Глава 5

Быть Тарантино

В гибельном фолианте
Нету соблазна для
Женщины. - Ars Amandi*
Женщине — вся земля.
Сердце — любовных зелий
Зелье — вернее всех.
Женщина с колыбели
Чей-нибудь смертный грех.
Ах, далеко до неба!
Губы — близки во мгле...
— Бог, не суди! — Ты не был
Женщиной на земле!
М. Цветаева

Любить не касаясь ... Задумано тонко... Душой разлетаясь на сотни осколков ... Быть целой и частью ... Свободной и пленной ... Жить горем и счастьем одновременно... Дышать, задыхаясь одним силуэтом... Любить не касаясь... Возможно ли это ?.. ©

POV Michel

Как всё странно… Я словно вижу все, что меня окружает в других красках, без полутонов. Мир вокруг меня остался прежним, преобразился мир внутри меня, преобразился благодаря тому, что захотела пустить в свою жизнь нечто настоящее. Свет этого настоящего преломился в призме моих серых будней, освещая эти самые будни под другим углом. А перед глазами было только его лицо с вздувшейся жилкой на лбу и полуприкрытые веки… И пусть грани разумного зловеще поблёскивают своими остриями, грозя зацепить меня, я хочу видеть это снова и снова…
Войдя в номер, я заметила на кровати огромную коробку. Галли… ты же знаешь, что твоё мне не одеть, как бы я не хотела. Табу на ношение вещей от Джона Пьер наложил после того, как я появилась на одном приёме в чёрном платье. Я понимала, что так задело Пьера, платье было гимном женственности, и, как всегда, оно было сумасшедшим, как всё, что создаёт Гальяно.
На карточке, прикреплённой к коробке, было написано: «Это не моё. Одевай и блистай. Мне бы хотелось видеть это. Твой сумасшедший».
Я достала платье. Да… Джон знал толк в нарядах. Чёртов сумасброд! Как можно надеть такое? Приложив наряд к себе и подойдя к зеркалу, я посмотрела на себя. Правильным было бы надеть строгий белый костюм, но когда знаешь, что правильно, тут же возникает желание сделать всё вопреки. Телефон возвестил об эсэмэс. Прочла. Это был Пьер.
«Буду после пяти вечера. Дорожку пропущу. Встретимся в зале». Ну, в зале так в зале, на дорожке я быть тоже не намерена.

POV Robert

Указания, рекомендации, просьбы я, конечно, слушал, но, находясь здесь, я здесь не был. Мне что-то говорили – я молча кивал. Стеф с Ником удивлённо переглядывались. Не понимал, чего суетиться, когда всё заранее готово, когда всё оговорено вплоть до моего галстука. Меня заботило другое, совсем другое… Так и непрочитанная записка жгла карман брюк. Водитель такси лишь развёл руками, когда я попросил его перевести непонятные французские слова. Наконец, мои поводыри покинули номер. В дверь постучали, и вошла горничная с каталкой, полной еды. Я показал, куда ей пройти, и вдруг меня осенило. На ломаном французском я попросил её перевести то, что вот уже битых три часа не давало мне покоя. Она, немного смутившись, сказала, что, возможно, будет не точно.
Море запомнило? Идёт белый? Сплошные загадки и ни намёка на встречу. Чёрт! Как же бесят эти официальные мероприятия. Уехать бы… с ней. Всё равно куда. Только с ней. Воспоминания заструились по венам.
А время неумолимо приближалось к четырём часам пополудни. Нужно идти. Опять позировать на дорожке, опять, деланно улыбаясь, торговать фейсом… Радовало только то, что, в приложение ко всем неудобствам мелькания фотокамер и орущей толпе, можно было посмотреть новый фильм человека, чьё жизненное кредо – всегда. Чья совершенная безбашенность, достигая апогея, не делала его заносчивым, а раскованности поведения можно только завидовать. Особенно мне, вечно чувствующего себя в толпе слишком неуютно.
Мы вышли из машины. И тут же свет вспышек не дал даже сделать спокойный вдох. Ник, видимо, решил, что самое правильное – это направлять меня к фотографам, которые наперебой кричали и звали меня по имени. Его тычки в спину испытывали величину моего терпения, превращая в петрушку, при умелом кукловоде.

POV Michel

Красиво обставленный вход в кинотеатр ждал звёздных гостей. Неприемлемо было выходить сейчас и бежать по дорожке у всех на виду. Мне надо было войти с другого входа. Но я сидела в машине и даже не думала ступать на мостовую. Я знала, что будет на премьере, и мне хотелось посмотреть на него, оставаясь незамеченной. Вранье! Мне хотелось быть замеченной! Машины подъезжали, из них выходили холёные дамы и не менее холёные месьё. А я всё продолжала сидеть в своём сомнительном укрытии, мучаясь вопросом – что я делаю? Вот из черного авто вышла его агент, с другой стороны открылась задняя дверца, и иссиня-чёрный ботинок уверенно ступил на асфальт. Длинные пальцы нервно прошлись по волосам, улыбка на лице, запонки в петлицах, черные очки скрывают глаза…
Надо выйти и по краю пробраться мимо всего этого хаоса. Быстро, словно не замечая, как ремешки босоножек больно впиваются в пальцы, я прохожу позади папарацци, и вот уже лестница, стоит только быстро взбежать по ступенькам. На самой последней ступеньке моя нога предательски поскальзывается, и чтобы не потерять равновесие, я выпускаю клатч из рук. Самое удивительное, что я таки не упала, а вот сумочку пришлось поднять, и это на несколько секунд задержало меня. Я знала, что там, внизу, он идёт по дорожке, позирует, и я обернулась…
Несколько секунд он не видел меня, но вот его менеджер попросил его повернуться, его взгляд прошёлся по верхушке толпы, и встретился с моим.
«Любить не касаясь... Задумано тонко... Душой разлетаясь на сотни осколков...»
Мир увидел самую искреннюю и самую счастливую улыбку мужчины, посчитав её красивой игрой.
- Мишель! - рука Пьера больно стиснула мою руку чуть выше плеча. «Дорожку пропущу…»
- Пьер, - муж всегда появлялся вовремя, всегда тогда, когда был лишним…

POV Robert

Сотни вспышек почти ослепили меня, Рей-бан покорно лежали в кармане. Все эти люди, выкрикивая моё имя, заставляют верить в то, что маски важнее людей, что хорошо продаётся только фальшь, что глянец примет фото под заголовок и фотоаппарат заработает на новое пежо. Что ж, да будет так. Очередной тычок Ника рискует заработать мой пинок, но я разворачиваюсь, играя звёздность… Силуэт женщины в белом платье на ступеньках, она оборачивается. И вся моя игра летит к чертям! Мишель!

POV Michel

- Дорогая, пройдём в зал, - приказы в виде просьб вернули меня в реальность.
- Мы не дождёмся Квентина?
- Ну, если ты хочешь…
Свита вместе с Робертом поднялась по ступенькам, поравнялась с нами. Зачем так смотреть?! Его взгляд, как заколдованный, не отрывался от меня. Пьер кивнул головой Стефани, слегка улыбаясь, и свита вместе с Робертом прошла внутрь.
А тем временем на дорожке появился Квентин со съёмочной группой актёров. Получая кайф от эпатажа, Квентин выдал лучший свой проход по красной дорожке. Интересно, каково это, отбросив все условности и комплексы, станцевать посреди расфуфыренной толпы снобов? Выдать полный драйв, не смотря на то, что дорогой смокинг сдавил плечи, а новые ботинки чудовищно жмут. Только те, кто лично и близко знали Тино, понимали – имидж стоит дорого, а его особенно, но всё не то, чем кажется… В жизни довольно спокойный и весёлый человек производил на публике впечатление ширяющегося и редко трезвого безумца. Так привыкла думать толпа. Так давай, жги, Тино! Все снова подумают – Тарантино крут! Толпа гудела в восхищении, и всеобщее чувство восторга передалось и мне. Почему-то подумалось, что мне удастся избежать разговора с Робертом, а Пьер ничего не поймёт…

POV Robert

Зал был полным разнаряженного люда, я постоянно вертел головой, пытаясь отыскать её. Свет погас, начался фильм, но мне трудно было проследить события в нем. В моей голове шло совсем другой кино.
Автопати – это фарс с выпивкой и полезными диалогами менеджеров. Всё, что требовалось от меня – подходить к нужным людям и, мило улыбаясь, кивать головой. Стефани и Ник подходили то к одному продюсеру, то к другому. Нет, контрактов тут не заключают, лишь нужные знакомства. Я уже порядком утомился от всего этого. Мишель нигде не было видно, наверное, ушла с тем дорого упакованным смокингом. Эта мысль кольнула куда-то под рёбра слева. Стеф сказала, что последний нужный разговор и можно переходить к крепким напиткам. Я вздохнул с облегчением и последовал за Ритц, когда люди расступились, увидел, что она ведёт меня прямо к… Мишель!
- Роберт, разреши представить тебе месье Пьера Галерана с супругой. Месье владеет студией TF 1 и в ноябре приглашает тебя посетить его студию и дать интервью на канале новостей.
Огромный огненный шар взорвался в теле, разрывая меня на миллионы «почему»… Уши заложило каким-то неясным свистом, а пол качнулся под ногами. Выдавив улыбку для месье, я уставился в голубые глаза Мишель.

POV Michel

Безнадёжная идиотка, понадеявшаяся на то, что можно будет избежать трудных изгибов событий. Для того, чтобы не сойти с ума от происходящего, надо было быть Тарантино. Но я, как он, не смогу.
Уехать сразу после фильма не удалось и вот теперь я смотрю в эти серые глаза, в которых медленно боль смешивается со злостью. Нельзя, Роберт, играй, чёрт тебя дери! Играй! А он словно превратился в столб. Спасла положение Стефани, которая предложила Пьеру отойти и поговорить. Мы остались наедине, хотя это было весьма условно в такой толпе. Официант, блуждающий с подносом шампанского среди гостей, подошёл к нам. Я взяла сразу два, один протянула Роберту. Он взял бокал, слегка коснувшись моих пальцев, его руки были ледяными. Молча, он выпил всё до дна и снова смотрел на меня. Это молчание добром не закончится… Желваки на его скулах ходили ходуном. Мне бы провалиться, да пол вряд ли разверзнется.
- Здесь душно, не находите? – ляпаю первое, что приходит в голову. Даже не пытаюсь смотреть на него.
- Хотите выйти на воздух? – великосветский тон.
- Пожалуй, - а со стороны всё так мило.
Пьер продолжал беседовать со Стефани в то время, как я, быстро пробираясь среди людей, приближалась к выходу, спиной чувствуя, как его взгляд буквально прожигает мою кожу.
До улицы я точно не дойду, сгорю к чертям.
В коридоре было почти пусто, только несколько охранников и водителей дожидались своих важных персон. Дверь с надписью vip, толкаю и открывается. Даже не оборачиваюсь, знаю, он вошёл тоже. Звук поворачивающего ключа – паника в моей голове. Прохожу к окну… Шумно дышит позади меня. Ну же Мишель, надо повернуться и поговорить. Поворачиваюсь… Меня сейчас просто разорвет от его молчания.
Он сделал шаг ко мне, и, сдерживая рвущийся наружу гнев, очень тихо произнёс:
- Почему?
- Что – почему?
- Почему ты не сказала мне?
- Это остановило бы тебя?
- Нет.

POV Robert

Не особенный мастак складывать слова в правильные фразы, сейчас я и вовсе онемел. От оглушительной новости. Только чокнутый мог думать, что она свободна, я даже мысли не допускал, что она… Машинально взял бокал, машинально выпил. И тут меня догнала далеко не самая радужная мысль. Она просто использовала меня. Великосветская скучающая дама, пожелавшая секса, обставила всё очень красиво. О, да, давайте выйдем в укромное местечко, пока ваш муж отвлёкся. Мы успеем, вы быстро возбуждаетесь.
Нет, знание вашей несвободы не остановит меня и сейчас.
Это было невыносимо – видеть её, чувствовать запах её духов, хотеть её и знать. Знать, что это всего лишь!.. Чёрт!
Рывком прижимаю её к себе. Она прерывисто дышит мне в шею. Я больше не поверю твоей нежности.
- Роберт, не надо… не надо так…
- Так? Нет, всё будет именно так, и ты сама мне скажешь, чего хочешь.

POV Michel

Его руки обхватили меня обручем и приподняли. И вот я прижата к стене всем его телом. Чувствую, как его пальцы прошлись по моей шее, спустились ниже, и, задевая нежный тонкий шёлк, очертили грудь, спустились ниже… Я задыхалась ото всего сразу – от мысли, что злость толкает его на это и от того, что я не вырываюсь, просто не хочу. А он уже понял...
- Скажи мне, скажи мне, чего ты хочешь.
Но я, стиснув зубы, молчу. А его рука, добравшись до моего бедра, уже гладит, сжимает, добиваясь своего… Я не выдержу так долго, особенно чувствуя, как сильно его желание.
Он тянется к губам, отворачиваюсь:
- Non!
- Лжёшь, я вижу и я чувствую!
Все кружится пред глазами.
- Скажи мне – ДА!
Чёртов наглец… моё тело предательски выгнулось навстречу неизбежности. Грубость и ласка. Слабость и власть.
- Скажи, - вторжение. – Мне, - толчок. – Да!

POV Robert

В висках бьёт слепая боль, срывая меня. Её запах, её близость, её глаза. Замер. И вдруг она
мягко подалась вперёд, прильнула ко мне, обвила шею руками и выдохнула тёплым дыханием:
- Oui, je veux t'aimer*
Я понял только «да»… и губы в губы. Пронизывая золотыми нитями, обвивая в кокон, забирая меня в центр водоворота, туда, где мой гнев сломлен. Дышу ею, пьянея, и не могу не верить, не могу не чувствовать… Голос в крик. Вместе!
Всматриваюсь в глубину глаз, ищу злость, гнев, а нахожу… Она мягко отстранилась, закрыла лицо руками. А потом, потом посмотрела – приговор без слов. Сделала шаг, расправляя плечи и пошла к выходу. А я смотрел ей вслед, понимая, что хрупкое, нежное, невесомое разрушено до основания, и нет мне прощенья – и её уже не будет. Никогда! Звук её удаляющихся шагов!

- Идиот! – ладонями об стену. – Идиот! – Идиот…

POV Michel

Пьер разговаривал с каким-то приятным на вид мужчиной. Казалось, все спокойно и безмятежно. Бокалы, смех…
- Я хочу в номер, Пьер, - от его внимательного взгляда ничто не скрылось.
- Я провожу до машины. Мне надо задержаться. С тобой всё в порядке?
- Да, - душа в осколки, а так – порядок.

POV Robert

- Роб, что ты делаешь? – Ритс ослепла что ли?
- Не видишь? Пью!
- С тобой всё в порядке?
- Да, - в моём аду безупречный порядок.
А вон и её… муж с девкой?! Она сидит у него на коленях и похоже прямо сейчас начнёт раздеваться. А он смеётся и гладит её по коленям. Оглядеться было уже довольно трудно, стоило повернуть голову, и обстановка начинала качаться. Её не было нигде, я обошёл весь зал, как только вернулся. Опутанные паутиной алкоголя мозги соображали медленнее, но смогли-таки высчитать – белое платье, Oui – мне. Мне!

- Двойной скотч и потом повторить, - короткий путь в никуда…