- Каков прогноз? – тихо спросила я, стараясь не разбудить их.

- Не обнадеживающий, – вздохнул Карлайл, убирая в сторону свой стетоскоп. – Состояние Эдварда изменчиво, но миссис Мейсен… Ее легкие… намного хуже. Кажется, там скопилось еще больше жидкости, чем было вчера. И лихорадка усилилась.

- Думаю, она сдалась, – сказала я. Его темно-карие глаза опечалились, но в то же время взгляд был покорным. Очевидно, он совсем не уделял времени охоте.

- Это часто случается, – сказал он. – Ты посмотри, сколько она уже потеряла в жизни и уверена, что потеряет снова, поэтому ничего удивительного.

На мгновенье мне показалось, что он говорит, основываясь на своем опыте, и мне стало интересно, помнит ли он свои первые дни в обличии вампира, как он тщетно пытался уничтожить сам себя. В очередной раз я поразилась силе его характера, которая убедила его продолжать жить, помогать другим, не сломаться более чем за двести лет одиночества. И так же сильно, как я оплакивала потерю человеческой жизни Эдварда, часть меня радовалась, что скоро он будет с Карлайлом. Ни один человек, кто так же добр, как Карлайл, не заслуживает жизни в абсолютном одиночестве.

- Может тебе ненадолго уехать из госпиталя? – предложил Карлайл. – Оттого, что ты изведешь себя, лучше никому не станет.

Я покачала головой.
- Не могу, Карлайл, – я уже пользовалась этим аргументом прежде. – Как я могу пойти домой, зная, что он здесь, и я могу потерять его в любой момент?

- Ты можешь, по крайней мере, уехать только для того, чтобы прилично поесть, – с сожалением сказал он. – То, что они здесь называют едой, пахнет так отвратительно, что я отказываюсь кормить этим пациентов.

Я нервно рассмеялась.
- Я подумаю, – но мы оба знали, что я не уеду.

Когда Карлайл вернулся, я немного расслабилась и смогла снова уснуть. Мое тело ныло от неудобного, твердого стула, поэтому ночью я просыпалась несколько раз, меняя положение, и снова засыпала. Усталость вымотала меня.

Ближе к рассвету меня разбудил странный, дребезжащий звук. Я недоумённо оглянулась, пока не поняла, что источником звука была Элизабет. Ее дыхание стало шумным, жидкость в легких препятствовала проникновению кислорода. Втретив ее взгляд, наполненный болью, я вздрогнула.

- Я могу что-нибудь сделать? – прошептала я.

Ее голова тряслась – она силилась ответить.
- Уже ничего.

Осознание того, что она права, заставило мои плечи опуститься, словно на них давила вся тяжесть мира.

Следующий день не принес изменений. Лихорадка Эдварда усиливалась, несмотря на все мои старания. Он не мог противостоять болезни, и я знала, что в результате она победит, но это не значит, что я была готова наблюдать, как он чахнет на моих глазах.

Я пыталась заботиться и об Элизабет, но она всё время отталкивала меня, неустанно повторяя:
- Заботься об Эдварде, – мне хотелось убедить ее не сдаваться, но как я могла спорить с материнской любовью?

К закату Эдварду стало еще хуже.

Я села на пол, опустив голову на раскладушку Эдварда, чтобы немного отдохнуть, когда я услышала, как Элизабет снова заговорила.

- Доктор Каллен…

Я замерла, не поднимая взгляда. Желая услышать, что она скажет Карлайлу, и некий инстинкт подсказал мне не прерывать их.

- Миссис Мейсен?

- Спасите его! – ее голос звучал сильнее обычного, один Бог знает, чего ей это стоило.

Для меня голос Карлайла прозвучал взволновано, но тот, кто не знаком с ним, не понял бы этого.
- Я сделаю все, что в моих силах, – сказал он.

- Вы должны! Вы должны сделать все, что в ваших силах. То, чего не могут сделать другие, вы должны сделать это для моего Эдварда.

Я вцепилась в край раскладушки, совершенно чётко понимая, сколько времени мне отмеряно. Карлайл рассказывал, что Элизабет не станет менее чем через час после своей просьбы. Она потеряла сознание и больше так и не пришла в себя. После того, как она умерла, он забрал Эдварда из госпиталя.

Я подняла глаза на Карлайла, взгляд которого был мрачен.

- У нас почти не осталось времени, – прошептала я.

- Нет, – согласился он. – Ты готова к тому, что произойдёт?

- К этому невозможно быть готовой, – вздохнула я.

- Конечно, нет, я не это имел в виду. У меня сейчас обход, но я постараюсь вернуться как можно скорее.

- Хорошо, – мне хотелось попросить его не уходить, так как я боялась оставаться наедине с Элизабет, над которой уже нависла смерть. Можно было только надеяться, что он вернется к тому моменту, как это случится.

Я держала Эдварда за руку, слушая прерывистое дыхание Элизабет. Вдохи и выдохи становились все более частыми из-за нехватки кислорода. Слышать это было больно. Я крепче сжала руку Эдварда, хотя он даже не заметил. Внезапно я ощутила отчаянное одиночество. Я отдала бы все что угодно, только бы мой уверенный во всём Эдвард был сейчас со мной.

Мне казалось, что время пролетит быстро, как по обыкновению бывает в преддверии страшных вещей, но каждая минута была подобна часу, наполненному звуками боли и страдания.

Когда Элизабет издала последний, судорожный вздох, мне показалось, что мое собственное сердце остановилось. Я громко произнесла имя Карлайла, надеясь, что где бы он ни был, он услышит меня. Ему потребовалась минута, чтобы освободиться от дел и вернуться. Когда он пришел, вынужденный передвигаться с человеческой скоростью, все было кончено.

Карлайл склонился над ней, проверяя пульс, и не найдя его, повернулся к моему заплаканному лицу, опуская ладонь на моё плечо.

- Мне жаль, – пробормотал он. – Сейчас я должен отнести ее в морг. Затем… затем я вернусь за Эдвардом.

Я кивнула, соглашаясь. Именно так, всё и должно происходить. Я давно прекратила борьбу. Карлайл ушёл, чтобы вскоре вернуться к Эдварду. Зная, что это лишь вопрос времени, когда его укусят, и он начнет превращаться в Эдварда, которого я знала в 2005, я смотрела на него. Его лицо покраснело, высоко на скулах проступали красные полосы. Его выражение было настолько мягким, скрывающим твёрдый решительный подбородок и высокие скулы, которые резче очертятся после его обращения. Сладкий, словно херувим, скоро он станет падшим ангелом.

Карлайл вернулся в большей нерешительности, чем тогда, когда уходил.
- Белла? Как думаешь, ты сможешь добраться до моего дома самостоятельно?

- Конечно, – кивнула я. После всего произошедшего, меня совсем не заботила опасность, таящаяся в темных переулках. Неужели я пережила это испытание лишь ради того, чтобы умереть на улице?

Карлайл выкатил кровать Эдварда. Мне было физически больно видеть, как он уходит, но я заставила себя подняться с пола и двинуться к выходу. Медсестры сочувствующе смотрели на меня, но я не поднимала голову, наблюдая за ними краем глаза. Так было проще.

Я была почти у выхода, когда рука больного, с одной из ближайших коек, схватила меня за край юбки. Паника охватила меня. Истерические галлюцинации людей находящихся в лихорадке могли привести к любым видам безумия. Однако меня ждало совсем иное потрясение, когда, обернувшись, я узнала лицо больного, бледного и осунувшегося.

- Норман!

- Белла, – голос его был резок. И выглядел он ужасно. Светлые волосы, пропитавшиеся потом, потемнели, дыхание было таким же прерывистым, как и у Элизабет в ее последние часы. Я вздрогнула. Нравился мне Норман или нет, я не желала подобной судьбы для него.

- Белла, – снова начал он, – я хочу извиниться.

- Извиниться? – этого я не ожидала.

- За то, как я относился к тебе. За то, что сказал. За то, что пытался разрушить твое счастье. Мне жаль.

Какое-то мгновенье, я просто стояла и смотрела на него в шоке, пытаясь осознать его слова. Вероятно, близость смерти меняла людей… особенно если это касалось чувства вины.

- Я прощаю тебя, – наконец-то сказала я. Ведь он так и не сделал ничего плохого… а собирался или нет, наверняка никто не знал. Сейчас, когда всё так изменилось, не было никакого смысла высказывать своё недовольство.

- Спасибо, – вздохнул он, закрывая глаза и отпуская мою юбку. И я ушла. Возможно, в любое другое время, я из чувства жалости осталась бы подольше… но Эдвард и Карлайл ждали меня.
За стенами госпиталя, улицы казались тихими, словно вымершими. Это не было удивительным. Каждый, кто еще не был болен, прилагал всяческие усилия, чтобы не подвергаться опасности. Я пошла быстрее, обгоняя в темноте нескольких одиноких фигур, никто не беспокоил меня. Спасибо и на этом, не уверена, выдержала бы я новые потрясения этим вечером.

Карлайл встречал меня у дверей, показывая, чтобы я быстрее заходила. Сверху раздался стон, и я вздрогнула.

- Я уже сделал это, – объяснил Карлайл. – Я боялся… что он долго не протянет, поэтому решил не ждать твоего прихода. Риск был слишком велик. Кроме того, для тебя самой будет безопаснее не присутствовать при этом.

- Всё правильно, – согласилась я. – Я могу остаться с ним? Вы не против?

- Нет, конечно, нет – Карлайл любезно улыбнулся. – Возможно, следует устроить тебя поудобнее. Ты совсем вымоталась.

- Это ерунда, не думаю, что вам стоит беспокоиться, – с сожалением сказала я.

Карлайл отвел меня наверх в одну из спален. Эдвард лежал на одеялах, корчась от боли. Его пальцы сминали простынь, тело напряглось в попытке сдержать крики. Спотыкаясь, я подбежала к нему. Возможно, Карлайл так и не вышел из комнаты, но я не стала проверять это.

- Эдвард? Эдвард, все будет хорошо, – пообещала я, боясь протянуть руку и коснуться его, дабы не причинить ещё большей боли, – доктор Каллен позаботиться о тебе.

Его глаза резко открылись, встретившись с моим взглядом, губы задрожали.
- Б.. Белла? – он едва смог произнести мое имя, и его голос сорвался на мучительный крик. В глазах не было ничего кроме боли и страха, и мне было жаль, что я не нашла способ подготовить его, предупредить, дать знать, что все мучения окупятся.

- Да, Эдвард, я здесь, – сказала я, осторожно прикасаясь к его лицу. Он не вздрогнул, но прижался к моей руке.

- Я.. я умираю?

- Нет, – быстро сказала я. – Нет, просто меняешься. Боль уйдет, и ты будешь в порядке.

- Останься, – умолял он. – Останься со мной.

- Разумеется, – по-другому и быть не могло.