Глава 1. «Раздумья».
Я закрыла дверь в ванной и подошла к зеркалу. Да, волосы немного растрёпаны, по лицу течёт пот, сердце бьётся с неистовой скоростью, а на душе – радость и счастье. И мне сейчас было так хорошо…
Я залезла в холодную воду, пытаясь хоть как-то убавить свой жар. Глаза как-то сами закрылись, и я решила наслаждаться таким моментом. Я, наедине, сама с собой.
Всего пятнадцать минут назад я потеряла то, от чего мечтала избавиться только с тем, кого я люблю. И это произошло.
Я помню это чувство до последней детали:
Ощущение, будто ты взлетаешь и паришь где-то в пространстве, пальцы на ногах словно скованы льдом, по телу разливается тепло, и этот контраст тёплого и горячего…
Словно маленький теплый комочек зарождается где-то внизу живота и постепенно разрастается…и, превращаясь в огонь, заполняет все тело... Всё же, физическая близость – это очень приятно.
Я такого не чувствовала ещё никогда. И я благодарна, что узнала об этом. Это было лучшим, что происходило со мной за всю мою жизнь…
Уже около получаса я лежала в ванной и смотрела в потолок, а там, в низу живота, всё так предательски ныло от боли…
Он говорил, что это только по первому разу. Всё же, Эдвард изучал анатомию и физиологию женщин. Эх, вот угораздило его попасть со мной на один факультет, там, где практически одни девушки.… Но всё же, я благодарна ему, за всё то внимание и ласку.
Я думала об Эдварде по большей мере четыре часа в сутки. Всё это время я посвящала ему в своих мыслях.
Я продолжала размышлять о каких-то вещах:
Что мне приготовить на завтрак, когда я позвоню маме, и, что я одену на своё день рождение.
Я никогда не гналась за модой – я просто одевала то, в чём мне комфортно и то, что мне нравится. Я не признавала каблуки – они, можно сказать, были моими врагами. А платья я одевала только по праздникам, и у меня уже был вариант.
Бежевое вязаное платье. Всё же, я так думаю, я заберу волосы в пучок, из него вытащу несколько прядей, а всё остальное закреплю заколкой-бантиком. Думаю, Эдварду понравится…
Пора выбираться из плена ванной.
Я вытерлась насухо, а на голову намотала полотенце, после чего она увеличилась в размерах в два раза. В тёплом халате не было необходимости, скорее наоборот, было безумно жарко, и я решила надеть ночную рубашку. Ну вот, я готова, так что можно выходить…
***
- Алло? – произнёс бархатный мужской голос на другом конце трубки. Я любила этот голос больше всех на свете. Этот голос не был похож ни на что.
- Эдвард? – ответила я, - привет, я так соскучилась.
- Дорогая моя, я тоже, но я же ушёл всего лишь два часа назад! – он усмехнулся, а затем добавил, - Белла, спасибо тебе за эту ночь.
Я, прокрутив событие, которое произошло у меня дома не так давно, улыбнулась. Свечи. Цветы. Я и он. И только мы, больше никого.
- Это тебе спасибо за то, что ты есть, – ответила я. – Это было просто чудесно!
Заметив молчание на другом конце трубки, я не выдержала и спросила:
- Эдвард, у тебя всё хорошо?
- Да, Белла, всё хорошо, я просто думаю о завтрашнем дне.
Тут вспомнив, что завтра моё день рождение, я скривилась. Восемнадцать лет. Я становлюсь старше ещё на один год. Не хочу взрослеть.
- Эй, ты что, хочешь поговорить об этом? – рассмеялась я, - мы же всё решили, завтра мы с тобой идём в ресторан, или у тебя есть другие предложения?
- Нет, Белла, всё нормально, я просто хочу узнать, в какое время ты родилась.
- Без пяти двенадцать – автоматом ответила я. Я знала это время наизусть, мама на каждый праздник напоминала мне об этом. Она очень пунктуальна. – А зачем?
- Я же должен знать точно, в какое время мне поздравить мою любимую! – я чувствовала, как он улыбается. У него была самая добрая улыбка на нашем факультете. И мне повезло, что я с ним.
- Белла, ну что ты молчишь? – рассмеявшись, произнёс Эдвард.
- Я думаю, что мне завтра надеть, - соврала я, - а то как-то не прилично в джинсах заявляться в ресторан, как думаешь? – на самом деле, платье уже давно было готово.
- О, ну если так, то я буду в чёрном, – продолжая смеяться, сказало моё божество, - Ты запомнишь этот день, как самый яркий и счастливый день на свете! – похоже, на завтрашний вечер у Эдварда просто грандиозные планы. Что же, я только за.
- Я тоже надеюсь на это, любимый.
- Белла, завтра важный день, и я думаю, что надо бы выспаться, - серьёзно бросил он, - Посмотри, уже час ночи, а ты ещё не спишь!
- Ох, уже ложусь, - сказала я, представляя, что бы было, если бы он укачивал меня как маленькую. Что же, из него вышел бы отличный отец.
- Я люблю тебя, родная, всем своим сердцем.
- Я тоже тебя люблю, Эдвард, спокойной ночи, - сказала я, чувствуя, как мои веки потихоньку закрываются. Нет, не оттого, что я устала и хочу спать. Оттого, что я, наконец, расслабилась.
- Спокойной ночи, - я нажала кнопку «окончания разговора», бросила телефон к ногам и стала мечтать.
Я решила помечтать о завтрашнем дне:
Я, Белла Свон, ученица Кардиффского университета, стою в бежевом платье, а рядом со мной самый любимый человек на свете – Эдвард Каллен. Моё самое любимое лицо. Эти глаза, в которых можно утонуть, губы, к которым хочется прикасаться вечно. И мы, вдвоём, идём по парку, обнявшись, по пути, в ресторан, болтая обо всём на свете. Я бы рассказала ему о своих детских мечтах, которые хотела исполнить.
Например, я хотела научиться играть на фортепиано, и выступать в разных консерваториях своего города. Я представляла, как меня забрасывают цветами и как мне аплодируют. И хотя совсем недавно я узнала, что Эдвард играет на этом инструменте с детства, я успела насладиться его музыкой. Она была не похожа, скажем например, на музыку Баха или Брамса, она была похожа на что-то его личное. Когда его пальцы касались клавиш, и музыка лилась самой красивой для меня мелодией, я чувствовала в этой музыке его переживания, его мысли, его настроение.
Эдвард как-то спросил меня, умею ли я играть на чём-нибудь. Я решила промолчать о своей «мечте», и просто сказала:
- А научи меня, а то я собачий вальс слышала всего раза четыре в жизни! – он рассмеялся, и усадил меня к себе на колени. Так, после продолжительных пятнадцати минут мы могли играть с ним вместе. Иногда я сбивалась и продолжала мелодию своим голосом, а он начинал импровизировать, и создавалась абсолютно новая мелодия.
- Белла, у тебя прекрасный голос, – вдруг сказал он, и поцеловал меня в кончик носа, - я готов слушать его всю жизнь.
Я лишь покраснела и начала что-то играть, просто гамму, то вверх, то вниз. Я почувствовала, как он обнял меня за талию и притянул к себе ближе. Я ощущала его горячее дыхание у своей шеи, и просто замерла. Мне было так хорошо рядом с ним.
- Эдвард, я люблю тебя, – прошептала я в подушку и даже не заметила, как начала проваливаться в пустоту.