---

---

Белла тянет вверх мою футболку и снимает её. И прошло слишком много времени. Слишком много времени с тех пор, как я раздевал свою жену. С тех пор, как я целовал нежнейшую кожу ее бедер, вплетал пальцы в её волосы и делал её своей.

И на этот раз это не у меня жадные руки, когда она ложится на бок, касаясь и хватая. Словно я собираюсь исчезнуть.

- Ты должна сказать мне, если я делаю тебе больно.

- Эдвард, клянусь Богом, если я не получу тебя прямо сейчас...

- Белла, обещай мне.

Она лишь кивает, лицо заливает румянец, а глаза хотят только меня.

В окружении подушек я люблю её. Всю её. Целую мои любимые пальцы ног, нежнейшую кожу и налившиеся груди.

И ногти на пальцах рук, которые умоляют меня о большем.

Я думал, что любил её раньше. Я думал, что не может быть ничего большего. Но быть вдали от неё и теперь видеть её с моим ребенком внутри - я чувствую, словно добрался до конца своей верёвки. Словно я подвешен за её потрепанные концы, потому что такая любовь как эта может убить меня. Невозможно, чтобы она была реальна.

Я медленно и осторожно двигаюсь в ней. И мои губы не покидают её кожу. И её стоны наполняют воздух.

- Мне тоже тебя не хватало, Белла.

Её голоса, её ума, её кожи и её любви. Мне не хватало того, как тают её глаза, прежде чем она разлетится на кусочки.

- Блять, Эдвард. — И я замираю. Боясь, что был недостаточно нежен. — Не смей останавливаться. Не смей, твою мать.

И сейчас я бы дал ей всё что угодно. Всё. И я даю. Медленное и нежное всё.

И всё вокруг меня — её голос и её тело — гудит. Поёт. Умоляя меня о большем.

Даже медленное и нежное может быть всепоглощающим, когда я теряюсь в своей жене, забывая об ужасах этого мира и своих страхах будущего.

Потому что она моя, моя, моя. Моя.

Липкие тела, тяжело вздымающиеся груди, мы не двигаемся. Кожа на коже никогда ещё не ощущалась так приятно.

Я убираю влажные волосы с её лица и наблюдаю за светом, попавшим ей в глаза.

- Мне тоже тебя не хватало, Белла. Тоже тебя не хватало.

Мы удобно лежим в тёплой тишине, нарушаемой лишь ровным дыханием.

Пока, наконец, не оказываемся нос к носу, рассказывая друг другу секреты в пустом доме.

Она целует меня в губы.

- Три дня воздержания по ощущениям как три недели.

Я не в силах сдержать лёгкую улыбку в своих глазах.

И она видит её.

- Знаешь, это твоя вина.

- О, да неужели? Не может быть.

- Что обрюхатил меня. Что сказал, что ребёнок родится рано.

Я держу её лицо в своих руках. И целую её. Вложив в этот поцелуй всё, что у меня есть. И теперь она знает, чувствует и понимает. Как сильно я люблю её.

И она смеётся. Потому что, видимо, мои поцелуи смешные. И я тоже смеюсь. Потому что нет ничего лучше этого звука.

- Белла, у нас до сих пор нет имени.

- Как насчет Айрис?

- Мы не назовем дочь в честь цветка². Нет. Как насчет Маккензи?

- Эдвард, сейчас не восемьдесят шестой год³.

Вот так мы и продолжаем. Ставя крест на именах, которые не подходят. Не сходясь ни на одном.

- Нам нужно одеться. Душ. Хоуп с Элис скоро вернутся.

Это нетрудно — встать с постели. Потому что единственное, что может соперничать со временем, когда мы с женой без одежды - это когда я держу на руках свою дочь, когда она улыбается своей улыбкой вырезанной для Хеллоуина тыквы.

Следующая пара дней медленно проходит. У Беллы проблемы со сном. Как бы мне хотелось что-нибудь для неё сделать. Мы подолгу гуляем. Она ест острую пищу. Мы проводим массу времени обнажёнными между простыней.

Она старается вздремнуть, когда дремлет Хоуп. В разгар дня в дверь звонят, и я лечу вниз по лестнице, чтобы открыть дверь до того, как позвонят ещё раз. Ругаясь себе под нос, я распахиваю дверь.

За дверью стоит не кто иной, как Роуз.

Она держит квадратную коробку, обёрнутую розовой бумагой, перевязанную лентой с самым огромным бантом, что я когда-либо видел.

- Мне следовало позвонить. Я ненадолго, хотела только забежать и узнать, как у Беллы дела. Я ничего не слышала. Я была не уверена, не родила ли она уже.

Она протягивает мне коробку, но я не беру её.

- Входи.

- Не стоит.

- Роуз, входи.

Секунды проходят, заполненные молчаливым диалогом. Пока она не кивает.

- Ладно.

Белла спускается по лестнице, потирая глаза после сна.

Роуз одаривает её сочувственной улыбкой, её собственные усталые глаза сосредотачиваются на животе Беллы.

- Ага, всё ещё беременна. — И в то время как она пытается разрядить обстановку, я понимаю, что она готова, чтобы это закончилось. Я знаю, что ей неудобно.

- Я принесла кое-что для малышей. Собиралась просто оставить это на крыльце, но подумала, что если забегу поздороваться, узнаю, как у тебя дела.

Белла пристально смотрит на неё. Так, как смотрит Хоуп. До тех пор, пока не улыбается. Так, как улыбается Хоуп.

Они сидят в гостиной. Разговаривают. И я не думаю, что это ради меня.

Роуз указывает на подарок на кофейном столике.

- Можешь открыть его потом, если хочешь. Это ерунда. Ничего особенного.

- А ещё я могу открыть его сейчас. - Она выжидающе смотрит на Роуз. Они словно впервые встретились. Я чувствую себя невидимым.

Белла медленно разворачивает бумагу, осторожно, чтобы не порвать её. Она поднимает крышку и смотрит в открытую коробку. Не двигается. Кажется, что она даже не дышит.

Мне не видно, что внутри. Белла лезет в коробку и вытаскивает две пары туфелек, держа их за каблуки, словно они могут её обжечь. Это самые маленькие туфельки, что я видел за всю свою жизнь. Усыпанные красными блестками.

Кончики пальцев Беллы парят над блестящими туфельками.

Роуз нервничает. Я понятия не имею, почему. Это всего лишь туфельки.

- Ты можешь их потрогать.

Белла пристально смотрит на неё. До тех пор, пока не улыбается. До тех пор, пока они обе не улыбаются. И это как шутка для узкого круга лиц, к которому я не принадлежу.

- Спасибо, Роуз. Спасибо.

Роуз уходит, пообещав навестить нас после рождения ребенка. И её обещания не кажутся пустыми.

Когда Хоуп крепко засыпает в своей кроватке, Белла проводит руками по туфелькам, стоящим на старом комоде. Я не спрашиваю у неё, почему они важны. Что они значат. Роуз с Беллой заслуживают чего-то, принадлежащего только им.

Её врач планирует стимуляцию родов сегодня утром, если роды не начнутся. Ей не нравится эта идея. Так же ей хочется, чтобы ребёнок родился вчера. У нас до сих пор нет имени.

- Помнишь, как я говорила, что буду скучать по беременности?

Я киваю, улыбаясь ей в губы.

- Ну, я лгала. Вытащи из меня этого ребёнка.

Мы возвращаемся в нашу комнату, и я делаю всё возможное, чтобы дать ей то, чего она хочет. Я провожу последнюю ночь, любя свою жену. Показывая ей.

Будильник звонит до рассвета.

Она смотрит на свой живот.

- Ага, всё ещё беременна.

Мы едем в больницу, её несессер уже собран и лежит в машине. Элис приезжает, чтобы остаться с Хоуп. И очень скоро у нас будет двое детей. Я пытаюсь вспомнить, на что была похожа моя жизнь год назад, до того, как Белла объявилась на моем пороге в проливной дождь. Но не могу.

Я везу свою жену в больницу, она держит обеими руками мою руку, и это единственное, что реально.

- Эдвард, пообещай мне кое-что.

- Всё что угодно.

- Пообещай, что позволишь врачу делать его работу.

Всё что угодно кроме этого. Эта женщина убедила Беллу, что она не хочет эпидуральную анестезию. Что нелепо.

- Обещай мне. — Это не требование, поэтому я обещаю ей. Потому что она знает меня слишком хорошо.

Вскоре мы регистрируемся в палате с видом на сад. Только в Форксе.

Медсестра вводит питоцин⁵, и мы ждем. Вид Беллы в больнице, лежащей под капельницей, подводит меня к краю. Даже, несмотря на то, что я знаю, что женщины делают это ежедневно. Даже, несмотря на то, что я видел больше родов, чем могу вспомнить. Некоторые из них сопряжены с травмами. Некоторые заканчиваются трагедией.

Постоянный электронный мониторинг плода успокаивает меня.

Белла говорила со своим врачом о возможности посттравматического стресса, вызванного родовыми болями. Она подготовлена. И когда я смотрю ей в лицо, вижу, что она — лишь смелость. И красота.

Я достаю «Убить пересмешника».

- Хочешь, я тебе почитаю?

Она улыбается.

- Только если будешь говорить разными голосами.

Я даже не осмеливаюсь сказать ей «нет». Я достаю книгу из сумки, открывая любимую обложку.

Я провожу руками по титульному листу. И — сейчас или никогда.

- Белла, а как насчет Харпер⁶?

Когда она не отвечает, я задаюсь вопросом: а что, если бы я сказал это только про себя. Я попал пальцем в небо. Она беззвучно произносит это имя губами. Обдумывая.

- Харпер и Хоуп Каллен. — И затем она улыбается. Своей фирменной улыбкой.

Я целую её в живот.

- Харпер, вылезай.

Белла проводит рукой по моим волосам, и я дорожу этим моментом, потому что через несколько часов мне будет казаться, что это было очень давно.

Я читаю ей. Я даже читаю разными голосами. До тех пор, пока она не говорит, что вырвет книгу у меня из рук, если я не заткнусь.

Время после обеда — это схватки, которые угрожают сломать мне руку и врачи, которым нужно быть более внимательными с моей женой.

Но все это позабыто, когда наша дочь появляется на свет. Извивающаяся и кричащая. Это лучший шум на свете. И это тот самый момент, когда у меня больше нет желания быть кем-то большим, чем просто мужчиной.

Этого момента достаточно. Когда Харпер лежит у Беллы на груди. Живая, и с широко раскрытыми глазами. Наш ребенок. Мы сделали это.

И я не знаю, как я собирался любить её всем своим сердцем, когда я уже переполнен любовью. Когда у меня уже есть одна дочь, которая пленила меня целиком и полностью. Но это как зажигать свечу. Пламя, которое не угасает.

Измеренная, взвешенная и вымытая, она ничего не весит, когда я держу её на руках. Положив её головку в ладони, я мог бы вечно держать её невесомое тельце. Её кожа цвета персиков и сливок, но у неё надутые губки, как у её сестры. И непослушные волосики каштанового цвета. Она дочь Беллы. И младшая сестра Хоуп. И все трое мои.

Белла гладит её по волосам.

- Она похожа на тебя.

- Не-а, она похожа на свою маму.

Может быть, мы оба правы. Может быть, это не имеет значения.

Потому что она совершенна и она наша.

Я даю им минуту покоя. Как бы трудно это ни было — выйти из этой палаты, перспектива увидеть Хоуп делает это сносным.

Элис с Хоуп в комнате ожидания. Элис подбрасывает Хоуп коленями, выглядя гораздо более измотанной, чем чувствую себя я. Хоуп устала и капризничает. С прелестным надутым личиком. И внезапно она кажется огромной, выпрямляясь на коленях у Элис.

Я иду к ним, и мне не терпится взять её на руки.

- Как дела у моей сладкой малышки?

Она тянется ко мне. И это ни на что не похоже.

- Твоя сладкая малышка весь день отказывалась спать.

Я игнорирую её.

- Готова познакомиться со своей сестренкой?

Она удобно устраивается у меня на руках, не зная, что её жизнь сейчас изменится. Снова.

И когда она видит Беллу, её личико светится. Она визгливо выкрикивает незнакомые слова. До тех пор, пока не замечает спящий маленький сверток у Беллы на руках.

Она смотрит. Таким внимательным и мудрым взглядом. Наблюдает за тем, как Харпер начинает извиваться, и Белла разворачивает её и пытается запеленать ребенка, который не желает, чтобы его пеленали.

Хоуп протягивает руку. Указывает. Хочет прикоснуться. Как поступает всегда и со всем.

Я держу её маленькую ручку в своей.

- Осторожно.

Понимает она или нет, но она осторожна. Гладит ручку Харпер. Темно-коричневый на бледно-розовом.

И именно тогда маленькие пальчики сжимаются вокруг пальчиков Хоуп. И я знаю, что это рефлекс. Это ничего не значит. Но это всё.

И Хоуп смеется. Настоящим смехом. От души и заразительно. Который эхом разносится по палате. А затем она вытягивает руку и складывает её под подбородком. Её улыбка в милю шириной.

Затем она тянется к Белле. Хочет свою маму. И её улыбка — это улыбка Беллы.

Я наблюдаю за своей женой и дочерьми. И каким-то образом всё внезапно приобретает совершенный смысл. То, как мой отец любил мою мать. То, как моя мать любила Рене. То, как Рене любила Беллу.

И дорога не имеет значения. Какой бы извилистой и ухабистой она ни была. Я бы ничего не стал менять. Потому что вот они мы. Белла и Эдвард. Хоуп и Харпер.

Вот они мы.

КОНЕЦ

---

Переводчик: helenforester

Не поленитесь сказать переводчику спасибо

---

Процентиль¹ – показатель того, какой процент значений находится ниже определённого уровня. Например, значение 50-й процентили указывает, что 50% значений располагается ниже этого уровня.
² – в оригинале это имя пишется Iris.
³ – вот и настал момент, когда я расписываюсь в своем бессилии — перерыла весь инет, но не могу понять, что это за намек на 1986 год. Первое, что приходит на ум: в этом году вышел какой-то фильм с одноименной героиней (а, может, и героем), который породил бум на это имя, но ничего конкретного не нашла, а, может, и вообще мыслю не в том направлении, поэтому если вдруг кто в теме, просветите, буду крайне признательна.
Питоцин⁴ – средство для стимуляции родов.
⁵ – просто на случай, если кто-то забыл: автор книги Харпер Ли.
ВТЦ⁶ – Всемирный торговый центр, частью которого и являются башни-близнецы, разрушенные во время теракта.

---

Послесловие автора дается в урезанном варианте, поскольку в нем имеются обращения к конкретным людям, помогавшим автору, что для нашего читателя неактуально.

Мне очень хочется плакать. Нелепые слезы от осознания того, что это последняя глава.

Всем, кто продолжал читать эту историю: мне хочется пожать вашу руку. Дважды.

Полтора года назад я была в Нью-Йорке, когда в «Нью-Йорк Таймс» мне попалась статья о том, что после землетрясения на Гаити был снят запрет на усыновление. И вот что из этого вышло. Я знаю, что использование событий реальной жизни некоторых задело, и я прошу за это прощения. В мои намерения входило рассказать историю о людях, которых трагедии и повредили и спасли. Я твердо верю, что красоту можно отыскать даже в самых ужасных ситуациях.

Я помню землетрясение 1989 года, словно оно было вчера. 11 сентября члены моей семьи находились во ВТЦ⁶. Я была подружкой невесты на свадьбе Элис. Моя бабушка умерла от рака легких. Я слегка помешана на амбарах. И, кстати, у меня прекрасная мама. Однако в детстве я больше всего любила играть в "сирот". Понимайте это как хотите.

В общем, я пытаюсь сказать, что эта история мне небезразлична. Я даже не могу выразить словами, каково это — знать, что она небезразлична и вам.

Я просто девушка. Это просто фандом. И все вы заставили меня почувствовать себя писателем.

Автор

ФОРУМ