Эпилог

Рождество – самый прекрасный праздник. Когда кажется, что можно все начать сначала. Как будто Рождение Иисуса способствует перерождению чего-то внутри. Еще это самое романтическое время года, когда никто не боится говорить правду тому, кого любит. Белла первый раз в жизни праздновала Рождество там, где лежал снег. Его искристая игра в редких лучах солнца радовала девушку. Единственным, к чему она так и не смогла привыкнуть, был холод. Заходя в очередной магазин и снимая перчатки, она потирала руки, пытаясь привести их к нормальной температуре. Подготовка к празднику вывела девушку из почти полугодового ступора. Ведь на праздник должны были приехать Элис и Джаспер, а еще дядя Чарли. К этому событию было приятно готовиться с особой тщательностью.

Элис ждала ребенка, хотелось подарить что-то особенное. Так, чтобы это было полезно и маме и малышу. И в поисках такого подарка Белла заходила уже в пятый магазин. Зная Элис, она собиралась найти что-нибудь оригинальное. В очередной раз проходя мимо полок с множеством мягких игрушек и ажурных конвертов для детей, девушка все больше отчаивалась. Пока не увидела шикарный палантин. Он был нескольких цветов сразу, как радуга, только все цвета сливались. Не думая больше ни минуты, Белла купила этот палантин. При желании в него можно было завернуть ребенка или укутаться маме. Задорно улыбаясь, она вышла из магазина. Это был последний подарок, который надо было купить. В ее машине уже лежал оригинальный кухонный фартук для Чарли с колпаком в тон, серебряный кулон и серьги для Розали, набор для игры в пейнтболл для Эммета, радиоуправляемый вертолет для Генри, а для Джаспера Белла купила книги по воспитанию детей. Судя по письмам Элис, Джаспер очень сильно переживал из-за рождения ребенка и хотел ко всему подготовиться заранее.

Белла вела машину по многолюдным улицам Джуны, чуть оглядываясь по сторонам, как будто хотела что-то вспомнить. Ее взгляд упал на магазин товаров для художников. Не осознавая своих действий, она остановилась возле него и как завороженная вошла внутрь. Это было оригинальное место, совмещавшее в себе небольшую галерею и магазин сопутствующих товаров. Здесь стояли мольберты, можно было приобрести холсты, кисти и краски. Девушка медленно шла по рядам разных аксессуаров для художников, чуть касаясь их руками. А в голове при этом рисовался образ только одного человека. Бронзовые волосы, медовые глаза, длинные тонкие пальцы… и взгляд, который проникал в самую душу. Внутри Беллы все сжималось от боли, но почему-то она не могла заставить себя выйти из галереи. Медленно она дошла до той части магазина, где выставлялись картины. Стала рассматривать каждую, как будто они могли ее как-то успокоить. И на самом деле внутри возникало какое-то умиротворение. Словно она получила дозу сильнодействующей анестезии.

В эту минуту ее взгляд упал на мучительно знакомый пейзаж. Горы, песок и яркое солнце. И на этом фоне девушка со слезами на глазах. Эти слезы чуть угадывались на ее лице, но горечь, отображенная в глазах, была сильнее всяких слов. Белла коснулась холста в тех местах, где кисть с особой злостью накладывала краски. Как будто могла ощутить боль потери, терзавшую её любимого художника.

- Вы очень похожи на эту девушку, - как сквозь вату услышала она слова хозяина галереи.

- Спасибо, - прошептала Белла. Слезы душили ее. – Скажите откуда у вас эта картина?

- Нам ее прислали анонимно, в прилагающемся письме было высказано пожелание продать ее именно девушке, на которую она произведет наибольшее впечатление. Все восхищались ею, и только вы плачете от созерцания этой картины.

- Я покупаю ее, - шепотом произнесла Белла.

Продавец молча снял картину со стены и упаковал ее.

- Сколько я вам должна? – спросила Белла, доставая кошелек.

- Ничего. Это тоже пожелание художника.

Но Белла не смогла просто так уйти. Она положила на прилавок стодолларовую купюру и вышла из магазина.

Дома она поставила картину в своей комнате и долгое время смотрела на нее. Каждый штрих кисточки, каждую каплю краски, которая упала не на свое место. Вот здесь, при написании глаз, у Эдварда дрогнула рука. А вот тут он старался положить краску как можно нежнее. Белла глубоко вдыхала кажущийся родным запах краски. Пыталась заполнить им пустоты в сердце, оставленные любимым художником.

- Белла, спускайся ужинать, - сказала Розали, открывая дверь ее комнаты. Лишь ей позволялось входить в комнату Беллы без стука. Ее взгляд упал на картину. Без лишних вопросов было понятно, кто ее написал.

- Откуда она у тебя? – спросила блондинка.

- Купила в галерее в центре города, - шепотом ответила Белла. – Ему, видимо, тоже очень плохо...

- Может быть, - тон Розали был пропитан сарказмом. – Нефиг было спать с кем попало. Пойдем поедим, там уже все собрались.

Это был вечер накануне Рождества, поэтому в доме Розали было шумно. Приехали все гости. Ждали только Чарли.

Веселая компания разместилась за большим столом, все возбужденно рассказывали друг другу последние новости из своей жизни. Эммет и Джаспер чуть в стороне обсуждали новинки компьютерной сферы, маленький Генри как по большой горе лазил по своему отцу. Иначе как «папой» он не называл Эммета. Его маленькие ручки хватали большого парня за спину или волосы, а сам он карабкался до его плеч. Потом как с горы съезжал по спине. И так повторялось раз за разом. Если малыш делал папе больно, тот осторожно и тихо предупреждал его об этом. Эммет никогда не повышал на него голоса. И без криков малыш понимал, когда папа доволен, а когда нет. Когда мальчишка заслуживал наказание за какой-либо проступок, он принимал его стойко и молча, а потом бежал к маме, чтобы та его пожалела. И Розали это всегда делала, снова объясняя, что Генри поступил не правильно.

На другой стороне стола сидели рядом Элис и Розали. Элис как всегда была мила и по-своему суетлива. Хотя в ее положении это уже было не так заметно. Она красиво округлилась, ее руки почти всегда покоились на животике, а во взгляде прослеживалась особая задумчивость, присущая беременным девушкам. Подруги обсуждали, какие можно выбрать имена. Элис до последнего не хотела знать, кто у нее родится, поэтому имена подбирали и для девочки и для мальчика. Розали спрашивала подругу: купила ли она все нужные вещи для малыша. И советовала, что еще стоит докупить. Белла сидела чуть поодаль от этих пар. Она все размышляла о том, как у Эдварда получилась такая картина. В ее память врезались те глаза, что были написаны. Глаза полные боли. Глаза, которые плакали без слез. Так мог написать только Эдвард.

В этот момент раздался звонок, возвещавший о новом госте. Горничная открыла дверь, и на пороге оказался Чарли. Весь в снегу, но с довольной улыбкой.

- Привет, народ! – громко приветствовал он друзей.

Белла быстро сорвалась со своего места и, не смотря на снег, лежащий на куртке дяди, прижалась к нему.

- Чарли, я так скучала...

- Я тоже, девочка моя...

Из столовой появилась Розали. Поприветствовала нового гостя и помогла ему раздеться. Чарли не позволил поднимать рюкзак в комнату, предназначенную для него. Он его поставил под красиво украшенную елку, где уже лежали подарки других гостей этого дома.

Теперь все были в сборе. Мужчины ухаживали за девушками, разливая вино в их бокалы. Девушки раскладывали по тарелкам салаты. Это был уютный шум праздничного ужина. Эммет встал со своего места:

- Дорогие мои друзья! Я очень рад вас приветствовать в нашем с Розали доме. Первый бокал хотелось бы поднять за ту девушку, которая нас свела вместе. За ту, которая приложила максимум усилий, чтобы нам было хорошо друг с другом. Белла, я пью за тебя! Благодаря тебе у меня теперь есть семья. И я счастлив быть папой и главой семьи. Спасибо тебе за то замечательное лето, когда мы познакомились. За Беллу!

- За Беллу! – повторили все гости.

Белла опустила голову, смущенно улыбаясь. После первого тоста все принялись за приготовленные Розали угощения. Мужчины тут же стали восхищаться тем, какая Розали замечательная хозяйка. Элис просила рецепты блюд. Лишь Белла и Чарли тихонечко перешептывались, обсуждая последние новости отеля. Оказалось, что Майк женился на Анжеле – девушке, которую взяли во вторые администраторы. Он так и остался правой рукой Чарли. Дядя рассказал своей племяннице о новом поваре гостиницы. После нескольких неудач, когда Чарли приходилось готовить самому, он нашел девушку. Джейн отлично готовила, придумывая новые блюда и соусы к ним. Для нее приготовление еды было творчеством.

Чрез некоторое время Белла взяла слово. Она встала с бокалом, привлекая к себе внимание:

- Дорогие мои друзья! Эммет, спасибо за столь теплые слова в мой адрес, я счастлива быть вместе с вами! Спасибо вам, что когда-то летом вы выбрали мой отель для отдыха. Спасибо, что появились в моей жизни и стали мне по-настоящему дорогими людьми. Я никогда не была так счастлива как в то лето. Надеюсь, мы еще все туда вернемся, уже с пополнением, и снова будем счастливы! За вас, мои друзья!

Послышался звон бокалов. И дальше продолжились веселые разговоры, обмены новостями.

Вскоре шумная компания перебралась в гостиную, где стояла шикарно наряженная елка. Генри всем хвастался, какие именно шары они с папой вешали. Розали села с Элис на диван, Белла присела на кресло чуть поодаль подруг, чтобы слышать их разговоры, но при этом не быть в центре внимания. Джаспер и Эммет сели на пол, по ним начал ползать маленький непоседа. Чарли устроился под самой елкой. Он недолго ждал и совсем скоро привлек внимание всех присутствующих.

- На правах старшего, я предлагаю начать вручать подарки...

- Ура! Подарки! – тут же закричал Генри. Розали шикнула не него, и он тихо устроился на руках у Эммета.

- Во-первых, подарок самому маленькому, - мальчик захлопал в ладоши.

Чарли подал ему небольшую коробку с красивым синим бантом. Генри, не дожидаясь разрешения родителей, с нетерпением стал разворачивать упаковку. Это смотрелось очень смешно. Больше всех смеялся Чарли. Видимо, он специально упаковал подарок так, что ребенок не мог его раскрыть без помощи взрослых. Но малыш не поддавался уговорам Эммета ему помочь:

- Я сам! – почти кричал Генри и зубами отдирал упаковку. Вскоре ему удалось открыть подарок. И тут его восторженным крикам не было предела. – Дядя Чарли, спасибо!

Он кинулся мужчине на шею, ведь в коробке был гоночный автомобиль на радиоуправлении – его давняя мечта. Вся компания смеялась даже больше над Эмметом, который, узнав что в коробке, стал еще быстрее сына распаковывать новую игрушку.

- Эм, это же для сына, - сквозь смех проговорила Розали.

- Ну и что! Я же должен его всему научить, - при этом он посмотрел на жену большими щенячьими глазами. Компания взорвалась хохотом.

Дальше подарок получила Розали. Это было шикарное парэо с изображением «Encounter'а». Очень тонкий намек на возвращение в отель. Элис получила красивый набор для крестин. Не было известно, кто у нее родится, поэтому Чарли привез набор зеленого цвета. Джаспер получил небольшой набор крюков для скалолазания. Элис долго улыбалась, ведь они планировали восхождение вместе после того, как малыш подрастет.

- Эммет... – Чарли пытался привлечь внимание парня, который как ребенок увлекся вертолетом и наперебой с сыном нажимал кнопки.

- Эммет... – снова, уже чуть громче позвал Чарли. Но парень не реагировал. Присутствующие друзья уже стали хихикать. Тогда Розали взяла инициативу в свои руки:

- Эм, - чуть громче крикнула она.

- А?! что?! Где?! – Эммет посмотрел на всех смешными детским глазами. Все громко засмеялись, даже Белла чуть улыбнулась.

Чарли достал из-под елки громоздкую коробку. Больше, чем подарили Генри. Мальчишка, увидев это, оттянул губу и с обидой сказал:

- А почему у него коробка больше? – все вокруг захихикали. А Чарли пояснил:

- Просто потому, что твой папа больше.

В это время Эммет уже вовсю шуршал оберточной бумагой. А когда он извлек из коробки джойстик для компьютерных гонок, восторгу в его глазах не было предела. Он посмотрел щенячьими глазами на Розали:

- А можно я пойду поиграю? – друзья взорвались хохотом. И, конечно, Розали не смогла устоять и отпустила своего любимого играть. За ним увязались Генри и Джаспер, девушки смеялись от души.

В этот момент Чарли извлек из бумажника небольшой конверт насыщенного синего цвета. На нем не было написано, кому он адресован, но он был наглухо запечатан. Чарли подошел к Белле и протянул ей письмо:

- Милая, это тебе... Своего рода подарок.

Белла нехотя взяла конверт, ее руки дрожали, а в глазах читалось сомнение: может и не стоит открывать его? Девушки не обращали на нее никакого внимания, они тихонько перешептывались. Чарли пошел на кухню за порцией горячего шоколада.

Белла встала с кресла и отошла к окну, она пыталась скрыть свое волнение, успокоиться, наблюдая за медленным танцем снежинок за окном.

Ее пальцы машинально стали открывать плотно запечатанный конверт, достали листок исписанный мелким, но красивым подчерком. Синий листок бумаги с шелестом упал на пол, когда глаза Беллы зацепились за написанные строки.

«Любимая моя...

Я не вправе писать тебе эти строки, но и молчать больше нет сил. Я понимаю, что повел себя как последний идиот, поддавшись искушению. Но мне тогда казалось, что все это делаю не я. А кто-то другой мною управляет. Я могу точно сказать, что пил в тот вечер только апельсиновый сок, с чуть горьковатым привкусом. Но тогда я толком его не замечал, ведь все мое существо и все мои мысли были рядом с тобой… А потом зазвонил телефон и чтобы услышать говорившего, я вышел. А там эта девица... Она стала вешаться мне на шею. Я старался от нее отстраниться… А потом... Потом я уже очнулся один в номере. Без тебя.

Это было самое ужасное, что могло произойти. Я хотел найти тебя, поговорить. Но Розали и Эммет увезли тебя с собой. И правильно сделали. Я не смог бы толком объяснить, что произошло. А еще только спустя пару месяцев я понял, что ты на самом деле была самым светлым человеком в моей жизни. Ты – тот самый ангел, который привнес в мое никчемное существование луч света. Спасибо тебе, любовь моя, за это. Теперь я смогу еще немного прожить, сохранив в себе твой свет. Но надолго его не хватит. Он должен иметь подпитку, а без нее это просто огарок свечи, который постоянно тухнет.

Любимая, я умоляю простить меня. Мне хочется верить, что ты любишь меня и простишь. Я больше не имею права просить тебя ни о чем, но лишь об одном я умоляю: будь счастлива. Ведь осознавая, что ты счастлива, и я буду чуточку счастливее. А еще я желаю тебе найти ту самую настоящую любовь, которая греет меня сейчас изнутри.

Навеки твой, Эдвард».

В это время Эдвард стоял на противоположной от дома стороне улицы и наблюдал за любимой. Ловя каждое ее движение. Крупные хлопья снега ложились на его голову и плечи, но он их не замечал. Он был как статуя, замерзшая навеки, и только поцелуй любимой мог его оживить. В его глазах читалась боль. Боль утраты и потери. Уже давно на его лице не расцветала улыбка. Казалось, эта холодная маска так и останется с ним навсегда.

Эдвард ни на секунду не отводил взгляда от своей любимой. Он так давно ее не видел, что все казалось в ее образе новым и непривычным. Вот на ее щеках блеснули слезы, и боль пронзила его душу. Сколько уже слез она пролила из-за него. И вот снова она плачет по его вине. Непреодолимое желание обнять ее и успокоить возникло в его сердце. Он лишь на секунду отвернулся, и девушка в окне исчезла.

Зато она появилась на улице, без куртки, в одной блузке. Её окружило облачко пара. Белла как завороженная шла к нему, не обращая никакого внимания на налипший на ее волосы снег. Она смотрела только в его глаза, читая там всю ту боль, что сама переживала. Не говоря ни слова, он раскрыл куртку и принял ее в свои объятья. Она прижалась к его тёплой груди, вдыхая до боли родной запах. Слезы текли по ее щекам. Он сильнее прижимал ее к себе, боясь, что она исчезнет.

Снег все также медленно спускался с неба, обсыпая влюбленных. Эдвард наклонился к Белле и тихо прошептал:

- Я люблю тебя!

Она подняла на него глаза, которые светились от счастья, но были полны слез.

- И я тебя люблю!

Белла встала на цыпочки и поцеловала его губы. Его дыхание обжигало, в голове пронеслись все воспоминания прошедшего лета.

Они целовались долго, казалось, что им всегда будет мало того времени, что им отпущено.

---