Он отодвинулся и передал мне в руку поводья Ляли. Я несмело придвинулась к лошади. Та стояла с высоко поднятой головой и недовольно вертела хвостом, но пока подпускала к себе. Я несмело протянула руку и погладила кобылу по гриве. Ляля же тряхнула ей и отодвинулась, фыркая и стуча копытами.
Я сердито посмотрела на казака. Ну и что он хотел? Разве не видно, что мы никогда не подружимся? Эх, эта Ляля ну просто копия Артура…
Усатый еле заметно кивнул, показывая взглядом, чтобы я действовала. Он не примет никаких отговорок.
Под сердитым взглядом мужчины, я аккуратно запихала одну ногу в стремя и так же, старясь как можно меньше касаться лошади, села в седло. Ляля вела себя смирно. Она фыркала, как-то странно рычала, но стояла. Мне даже показалось неправдоподобным, что кобыла так сразу позволила на себя сесть. Слишком хорошо она себя вела, где-то есть подвох… Но подвоха не было. Лошадь стояла твердо и уверенно. Я осторожно провела по гладкой шерсти ее спины и улыбнулась.
Казак тоже расплылся в улыбке.
- Ну вот, видишь! – довольно сказал он, - Она тебя приняла! Теперь попробуй тронуться на ней…
Я кивнула, затем, закусив губу, чуть заметно толкнула кобылу коленями вбок и…тут началось основное веселье. Ляля, стоявшая до этого смирно, громко заржала, и встала на задние ноги. Я чудом удержалась в седле, просто успев во время схватиться за шею лошади. Поводья я благоразумно выпустила. Держаться за них смысла не имело, нужно было более надежный вариант.
Поняв, что не скинула меня, Ляля еще какое-то время брыкалась. Она прыгала, качалась и вела себя как бешенный бык на родео. Я не знала, что в этой кобыле столько ярости и силы, но она просто выплеснула все на меня! А потом Ляля с бешенной скоростью понеслась вперед. Я прижалась к ней всем телом, обвив кобылу за шею руками и за бока ногами. Сердце подпрыгивало в такт, и билось в районе горла. Это было жутко, и я снова почувствовала адреналин, который предшествует опасности. Жизнь опять рябила, бледнела и становилась тонкой, как бумага, которую несложно порвать. Испытывая эти чувства, я засмеялась. Хрипло, отрывисто, пусть мой смех и слизывал ветер. Я была подобна наркоману, который, наконец, получил свою заветную дозу.
Так быстро я еще никогда не ездила! Скорость крутила весь мир, качала меня и заставляла сердце замирать, но это было несравнимое удовольствие. Упасть, так и не поняв всех возможностей этой кобылы, было бы непозволительной роскошью, поэтому я держалась так крепко, что сводило суставы на запястьях. Пряник мне показался старой черепахой по сравнению с этой своенравной, сильной лошадью.
Но внезапно впереди появился поворот. Он выплыл словно насмехающийся хулиган из-за угла дома поздно вечером. Горло сдавило. Теперь бы я даже не смогла прокашляться и закричать. Голос перешел бы в хрип. Я почему-то была уверенна, что она не сможет остановиться на повороте, и мы разобьемся, но Ляля тут же резко затормозила и изящно повернула. Такой техники я просто не ожидала! Моему восторгу не было предела. И почему меня раньше не посадили на эту красавицу?!
Внезапно до слуха долетел голос. Я не обращала на него внимания раньше, но теперь прислушалась.
- Марго, держись крепче! – это был голос казака, - Не дай ей тебя скинуть! Если ты продержишься, Ляля примет тебя как свою! Ей ничего не останется, ведь вы окажетесь одинаково сильны, кобыла это почувствует!
Я поняла это уже, но, услышав наставление тренера, прижалась к Ляле еще сильнее, словно стремилась слиться с ней. Лошадь же вела себя как обезумевшая. Она летела по дороге стадиона, взбрыкивая и вставая на попа. Мне казалось, что если я отпущусь, кобыла меня попусту затопчет. И это безумие, обуявшее Лялю, переходило на меня. Я чувствовала себя такой счастливой, словно все мои желания исполнились. Это буйство красок, прыгавшее вокруг, вселяло в душу непонятное наслаждения от чувства опасности и ощущения скорости.
Казак, стоявший позади, с беспокойством наблюдал за всем этим. Я видела, что он готов был сорваться и остановить Лялю, но терпел, лишь дергаясь, как парализованный. Мне так хотелось крикнуть ему, чтобы он не беспокоился, но голос все равно бы сорвал ветер, что даже я его бы не услышала.
Через какое-то время, Ляля начала успокаиваться. Она не устала, просто скоро поняла, что скинуть меня ей не удастся, а значит нужно смериться. Лошадь еще какое-то время по инерции пыталась бороться, но потом резко затормозила и остановилась как вкопанная. Я с усилием подняла голову, не веря, что все закончилось.
Осторожно разжала затекшие пальцы и промаргалась. Мы действительно остановились почти посреди дороги. Ляля уверенно стояла, словно до этого и не дрыгалась как черт. Я чуть привстала. Поясница отозвалась унылой болью. Кобыла по-прежнему не шевелилась, будто застыла. Я посидела так какое-то время, а потом, набравшись смелости, села в седле ровно, взяв в руки поводья. Ногами я по-прежнему крепко сжимала бока лошади, на случай, если ей снова захочется попрыгать.
Казак стоял в двух метрах от нас. Вид был у него такой потерянный и испуганный, что мне стало жаль старого тренера, и я улыбнулась. Он никак не отреагировал на мое одобрение. Мужчина был очень напряжен и, казалось, что он сейчас выгнет спину подобно коту. К Ляле казак так же не решался подойти. Он так и стоял в стороне, ожидая чего-то.
- Все нормально, - бодрым тоном сказала я, чувствуя дрожь в руках, - Она стоит и, вроде, успокоилась…
- Я не уверен, - почти шепотом произнес тренер, - Зря я тебя посадил на эту чертовку! Она тебя чуть не угробила!
- Нет, нет, все нормально! – горячо воскликнула я, - Я же удержалась, я же доказала ей, что тоже сильная!
Казак промолчал. Он с трудом выдохнул и подошел чуть поближе. Медленно протянув руку, мужчина осторожно похлопал морду кобылы. Ляля недовольно фыркнула и отвернулась, показывая насколько неприятен ей усатый.
- Малышка никогда не любила меня, - с грустью пробормотал казак, - Но она лучшая, ей нет замены. На ней катались самые смелые, кто поборол ее нрав. К таким относился Артур, и, надеюсь, будешь относиться и ты.
Я промолчала, но у меня в голове появился вопрос. Ляля никогда не любила старого тренера, но ведь он смел и силен. Или все не так, как мне кажется?..
- Попробуй на ней нормально проехать, - уверенно сказал казак, - Только осторожно и старайся держаться как можно крепче.
Я чуть натянула поводья, и с опаской воткнула ступни в стремена. Теперь, если кобыла понесется, я вряд ли успею вытащить ноги. Значит, остается только надеяться, что ручной хватки хватит.
Стараясь делать все как можно легче, я легонько коснулась каблуками ботинок блестящие бока лошади. Ляля осталась стоять. Похоже, для нее этот жест ничего не значил. Заправив волосы за уши и стараясь храбриться перед усатым, я сильнее толкнула лошадь в бока. Кобыла неохотно тронулась.
Она мерно пошла по дороге, не быстро выстукивая копытами. Я расплылась в улыбке и повернулась к казаку. Тот тоже улыбался и, увидев мое счастливое лицо, показал большой палец. Я набралась смелости и сильнее подтолкнула Лялю. Она побежала легкой трусцой, взмахивая гривой. Восторг снова начинал расти во мне. Это же просто какое-то чудо, что лошадь приняла меня! Лошадь Артура посчитала меня за свою! Жаль, что ее хозяин оказался сложнее…
Пытаясь выветрить плохие мысли, я погнала кобылу. Теперь она прилично разогналась, плавно входя в повороты. Такой изворотливости и гибкости я не встречала ни у одной лошади до этого. Ляля полностью оправдала свое звание «лучшей». Вскоре она уже бежала, как Пряник на своем приделе. Для меня это было быстро, но я знала, что высокомерная кобыла запросто может быстрее.
Чтобы разогнать ее на полную скорость, мне потребовалось немало храбрости и мастерства. Сложно было управлять лошадью, которая мчалась, как мне казалось, быстрее ракеты. Да с такой кобылкой трудно будет не занять первенство в съезде! Эта мысль приподняла мое и без того отличное настроение.
Я скакала так еще минут пятнадцать, привыкая к Ляле. С ней было сложней, чем с Пряником. Чувствовался и опыт, и характер, но она и возмещала все это по достойной цене. Лошадь брала повороты на огромной скорости, словно это было для нее обычным занятием, а как она неслась по прямой сложно описать простыми словами. Это надо видеть, слышать, чувствовать…
Через какое-то время казак остановил нас. Он встал посреди дороги и предложил мне остановить Лялю. С первого раза она меня не послушала, но во второй раз остановилась как вкопанная, из-за чего я чуть не улетела вперед. Эта манера воспринимать все буквально и кидаться из крайностей в крайность пугала меня, но я понимала, что если к этому приноровиться, можно обладать великолепным сокровищем.
- У нас полное взаимопонимание, - с широкой улыбкой пояснила я на удивленный взгляд тренера.
Он тоже улыбнулся и поманил меня за собой. Я приехала к воротам конюшни и хотела слезть, но казак остановил меня рукой.
- Подожди, - сказал он, - Давай проведем еще один заезд. Последний на сегодняшний день.
- Снова соревнование? – слабо спросила я.
Я боялась, что мужчина снова меня обгонит, растворив всю радость. Ведь он, обладая огромным опытом, мог и на старой кляче объехать первого скакуна на конюшне.
Но казака это мало волновало. Он ушел в деревянные ворота, чтобы потом выйти оттуда через какое-то время, ведя за собой своего любимца. Кобылу Звездочку.
Мужчина сел на нее и подъехал к стартовой черте. Обернувшись, он недовольно взглянул на меня.
- Может, ты подъедешь? - раздраженно позвал он, - Или тебе особое приглашение нужно?.. Не трусь, Марго, твоя лошадка не подведет тебя!
Я сухо кивнула и тоже подъехала на стартовую черту. Отчего-то мной обуяло жуткое волнение. Ведь если я проиграю казаку, я разочаруюсь в Ляле, а если это произойдет, у меня появятся сомнения по поводу нашей победы, чего никак не должно случиться.
Я поравнялась с тренером. Шикарная темно-коричневая лошадь с черной гривой и менее вызывающая серая кобылка с белым пятном на носу, словно его окунули в молоко. Казак привычно принялся считать до трех. И, через несколько секунд, мы сорвались, вздымая в воздух клубы дорожной пыли.
К моему удивлению, тренер не вырвался вперед как всегда, а ехал рядом со мной. Теперь мне было видно его бок и половину лица, которая кривилась от напряжения. Но, конечно, рассматривать казака, у меня не было ни малейшего времени. Все мое внимание было сосредоточенно на дороге, все сознание на Ляле.
Но, спустя какое-то время ничего не изменилось. Мы ехали наравне, не уступая друг другу. Я боялась сдать позиций, казак тоже мчался в полню силу. Я не слышала, но была уверенна, что его Звездочка уже задыхалась. Ляля же мерно вздрагивала подо мной, словно находилась на легкой пробежке. Я прижималась к ней всем телом, насколько это было возможно, и крепко держала поводья. Только бы не уступить, только бы не отстать! Ведь малейшее отставание, и казак вырвется вперед, чего нельзя допустить.
Вот впереди замаячила и финишная черта. Я тяжело глотнула и чуть повернула голову. Наравне. Опять! Нужно что-то делать. Мне было странно лишний раз дергать кобылу, потому что знала, что она может затормозить, но если мы прибавим скорости, то можем обыграть тренера.
Не мешкая, я приударила коленями Лялю. Она недовольно фыркнула, но начала скакать быстрее. Финишная черта со страшной скоростью приближалась. Но и усатый не сдавал своих позиций. Он все еще держал меня рядом с собой, не давая вырваться. Я отчаялась выиграть, поэтому стала погонять кобылу, зная, что она может просто остановиться.
И вот, кода до финиша оставалось всего ничего, Ляля превзошла саму себя. Она наклонила голову и так быстро понеслась, что у меня что-то скрутило внутри. Мы отстали на пол метра вперед, но эти пол метра и были решающими. В этот момент под ногами лошади пробежала яркая полоса финиша, а это значит…
Я радостно воскликнула, затормозив лошадь. Ляля, пробежав еще какое-то расстояние, все же встала. Я крепко обняла ее за шею и снова издала полный радости кличь.
- Вы вдели, я была впереди! – звонко огласила я, - Видели?!
- Не обольщайся, это был очень маленький отрыв, - спокойно сказал казак, подъезжая на лошади рядом.
- Но он был! – моей радости не было предела, - Он был! Я вас обскакала!
Мужчина рассмеялся.
- Я же сказал, что Ляля лучшая, а значит, она и принесет нам первенство, - гордо сообщил казак, - Осталось только подождать…
- Уму непостижимо, я вас обогнала! – забывая про приличия, восторженно воскликнула я, - Обогнала самого учителя верховой езды!
- Все, хватит, - недовольно произнес тренер, - Еще одно такое заявление и разозлюсь!
- Простите-простите! – быстро пробормотала я, - Но ведь…уххх!...Не знала, что мне будет так хорошо!
Внезапно сильный кашель заставил меня согнуться. Я тяжело вздохнула и снова подавила в себе судорогу. Грудь буквально разрывало изнутри. Во рту мгновенно пересохло.
- Что с тобой? – обеспокоено спросил казак.
Я только помотала головой, боясь открыть рот. Если я что-то скажу, меня снова затрясет от дикого кашля.
- Так, иди в палату. Лялю я загоню. Слезай!
Я покорно слезла, держась руками за горло, будто меня душили. Это все из-за отдышки! Не надо было так напрягаться. Я могла потерять сознание от нехватки воздуха. От удушья покраснели глаза, и свело челюсти.
Не прощаясь с казаком, я быстро засеменила в лазарет. Осторожно, стараясь чтобы меня не заметили, пробралась в палату и там, накрывшись до подбородка одеялом, улеглась в кровать. Сердце все еще прыгало от пережитого восторга, но грудь больно сводило. Я плотно сжала челюсти, подавляя в себе желание закашлять.
Внезапно в палату зашел доктор. Он деловито осмотрел меня и поставил на стол поднос с лекарствами. Я сделала вид, словно только что проснулась. Как-то неестественно улыбнувшись, зевнула и стала наблюдать за действиями врача. Тот тем временем, готовил укол, с отточенными движениями вскрывая пачку шприцов.