Фрей. Буднично и на мой вкус.
Волосы собраны в свободный пучок, пара локонов обрамляет лицо. На скулах – розовые румяна, на веках – дымчатые тени, капелька туши и нежно-бежевый блеск. Да, думаю, Фрей будет доволен. Я подмигнула своему отражению и спустилась в холл гостиницы.
Увидев меня, Фрей присвистнул и проводил к ожидающей нас машине. По дороге к Дворцу, мы болтали о всяких милых мелочах, точь-в-точь, как старые друзья, подшучивая друг над другом и обсуждая последних его подружек.
Пресс-конференция абсолютно ничем не отличалась от всех предыдущих, на которых мне довелось побывать. Стандартные вопросы, сплетни, опровержения… Три часа пустого сотрясания воздуха и переливания из пустого в порожнее.
Выходя из здания Дворца, с Фрейем под руку, я мечтала о том, чтобы скорее оказаться в своём гостиничном номере.
- Белли, - тихонько, немного дразнящим тоном позвал меня.
Я обернулась, внимательно посмотрев на него. Жоффрей лукаво улыбался, словно собирался играть со мной в кошки-мышки.
Я фыркнула и пошла к машине. Догнать меня за долю секунды не доставило ему ни малейшего труда. Н-да, он умирать будет, но не позволит женщине самой сесть в машину! Удобно устроившись в обитом дорогой кожей салоне автомобиля, я всё же спросила, чего он хочет от меня.
- Ну, я подумал, что ты была бы не прочь отправиться домой, - небрежно бросил Фрей, несмешливо подняв одну бровь.
- В Нью-Йорк? – спросила я, задыхаясь от восторга.
- Да куда хочешь! Просто я не вижу больше смысла в дальнейшем твоём присутствии в Мадриде…
Я завизжала от радости, здорово при этом напугав водителя.
- Ты серьёзно?
- Белли, я не шучу такими вещами! – мягким голосом ответил мне Жоффрей, я же чувствовала себя малолетней идиоткой, пристающей к взрослым с глупыми вопросами.
На то, чтобы собрать вещи, потребовалось меньше часа. По счастливой случайности, самолёт, следовавший рейсом в Нью-Йорк, отправлялся через полтора часа. Счастливая, я предвкушала, как буду спускаться с трапа самолёта, потом сяду в такси, которое доставит меня к моему дому, зайду в подъезд, поздороваюсь с консьержем, и поднимусь на лифте в свою квартиру. Там, ещё не разбирая чемоданов, я заберусь в тёплую ванну, а потом, включив какую-нибудь романтическую комедию и взяв с собой большой шоколадный торт, залезу в постель, и не буду вылезать из неё, пока не посмотрю все комедии из своей коллекции.
Но видимо, было суждено сбыться лишь части моего далеко идущего плана. Выйдя из ванны, цветущая и пахнущая в прямом смысле слова, спелыми мандаринами, я надела носочки и свой любимый мягкий махровый халат. Я уже взяла в руки нож, чтобы разрезать торт, как вдруг в дверь позвонили.
Чертыхаясь и проклиная последними словами незваного гостя, я затянула потуже халат, и отправилась открывать дверь.
Сказать, что я была поражена, ошарашена или ошеломлена – это впустую сотрясать воздух. Да, моим чувствам не существовало попросту названия! Всё потому, что на пороге стоял он, моё личное чудо.
С минуту мы тупо пялились бегающими глазами друг на друга, не решаясь о чём бы то ни было заговорить.
Мои ладони увлажнились, сердце глухо стучало, норовя вот-вот уйти в пятки, я даже чувствовала, как расширяются от кричащего желания мои зрачки, а пресловутый отряд бабочек в моём животе принялся вести неравный бой с остатками моего целомудрия. Тянуть было бессмысленно.
По-прежнему, не говоря ни слова, я схватила Эдварда за галстук и затащила в квартиру, губами проходя путь от воротника рубашки до великолепных губ. Эдвард поддался моему желанию и с готовностью ответил на мой поцелуй. Совершенно точно можно было сказать, что всё, что происходило прямо сейчас, в эти секунды между нами, было чистой воды химия. Мы полностью, целиком и без остатка подчинились инстинктам, стремясь получить и одновременно доставить друг другу наивысшее удовольствие.
Мои пальцы словно мстили Эдварду за испорченные в своё время платья и расстегивали рубашки, вырывая пуговицы, которые со звонким треском разлетались по паркету моей прихожей.
Полотенце так удачно слетело с моей головы, и влажные волосы немного охладили пылающее тело. Казалось, что мне хватит сил, чтобы разорвать проклятый ремень, держащий брюки Эдварда.
Я задыхалась от страсти и нежности, мечтая поскорее добраться до спальни. Звон битого стекла, вероятно, это антикварная ваза, которую Фрей припер мне на прошлое Рождество, к чёрту её.
Лишь почувствовав спиной прохладный шёлк простыней, я поняла, что мы наконец-то добрались до постели. Оторвавшись от губ любимого, я прошептала:
- Поздравляю, любимый, мы преодолели первую дистанцию, - он глухо засмеялся и снова прильнул губами к моему рту.
Однако, это был обманный маневр. Стягивая идиотский халат и одновременно целуя мою шею, опускаясь к яремной впадине, ключицам, груди… Целуя мой живот, он подразнил меня, проводя горячим языком круг вокруг пупка, а потом выдохнул на него, заставив моё тело содрогнуться от кратчайшего, но такого сладкого наслаждения.
Стаскивая с меня зубами трусики, Эдвард хрипло рассмеялся, заставив меня покраснеть до корней волос.
- Белла, Белла, - страстно прошёптал он, нежно покусывая мочку уха, окончательно сводя меня с ума, - а я ведь к тебе «там» даже не притронулся.
Видимо это окончательно вывело меня из себя, и я перевернулась на живот, подминая Эдварда под себя. Жадно и без лишних нежностей я атаковала его рот, почти кусая губы. Почти молниеносно содрав с него брюки с трусами, я почувствовала ещё большее, граничащее с болью, желание.
Сил сдерживаться больше не было, и я сделала всё сама, с варварской жестокостью впустив в себя Эдварда.
Очередной полукрик-полустон слетел с моих губ, когда наши тела двигались навстречу друг другу с поразительной синхронностью и единственно верной скоростью и интенсивностью. Мне казалось, что лучше уже и быть не может, что вот это и есть счастье, наслаждение и награда за всё.
Мои ступни упирались в твёрдые ягодицы Эдварда, прочно удерживая его в себе. Его ласковые пальцы скользили по моим плечам, волосам, груди, ягодицам, снова плечам… Он касался моей груди с особым трепетом, словно ища одобрения. Полагаю, мои стоны его ободрили и губы Эдварда сомкнулись мягким горячим кольцом вокруг моего возбужденного и острого соска.
Я вскрикнула и ещё пару фрикций приблизили меня к бешеному оргазму.
Когда тысячи игл проткнули всё моё существо, я поняла, что наши игры достигли кульминации. Стон блаженства срывался с моих губ, один за другим, снова и снова. Я задыхалась от всепоглощающего желания и волны безумного наслаждения уносили меня в неведомые дали.
С каждым вдохом, мои стоны постепенно переходили в крик, а Эдвард и не думал униматься, раз за разом вознося меня на вершину божественного удовольствия и наслаждения, проливаясь горячим дождём то на мой живот, то на свежие простыни.
Сколько продолжался этот марафон - я не знаю, но мы, подобно животным, отдались своим инстинктам и лично я об этом, ни на миг не пожалела.
Изнеможенная, но бескрайне счастливая, я продолжала задыхаться от нежности. Проведя ладонью по лбу, я смахнула выступивший пот и обняла Эдварда за талию.
Немного полежав, и всё ещё не отдышавшись, Эдвард тихонько спросил у меня:
- Милая, а что это было?
Меня накрыла волна истеричного смеха, переросшего впоследствии в икоту, но я всё же выдавила ответ на вопрос:
- Извини, но если ты не понял, повторить я пока не в состоянии.
Вернувшись в исходное положение, то есть, положив голову на грудь Эдварда я, молча, считала его вдохи и выдохи, мечтая лишь о том, чтобы он всегда был рядом со мной.
- Надеюсь, я не нарушил твоих планов своим неожиданным визитом?
Я откашлялась, пытаясь подавить накатывавший смех, вспомнив о своих планах, а вслух произнесла:
- Конечно же, нарушил, но я не сержусь на тебя.
Эдвард затрясся от смеха, но ничего не сказал. Едва касаясь моей всё ещё горячей спины кончиками пальцев, он продолжал меня ласкать. Правда, всё замедляясь и замедляясь. Вскоре, его ладонь упала на подушку и я, поняв, что он уснул, тоже закрыла глаза и моментально уснула.
Родные мои, надеюсь, глава вас не разочарует и вам будет что сказать на форуме!))
С любовью, ваш автор