Саундтрек: Death cab for cutie Мeet me on the equinox



Я стоял на том же месте, не имея сил двигаться и вообще сказать что-либо. Власть над телом все еще не вернулась ко мне, а в голове прокручивались все ее слова, обращенные к Карлайлу и к Эсме.

Но последним ударом стало не это, последней каплей терпения во всей этой лжи стал мой ребенок, ребенок, о котором она не планировала мне говорить и вообще ставить в известность.
Белла не повернулась ко мне, замерев в одной позе, не издавая вообще никаких звуков. Не было слышно ни плача, ни всхлипов, ни дыхания… ничего.

- Ты надеялась уехать… - пытался я сформулировать свои эмоции в слова, - хотела навсегда порвать со мной, потерять всякую связь, зная, что беременна, зная, что это мой ребенок!
Как бы я не пытался, но я не мог сдержать в себе негодование.

- Надеялась навсегда решить меня возможности быть с ним, хотя бы знать о его существовании. Решила все за меня. - Я замолчал, пытаясь привести дыхание в норму. - Ты слишком далеко зашла в своей лжи, слишком…

Она так и не повернулась ко мне, не возразила, как будто ее здесь и вовсе не было. Тишина.

- Боже, - прошептал я, схватившись за волосы, - все это время ты знала правду, знала все и молчала? Молчала потому что боялась непонятно чего? Вылила столько дерьма на себя, только для того, чтобы я не узнал правду? Зачем, Белла? Зачем была нужна такая жертва? Почему ты мне ничего не рассказала? Почему утопила в этой лжи? Зачем убила мою веру в тебя? Для чего нужно было превращать нашу жизнь в преисподнюю? Для чего?! Ответь мне, Белла, не молчи, прошу тебя!

Я начал наматывать круги, мечась, как дикий зверь в клетке. Я не знал, как успокоить эту бурю в душе, как укротить хаос в голове.

- Ты хотя бы понимаешь, через что мне пришлось пройти? Я думал, что ты презирала меня, никогда не любила! Я думал, что все, что было в нашем прошлом, это сплошной обман, я боялся, что никогда не знал тебя настоящую, боялся того, что мое прошлое один сплошной спектакль, а будущего совершенно нет! Это убило меня, твоя ложь, она просто уничтожила все живое во мне!
Я остановился, смотря на ее спину. Руки дрожали, голова кружилась от злости и неверия. Я был на грани срыва. Хотя нет, я уже давно перешел эту грань. Осознание всего душило меня, а сознание никак не могло все сопоставить воедино.

- Неужели, за все время, что мы были вместе, я не заслужил твое доверие? Неужели этот ужас стоил этого? Я просто не понимаю, почему ты терпело это все, зачем было себя так унижать, зачем было терпеть такую несправедливую ненависть к себе? Почему ты поступила так с собой? Я просто не понимаю этого!

Казалось, что у меня была истерика и еще чуть-чуть, и я потеряю сознание от избытка чувств и мыслей.

- Ты хотя бы представляешь, каково это: думать, что самый близкий человек в этом мире тебя предал? Я думал, что схожу с ума, разрываясь на части от ненависти и неугасающей любви к тебе. Не смотря на все доводы разума, я продолжал любить тебя и искренне верил, что сошел с ума, раз не могу контролировать свое сердце и душу. Ты понимаешь это?!

После того, как она никак не отреагировала на мои слова, я сорвался. Мне нужно было видеть ее лицо, посмотреть в ее глаза, я хотел знать все! Я не выдержал и, обойдя ее со спины, подошел к ней, опустившись на колени подле, и, схватив за плечи, повторил свои слова:

- Ты понимаешь это, или нет?!

Но потом, она подняла на меня свои глаза, заставив сразу замолчать, а руки, державшие ее, упасть по обоим бокам от меня.

Ее взгляд, такой пустой, убитый, взгляд мертвого человека…

По позвоночнику пробежался холодок, а сердце сковал ужас. Это была как ведро холодной воды на мою голову, которое сразу отрезвило меня и вернуло способность мыслить. Смотря на нее, я понял, что не должен был срываться перед ней, не должен был показывать все то, что накопилось у меня в душе. Но это было неизбежным…

Смотря в ее ничего не выражающие глаза, я осознал, что она пережила что-то ужаснее, чем все мной вышеперечисленной. Она видела их смерть.

- Когда они навели на нее пистолет, - спокойно заговорила она, продолжая смотреть на меня, - она даже не взглянула на лицо своего палача. Эсме не пыталась просить о помощи, не издала ни одного крика, нет, ей было совершенно плевать на все это, на свою гибель. В момент ее казни, ее глаза не отрывались от моих, в них был страх… страх за меня. Карлайла тоже не волновала своя жизнь, в момент своей гибели, он не мог отвести взгляд от своей жены.

Она замолчала и отвела взгляд в сторону, смотря на надгробия.

- В минуты своей смерти, ни один из них не думал о себе, ни один. Никаких слез, истерик, слов пощады, ничего; единственное, о чем они просили их, это не убивать меня. Но никто их не слушал, им даже не дали возможности попрощаться друг с другом, со мной. Никаких громких слов, действий, покаяний, ничего. Просто один миг и их нет. Столько жизни, энергии, желаний, возможностей и две пули, которые уничтожили все по корню. Убили их, превратив в ничто, в бездыханные тела… В их глазах навсегда остался страх, навеки вклиниваясь в мою душу – страх за меня.

Я смотрел на нее и готов был выколоть себе глаза, которые болели от слез, которые не могли пролиться на мое лицо. Я хотел поднять руки и обнять ее так крепко, прижать так, чтобы забрать всю боль из ее сердца, перенять весь груз, вырвать весь ужас из ее души. Но я не мог сделать этого, не мог просто пошевелиться, а она тем временем продолжила:

- Знаешь, каково это: только что ты видел их, видел переживания и страх в их глазах, видел всю любовь и привязанность, видел сожаление за случившееся, а потом вдруг, одним махом, с дуновением ветра понять, что их больше нет. Открыть глаза и осознать, что у тебя насильно отобрали часть твоего сердца, просто вырвали без сожаления твою душу, растоптав ее и пустив по ветру. В один миг, в одну секунду я поняла, что больше никогда не смогу почувствовать любовь твоей матери, никогда не смогу ощутить заботу Карлайла. Никогда… Я смотрела в глаза их убийце и ждала одного – смерти. Я мечтала о ней, я жаждала ее, как ничто иное в этом мире, я хотела это так сильно, что готова была сама поднести пистолет к виску и нажать курок. Но нет, меня никто не захотел пощадить, дать свободу и освободить сердце от боли, посчитав, что это было слишком простым наказанием для меня… Тогда они решили надавить на самое больное… тебя.

Я задержал дыхание, боясь пошевелиться, боясь спугнуть ее. Белла перевела на меня взгляд и впервые за весь разговор, я увидел на ее лице эмоции, ни с чем несравнимые эмоции, чувства, которые съедали ее душу уже долгое время - злость, ее глаза пылали огнем.

- Я умоляла их убить меня, умоляла избавить меня от этой боли, что терзала душу, что мешала дышать, умоляла покончить со мной, так же быстро, как с ними, но они не смогли оказать мне такую услугу, не сделали такой щедрый подарок. У них было лучшее решение, беспроигрышное: уничтожить меня морально, уничтожить меня с помощью тебя. Меня заставили разбить твое сердце, искалечить душу, заставили почувствовать твою ненависть и боль, обиду и отчаяние, которое готово было убить меня эмоционально, они сделали самое ужасное, заставив меня искалечить твою жизнь. И я не могла отказаться, нет, у меня просто не было выбора. Слишком большую цену, мне пришлось бы заплатить в случае отказа. На кону была твоя жизнь.

Первая слеза скатилась по ее щеке, взгляд стал более осознанным, а глаза наполнились страданиями, она ожила, если ее состояние, можно назвать таковым.

- Я не смогла справиться с этим, но… я готова пройти заново через этот ад, готова принять все испытания, если это сохранит тебе жизнь. Я готова продать душу дьяволу, только бы видеть тебя счастливым… живым. Или хотя бы знать, что с тобой все хорошо. В моей жизни больше ничего не осталось кроме тебя…

- Почему… - выдавил я из себя, но так и не смог закончить фразу.

- Почему я сделала это? Почему не рассказала все тебе, полиции? Тебя это волнует, да?

Я слабо кивнул, а она улыбнулась обреченной улыбкой и наклонилась ко мне, обхватив лицо ладонями, заглядывая в глаза.

- Я потеряла своих родителей, перед моими глазами убили тех, кто успел стать мне вторыми родителями, слишком много потерь для одной человеческой души, не находишь? Как ты думаешь, могла бы я поставить на чашу весов твою жизнь, надеясь, что пуля, на другой чаше, не пересилит? Смогла бы я сделать это, зная, что есть хотя бы один единственный шанс, что в конце тебя будет ждать участь твоих родителей? Могла бы? Нет! Они поставили мне условие: моя ложь, в обмен на твою жизнь. Для меня это было просто сказочной сделкой, если в итоге тебе ничего не угрожало, но я ошиблась, переоценила свои силы и возможности, понимаешь? Все было напрасно, потому что я не справилась.

Убрав ее руки от своего лица, я взял их в свои, и крепко сжал. Не было сил смотреть на ее слезы, ее боль и терзания.

- Ты бы могла сказать полиции, мне, я бы защитил и тебя и себя…

Она печально усмехнулась.

- Где была твоя полиция, когда я сидела на том диване, с опухшими глазами и смотрела на свои руки, которые мне развязала полиция. Никто ничего не спросил у меня, совсем ничего, не произнес ни единого слова или звука в мой адрес. Не поинтересовался, как я и что произошло, что я видела и пережила. Они все знали, знали весь сценарий и безошибочно следовали ему.
Они не могли пройти против них, не могли ослушаться его слова.

- Кого его, Белла? – тихо спросил я. – Скажи мне, кого?

Она молча плакала, смотря на меня, а потом, резко вырвав свои руки из моих, обвила мою шею, привлекая меня к себе и крепко обнимая. Я обнял ее в ответ, прижав к себе ее дрожащее тело.

- Я не могу тебя потерять, - шептала она плача, - я не переживу этого, только не ты, пожалуйста, я не смогу …

Я крепче обнял ее, поглаживая спину. Мне отчаянно хотелось ее успокоить, сказать, что все будет хорошо, но я не мог, я должен узнать, кто их убил, она должна мне сказать это.

- Ответь мне, Белла. Кого ты видела, кто убил их, скажи. Ты что-то говорила про Аро, кто он, ты знаешь его?

Услышав из моих уст это имя, она крепче обняла меня, начав сильнее плакать.

- Белла… - Взмолился я.

- Ар-ро… Аро Вольтури.

Черт! Аро Вольтури! Боже, он же был на похоронах родителей. Этот ублюдок смог туда явиться после того, как сам же их и убил. Президент конкурирующей фирмы, депутат штата Калифорния. Я готов был сейчас же пойти и отыскать его, а потом разорвать собственными руками, если бы не девушка в полусознательном состоянии, всхлипывающая в моих руках.

Поднявшись вместе с ней, я подхватил ее на руки и направился обратно к припаркованной машине. Усадив Беллу на переднее сидение, я пытался размокнуть ее объятия, но она цепко вцепилась в меня. Отцепив ее руки от своей шеи, я взглянул в испуганные и красные глаза девушки.

- Все хорошо, Белла, успокойся, я никуда не ухожу, просто довезу нас до дома. Хорошо?
Она слабо кивнула и позволила пристегнуть свой ремень безопасности.

Обратная дорога заняла полтора часа. Я все время поглядывал на притихшую Беллу, которая смотрела в окно. Нужно было срочно что-то делать. Как бы мне не хотелось оградить жену от воспоминания, я не мог сделать этого сейчас. Я должен был узнать все подробности того дня, все, что она видела. В голове все никак не укладывалось, все дополнительные резервы памяти были уже заняты. Это просто выбивало из колеи. Ярость душила меня, злость застилала глаза, мне хотелось собственными руками убить убийц своих родителей, мне хотелось заставить жену забыть об этом кошмаре. Господи, Белла… Сколько пережила эта девушка?
Хотя я и понимал, зачем она все это сделала, или хотя бы пытался понять ее поступок, но все же, я никак не мог принять этого. Не мог принять того факта, что она врала мне, не мог принять того, что она заставила ненавидеть себя, заставила считать себя изменницей и предательницей, в то время, как сама она сходила с ума от переживаний и горя. Стойко выносила мой взгляд и мое отношение, пыталась скрыть от меня свою беременность, пыталась украсть у меня отцовство, Боже, я не мог принять этого…

На пороге нас встретила встревоженная Элис, ее взгляд метался от моего лица к Белле, которая даже не вздрогнула, когда мы подъехали.

Я обошел машину, и, расстегнув ремень безопасности, бережно взял ее на руки, мягко прижимая к себе. Как бы я не понимал происходящего, как бы сильно мне не хотелось отчитать ее за ее незаслуженные страдания и ложь, я не мог игнорировать в себе жалость и любовь к ней. Я должен вытащить ее из этого, вызволить из личного ада, в который она загнала себя, найти способ вытащить нас из этого. Сейчас нужно было быть вдвое осторожным, потому что от нее зависела и жизнь нашего ребенка. Ребенок. Эта никак не укладывался в моей голове, я не мог свыкнуться с этой мыслью, но стоило мне подумать об этом, как в груди что-то ломалось и покалывало, теплом обволакивая сердце.

Элис испуганно пропустила меня в дом, закрыв за нами дверь. Пройдя в гостиную, я положил ее на диван и опустился перед ней на колени, поглаживая девушку по голове.

- Я не хрустальная, Эдвард, не нужно на меня так смотреть.

Я хотел что-то ответить, но меня отвлекла вошедшая в комнату Элис.
Она быстро подошла к девушке и отдала той стакан воды и таблетки.

- Что это?

- Успокоительное, - просто ответила Эл. Белла отвела взгляд и молча приняла таблетки, запив их водой.

Я запустил руки в волосы и лихорадочно соображал. Белла выглядела измотанной, Элис шокированной, а я чувствовал себя так, словно мне уже восемьдесят и весь мир, в один миг, свалился на мои плечи. Я посмотрел на Беллу и понял, что так нельзя, нужно срочно что-то решать…


Окно.
Открытый гроб.
Солнечный луч крадется
По твоей спальне
Сияние
В гостиной
Последний вздох
Прошел через тебя
… все заканчивается.


Форум.