---

2006 -:- Воспоминания

Из госпиталя я вышел, снедаемый гневом и тревогой. Но я вернулся в знакомые края, и паника стихла. Путь к бункеру было найти проще и быстрее. Восход прогнал с заваленных улочек безликие души, и я мог бежать и перепрыгивать обломки как мне заблагорассудится. Что ждало меня по возвращении – неизвестно. По словам Эсми, братья и сестры вернулись, но я готовился к худшему, что, похоже, стало привычным в последнее время.

Пробегая улицы, я мысленно вернулся на пять недель назад, когда все началось в гостиной Мэна. Мы с Элис часто ругались. Как заезженная пластинка, она пыталась убедить меня вернуться в Форкс, а я категорически отказывался. Пять недель все было таким обыденным, не отходящим от нормы, и я думал, что такова моя судьба – из-за сделанного мной выбора идти дальше по жизни без Беллы. Удивительно, что может произойти за пять недель.

Я решил любить человека, а затем бросить его, никогда больше не видеть. Господь счел нужным проследить, чтобы случилось это и даже больше. Я понимал, что с моей стороны нелепо считать себя причастным ко всему происходящему, особенно учитывая мое неверие в Бога, но должно быть что-то, какая-то божественная сила, которая наказывала неестественного меня за что-то такое естественное для людей. Но мысли пришлось вскоре оборвать, поскольку я не мог позволить себе горевать о ее потере, иначе бы снова свалился. Моя боль могла подождать, я прослежу за этим, но сейчас надо помочь тем, кто стоил борьбы. Если они не будут сражаться за себя, то это сделаю я. Я мог сделать это для них, возможно, это облегчило бы чувство вины, которое за последние пять недель выросло до невообразимых размеров.

Осознание, что если я не пойду и силой не заберу Карлайла, то вряд ли он вернется сам, начало потихоньку оседать в голове. Я понимал, что он будет трудиться без устали, останавливаясь только для утоления жажды из-за необходимости поддерживать силы. Он не устанет, не будет спать и болеть. Карлайл представлял собой безупречную машину по исцелению, и будет там, пока никого не останется.

Неясно, как мне до него достучаться, но нужно показать семье, что пока они рядом, нет ничего более важного в этом проклятом мире. Мне не хотелось, чтобы они прошли через то, что испытал я, в этом не было необходимости. Я заставлю их увидеть, что нужно ценить каждую секунду вместе.

Вскоре я уже заходил в бункер, и как только огромная металлическая дверь открылась, меня смяли в объятиях, даже приподняв над полом.

Эммет ни слова не сказал, только облегченно вздохнул и, похлопав по спине, отпустил. Положив руку мне на плечо, он посмотрел мне в глаза, сообщая, как рад встрече.

Мне так жаль, брат, за все.

В ответ я лишь вяло улыбнулся.

Хорошо, что ты вернулся. Рука с моего плеча двинулась к лицу, ласково прижимаясь к щеке.

Я с облегчением выдохнул, радуясь, что Эммет здесь со мной.

— И ты, — усмехнулся я, притянув его в объятия. Эсми за его спиной нетерпеливо ожидала, когда мы закончим. Отпустив брата, я повернулся к ней и обнял.

”Спасибо, что вернулся и сдержал обещание”, — раздалось у меня в голове, и я поцеловал ее в макушку.

До меня дошло, что Эсми горевала не меньше моего. Ее близкие вернулись, принеся немного облегчения, но партнер, центр ее вселенной, все еще отсутствовал. Я пока не мог сказать ей правды. Все мои силы пойдут на то, чтобы вернуть его домой, но сейчас Карлайла, которого она знала и любила, не было. Незнакомец, занявший его место, ничем не поможет Эсми и всем нам, поэтому лучше убедить их, что Карлайл все еще где-то там. Я ей расскажу когда-нибудь, но сначала постараюсь вернуть его сам.

— Ты его не нашел, — сказала она, прижимаясь щекой к моей груди.

Натянув на лицо привычную маску, я солгал:
— Нет, не нашел.

Эммет пристально разглядывал меня, понимая, что что-то не так.

Поговорим об этом позже, — молча заявил он сощурившись. Я глянул на него, взглядом прося оставить пока эту тему.

Эсми задрожала, когда я освободился из ее хватки. Мягко обхватив ее лицо ладонями, я заглянул в ее глаза.

— Это был всего лишь один госпиталь и там бардак. Они не ведут записей, сотни людей разбили лагерь вокруг него. Уйдут дни на то, чтобы раздобыть информацию, — развеял я ее тревоги.

Я погладил ее щеки пальцами, и она неохотно кивнула. А затем прищурилась, оглядывая мой наряд. Взявшись за подол моего халата, одарила меня вопросительным взглядом.

— Они меня не пускали внутрь, пока я не переоделся в чистое, ну знаешь, из-за радиации, — пожал я плечами. Ее мысли вернулись к Карлайлу. — Завтра я пойду снова, и снова, и снова, пока не найду его, Эсми. Обещаю. Мы не остановимся, пока семья не воссоединится.

Я увидел в разуме Эсми съежившегося Джаспера и огляделся в его поисках.

— Где он? — прохрипел я. Мне удалось найти его разум, хотя тот был тих, а все мысли сосредоточены на Элис, которая пыталась убедить его поесть.

— Он плох, Эдвард, — сообщил Эммет. — Мы нашли его на окраине города, в пещере на берегу реки, — Эммет показал мне забившегося вглубь пещеры Джаспера. Тот держался за голову и раскачивался. — Он в сознании, но очень слаб, — Эммет потер подбородок и закончил остальное мысленно: - Он едва говорит, не может ходить. Мне пришлось нести его сюда на руках. Он не хотел возвращаться, но не мог бороться,[i] - Эммет опустил голову, разглядывая трещину в бетоне. - [i]Кажется, что любое усилие наносит ему урон. А его эмоции, блин, они зашкаливают. С ним можно находиться совсем немного, а потом начинаешь сходить с ума.

Я смотрел в его голове их возвращение в бункер. У них с Элис ушло больше недели, приходилось часто останавливаться и по очереди отдыхать от Джаспера, возвращая ясность сознания.

Такое ощущение, что из тебя высасывают любое радостное чувство. Печальный взгляд Эммета пугал. Если судить по его виду, то дела обстояли еще хуже, чем он говорил. Он был расстроен, это я понимал отлично. Эммет – человек действия, но в этом случае он не мог ничего сделать, не с чем было бороться, и это вызывало ощущение беспомощности. Это чувство его сопровождало с нашего отъезда из Мэна, ему казалось, что он на два шага позади всего происходящего с близкими. Он считал, что провалил свою роль нашего защитника, которую дал сам себе, и это разрывало его изнутри.

Я хотел заверить его в обратном. Убедить, что ничего нельзя было поделать, но сам был знаком с чувством вины, и никакие мои слова не могли изменить ход его мыслей. Пока он не будет готов говорить об этом, вина поддержит его силы; она как горючее для медленно горящего огня, который затухнет, если его не поддерживать. Мне требовалось многое у него спросить, особенно про Финикс, но вопросы подождут.

— Так он здесь? — я вопросительно приподнял бровь.

— С ним Элис и Роуз, — уточнила Эсми. — Они в задней комнате, которую мы обустроили для… Беллы, - мысленно закончила она и тут же пожалела, что произнесла ее имя. Я легонько сжал ее плечо, за которое все еще обнимал, заверяя, что все в порядке. Мне придется привыкнуть к мыслям о ней, даже если я не был к этому готов.

— Пойду узнаю, что могу сделать.

Проходя мимо Эммета, я хлопнул его по плечу. Он и Эсми вздохнули с облегчением, а я начал ощущать давление из-за того, что все были готовы положиться на меня. Я не знал, хватит ли мне сил на это, ответов у меня не имелось, но если сейчас остановлюсь, то развалюсь, как и моя семья. Они стольким пожертвовали ради меня за эти годы, так что я должен был выстоять.

Обхватив ручку двери, я глубоко вздохнул, готовясь к худшему. Я опасался того, что ждало меня по ту сторону, и сильно беспокоился. Джаспер, ясное дело, находился не в лучшем состоянии, но и моя последняя встреча с Элис прошла не при самых удачных обстоятельствах. Мне надо было увидеть ее лицо и убедиться, что с ней все хорошо.

Открыв дверь единственной спальни в бункере, я тут же оказался сбит волной страданий и горя. Да такой силы, что пришлось отступить. Джаспер свернулся на кровати, поджав колени к груди, Элис и Розали сидели напротив, стараясь побороть отчаяние и думать только о радостных вещах.

Элис резко повернулась и вмиг кинулась на меня, сжимая в объятиях и шепча слова облегчения. Ее начало трясти, и я услышал Розали. Эдвард, прошу, уведи ее отсюда. Блондинка поставила ноги на край стула и положила голову на колени, прижимаясь к ним щекой. Я с ним побуду, ей надо отдохнуть.

Медленно попятившись с Элис, крепко обхватившей меня ногами за талию, я гладил ее по спине, говоря, что все будет хорошо и Джаспер поправится. Поначалу я не мог понять, что она говорила, слова сливались в неразборчивый поток, но наконец мне удалось разобрать три слова, которые постоянно повторялись.

— Мне так жаль, — твердила она.

Я отвел нас туда, где держали животных, и сел на табурет, который Эсми использовала при дойке. За нами шумно заблеяли козы. Элис слегка подняла голову на звук и растерянно нахмурилась.

— У нее бывает, — улыбнулся я ей. — Она сварливая старушка, — я поглаживал Элис по спине, пытаясь успокоить. В ее голове крутились все те же слова, пока она смотрела мне в глаза.

— Мне так жаль, Эдвард, — наконец произнесла она вслух.

Меня смутило ее чувство вины – о чем ей жалеть?

— Элис, о чем ты говоришь?

— Это я виновата. Ее нет из-за меня. Если бы ты не пришел на встречу с нами…

— Ш-ш-ш, Элис, хватит, — оборвал я ее.

— Но…

— Ничто не изменит произошедшего, — строже, чем намеревался, сказал я. У меня не было времени переварить все события, и делать это сейчас я не собирался. — Я не могу об этом говорить, не сейчас.

Она кивнула, соглашаясь с моим желанием. Несколько минут мы сидели в тишине, пока шумная коза продолжала выказывать свое неодобрение к нам.

— А она и впрямь раздражает, — заметила Элис. — Почему коза и отчего ее еще никто не съел?

Мы оба засмеялись, когда я объяснил привязанность Эсми.

— Она тебя прикончит, если ты ее тронешь, Элис. Между ними любовь и ненависть. Думаю, дойка успокаивает Эсми.

— Ты его не нашел.

— Нет, — мне не нравилось врать ей, но это было необходимо. Всем и так пришлось нелегко. Отсутствие веры у Карлайла – не то, что им нужно услышать.

— Видения так и не вернулись? — спросил я, меняя тему.

— Нет, ни одного. Это пугает. Всю жизнь они сопровождали меня. Последнее было о тебе и Виктории. Поэтому Карлайл послал за тобой Эммета и Розали. Я очнулась, или как это назвать, и это было последнее, что я видела ясно. А затем все остановилось, — она говорила с раздражением в голосе. — Я ненавижу незнание. Я не вижу никого из нас, не вижу конца этому, не вижу нашего будущего. Не вижу, поправится ли Джаспер или где Карлайл, и это просто отстой, условно говоря, — она положила голову мне на плечо, и мы еще так посидели, пока я выводил круги на ее спине.

— Я знаю, что ты еще не готов говорить о ней, — заговорила Элис, — но я рядом, если захочешь, — она заправила прядь волос мне за ухо, и я в ответ закрыл глаза. — Знаешь, я ведь тоже ее любила, — прошептала она, и я ощутил дыхание на шее. — Сильнее, чем ты думал.

Вздохнув, я едва заметно кивнул. Я понимал это. Видел в ее голове. Белла была первым человеком, кто принял Элис такой, какой она была. Не потому что их связывали семейные узы и не из-за дара. Белла относилась к Элис совсем иначе, не так, как кто-либо из прошлого сестры. Она стала ее настоящей подругой, единственной в вампирской и человеческой жизнях, и Элис искренне любила ее за это.

— Я видела не только твое будущее с ней, но и свое. До конца своих дней я буду корить себя за то, что забрала ее у тебя и семьи. Это моя вина, — она обхватила меня руками за шею и сжала изо всех сил.

Мы все несли свой крест. Я не винил Элис или Джаспера. Только себя.

Казалось, мы просидели часы в полутемной комнате, в полной тишине, окруженные животными. Мы скорбели молча, хотя я горевал за сестру, а не за себя. Она изменилась. Последние недели повлияли на Элис. Я оглядел ее бледное лицо, непохожее цветом на человеческое. Ее глаза вернулись к своему янтарному оттенку, чуть более темному из-за жажды, но при этом я видел ее сломленный дух. Моя беззаботная веселая сестра исчезла. Элис всегда была клубком энергии, живой и полной оптимизма, но девочка в моих руках совсем не походила на нее. Ее мысли были полны тревоги и сомнений. Я не привык видеть сомнение в Элис, она всегда была самодовольной и, осмелюсь сказать, дерзкой, поскольку в большинстве случаев видела исход наперед. Ее сомнения определенно не помогут справиться Джасперу.

— Расскажи мне про Джаспера, — в итоге попросил я.

— Ему не становится лучше. Я думала, что он придет в себя, но он становится слабее, и я ничего не могу поделать. Я не могу сидеть и смотреть, как он затухает, — закрыв глаза, она прижала ладонь ко лбу. — Я не могу больше выносить неведения! Мне нужно узнать, сколько это продлится, — она посмотрела на меня в поисках ответов и сощурилась, видя мое беспомощное выражение лица. — Четыре недели. Я думала, что сломаюсь через две, не зная, в порядке ли ты и где Джаспер. Я не могу, Эдвард, эта темнота… Сначала Белла и ты, теперь… Карлайл… Розали… Эсми… Джаспер. Мне надо знать! — она практически впала в истерику, выпаливая слова одно за другим.

— Эй-эй-эй, Элис, — успокаивал я. — Все будет хорошо. Мы справимся с этим, — она посмотрела мне в глаза, и я заметил сомнение в ее взгляде и услышал его в мыслях. — Нам только нужно время поправиться… мы с тобой это понимаем, — она опустила глаза на колени, но я приподнял ее лицо за подбородок, чтобы сестра увидела мою искренность. — Весь мир скорбит, все страдают. Джасперу нужно время. Он чувствует нашу боль, Элис. Нам нужно надеяться, чтобы это он тоже почувствовал. Мы должны надеяться, что после всего случившегося нам найдется место, ведь именно так должно быть, иначе бы нас тут не было.

Я не мог поверить собственным словам. Они скорее бы принадлежали Карлайлу, а не мне. К моему изумлению, я начал понимать, что его бесчисленные разговоры о Боге и нашем предназначении на Земле начали проникать в меня. Долгое время я полагался на непоколебимую веру Карлайла, и его сомнение заставило меня поставить под вопрос собственное сомнение. Это понимание вынудило меня закрыть глаза и взмолиться тому, кто приглядывал за нами, чтобы я смог достучаться до Карлайла, как он пытался достучаться до меня все эти годы.

От мыслей меня отвлек тонкий голосок Элис, напугав меня.

— Думаю, ему бы помогло поесть. Он слаб, но отчасти это из-за голода, так? — спросила она меня, пытаясь заверить себя. И снова появилось сомнение, которое, я это понимал, мне надо подавить.

— Определенно, — улыбнулся я. — Мы заставим его поесть. Это поможет, даже если животные будут домашние. Интересно, Эсми разрешит пожертвовать для него козу? — усмехнулся я и потрепал сестру по голове.

— Нет, не разрешу, — ответила Эсми, проходя в комнату и одаривая нас недовольным взглядом. — Никто из нас не съест козу. Снаружи достаточно диких животных, эту даму никто в жертву приносить не будет, как бы она того не заслуживала, — она уперла руки в бока, выглядя точно как мать, отчитывающая детей.

— Ладно! Мы оставим коз, — засмеялся я, вскидывая руки. — Хотя, думаю, Джасперу пошла бы на пользу наша радость избавления от нее, — она снова строго глянула на меня, но затем расплылась в улыбке.

Вы в порядке, Эдвард? Мне вас оставить? — спросила она меня, и я в ответ легонько качнул головой.

— Ну раз вы закончили планировать расправу над моей козой, нам не помешает помощь, — ободряюще заявила Эсми и, подойдя к нам, положила руку на плечо Элис. — Нам нужно кое-что обсудить, и Джаспер зовет тебя, Эдвард.

---

Переводчик: ButterCup
Редактор: tatyana-gr
Форум

Предыдущая глава