Она источала пленительный аромат. Такой, который не встречался Эдварду за все время его существования. Сначала он просто хотел выпить девчонку до дна, но потом что-то остановило его. Что-то такое, от чего он бежал вот уже почти тридцать лет. С тех самых пор, когда его прелюбимая сестренка Элис буквально вынудила сделать выбор в пользу Волтури. Конечно, он же был идеальным героем, он был их любимцем. Одиноким романтиком. Как же можно было поступить иначе? Никак. Чудесно! Одно утешало, Аро, в приватной беседе, пообещал не трогать ни одного члена семьи. Даже Джаспера, который изрядно раздражал весь итальянский клан. Что-то у них случилось лет так триста назад в Южной Америке.
Изабелла Свон оказалась близкой подругой Элис. Шокирующая ирония судьбы.
Девчонка стала жертвой обстоятельств. Может быть, если бы она не знала Каленов (от воспоминания этой семьи Эдварда всегда передергивало), он оставил бы ее в живых. Ведь она по-своему прекрасна – ароматна, романтична и хрупка. Таких, как Белла Свон прячут под стеклянные колпаки и хранят, хранят, хранят… Идиотизм. Слащавый, приторный идиотизм! Как ему может нравиться человеческая дурочка, когда рядом всегда находится матерая Джейн – садистка и красавица, умеющая плести увлекательные интриги внутри клана, без которых совершенно скучно существовать. Эдвард ухмыльнулся. Человеческая кровь вкусна и питательна, она дает невиданную силу, власть и открывает истинное «зрение». Вампир должен оставаться вампиром, а не пытаться вытирать людям слюни, как это всю жизнь делал Карлайл в своих клиниках. А Розали? Блондинка ходила с гордо поднятой головой, говоря всем, что не тронула ни единой человеческой тушки, но в то же время каждый раз жадно поглядывала на какого-нибудь краснощекого красавца. О, эта валькирия могла разорвать любого мужчину на кровавые ошметки в особо сильном порыве животной страсти, но она сглатывала ядовитую слюну, обрекая себя на невыносимые муки. Оно того не стоило. Эдвард вкусил все радости вампирского существования. Отказываться от них он не желал. Хватит. Его прошлая религия ошибочна. Она бесцельна.
Теперь осталось выследить Элис с ее подружкой и забрать в Италию, где их ждет Аро. Элис уже тогда покорила его своей изящной красотой и грацией. Он хотел видеть девушку рядом с собой. Тем более она кого-то смутно напоминала Аро. По крайне мере, он так говорил Эдварду. А тот и сам не прочь был забрать сестру к себе. Вот только Джас вряд ли согласится, а его брать нельзя – его убьют. И даже все влияние Эдварда на правах фаворита не спасут непутевого братца.
Эх, начни спасать одного, потянутся все. Как битые собаки.
Быть идеальным не просто, когда от тебя чего-то ждут. Какой смысл быть таковым, если ты совсем один, а одиночество гнетет?
У них у всех был кто-то. У Карлайла Эсми, которую он буквально боготворил еще до ее инициации. Конечно, отец никогда не смог бы причинить ей боль, особенно зная, что она беременна от другого. От человека. Но смерть ее ребенка решила все. И иногда в голову Эдварда мерзко вползала крамольная мысль – а не Карлайл ли стал причиной этой маленькой и никому кроме него одного не нужной смерти? Эдвард усмехнулся. Сейчас он был свободен даже от этого – он мог делать то, чего от него никто не ждет. Он может быть свободен, черт возьми.
Машину резко кидануло вправо. В Форксе даже в сентябре могла замерзнуть дорога. И чем южнее, тем удивительней этот природный парадокс.
«Девочки» мчались на предельной скорости вот уже несколько часов. Скоро они обязательно остановятся. Ведь маленькая Белла – человек, она должна иногда ходить куда-то. Элис это не понять. Она слишком далека от всего человеческого.
Эдвард хмыкнул. Единственная, кого бы он хотел всегда видеть рядом с собой, это она. Но только не с тем затравленным выражением глубокого раскаяния, которое преследовало Эдварда в последнее время. У нее же был Джаспер! Чего она еще хотела? Конечно, кому нужен вечно хмурый раскрасавец братец, сующий нос в личную жизнь остальных членов немногочисленной, но очень уж крепкой семьи Калленов.
Пораскинув мозгами, Эдвард пришел к выводу, что брать надо обеих.
Достав из кармана дорогого пиджака новенький мобильный телефон, Волтури набрал номер Джейн. Он всегда связывался с ней, прежде чем поговорить с Аро. И не потому что он его боялся. Ни в коем случае. Просто Эдвард любил разведывать обстановочку, лазать в мозгах своей повернутой на крови семейки.
Злая ирония заключалась в том, что Эдварду на самом деле не было уютно и с итальянцами. Они его раздражали своей пафосность и готичностью. Неужели нельзя проще? Им еще не хватает мраморных склепов и саркофагов в центре тронного зала…
- Да, милый? – Голос Джейн порой выводил Эдварда из себя. В этот момент исключений не было.
- Где Деметрий? – резковато (наплевать) ответил Эдвард.
- Он идет следом за тобой. С ним Феликс и Брайс. Ты далеко от них?
Стратег, мать ее!
- А тебе есть дело? – Эдварду нравилось выглядеть в глазах высокопоставленных членов клана эдаким простаком, душкой, как называла его первая жена Аро.
- Мне всегда есть дело до всего, что касается непосредственно этой миссии. Приедешь, потолкуем, - миленько так проворковала Джейн и отключилась.
А вот Феликса и Брайс можно было не посылать. Они привлекут к себе лишнее внимание, а Брайс так вообще неуправляема. Куда ее выпускать из подземелий Вольтерры? Бред…
Все разложилось по полочкам, чего, в принципе, и желал Эдвард.
Эта погоня за живой кровью невиданного аромата вселяла в него уверенность в своих силах. Он желал эту девчонку. Пусть он сначала потешится с ней. А когда он сломает последнюю косточку, он выпьет ее до самого дна.
По телу пробежала каменная дрожь удовольствия. Тягучая кровь взбурлила в мраморных жилах. Желание закрыло глаза алой пеленой. Прекрасное состояние перед битвой!
Глубоко утопив педаль газа, Эдвард Волтури завернул вслед за девушками в Ванкувер.

Эдвард тихо прикрыл дверцу машины, чтобы не создавать лишнего шума. Он знал, Элис сейчас напряженно вслушивается в тишину дождливого дня, который превратил дороги в ужасающее подобие русских горок.
Девчонка Свон выбежала в кафетерий, чтобы взять стаканчик кофе и фруктовый салат. Видимо, Элис заставила подругу подкрепиться, потому что у той было недовольное лицо, будто она делала что-то против воли. Эдвард невольно улыбнулся. Ему были приятны негативные эмоции. Они тоже питали его силой. Как страх. Как кровь.
Осторожно завернув за угол закусочной, он вошел внутрь с заднего входа.
Девушка стояла у барной стойки и нетерпеливо барабанила пальчиком по деревянной столешнице. Это немного позабавило вампира. Он уже давно лишен таких человеческих проявлений, как раздражение. Стараясь не попадаться ей на глаза, Эдвард прошел между столиков и занял место у окна, чтобы видеть Элис, которая каменным изваянием застыла у своей машины, чуть повернув голову в сторону трассы. Она кого-то ждала. Эдвард злорадно усмехнулся. Он умел быть невидимкой, когда это было необходимо.
Белла нервничала. Она оглядела зал, чуть коснувшись взглядом. А потом резко замерла.
Она стояла у стойки и внимательно вглядывалась в лицо Эдварда. Он слышал, как заколотилось ее сердце. Он видел, как побледнели и без того слишком бледные для человека щеки. Она не отрывала взгляда. Казалось, еще чуть-чуть и она сама подойдет к нему. Испуганно взглянув на Элис, Свон развернулась и рванула в сторону дамской уборной. Глупый ход. Она отводит внимание от подруги? Идиотка. Не понимает, что сама стала мишенью и приманкой. Эдвард медленно встал, успев в уме просчитать каждый ход. Он незаметно прошел по узкому коридору и распахнул дверь в туалет. Окно раскрыта. Неужели она настолько глупа, что считает, будто Эдвард ее не догонит?
Ему не пришлось прикладывать усилий, чтобы сделать все, как полагается. Девчонка уже ждала его в узком тупике. Она таращилась на Эдварда во все глаза. Она не могла выдавить ни звука. И не в испуге дело. Девчонка смотрела на него даже торжественно, мол, вот она я, бери, сволочь! Как будто это не он охотился на бедняжку. Эдвард расхохотался.
- Ты ведь понимаешь, что я все равно тебя заберу, - констатировал он факт, быстро посерьезнев.
на лице белы отразилась целая гамма чувств. Но было в ее выражении что-то неуловимое, будто она хотела, чтобы он сделал это.
- Забери, но не трогай семью.
Голос ее был на удивление крепок, не дрожал, будто она была готова ко всему.
- Ты сама понимаешь, что говоришь?
- Не подвергай Элис опасности, Эдвард Каллен.
Храбрая, но глупая. Нет, совсем дурочка. Она не глупая. Она уже что-то просчитала в своем человеческом умишке. Пытается отвести угрозу от подруги?
- Ты смелая, Белла Свон, - улыбнувшись и продолжая наступать, тихо проговорил Эдвард. – Но я заберу тебя, а Элис придет сама. Она не бросит тебя.
- Она не оставит Джаспера! – Белла, похоже, сама испугалась этой перспективы.
Вампир вплотную подошел к дрожавшей от необъяснимого возбуждения девчонке и посмотрел в ее карие глаза.
Глубоко вздохнув, Эдвард почувствовал, как у него закружилась голова. Впервые за все время его существования в качестве вампира он почувствовал себя человеком. Это состояние будоражило его сознание. Желание набросится на это хрупкое тельце захлестнула вампира с головой, заставив крепко сжать кулаки и приготовится к жестокой борьбе с естеством. Не время. Но какой аромат!..
Молча, она протянул руку к ее горлу и, глада прямо в ее расширившиеся от ужаса глаза, прижал ледяную ладонь к тонкой шее. Чуть надавив на сонную артерию, Эдвард ловко поймал обездвиженное тело и перекинул девушку через плечо.
Полдела сделано.
Осталось за малым, заманить Элис в ловушку. Свою подругу она никогда не оставит в беде.

Она просто спала. Мерное дыхание успокаивало разбушевавшуюся фантазию голодного вампира. Эдварду хватало выдержки не напасть на бесчувственную девушку. И его не мучило томительное ожидание. Он наслаждался этим. Ведь рано или поздно он сможет насладиться ею сполна. Эдвард сделает с ней все, что захочет. Он даже сможет ее не убить во время игры – такое сильное желание обладать этим телом охватило его.
Эдвард не мог оторвать глаз от неподвижно лежащей справа Беллы. Она не очнется еще несколько часов. Движение отточено годами практики, он не сделал ей больно. Кровь не будет пахнуть страхом. Иногда Эдварду мешали орущие от боли жертвы. Они мешали ему наслаждаться вкусом и запахом в полной мере. Поэтому он научился глушить жертв. Но это только для тихих охот. На показательных выступлениях Волтури, где он был, как говорится, на передовой, Эдварду даже нравилось иногда устраивать кровавые спектакли. Но для этого требовалось особое настроение, которого сейчас почему-то не было…
Туман покрывал дорогу плотным одеялом сырости и тлена. Казалось, мир умер или впал в глубокую кому. В сумерках ничего не было видно, туман добавлял зловещести фону. В машине было тепло, но Эдварду было все равно. Он поставил климат-контроль на высокую температуру только после того, как положил неподвижное тело на пассажирское сидение рядом с собой.
До аэропорта оставалось всего несколько минут. Надо было поспешить. Эдвард надеялся, что Феликс и Брайс задержат (или остановят) погоню, которая наверняка уже организована. Каллены своих в беде не бросают. А тут еще квилетская псина подрядилась помогать в поисках…
Но Волтури их остановят. На то они и власть.

* * *
Голова гудела. Мне казалось, что меня отравили – во рту держался неприятный привкус. Еще было ощущение, будто я проспала неделю, если не больше. Попробовав разлепить затекшие веки, я почувствовала, как кто-то осторожно коснулся лица. Холод ладони заставил меня мигом отрезветь. Я быстро пришла в себя, поняла – кто рядом.
Стало страшно. Не просто страшно – жутко. Я не боялась смерти как таковой. Даже не боялась обращения, ведь если это была моя судьба, значит, так тому и быть. Я боялась боли – той самой страшной боли, о которой говорила Элис…
Зная Эдварда по рассказам Карлайла, он сделает все, чтобы мне было плохо. Как можно хуже. Особенно если учитывать мою близкую дружбу с Элис.
Боже… Она, наверное, страшно волнуется! А Джаспер? А Джейкоб?
Сумасшествие…
Я повернула голову и встретилась взглядом с удивительного цвета глазами. Дыхание перехватило. В обрамлении пышных черных ресниц ко мне были обращены две алых, как кровь, радужки. В них было столько глубины, что, казалось, их обладатель видит меня насквозь. Поразительное впечатление. И в этот же миг в голове родилась мысль – так вот как они привлекают жертв: их красота поражает, а взгляд завораживает, лишает способности двигаться и трезво мыслить. Элис так не могла. Она просто не делала этого. А у Каллена, или Волтури, не знаю, как правильно его назвать, это выходило удивительно действенно…
- Ты убьешь меня? – Я не узнала свой голос. Хриплый, надломленный он звучал, как разбитая гитара.
Эдвард ухмыльнулся, не отводя глаз.
- Я еще не решил.
В глазах - дьявол, в улыбке - ангел. А через секунду наоборот.
По коже пополз мерзкий холод. Я молчала, понимая, что бы я не сказала, он все равно не ответит правды, а ложь недопустима. Особенно, учитывая возможное отсутствие будущего. Сложно разумно мыслить, сидя в неудобной позе на переднем сидении дорогущей машины в компании жестокого вампира.
- Скоро ты будешь там, где твое место.
Голос удивительно четкий и глубокий. Он мог бы понравиться, если бы я не знала, чей это голос. Но было в этом создании что-то такое, что заставляло поворачивать в его сторону. Я следила за его реакцией, за любым изменением в выражении прекрасного лица. Ничего.
- Где мое место?
В ответ тишина.
- На обеденном столе?
- Возможно.
Короткий ответ был настолько понятен, что меня передернуло. Обеденный стол… Как поросенок с яблоком во рту. Он будет меня жрать! Как мерзко! Я чуть не заплакала, но приступ тошнотворного страха заставил меня собраться с мыслями. Только бы Элис не спорола дурость – не ринулась за мной. Хотя… На это я не рассчитываю. Джейк тоже меня не оставит. Они будут идти по следу. Найдут меня. И… погибнут.
- О, господи…
Слова сорвались с моих губ так неожиданно, что я даже приложила пальцы к губам.
На каменном лице вампира появилась зловещая ухмылка.
- Господь тебе уже не поможет.
Он потянул к моей шее руку.
Я сразу поняла, что он хочет сделать, и запротестовала.
Но мои жалкие причитания не возымели никакого эффекта. Он притронулся к артерии ледяной рукой и чуть нажал. И только чувствуя, как я теряю сознание, я услышала:
- Не волнуйся. Тобой я точно ни с кем не поделюсь.

Меня мутило. Нещадно. Хотелось облегчить страдания естественным путем, но желудок был пустым, я ведь так и не успела перекусить…
- О, черт! – я быстро подняла глаза и огляделась.
Неяркий свет медом растекался по большому помещению. В зале кто-то был. Определенно, я чувствовала это. Но только темные фигуры застыли вдоль стен, от чего мне стало так страшно, что подкосились ноги. Я рухнула, больно ударившись коленями о каменный пол. Тихо всхлипнув, я прошептала:
- Да начинайте же вы!..
На плечо легла легкая рука.
- Не время.
Я узнала этот голос. Но ни капли надежды. Наоборот, ужас скорой смерти. Или не скорой… В любом случае это будет мучительно больно.
В зале, под сводчатым потолком, раздались негромкие шаги.
Я чуть повернула голову. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди – недалеко от меня стояла Элис. На лице подруги застыло затравленное выражение. О, нет! Неужели Джаспер?.. И Джейк?!..
Я встретилась с ней взглядом. Элис стиснула зубы и кивнула. Она поняла мой вопрос. А я поняла ее ответ.
Боль в груди растеклась плавленым оловом. Жгло каждую клеточку моего несчастного человеческого тела. Страха уже не было – только отчаяние и чувство обреченности.
Джейк погиб, спасая меня. Джаспер погиб, спасая любовь. А мы погибнем просто так. По прихоти полоумных маньяков-вампиров, которым неймется. Жажда крови страшна в своем проявлении. Это я уже поняла и испытала сполна.
Слезы быстро текли по щекам, оставляя горячий след, но я не сдерживала их, стараясь запомнить каждое мгновение – я никогда не смогу заплакать будучи мертвой… При любом исходе.
- Ну, что же, господа, начнем!
Я вздрогнула.
Голос был певуч. Высокий вампир вышел из тени с разведенными в стороны руками. Он так миролюбиво улыбался, что казалось он рад встречи, будто мы старые добрые знакомые. Но на самом деле в глубине его ярко-алых глаз таилось нечто настолько зловещее, что я не могла смотреть в них.
Все проходило как в тумане. Говорились пафосные слова о чести и достоинстве вампира, обращенные к Элис. О слабости и неразумности людей, обращенные ко мне. И все это время, Эдвард грубо стягивал стальными тисками мое плечо, заставляя кланяться, приседать после каждого унижающего обращения. Вампиры смеялись - глухо так, как из могилы - и отвечали на реплики старейшины (насколько я поняла) восхищенными возгласами. Главный бессмертный был таким же идеально красивым на первый взгляд, но было в нем что-то совершенно древнее – может, пелена на алых глазах? Скорее всего.
За физическими терзаниями не хватало сил обратить внимание на окружающих. Сейчас для меня существовали только Эли, ее жестокий, но прекрасный брат и вампир со странным именем Аро. Он обращался к Эдварду «сын мой», а тот благоговейно ему отвечал: «да, отец!»… От этого становилось еще хуже.
И вот Аро хлопнул в ладоши.
- Можешь забрать игрушку себе, дорогой! А с мисс Каллен мы еще потолкуем.
Волтури крепко взял меня за шею и притянул к себе, заставив резко подняться. Он не смотрел мне в глаза – только на губы. И вдруг что-то жутко знакомое мелькнуло в глубине его глаз. Вот она – его ангельская сущность, которая была так отчетливо видна на старом снимке. Он смотрел с любовью на снимающего, потому что фотографом была Элис. И сейчас легкое помутнение заставило его сжать губы в тонкую линию…
Надежда больно кольнула мой разум, и я лихорадочно замотала головой под его жесткими руками:
- Нет! – прохрипела я, не в силах вдохнуть.
- Эдвард, не надо! Эдвард, пожалуйста…
Я пыталась разжать его ледяные пальцы, понимая, что еще чуть-чуть и мои позвонки просто рассыплются в пыль.
Элис лихорадочно обшаривала стену, к которой ее прижали незнакомые вампиры, едва шевеля губами. Она пыталась говорить с братом. И каждая секунда была на вес золота – ведь жизнь несчастной смертной была на волоске. И никого из присутствующих это больше не волновало. Более того – они желали мне смерти.
- Эдвард, брат, остановись, - прохрипела Элис, делая шаг к застывшему, словно статуя, вампиру. – Не делай этого. Она ведь мне подруга!
- Заткнись! – взревел монстр. И исчез огонек. – Заткнись, неблагодарная!
- Эдвард…
- Я спас твою жалкую жизнь. А ты чем мне платишь? Заводишь бессмысленную дружбу с приятным ужином? Девочка, - его бледно-каменное лицо обратилось ко мне, - ты тоже любишь побеседовать с гамбургером?
Он шутил? Я поежилась, все еще сжимаемая стальными тисками. Кислород был на исходе, и я понимала, что потеряю сознание в любую секунду. Мне было так страшно, что уже боль не чувствовалась так сильно. Теперь оставалось только одно – дождаться смерти.
- Я… вегетарианка…
Я еле разжимала пересохшие губы, чтобы ответить на нелепый вопрос.
- Тем хуже. Салат менее разговорчив. Я понял.
- Эдвард, сынок, прекрати! – миролюбиво улыбнулся Аро. – Просто сделай то, что должен, и покончим с этим. А дорогой мисс Каллен я бы все-таки предложил куда менее печальную участь.
- Она же моя подруга! - взмолилась Элис.
- Ничего. Ты скоро ее забудешь!
А я уже ничего не слышала. Все мое внимание привлекло стремительно приближающееся лицо прекрасного, но безумно жестокого негодяя. Не такой смерти я желала. Не такой…
В одну секунду его ледяные губы прикоснулись к моей шее. Я расслабилась, готовая покориться судьбе, лишь бы все закончилось быстрее. Но к моему удивлению ничего не произошло. Я открыла глаза и встретилась взглядом с уже знакомыми алыми. Эдвард смотрел на меня, держа лицо в ладонях. Он не моргал, не улыбался и молчал. Он просто вглядывался в мое лицо, словно пытаясь что-то запомнить или сказать.
Вдруг он повернулся к Аро и решительно произнес:
- Я с ней разберусь по-своему.
Аро захохотал так, что затряслись стены:
- Не сломай ее раньше, чем начнет стынуть кровь. Девочка будет невкусная.
Остальные Волтури вторили ему еле слышными смешками. Они еще не были уверены, что Эдвард имел в виду, но уже поняли, что спектакль отменяется, а это, по-видимому, их разочаровывало.
А мне уже было все равно.

Проходя по длинным каменным коридорам в гробовой тишине, я то и дело спотыкалась о мелкие камешки. Эдвард твердо держал меня под локоть, сжимая руку так, что, казалось, вот-вот хрустнет кость.
- Что ты делаешь?
Эдвард ответил не сразу. Он какое-то время молчал, но потом, резко свернув за угол, прошептал:
- Если я не убил тебя сразу, вряд ли я захочу это делать потом. Мне больше нравится перспектива видеть тебя рядом с собой в качестве спутницы.
Я пялилась на вампира широко раскрытыми глазами, не веря ни одному его слову. Как он мог так резко сменить гнев на милость? А может это и была часть плана Волтури? И не важно, какой исход будет у него, главное, Каллены разбиты!
- Нет… - вырвалось у меня.
За Джаспера, за Джейка, черт побери!
- Нет!!!
- Тихо!
Я не хотела молчать. Крик рвался наружу, нескончаемым потоком таких слов, что Джейкоб позавидовал бы… Но его не было рядом. И страшно было подумать, что с ним произошло.
Вампир загнал меня в угол. В его прекрасной голове зрел некий коварный план.
- Они не убьют Элис лишь потому что она уже фаворитка Аро. Заочная, так сказать, - шептал Эдвард, сверля меня огненным взглядом. – Даже если они ее сейчас отправят домой с предупреждением Карлайлу, она все равно вернется. Она будет мстить за тебя, если я тебя убью. Такова наша природа. Она будет мстить за Джаспера…
Опять знакомый огонек в глазах. Он помнит своих родных! Он очень долго отвыкал от них, а сейчас не мог отречься, хоть и считает, что сделал это уже давно! Вот она – надежда…
- Эдвард, я сделаю все, только не трогай Калленов! – Я искренне просила его о смерти?.. Возможно. Если это был единственный шанс спасти моих друзей, то да – я готова была умереть от его руки.
- Ты будешь моей? – вампир прищурил глаза.
Опять он стал похож на сладостного демона-искусителя. Его взгляд манил, хоть и был чудовищно опасен. Мое сердце трепетало, отдаваясь во власть этого монстра. И я понимала, что мое ощущение ненормально, но ничего не могла с ним сделать. Если такова истинная страсть, значит, я готова отдаться ей, лишь бы пережить назначенный трехдневный срок перерождения. Но я переживу. Спасу семью, возможно, Чарли тоже спасу. Ведь никто не знает, что задумали коварные вампиры…
А в душе запел набат. И если такова цена любви – вот она я. Бери…
- Вы не тронете их?
- Они нам не нужны, - тихо и зловеще прошептал Эдвард.
- Тогда… зачем?
Он молчал. Обдумывал каждое слово. Хотел сделать больнее. Я знала это.
- Таких как Карлайл стало больше. Но нельзя забывать, кто в доме хозяин.
- Так кто же? – мне уже было все равно, с кем я разговариваю. – Кто же это в доме хозяин? Уж не вы ли? Садисты!
Я выплевывала каждое слово в его лицо с таким неистовством, что, казалось, его взгляд сожжет меня дотла. А мне не было страшно. Колоссальная доза адреналина бурлила в венах, я желала быть сильнее. Возможно, став вампиром, я смогу отомстить обидчикам моих любимых!
- К тому же Элис мне должна, - по-прежнему улыбаясь, тихо прошипел Эдвард. Он словно не замечал моей ярости.
- Ты сам принял это решение! – выкрикнула я.
Он замахнулся. В алых глазах появилась такая злоба, что я съежилась, приготовившись умереть от удара. Но Эдвард опустил руку.
- И не жалею.
Он отчеканил каждое слово таким тоном, что я поняла – спорить теперь бесполезно. Он действительно не жалеет.
Я опустила голову и кивнула.
- Я стану твоей, если пообещаешь не трогать Элис и остальных. Джаспера и Джейка тебе хватило?
Слова сами сорвались с губ, но в горло словно вбили гвоздь. Я прижала руки к груди, где стало так больно, что я пошатнулась.
Эдвард промолчал. Либо ему было все равно на брата и на моего друга. Либо он не знал, что сказать… Мне уже было все равно.
- Выспись, завтра поговорим.
Он втолкнул меня в темную комнату с каменным лежаком. Камера показалась мне древним казематом, из которого меня должен был вызволить прекрасный принц. И в этот же момент в голову закралась мысль – действительно ли я так желаю, чтобы меня спасли? А вдруг мне удастся спасти брата подруги? А вдруг я смогу тот маленький огонек добра в его глазах разжечь в настоящее пламя? А если нет? Тогда я смогу отомстить им всем…

Сон не шел. В маленькое окошко нехотя светила новая луна.
Я встала и потянулась к отверстию, вдыхая свежий воздух. Мне захотелось взлететь…
А что случится, если я вдруг выпаду из окна? Станет ли Эдвард меня «чинить», как это сделал Карлайл, спасая любимую Эсми? Вряд ли. Я игрушка не более. Не может же вампир проникнуться симпатией к смертной за какие-то несколько часов. Тем более я никогда не была особенно красивой. Так что и думать здесь нечего. Но тогда я умру. И не выполню данное слово. И тогда Волтури придут к Калленам. Они в любом случае придут, я не сомневаюсь в этом. Но, оставшись с ними, у меня будет шанс что-то изменить.
Но ведь Эдвард не изменил! Или не хотел?
Страшно. И холодно.
Я так и не заснула. Нервное потрясение заставило организм впасть в анабиоз, не выходя из сознания. Уникальная способность человека экономно расходовать жизненные ресурсы в критической ситуации. А ситуация была критической. Только мозг перестал работать, выгнав мысли из головы. Силы совсем покинули тело, мышцы застыли в горизонтальном положении, а глаза замерли на маленьком квадратике окна. Ни философских размышлений о жизни и смерти, ни воспоминаний. Только тупая боль в груди. И тишина…
Я не заметила, как темно-синее небо стало розовым. Я и забыла, как это – встречать рассвет.
Собрав последние силы, а привстала, чтобы выглянуть на восходящее солнце.
Оно было прекрасно. Как надежда, мелькнувшая в алых глазах пленившего меня вампира. Как первый глоток свежего воздуха, когда выныриваешь из прохладной воды на пляже Ла-Пуш. Как первый поцелуй с прекрасным принцем…
Дверь открылась.
- Уходи…
Бархатный голос звучал глухо.
Я вздрогнула. Как это?
- Уходи. И чем быстрее, тем лучше.
Я повернулась и оказалась лицом к лицу с Эдвардом.
- Но… почему?
Он как-то вымученно посмотрел мне в глаза. А потом неожиданно провел тонким пальцем по моей щеке.
- Элис без тебя не уйдет. Терять ей больше нечего… А убивать я ее не стану.
Почему-то в груди у меня что-то оборвалось. Призрачная надежда на возможное спасение растаяла как дымок от дамской сигареты. И нахлынуло такое разочарование, что стало горько во рту. Он не меня жалел, а Элис. И пусть мои мысли эгоистичны, я не могу без боли думать, что не я стала причиной спасения семьи…
- Да… - неопределенно ответила я и повернулась к двери, чтобы выполнить нелогичную просьбу вампира, который по какой-то причине перестал быть моим врагом.
И когда я сделала первый шаг, Эдвард резко схватил меня за руку и притянул к себе.
Я замерла в его ледяных объятиях, разумом понимая, что он – чудовище, способное меня убить в считанные мгновения, но сердце отказывалось принимать его таким. Ведь он был хорошим. Совершенством, как сказала Элис. А она верила в брата. И я верю…
Эдвард приблизился ко мне так близко, что я почувствовала его холодное свежее дыхание. Его гладкие губы прошлись по моему лбу и волосам.
Мое тело мигом ответило на запретные ласки. Это было чем-то настолько ненормальным, но волнующим, что я забыла, как дышать!
- Уходи, - повторил Эдвард мне прямо в губы. – Уходи, ибо я за себя не ручаюсь. Уходи, потому что я боюсь не сохранить остатки человечности. Беги быстро и без оглядки! И никогда не возвращайся…
Я все еще не дышала, когда поняла, что еще чуть-чуть и упаду.
Ухватив вампира за рукав пиджака, я подняла взгляд.
- Ты можешь пойти со мной. Вернись в семью...
Я не замечала, каким чувственным был мой голос. Как я желала того, о чем говорила. И забыла на миг о Джаспере, которого Элис, наверное, не простит брату.
- Я там не нужен, - констатировал Эдвард.
И в мое воспаленное сознание прокралась спасительная мысль:
- Мне ты… нужен!
Он может стать тем незабываемым ангелом с фотографии. Он будет улыбаться мне, подмигивать… Вдруг у меня получится!
- Я здесь свободен от предрассудков. А с Калленами я опять заточу себя в тюрьму смирения и выдержки. Я не вынесу этого…
Он слаб. Как же он слаб! Он прячет свои страхи под маской жестокости, забывая о том, что кто-то, возможно, уже любит его…
- Пошли со мной… - попросила я и приложила руку к его щеке.
Эдвард резко отшатнулся. Сказка пропала.
Он свирепо смотрел в мое лицо, сжимая гранитные кулаки.
- Убирайся вон! Ты – жалкий человек! – Слова больно ранили. – И ты вступаешь не на ту сторону. Посмотри в окно! – Он силой повернул мое лицо в сторону солнца. – Там – светло, а здесь темная сторона твоего мира! Тебе не место здесь!
Он говорил с такой уверенностью, что мне вдруг показалось, будто он просто отказывается бороться. За себя. За Элис. За отца и мать. За меня, в конце концов…
- Ты ведь хотел меня… - Из груди вырвался шепот.
- Хотел, хочу и буду хотеть. Но не больше.
И отвернулся.
Я в сомнамбулическом состоянии отошла к двери.
- Прощай…
И не облегчение я испытала в этот момент, а истинную печаль. Словно отказалась от чего-то очень важного.

* * *
Она уходила. Уходила, печально глядя мне в спину, обдавая ароматом все мое естество. Сдерживаться было особенно трудно, когда она отпустила меня, позволив так близко подойти. И не было в запахе ее крови ни грамма страха. Только боль и жалость. Она жалела меня – чудовище. Святая невинность. А ведь еще сутки назад я хотел разорвать ее на куски. Но не смог. И не потому, что пожалел. Я больше не испытываю жалость. Я изгнал ее из своего несуществующего сердца. Изгнал из страха быть отвергнутым. И даже превратив ее в вампира, я бы взращивал в ее прекрасной головке мысли о мести. Ведь только о ней девочка думала, глядя на меня, когда я вел ее в камеру. А потом что-то изменилось. И мне захотелось быть рядом с ней. Всегда.
Но нельзя. Боль от желания укусить это создание намного сильнее моей выдержки. Я слаб. Я не смогу.
Пусть идет с миром. А я отвечу за нее перед Аро и Джейн. И возьму все на себя. И Калленов не тронут. И не потому, что мне их жалко. Нет. Мне все равно. Даже на Элис. Я отпущу ее и не трону только для того, чтобы больше никогда не встречать Беллу Свон. Чтобы не видеть взгляда ее красивых глаз и не чувствовать этого аромата. Потому что мое человеческое нутро возьмет верх. И опять года мучений…
Пусть все остается как есть.
Это моя сторона. Пусть темная, но моя. И никто не встанет на нее. И не будет вызывать во мне бурю чувств и эмоций. Я – вампир. Она – человек. И нам не быть вместе. Пусть будет именно так.
Я слышал, как от замка отъезжала машина. Я слышал чей-то возглас. И только потом до меня дошло, что Джаспер и Джейкоб остались живы. А теперь встречают девушек.
И Белла забудет меня, как страшный сон, ведь только там мне место. И не стоит жалеть о том, что я не сделал ее вампиром. Она еще скажет мне за это спасибо.
Обязательно скажет.

Конец.

ФОРУМ