Когда из зала вышел последний ученик, я подошла к миниатюрной девушке и сунула ей записку: Я хочу попробовать танцевать. Помогите мне, пожалуйста.
Хореограф дико уставилась на запись, а потом на меня.
…она же не слышит музыку…- пронеслось у меня в голове.
Я вздрогнула и внимательно посмотрела на девушку. Она смотрела на меня и о чем-то думала. Но самое странное, я ловила обрывки ее мыслей. Я слышала ее удивленный голос у себя в голове, как через толстую тряпку, но была уверенна, что слышала. Я окончательно убедилась, что это не иллюзия. Но как со способностью просто слышать, бабка отдала мне способность слышать мысли?! Это же не возможно!!
Тоненькая хореограф что-то написала и отдала мне листик: Ты же не слышишь, и сама не хотела танцевать? Как ты будешь двигаться под музыку, если не знаешь, как она звучит? Я, конечно, могу тебя просто научиться кружить, без музыки, но это будет уже не то!
Я отчаянно помотала головой и быстро наврала: Я чувствую музыку. Поверьте мне! Просто научите меня танцевать.
Мне было неудобно врать, но другого выхода не оставалось. Перед смертью я хотела почувствовать, каково это кружить в танце под красивую музыку. Пусть у меня не было восхитительного кавалера и шикарного платья, я могла это просто представить. Главное для меня сейчас услышать музыку и постараться двигаться ей в такт, так же легко кружась. Ну, или как это получится.
Миниатюрная девушка оглядела меня и, пожав плечами, направилась к пульту. А я сняла ботинки и, оставив их, где обычно оставляют обувь, вышла на середину пустого зала. Я была здесь одна, и могла кружить, как мне хотелось.
В следующий момент я услышала музыку. Это был другой мотив. Он был медленней и грустнее, но такой же восхитительный. Остроносая хореограф летящей походкой приблизилась ко мне. Она положила одну свою руку мне на талию, а мою руку положила себе на плечо. Потом взяла мою ладонь и начала качаться в такт музыке, заставляя меня уловить ритм.
Она учила меня молча, поэтому по – другому, не как всех. Девушка заставляла меня без слов чувствовать, как играет музыка. Мне в какой-то степени было сложнее учиться не слыша напутствований хореографа. До всего этого я должна дойти сама. Своим умом и слухом. А я прислушивалась и запоминала игру мелодии. И потом внезапно почувствовала, как мое сердце отбивает такой же ритм. Я в страхе посмотрела на остроносую, а она в ответ довольно улыбнулась.
Потом она осторожно начала меня кружить, останавливаясь и притоптывая, делая маленькие шажки. Я пыталась повторять за ней, но у меня так не получалось. Я делала все неуклюже, путала ноги, забывала о ритме и всячески портила вальс. Но миниатюрная девушка не подавала виду. Она со спокойным видом выносливо относилась к тому, как я наступаю ей на ноги, и пыталась заставить меня кружиться легче.
…для глухой она слишком попадает в такт… - услышала я подозрительный голос в своей голове, принадлежащий остроносой. Я испугалась и наступила ей на ногу, сбившись со счета и запутавшись в ногах. И вскоре эта мысль оставила хореографа.
Кружащие пары так легко выглядели со стороны, но оказалось, что это очень сложно. В вальсе столько тонкостей! Чувствовать партнера и музыку, одновременно плавно двигаться, улыбаться и помнить до автоматизма все движения, как это делают Амалия и Артур.
Мне казалось, что я никогда не буду танцевать так красиво, как они. Будь у меня побольше времени, я бы обязательно научилась танцам. Остроносая кружила меня по залу, а я делала такое лицо, будто решала задачи по алгебре. От усердии высовывала язык и не то, что на партнера, смотрела только себе на ноги, чтобы не наступить хореографу на пальцы.
Еле – еле, неуклюже, как медведь у меня все же немного выходило танцевать. Делала я это с трудом и огромным напряжением. На расслабится и улыбаться у меня не хватало времени. Я внимательно слушала музыку, которая уже казалось, играла в голове, и считала про себя шаги. Сбивалась, наступала на ноги, но делала все заново. Снова пыталась считать, грациозно двигаться и не путаться.
Спустя час, девушка отпустила меня и выключила музыку. Она показала мне большой палец и ободряюще улыбнулась.
Не волнуйся, все нормально. Если будем видеться почаще, то ты скоро будешь делать успехи! – написала она.
Я слабо улыбнулась. Хореограф успокаивала меня. Конечно, я не видела со стороны, но зала, что двигаюсь я ужасно. Я в жизни не танцевала и не пыталась, но это оказалось довольно интересно и приятно. Мне было далеко до пар, прошедших на конкурс. Да какой там далеко, супер далеко! Я не видела, чтобы кто-нибудь так путался, как это делала я. Но мне бы хотелось научиться красиво танцевать. Чтобы однажды надеть красивое платье, пойти на бал и под мелодичную музыку порхать легко и беззаботно. Плавно двигаясь, сливаться с мелодией.
Я быстро оделась и ушла. Сбегая вниз по лестнице, я проматывала в голове мелодию, которая так въелась мне в сознание. Танцевать так же прекрасно, как и ездить на лошадях. Но конечно Пряника и джинсы с сапогами я никогда не променяю на красивого кавалера и платье с туфлями.
Сейчас был обед. Снова гам в ушах и урчание в животе. Но к этому шуму я понемногу привыкала. За столом Анастасия и Евгеша (так я стала называть своего соседа по столу) молчали и не о чем не разговаривали. Мне бы хотелось, чтобы они хоть что ни будь обсудили. Желательно то, где много слов и звучании которых я не знаю. После этого меня посетила замечательная мысль. Вместо последних двух уроков я пойду в компьютерный зал и там, скачивая телевизионные программы и фильмы, буду узнавать, как произносятся неизвестные мне слова.
С этой мыслью я вылетела из столовой и понеслась в кабинет информатики. Совесть за прогуливание двух уроков меня не мучила, все равно наказать меня за пропущенные занятия не успеют по известной причине, так что я со всех ног бежала, задавшись целью научиться разговаривать.
В классе никого не было, только учительница, работавшая за главным компьютером. На меня она внимание не обратила, слишком часто сюда забегали ученики, чтобы скачивать доклады и рефераты, так что она не удивилась и моему присутствию.
А я тем временем одела наушники, чтобы никто не услышал, чем я занимаюсь, и залезла в Интернет. Я скачала фильмы и программы на различную тематику. Чтобы слов было побольше и не одних и тех же. Быстро все оборудовав, я расслабилась в кресле и начала просмотр.
Фильмы я раньше если и смотрела, то естественно не слышала звуки. Я очень удивилась, когда услышала музыкальное сопровождение в местах, где не было диалога. Но это делало просмотр только приятней. Все эти места я пролистывала и порой не досматривала фильм до конца. Меня не интересовал сюжет и игра актеров, мне нужны были диалоги, реплики, слова.
Я с жадностью губки впитывала новую информацию и шевелила губами, повторяя сложные звуки, но делала это так, чтобы никто не услышал.
Через три с половиной часа, я освободила компьютер и покинула кабинет. Слов я уже знала столько, чтобы составить небольшой разговор. Еще и старуха снабдила меня небольшими бонусами. Мало того, что я хоть и неясно, но слышала мысли, я очень быстро запоминала звучание слов и из имеющихся в голове звуков, делала новые. Те слова, которые я не услышала в фильмах. Единственной проблемой было то, чтобы попрактиковаться в разговоре. Рта я не открывала, и лишь в голове мысленно произносила фразы и предложения. Но мысленно речевой аппарат не натренируешь.
Поэтому я ушла в комнату и, заперевшись в ванной, с включенной раковиной и душем, разговаривала сама с собой. Училась смеяться, меняла интонацию. В принципе у меня не плохо получалось. Если всю неделю так разговаривать, то к концу можно уже обладать не плохой речью и обширным словарным запасом. Но откуда неделя? У меня оставались часы и я не собиралась их тратить на то, чтобы только научится разговаривать.
Через час я вышла из комнаты. От непрерывного разговора, язык вываливался изо рта. На улице стемнело и снова пошел снег. Мне стало грустно, потому, что время неумолимо текло. Я надеялась, что в этот день случится какое-нибудь интересное событие, но все было по – старому, не считая того, что весь день я была, как все. Слышала и мысленно участвовала в разговорах.
Не отступая от правил, я взяла плащ и, сбегав за пряниками, спустилась вниз. На улице заметно похолодало. Пусть и была середина октября, зима хорошо чувствовалось, особенно вечером. Я запахнулась и быстро пошла в теплую конюшню. Мне было страшно, что двери опять будут закрыты, но все, к счастью, обошлось. Я нашарила в темноте дверь и, дернув ее, очутилась в атмосфере сена и тепла.
Я повесила плащ на гвоздик у входа и, оглядевшись, прошла к Прянику. Мне не хотелось, чтобы тут кто-то был. У меня было желание остаться наедине с моим конем, как бы смешно это не звучало.
Пряник стоял и задумчиво жевал сено, но, завидев меня, выплюнул траву, и развернулся ко мне всей свой лошадиной тушей. За время нашей с ним дружбы, у коня выработалось знание, что с пустыми руками я не прихожу. Так его можно избаловать!
Я подошла ближе и ласково потрепала Пряника по шее.
- Пряник, - прошептала я, - Как дела?
Пряник выпучил на меня свои глаза и, кажется, был удивлен. Но я не знала, чему он был удивлен больше. Либо тому, что я разговариваю, либо тому, что сразу не начала кормить его пряниками.
Я засмеялась и открыла пакет. Доставая пряники по – одному, я все их отдала коню, который не мог жить без сладкого. Пряник как всегда все сжевал и привычно пустил мне слюни на руку. Я вытерла их о бок обладателя и почесала ему же за ушком. Конь благодарно закрыл глаза и с громким топотом, ударил копытом о землю.
- Не шуми! – я шикнула прямо в морду озадаченному Прянику, - Если кто-то зайдет, мне придется замолчать…
Пряник внимательно выслушал и помимо того, что бил копытом, стал громко фыркать. Я зажала морду коню руками и прижалась своим лбом к его лбу. Как всегда почувствовала запах сена и горячей кожи.
- Пряник, я так хочу покататься! – с закрытыми глазами сообщила я, - Может, плюнуть на все правила и поскакать? Последний раз, а?..
Конь молчал. Он не возражал, но и не рвался. Занял какую-то свою, лошадиную позицию на это предложение. У меня в голове пролетела мысль: действительно покататься на Прянике, как я услышала шаги, по направлению к дверям.
- Черт, казак возвращается… Как не вовремя! – выругалась я и отвернулась от двери. Буду притворятся глухой, пока он не привлечет мое внимание жестом. Чаще, он просто хлопал меня по плечу или легонько трогал за спину, но делал это чтобы поздороваться или выгнать.
Дверь открылась. Я упорно принялась наглаживать Пряника да так, что наэлектризовала ладонь. Учитель зашел, но не прошел с обычным рвением к поилкам, чтобы наполнить их и выйти, а замер в дверях. То ли он осматривался, то ли что-то делал на входе. Оборачиваться я не стала, вместо этого гладила Пряника по шее и чесала ему за ушами, снова мысленно с ним общаясь.
Казак медленно прошел и остановился в метре от меня. Я думала, он сейчас подойдет и поздоровается, но он просто стоял. Я чувствовала спиной, как он разглядывает меня, и по моему позвоночнику пробежал странный холодок. Учитель стоял не шевелившись, не издавая не единого звука, словно притаился. Что за странное поведение? Раньше неусидчивый казак не мог долго стоять, он обращал на меня внимание не больше, чем к поилкам. И его так не привлекала моя спина, на которую он уже пол минуты таращился. Или это не казак?..
Я быстро развернулась и вцепилась Прянику в гриву. Зияющая дыра в груди начала пульсировать и болеть по краям. Сзади меня, скрестив руки на груди и облокотившись на стену, стоял зеленоглазый. Он внимательно и неотрывно следил за моими движениями, словно восполнял те взгляды, которые не пускал на меня долгое время. Парень выглядел спокойным, но напряженным. Артур обычно не появлялся в конюшне. Я смотрела на него круглыми глазами и чувствовала, что сейчас сползу на пол. От страха или восхищения. Он смотрел на меня с пол минуты, словно пытался что-то объяснить своим взглядом, будто не мог сказать это словами…
Но внезапно лошадь в конце конюшни заржала. Дуэль взглядов прекратилась. Артур повернул голову и нахмурился.
- Ляля! – громко крикнул он, - Не бузи!
Я чуть не врывала клок гривы у Пряника, в которую вцепилась. Голос зеленоглазого был красив, как и сам обладатель. Мне захотелось утонуть в бархате его звучания и, больше не всплывая, слушать и слушать, как он говорит. Голос был уже сформировавшийся, не мальчишеский, но и не грубо – мужской. Спокойный, тягучий и твердый, утробный, словно мурлыканье или рычанье.
Его лошадь снова заржала и со всей силы ударила по стене копытом. Где-то там треснула доска. Артур сердито рыкнул и устремился туда, где буянила его Ляля.
А у меня свело все конечности и я стояла, уцепившись за Пряника, словно он был спасательным кругом в море. Стояла и прислушивалась. Мне хотелось отвернуться или спрятаться и я даже не знала, откуда у меня появился столь странный страх к зеленоглазому. Воздух словно был пропитан электричеством от его присутствия. А я была магнитом, поглощавшим эти волны.
Артур ушел и возился где-то в конце конюшни с лошадью. Я слышала, как он расчесывал ее, приговаривая ласковые слова, и тогда впервые я позавидовала коню. Если он так нежно разговаривал с лошадью, то как он разговаривал со своей девушкой Амалией?! Я попыталась оторвать руки от Пряника, который уже задыхался от моей хватки.
Успокоиться, забыть, я одна. Мысленно себя ругая, я понемногу стала приходить в чувство. Ну, пришел погладить свою лошадку, а я стою тут как дура и пускаю слюни на них обоих. Вон уже скоро Пряник захлебнется! Он ненавидит меня и вообще ни уважает. Артур не общается с глухими. Он, наверно, думает, что такие люди недостойны его.
У меня снова появилась злость на зеленоглазого и от этого я окончательно оттаяла. Появился тут, король коней – Артур зеленое копыто! Мне стало смешно, и я улыбнулась, уткнувшись в Пряника. Как только этого парня я уже не называла.
Но тут до меня снова долетел его голос: …что она здесь делает?... Это был не голос, а обрывок мысли. Похоже, Артур не знал, что я в конюшне. Хотя, наверно, если бы знал, не появился. Он бы не пришел к своей лошади, зная, что я тут.
Я специально думала о нем плохо, заглушая внутреннюю боль. И это у меня не плохо выходило. Злость на зеленоглазого была такой же сильной, как и тяга к нему. Вспоминая его безразличие и холод, мне становилось легче, внутри что-то отпускало.
Через несколько минут, я уже спокойно стояла и тискала Пряника, как обычно, словно здесь и некого не было. Артур был с Лялей. Он тоже не обращал на меня никакого внимания. Я сняла с полки расческу и стала ей расчесывать коня, который довольно фыркал. После этого, уткнувшись ему в морду, мысленно пересказала весь сегодняшний день. Пряник недовольно топнул и повернулся ко мне задом. Я усмехнулась и стала заплетать ему на хвосте косички. После трех штучек до коня дошло, что его самым наглым образом превращают в девочку, и он поспешно развернулся ко мне лицом. Решил, что уж пусть лучше тискают, чем заплетают косички.
Внезапно я услышала громкий грохот с конца конюшни. Забыв о том, что я притворяюсь глухой я вздрогнула и побежала на шум. Добежав, я увидела, что произошло и у меня из рук выпала Пряниковая расческа. Ляля стояла, как ни в чем не бывало и качала головой, на потолке висела разбитая лампочка, а Артура не было. Он словно исчез, просочился сквозь стену. Переведя свой взгляд на нее, я увидела открытую форточку, на которой развивалась занавеска, и в нее залетали снежинки. Но человек не мог прыгнуть на такую высоту и протиснуться через такое маленькое окошко. А, приглядевшись, я увидела на раме маленькие волоски. А точнее, клочок черной шерсти.