Четыре урока прошли быстро и не запоминающееся. У меня было странное самочувствие. То бил озноб, то бросало в жар. Несколько часов на холодной земле не прошли даром, а жаль. Не хотелось свалиться с простудой в начале года. Да и где тут можно свалиться? Кругом школа! А больничный в школе как-то странновато звучит… Еще я подумала про лазарет, но тут же выкинула эту мысль из головы. В лазаретах слишком скучно. Целыми днями кормят таблетками, мерят температуру, и даже когда выздоровеешь, оставляют еще на несколько дней этой скуки для профилактики.
С последнего урока я ушла в состоянии, близкому к холодильнику. Меня трясло от холода, словно вокруг был северный полюс. Хорошо еще, что хоть самый длинный свитер одела, а то околела бы совсем. Хотя это тоже не факт. Еще двадцать минут назад я изнывала от жары и вытирала мокрый лоб. Температура всегда проявлялась на мне странным образом.
Кода наш класс вышел из кабинета, народ одел куртки и направился на первый этаж. Я не была исключением и, схватив длинный темно – коричневый плащ, который мне теперь был заменителем куртки, спустилась вместе со всеми. Мои одноклассники стояли и ждали чего-то. Я старалась не выделяться и тоже покорно ожидала. Через минуту к нам подошел высокий мужчина с густыми усами, как у казака. Одет он был в кожаные брюки, грубой ткани рубашку с длинными рукавами и черный небольшой шлем. Это был наш учитель по верховой езде. По одной одежде можно было уже догадаться.
Мужчина долго что-то объяснял, а потом, махнув рукой, вывел всех на улицу. Я уже сильнее запахнулась, привыкшая к ветрам, обитавшим здесь, но каково же было мое удивление, когда, открыв двери, я почувствовала странную тишину в воздухе. Ветер не приветствовал меня порывами в лицо, как раньше. Его почти не было. Было даже странно не ощущать пронизывающего холода, к которому уже привыкла, хотя прошло всего три дня. Но, может, это и к лучшему. Меня до сих пор колотило от несуществующего холода.
Нас повели куда-то за здание. Там я еще ни разу не разу не была. За школой была большая площадь без травы. Что-то похожее на стадион, только не покрытое асфальтом или песком. Покрытием служила сама земля, просто без травы. А немного дальше стояла конюшня, большая, чем-то похожая на ангар, состоявшая из дерева и пачек сена, лежавших у широких ворот.
Кажется, начал появляться ветер. Шишечка из волос, подозрительно растрепалась. Надеюсь, резинка не соскочит во время урока. Если волосы спадут мне на лицо, то я точно напортачу. И свалюсь, и с лошадью что-нибудь сделаю. А за то по головке не погладят, а у меня и так ребра болят…
Учитель по верховой езде пригласил всех нас в конюшню. Там по мимо нас находились какие-то старшеклассники, но сейчас до них не было дела. Конюшня была теплой, и в ней сильно пахло сеном, навозом и животиной. На потолке висели голые лампы, по стенке располагались поилки с водой и с сеном, а подругою сторону стояли лошади. Кони. Шикарные, волевые животные. Я с восхищением разглядывала их. Они фыркали, били копытом и всячески выражали свое недовольствие по поводу того, что здесь находилось много народу. Животные, как и люди не любили, когда нарушали их личное пространство. Лошади здесь были разных расцветок. От пепельно – серых до черных. С длинной рассыпанной гривой или заплетенной в косы. Спокойные и неусидчивые, большие и маленькие. Их было много, не меньше десяти.
Мужчина – казак расставил всех нас по стеночке, где стояли поилки и кормушки, напротив животных. Он встал перед нашей линией и стал что-то объяснять. Вероятно, правила, как стоит кататься на лошади. Я когда-то давно ходила в своем городе на верховую езду, но почему-то через месяц бросила. Уже и не помню почему. Но я прекрасно помнила одно, как держаться в седле, как поворачивать и останавливаться. Все остальное было не так важно.
Затем учитель еще что-то сказал, криво усмехнувшись, и мои одноклассники кинулись к лошадям. Они выбрали себе по коню и уже стояли рядом, ожидая дальнейших указаний. Я не подошла. Я не стала выбирать, а так и осталась стоять у стенки, прижимаясь к ней спиной. Мужчина долгое время на меня смотрел, а потом подошел и что-то произнес. Я подняла на него глаза и продолжила молчать. Потом достала бумажку и карандаш и протянула учителю. Он удивленно взглянул на них, но потом взял и что-то написал.
Ты не слышишь, как я понял? Значит ты Алтаева Рита? – прочитала я, когда он вернул мне листик.
Я кивнула головой, и учитель снова написал: На лошадях раньше каталась?
Снова кивок.
Это хорошо. Значит, не придется тебе много объяснять. Давно каталась?
Теперь я забрала у него листик и быстро черканула: Два года назад. Ходила в своем городе где-то месяц. Как держаться в седле помню.
Казак прочитал мою записку и улыбнулся в усы.
Тогда скажу немного: ездить старайся не быстро, вместе со всеми. Если что-то случится, за поводья резко не тяни. Они этого не любят. Начнет взбрыкивать, прижимайся к ней, в крайнем случае, держись за шею, а ногами за туловище. Все понятно, точно сама разберешься?
Я снова кивнула. Все понятно, только что делать, если нужно на помощь звать? Колокольчик на шею вешать? Нда… Тогда получится корова на лошади…
А что, если нужно на помощь позвать? – записала я свой вопрос.
Не волнуйся. Рядом всегда буду я или мои ученики.
Мужчина указал на себя, потом на парней, стоявших позади. Я обернулась. Мальчишки явно старше меня или мои ровесники. Одетые в широкие джинсы, высокие сапоги и клетчатые рубахи, что делало их немного схожими с ковбоями с дикого запада. Шлемов у них, как у учителя не было. Видно они хорошие ездоки и пренебрегали правилами.
Привлеченные вниманием, они обернулись. Двоих я не знала, а третьего знала, точнее не совсем. Узнав его, меня зазнобило еще сильнее и скрутило живот.
Тот семнадцатилетний парень с кошачьими глазами из библиотеки. У него за ухом была соломинка и красная рубаха, расстегнутая на груди. За окном была осень, меня жутко морозило, а ему было жарко! Так он оказывается хороший наездник, раз помогает тут. Неужели он будет помогать каждый урок? Мне захотелось убежать отсюда и как можно быстрее.
Он поднял на меня глаза из под полуопущенных ресниц, и что-то внутри у меня размазалось об позвоночник, но, не задерживая взгляд, скользнул им по моим одноклассникам. Я осмотрелась, не заметил ли кто моего послабления. Но, как оказалось, не одну меня ввели в транс. Две гламурные подруги позади меня, просто пожирали глазами старшеклассника, а одна бледненькая шатенка даже умудрилась успеть состроить ему глазки, когда он посмотрел на нее. В общем, добрая половина нашего женского населения уже витали в облаках, мечтая о первом свидании. А самое противное, что этот парень все заметил. Это было заметно по его кривой ухмылке, с которой он смотрел на наших девчонок.
Я с кислым выражением лица посмотрела на него. Эта красотуля еще и зазнается! Ну, хотя, конечно, от такого изобилия женского внимания, кто не вообразит себя королем! Интересно, все девушки покоряются ему с первого взгляда? Хотя, кто не покоряется ему от взгляда, просто умирает от улыбки. От его очаровательной, незабываемой улыбки… Это его контрольный выстрел, который он тратил, только на непрошибаемых особ. В итоге на все завоевание у него любого женского сердца уходило не больше двух секунд. Первая на взгляд, и если не сломалась от взгляда, улыбка. Фу!
Отвернувшись от старшеклассника, я посмотрела на учителя. Он рукой показал мне на лошадей, приглашая выбирать себе коня. В принципе, все уже были заняты, поэтому мне досталась лошадь песочного цвета, с длинной светлой гривой. Расчесанной, но не заплетенной в косичку.
Я похлопала коня по морде и он фыркнул, но довольно спокойно отнесся к моему приветствию.
Как его зовут? – спросила я по записке.
Это Пряник. Он почти самый молодой тут жеребец, довольно покладистый. Проблем не должен вызвать.
Почему Пряник? – серьезно задала я вопрос.
Потому, что этот конь настоящий сладкоежка. Он Родину за пряники отдаст!
Казак взглянул на меня и рассмеялся. Я кивнула в знак благодарности и снова обратила свой взгляд к коню. Значит Пряник? Ну приятно познакомиться, я Пончик… Хотя, какой Пончик, я Ватрушка!
Пряника подружка – глухая Ватрушка, придумала я и улыбнулась, погладив коня по гриве и шее. Он закрыл глаза, значит, ему это понравилось. Отлично, знакомство прошло более, чем хорошо, а это уже пол успеха.
В то время казак что-то сказал своим помощникам, и они стали выводить коней на улицу. Когда мимо меня проходил зеленоглазый, я быстро отвернулась и уткнулась лицом в морду Прянику. Мне совершенно не хотелось, чтобы он выводил моего коня. А переведя взгляд на своих одноклассниц, я увидела, что они чуть ли не бились за то, чьего коня парень выведет первым. Они услужливо улыбались, мигали глазками, как светофором и кокетливо передавали поводья.
Я снова скисла. Почему они не видят, что этому выпендрежнику совершенно плевать на них? Почему у них хватает глупости всматриваться в его холодные, зеленые глаза, выискивая там симпатию? Неужели они не замечали, что падают перед ним, как кролики в лапы льву…
Поводья из моей руки вытянул очередной помощник. Я покорно отдала ему их и последовала за Пряником. Его вывели на улицу и поставили рядом с остальными лошадьми.
Теперь задача была залезть на лошадь. Кто-то прыгал, кого-то уже успели лягнуть, у основной массы попусту не получалось. Многие похватали табуретки, чтобы проще было достать до стремени, но и это плохо помогало. То ли своенравные лошади не желали, чтобы на них залезали, то ли мои одноклассники действительно не обладали никаким равновесием. Тогда всем начали помогать учитель и парни. Увидев, что красавец может помочь, у всех девчонок разом что-то стали падать табуретки и ножки недотягиваться до коня. Они томно падали и таяли, кода их подхватывал зеленоглазый и с легкостью водружал на их коней. Некоторые падали даже по два раза, прикидываясь беспомощными! Они не знают, что значит быть по – настоящему беспомощными…
Я холодно оглядела эту картину, и уверенно схватившись за седло, воткнула ногу в стремя и подтянувшись, перекинув вторую ногу за спину, оказавшись верхом. Все эти движения я уже делала и когда-то вырабатывала их до автоматизма. Сейчас это вспомнилось само собой, и я быстро оказалась на коне. Пряник недовольно вздрогнул. Я ласково похлопала его по шее.
Тише, мальчик. Ты же не хочешь, чтобы нам помогали?
Через пятнадцать минут, наконец, усадили всех. Кто-то сидел уверенно, кто-то от страха со всей силы сжимал поводья и так впивался ногами в бока лошадей, что те недовольно взбрыкивали. В основном девочки сидели еле держа, буквально двумя пальчиками поводья и морщились, когда лошадь начинала, что-то делать. Я огляделась и усмехнулась. Меня стало бросать в жар. Температура снова начала скакать. Из-за этого я расстегнула плащ, оставив его держаться лишь на верхней пуговице, от чего он выглядел, как накидка, покрывавшая и меня, и зад Пряника.
Учитель вышел вперед и стал что-то объяснять. Насколько я знала по первым урокам, учить нас пока только будут как трогаться, сидеть и бежать рысью, если, конечно, получится тронуться. Справа от меня парни, помогавшие казаку лихо и одновременно вскочили на своих коней. Зеленоглазый вытащил из-за уха соломинку, и воткнул ее в рот, держа одними передними зубами. Затем запустил в волосы руку и взъерошил их. Сделал он это с таким лихачеством, будто каждый день ездил на лошадях.
Я отвернулась, и гордо задрав нос, выпрямилась в седле, изогнув спину. Не он один может похвастаться хорошей ездой. Затем, мужчина отошел, позволив ученикам начать езду. Я пришпорила Пряника, и легонько толкнув его ногами, заставила побежать вперед. Пока рысью. Казак попросил меня не отрываться от остальных. Я обернулась и увидела, что многие так и остались стоять на том же месте, кто-то уже оказался на земле, а кто-то уже свободно ехал вперед. Не одна я, похоже, каталась до этого.
Решив больше не тормозить, я снова легко ударила Прянику по бокам, и он побежал уже быстрее. Поднялся ветер и мой плащ стал развиваться, под его порывами. Грива моего коня тоже волнами извивалась на скорости. Я подскакивала в такт Прянику, пока он неторопливо бежал по стадиону.