Глава 3
6 ноября, 1519. К югу от Уэсспорта
Прежде Эдвард не бывал в южной части Англоа, и живописные земли, простирающиеся перед ним, выглядели чужими. Вместе с ним отправилась группа солдат, прошедшие со своим генералом всю войну и не захотевшие оставлять его в мирное время. Хотя Эдвард теперь носил титул графа, для своих солдат он все равно оставался генералом северной армии. Примерно двадцать мужчин, присоединившихся к Эдварду, покинули свои дома в начале военных действий, ничего не оставив за спиной, и теперь им некуда было возвращаться. Они решили сопровождать своего таинственного командира в маске, составив его небольшую армию для охраны его самого или его земель. Карлайл также был в этой группе. Он владел небольшим имением в той же провинции, что и Эдвард, в нескольких днях пути на юг от Адельтон-холла.
Они отправились рано утром, пока солнце еще не встало на небе. Эдвард хотел приехать в свой дом как можно скорее. Он понимал, что больше не может покинуть Англоа, но, по крайней мере, хотел уехать от суеты при дворе.
София не поехала с ним. В этом они расходились во мнениях. Как и Эдвард, София считала себя свободной духом, и ни одно место не могло долго удерживать ее. Тот факт, что Эдвард женится, означал, что София может, наконец, покинуть его. Она жила с ним со времени его одиннадцатилетия, и, за исключением войны, Эдвард привык жить с ней.
Он уехал холодным ноябрьским утром. Мороз красил деревянные стены домиков и камень дворца Уэсспорта. С серого неба падали пушистые снежинки, и было так холодно, что при дыхании воздух выходил клубами белого пара. В этой обстановке София попрощалась с мужчиной, которого называла своим сыном. Они оба никогда не показывали своих эмоций другому, за исключением совсем редких случаев, и сейчас их лица оставались непроницаемыми. Они расставались почти без эмоций, только обменялись несколькими словами, которые приглушил толстый снежный покров Уэсспорта.
Эдвард уже развернулся и собирался покинуть старую цыганку, но ее тонкая рука схватила сына за рукав. Он остановился и развернулся. В полной тишине черные глаза цыганки вглядывались в Эдварда, а ее рука сжимала его сильную руку. Эдвард понял глубокий смысл этого жеста. Он вернул пожатие, склонив голову.
А потом ушел.
Теперь, полтора дня спустя, он ехал в седле своего серого коня, все еще думая о ней. Он должен был что-нибудь сказать ей. Он должен был, по крайней мере, обнять ее на прощание. Из его горла вырвалась насмешка. Нет сомнения, что цыганка быстро вырвалась бы из его объятий.
Вместе с ним ехали солдаты, Карлайл и даже Джейкоб, хотя дом последнего находился на западе, недалеко от Нью-Лондона. Все говорили друг с другом, и от веселой болтовни окружающие их земли казались менее суровыми. Они по-прежнему путешествовали по равнине, покрытой толстым слоем снега. Это усложняло их продвижение, поскольку телеги обоза часто застревали, когда группа съезжала с главного тракта. Их ждал еще более сложный путь: им необходимо было пересечь горный хребет Альбан. Он простирался почти от одного края страны до другого, кроме ее дальневосточной части, где его и пересекали большинство путешественников. Однако Эдвард хотел приехать в Кадерру как можно скорее, и самый быстрый путь шел через горы. За горами у подножия рос небольшой лес – ворота в Сороссу, где по бескрайним степям протекала река Роуэн, впадающая в восточное море.
Они продолжат ехать по степям, пересекут реку и войдут в самый большой лес Англоа – Рощу Ворона, где и начиналась Кадерра. Длинное путешествие. В лучшем случае, если им ничто не помешает, оно займет десять дней. Изабелла и ее мать выбрали более легкий путь – путешествие на корабле по морю, а не по суровым просторам страны.
- Вы чем-то озабочены, милорд? – произнес баритон Карлайла, подъехавшего поближе к серому жеребцу Эдварда.
- Да. – Каллен даже не отводил взгляда от дороги, отвечая. Он планировал их прибытие, размышлял о политике и том, во что позволил себя втянуть. Ветер усилился, и Эдвард с Карлайлом подняли шарфы, чтобы прикрыть лицо от ледяных порывов, грозящих заморозить их губы.
- Вы помните день победы, милорд, и то, о чем просили меня тогда?
Впервые Эдвард посмотрел на Карлайла, обнаружив, что тот пристально вглядывается в его черные провалы глазниц. Карлайл явно хотел рассказать своему командиру о том, что узнал в тот день.
- Да, - ответил Эдвард. Он огляделся. В пределах слышимости было слишком много людей. Даже Джейкоб бросил на них заинтересованный взгляд. Нет сомнения, что их разговор услышат очень многие. Эдвард понимал, что Карлайл узнал что-то о предателе, и это сильно беспокоило Каллена.
- Не сейчас, Карлайл. – Эдвард огляделся и посмотрел на Карлайла, молча давая ему понять, что вокруг много любопытных ушей. – Не время и не место. – Больше ничего не нужно было говорить. Карлайл только кивнул и вернулся к Джейкобу. Налетевшая буря, казалось, похоронила под собой весь их разговор.
11 ноября, Атлантический океан
Над одиноким кораблем, плывшим по Атлантике, собрались зловещие серые тучи. Изабелла стояла на палубе в окружении англо-французских и испанских купцов, которые ради них причалили в юго-восточном портовом городе Колдвик. Она смотрела вдаль и размышляла, была ли земля на горизонте все еще Францией, или же уже Пиренейским полуостровом, родиной ее отца. Земля, о которой он столько ей рассказывал. Для нее она превратилась в таинственную романтичную страну. Отец рассказывал ей о страстях и романтике, о маврах, которые когда-то покорили плодородные земли, и чьи постройки все еще стояли на них, как редкие драгоценности, забытые историей и поглощенные силой новой религии.
- Миледи, вы не спуститесь в каюту? Я вижу шторм на горизонте, и мне он очень не нравится, - раздался спокойный голос Элис позади Изабеллы. Девушка вновь посмотрела вдаль и, запахнув на себе пушистую теплую шубку, спустилась вниз вместе с Элис.
Узел, который сформировался в ее животе со дня помолвки, становился крепче с каждым восходом солнца. Заходя в свою каюту, которую Изабелла делила с матерью, она не смотрела ей в глаза. Ее мать вязала, сидя в углу, чтобы отвлечься от качки и морской болезни.
Это будет долгое путешествие.
15 ноября. Соросса
Длинный караван людей, лошадей и телег пересек трудный горный перевал и спустился в Сороссу. Наступил полдень, облака ушли с неба, и солнце согревало замерзшие тела. Перед ними лежал потрясающий вид. По холмистой равнине были разбросаны небольшие красные фермы, прикрытые слоем снега, и из кирпичных дымоходов выходили белые клубы дыма. Не возникало сомнений, что хозяйки готовили рагу на ужин.
По дорогам было проще ехать, так как с них убрали снег и посыпали солью, чтобы предотвратить появление льда. Поэтому лошади на ней не поскальзывались. На равнине дорога стала шире и более ровной. Пейзаж украшали крохотные замерзшие озера. Темный лед отражал яркие лучи улыбающегося солнца. Снег почти слепил людей, но многие из них радовались, что снегопад прошел.
Во время перехода по перевалу они чуть не потеряли часть группы. Дорогу, проходившую через старую шахту, засыпало снегом, и по ней невозможно было пройти. Эдвард решил не ждать, стремясь добраться до Кадерры, и решил двигаться вперед, несмотря на уставших солдат.
Шаг за шагом они двигались вперед по узкому ущелью между двух высоких скал. Если бы буря усилилась, то они оказались бы в ловушке. На второй день прохождения перевала с гор сорвалась лавина, накрыв собой двух человек и одного мула. Мужчин удалось спасти, но животное погибло со всей поклажей. Это впервые вызвало у генерала мысли о том, что, возможно, он был неправ, решив штурмовать горы. К счастью, вечером того же дня они увидели свет в конце ущелья и вышли из него.
Острые глаза Эдварда смотрели вдаль, на черный лес, покрывающий землю на горизонте. Роща Ворона, лес, разделяющий провинции Соросса и Кадерра. Утром он поговорил с Джейкобом и Карлайлом, стоит ли обходить лес или идти прямо по нему. Если идти по Роще, то сократят путешествие на сутки, но рискуют встретиться с бандитами и разбойниками. Лес был известен тем, что скрывал в себе преступников, и мало кто рисковал ходить по нему. Генерал задавался вопросом, стоит ли в очередной раз рисковать жизнью своих людей и пересечь Рощу, но сэкономить день в пути, или же поискать более безопасный маршрут.
Эдвард оглянулся и посмотрел на усталые, но веселые лица спутников. Поскольку день уже близился к вечеру, он решил, что следует разбить лагерь на ночь, а уже утром решить, куда пойти. Возле большого костра собрались его слуги и солдаты. Эдвард накинул капюшон, скрывая лицо в маске. Он снимал капюшон только в своей палатке, потому что не хотел, чтобы кто-нибудь смотрел на его лицо. Он знал, что маска внушает тревогу, и, хотя его солдаты привыкли к ее виду, не хотел, чтобы на нее пялились слуги, равно как и местные жители, мимо которых они проезжали. Эдвард попросил Карлайла и Джейкоба собрать всех его спутников у костра, чтобы поговорить с ними.
- Я хочу, чтобы вы все выслушали меня, потому что это касается всех, - сказал Эдвард, повышая голос, чтобы все четко его слышали. Двадцать солдат стояли неподалеку. Они привыкли охранять периметр лагеря. Но были достаточно близко для того, чтобы слышать низкий голос генерала. Чуть ближе к Каллену стояли тридцать три человека, мужчины и женщины – новый штат слуг замка Адельтон, который присоединится к оставшемуся там персоналу. Все внимательно слушали и не отводили взгляда от высокого человека в капюшоне перед ними.
- Мы вскоре доберемся до пределов Рощи Ворона. Не сомневаюсь, что вы все слышали об этом месте.
Многие из солдат и слуг посмотрели за Эдварда, на темный лес, возвышавшийся за ним. Казалось, в него не может проникнуть ни один луч солнца и ни одна снежинка. В нем царила жуткая тишина, что пугало больше всего. Некоторые из спутников Каллена верили байкам, что лес заколдован, и в нем обитают ведьмы и колдуны. Некоторые знали, что в деревьях прячутся преступники и разбойники. Эдвард уже знал, что за ними следят.
- Я вижу, что путь через перевал утомил вас. Переход по Роще сократит путешествие на сутки, если не больше. Но, - он замолчал и подождал, прежде чем продолжить, - нас могут подстерегать разбойники. Вот почему я даю вам возможность пойти с Джейкобом и обойти лес.
Все промолчали. Некоторые посмотрели на Джейкоба, стоявшего справа от Эдварда рядом с Карлайлом, и подошли к нему – в основном пожилые мужчины и женщины. Но большинство осталось на местах с беспокойством в глазах. Люди Эдварда верили в его способность безопасно провести их через лес. Слуги верили рассказам о его бесстрашии. Они были убеждены, что он защитит их от любых чар или опасностей, которые могут встретиться им на пути.
- Хорошо, - произнес из-под маски спокойный голос. – Завтра, с первым лучом солнца, мы тронемся в путь и разделимся перед границей Рощи.
Большая часть людей разошлась по своим спальным местам между телегами или рядом с лошадьми и мулами, которые защищали их от сурового снега и ветра Сороссы.
Эдвард вернулся к своей небольшой белой палатке, едва способной вместить двух человек. Его жеребец остался снаружи охранять хозяина. Карлайл следовал вслед за своим генералом. Каллен хотел, наконец, узнать, что обнаружил его друг.
Эдвард раздвинул полог и прошел внутрь. Палатка стояла на голой земле. Кровать была приподнята, чтобы генерал не спал прямо на снегу, и завалена грудой мехов и одеял, чтобы уберечь его от холода. В одном углу вместили импровизированный стол из бочки, на котором валялись карты Сороссы и Кадерры. Среди них лежала и карта Рощи Ворона. Эдвард уже успел изучить ее. Оба мужчины сели за стол, налив себе немного медовухи.
- Полагаю, у тебя есть для меня важные новости, Карлайл, - не скрывал своего любопытства Эдвард, отпив вина. Он отбросил капюшон назад, заметив, что его друг вздрогнул при виде страшной маски. В свете свечи Карлайл взглянул в глаза генерала и немедленно отвел взгляд, боясь того, что может в них рассмотреть.
- Да, милорд, и отвратительные новости. – Карлайл не знал, как начать. Он не знал даже, стоит ли вообще рассказать все командиру сейчас или подождать, пока они дойдут до Адельтон-холла. – Не знаю, с чего начать, милорд.
- С самого начала, - спокойно произнес Эдвард. - Помнится, мы говорили, что английские войска много знали о расположении наших сил, и это указывает на предателя среди нас.
Карлайл кивнул. Он хорошо помнил этот разговор, состоявшийся в день битвы при Кастелле, выигранной ими.
- Я сделал, как вы сказали, милорд. Начал искать признаки шпиона среди нас и обнаружил, что перед битвой пропали без вести два солдата. Один из них – из моего взвода. – Карлайл чувствовал стыд за то, что его солдат мог быть замешан в предательстве. – Другой – молодой парень из шестого взвода. Его нашли в тот же день на поле битвы с топором в плече. Он истек кровью.
- Дай угадаю, - продолжил Эдвард, - его не видели ни до, ни во время битвы. Он считался одним из дезертиров? - Карлайл кивнул. Это беспокоило его. Юноша, должно быть, обнаружил то, чего не должен был.
- Да, я боюсь, что он увидел что-то и пошел за солдатом из моего взвода, - дрожащим голосом сказал Карлайл. Опустив взгляд. Его рука в перчатке потянулась к светлым волосам и схватилась за них. Он отчаянно пытался взять себя в руки. Эдвард отвел взгляд, понимая, через что должен пройти его друг, но не сделал попытки успокоить его словом или жестом.
- Карлайл, - все, что он сказал, - кто предполагаемый предатель? Где он сейчас?
- Его зовут Алан Мур, и он здесь, в этой группе, едет с нами в Кадерру. - Глаза Эдварда расширились, по венам растекся адреналин.
- Это означает, что тот, с кем он связан, не выпускает нас из поля зрения. - Эдвард поднял руку, чтобы запустить ее в волосы. Но остановился, вспомнив, что маска все еще там. Он поднялся со своего места и обошел комнату. Его высокая темная фигура была похожа на хищника, готового нанести удар. Темный плащ беззвучно трепыхался вокруг его тела, создавая еще более угрожающий вид. Для Карлайла прошла, казалось, целая жизнь. Наконец, Эдвард обернулся и уставился на него. Кровь замерзла в венах Карлайла. Глаза его генерала казались темнее ночи, и в них появился устрашающий блеск.
- Приведи его ко мне. Сейчас же.
18 ноября. Роща Ворона
Солнце едва проникало в густой лес Рощи Ворона. Хотя уже давно наступило утро, большая часть людей шла с зажженными факелами. По крайней мере, сквозь густую стену огромных ясеней и дубов не проникал резкий холодный ветер с равнины.
Сильный ветер заглушил и крики Алана Мура, шпиона, который убил одного из своих земляков за мешок сребреников.
Три дня назад Эдвард и Карлайл провели большую часть ночи, допрашивая его. Карлайл пытался психологически давить на солдата, но безуспешно. Алан Мур боялся раскрыть все, что знал. Но, как только за дело взялся Эдвард, отбросив свой капюшон, привязанный к стулу Мур занервничал.
Они начали пытать его. Опускали голову в ледяную воду, почти давая захлебнуться. Вырвали несколько ногтей. Почти отрезали ухо. Кровь Алана Мура запятнала снег под ним, он рыдал, но ничего не рассказывал. Эдвард начал терять терпение. Он мог засунуть Мура в подземелье, когда они доберутся до Адельтон-холла, есть же в замке какая-нибудь камера. Но хотел выяснить, кто еще продавал их англичанам. Мур не поддавался никаким пыткам, возможно, потому, что больше боялся того, кто платил ему, чем Эдварда и Карлайла.
Эдвард знал, как можно это изменить.
Он попросил Карлайла выйти из палатки. Карлайл заколебался, потому что не представлял, что планирует генерал. Однако, повиновался и вышел, охраняя вход, пока Эдвард приводил в действие свой план.
Он и Алан Мур некоторое время смотрели друг на друга. Потом Эдвард снял маску. Сначала Алан прищурил свои маленькие карие глаза, чтобы получше рассмотреть лицо в нескольких дюймах от него. Прошло около пяти минут. Алан задумался, не сошел ли Эдвард с ума. Словно бы генерал верил, что его лицо проклято, и любой, кто увидит его – умрет ужасной смертью. Но чем дольше Алан смотрел, тем яснее ему становилось, что с лицом перед ним что-то не так. Наконец, он осознал, что не может отвести взгляда от человека перед ним, но при этом боится его до колик в животе. Эдвард зловеще улыбнулся, и Алан почувствовал, как что-то внутри него сломалось. Его растущий страх истекал из всех отверстий его тела, окутывая его облаком вони. Лицо заливали слезы ужаса, из носа текли сопли. Алан понял, что его рот открыт, и оттуда доносится крик. Сначала тихий, с каждым мгновением становящийся все громче и громче: «Оставь меня, нет, НЕТ!» Он орал уже изо всех сил своих легких. Эдвард вновь задал вопрос, и на этот раз Мур рассказал все, что ему было известно. Его подкупил капитан из Уэсспорта, а того, в свою очередь, кто-то из командиров высшего звена. Ему приказали встретиться с англичанами в ночь перед боем, отдать им записку, и тогда его ожидало большое вознаграждение.
Мур рассказал все, что знал, даже имя капитана: Джон Флетчер. Эдвард взял это имя на заметку. В следующий раз, оказавшись в Уэсспорте, он поговорит с этим офицером-предателем. Затем он поинтересовался, зачем Мур отправился в Кадерру. Алан ответил, что ему пообещали солидную сумму раз в два месяца, если он будет сообщать о всех телодвижениях генерала Каллена. Эдвард не позволил беспокойству проявиться на его лице.
Он выпрямился и посмотрел на Мура, зная, что теперь, когда солдат видел его лицо, его надо убить. Но человек перед ним сломался окончательно. Казалось, он сошел с ума, продолжая что-то бормотать и раскачиваться. Эдвард, усмехнувшись, вновь надел маску, скрывая лицо, на которое никто не мог посмотреть, не получив расстройства психики. Он затянул шнурки, накинул капюшон и позвал Карлайла.
Карлайл, который слышал ужасные крики предателя, опасался, что может найти внутри окровавленный труп. Но, увидев сошедшего с ума Мура, не осмелился спросить, как именно генерал пытал его. Предателя отвели в укромное место рядом с палаткой и связали. Ему придется провести ночь на холоде. Если он переживет ее, то, по прибытию в Адельтон-холл его спрячут в самом глубоком подземелье, какое только смогут найти, пока не вытянут из него все до последней капли.
На следующий день Карлайл бросал осторожные взгляды на своего генерала, размышляя, что же такое он сделал, чтобы напугать предателя.
Вокруг ехали фигуры в плащах с накинутыми капюшонами. Они путешествовали, выстроившись в линию по пять человек. Вооруженные солдаты прикрывали слуг и телега, ехавшие внутри.
Эдварда тревожила тишина. Высокие деревья с плотными кронами не давали просочиться свету. Дорогу кто-то расчистил, и явно неспроста. Что-то внутри Эдварда, предчувствие или инстинкт военного, говорили ему, что вот-вот начнется атака. Время шло. Напряжение, в котором пребывал Эдвард, не пропадало, но никто не показывался. Прошло уже несколько часов, и никто не разговаривал. Жуткий лес, по которому они ехали, приглушил веселье в людях.
Внезапно Эдвард услышал что-то, исходящее из промежутка между голыми кустами и большим сугробом. У него над головой пролетела стрела, от которой он смог уклониться в последнюю секунду.
- Засада! – заорал он, соскальзывая с жеребца и выхватывая шпагу и кинжал. Карлайл сделал то же самое, и солдаты позади обоза выстроились в линию. Они образовали защитный круг вокруг гражданских, которые попрятались под телегами. Из-за деревьев начали выскакивать вооруженные люди. Они казались дикими лесными существами, одетыми в выбеленные тряпки и меха, с безумием в глазах. Они яростно атаковали. Немедленно завязалась битва. Эдвард, вместе с Карлайлом, дрался впереди, где разгорелось самое горячее сражение. Он наносил удары направо и налево, обагряя снег кровью из глубоких ран нападающих. Казалось, они побеждают, но Эдвард чувствовал, что что-то идет не так. Все слишком легко.
Как только эта мысль появилась у него в голове, он увидел людей высоко на деревьях, целившихся в них из луков. У некоторых даже были пистолеты, слишком новое и дорогое оружие для простых бандитов.
Их окружили. Люди Эдварда оказались в меньшинстве. Он был слишком горд, чтобы сдаться, и продолжал драться. Но, увидев, как в его людей стреляют, решил, что этого достаточно, и приказал отступить. Бандиты окружили их и разоружили. Гражданских согнали в одну группу, и они толпились, со страхом глядя на нападавших.
Один мужчина выступил вперед. Он, в отличие от остальных, носил темно-зеленую одежду и серый плащ поверх. В руке он держал пистолет. У него были хорошо подстриженные, темно-рыжие усы и небольшая бородка. Его волосы так же были хорошо подстриженными, темно-рыжими с оттенком красного, с серебряными прядями. Когда он подошел ближе, стало понятно, что он не походит на остальных. Бандиты выглядели грубыми и крепкими, а хорошо одетый незнакомец – уточенным и даже красивым. В его глазах горел темный огонь, а левую бровь пересекал шрам, придававший ему некое очарование. Эдвард ощутил, как поднимаются его брови, пока он разглядывал незнакомца.
- Так, и что у нас здесь? – весело спросил бандит, поднимая руку в жесте приветствия. Он оглядел поле боя. Слуги толпились, схватившись друг за друга. Солдаты не сводили глаз с брошенного оружия, готовые немедленно схватить его и опять начать сражение. Взгляд незнакомца перешел на Эдварда в капюшоне, все еще сжимавшего окровавленную шпагу и тяжело дышащего. В глазах незнакомца вспыхнуло любопытство.
- Похоже, мальчики, у нас здесь важная птица? – Остальные мужчины грубо рассмеялись. Карлайл в отчаянии стиснул зубы.
Главарь двинулся к Эдварду. Казалось, воздух густел по мере его продвижения. Главарь начал обходить Эдварда кругом. Он изучал каждую мельчайшую деталь, от черных кожаных сапог до черных обтягивающих перчаток, плаща и капюшона, скрывающего лицо.
- Кто бы это мог быть? – спросил он, искренне заинтересованный. Хотя он и так всегда был настороже, сейчас главарь крепко сжал пистолет и положил руку на шпагу, предупреждая Эдварда. Генерал скинул капюшон, давая возможность маске говорить за себя. Некоторые из бандитов испуганно отступили. Главарь заметно удивился. Однако, очень скоро на его лице появилось выражение интереса и озорства.
- Конечно, - сказал он, отступая на несколько шагов. – Эдвард Каллен.
- Похоже, мое имя опередило меня, - сухо ответил Эдвард.
Главарь рассмеялся, замерев на месте.
- Да, великий Северный Лев. – Эдвард заметил, как саркастически подергивается уголок рта говорящего.
Мужчина слишком приблизился к нему, глядя прямо в глаза Эдварда. Он ни на секунду не отводил взгляда. Напряжение между ними продолжало расти. Карлайл, который, как и все остальные, внимательно следил за происходящим, не мог оторвать глаз. Казалось, их генерал в любой момент готов наброситься на бесстрашного противника. Главарь отступил, но непохоже было, чтобы он потерпел поражение. Напротив, он узнал все, что хотел.
- Интересно, а слышали ли вы обо мне, милорд? – игриво спросил главарь, нарушив долгую тишину. Эдвард на мгновение удивился такой перемене отношения. Напряжение, висевшее между ними, практически исчезло. Мужчина, казалось, излучал веселье.
- Вряд ли, - осторожно ответил Эдвард. Он чувствовал, что мужчина перед ним тоже носит своеобразную маску. Только невидимую, эмоциональную, и за ней таилась опасность. Мужчина, похоже, был разочарован ответом.
- Ну, я не буду опускаться так низко, чтобы представлять себя. Меня зовут Эммет Сакстон Третий, и это все, что достанется вам. – На его лице внезапно появилось задумчивое выражение. – Конечно, кроме ваших жизней. Мне они не нужны. Я заберу только ценности.
Больше ничего не было сказано. Крепкие парни подошли к телегам и начали перерывать их. Они забрали столовое серебро, подсвечники, гобелены и атласные ткани. Эдвард почувствовал, как напряглись вены на его шее и висках. Но, прежде чем он схватился за меч, рядом с ним оказался Карлайл и предупреждающе взял генерала за руку. Если бы он знал, кто такой Эммет Сакстон, то вел бы себя более осторожно.
Глядя, как за деревьями исчезают одетые в белое люди, уносящие ценности, Эдвард чувствовал, как падает его достоинство. Он не столько переживал за дорогостоящие вещи. Значительно больше его угнетала потеря гордости в проигранной битве. Когда преступники исчезли окончательно, он выместил свою злость на первом, что попалось под руку – небольшом ясене, нанеся по нему несколько ударов. Остальные с тревогой смотрели на него, но Эдварда это не заботило. Он остановился, чтобы очистить свой меч и восстановить самообладание.
Люди Каллена быстро перегруппировались, поскольку не хотели больше необходимого задерживаться в Кадерре, и вскоре тронулись в путь. Телеги были нагружены гораздо меньше, зато некоторые люди несли на себе более тяжкое бремя.
19 ноября. Кадерра
Поскольку накануне Сакстон позорно обокрал их, переход по лесу занял меньше времени. Через несколько часов кроны над головами начали редеть и вскоре уступили место солнцу и свету. Снежный покров отражал яркий свет. Путешественники практически ослепли, так как за последнее время привыкли к темноте леса и тени.
Чуть позже они спустились в долину, прошли мимо небольших фермерских хозяйств и, наконец, очутились на окраине города Хейс. Он располагался на краю владений замка.
Они остановились на холме, оглядывая живописную местность. Вокруг торчали дымоходы, крепкие и короткие. Большая часть домов была построена из дерева, расписана цветами и листвой, и окрашена в оттенки красного, слегка поблекшего на старых зданиях. Некоторые дома, принадлежавшие богатым торговцам, выделялись на общем фоне. Их построили из дорогого камня, с большим количеством резных украшений. Эдвард никогда не видел такого красивого города. Это был Хейс, сердце Кадерры. Казалось, дела в нем идут неплохо даже после смерти владельца земель. За городом виднелся замок, который должен был стать их новым домом.
Замок был не похож на все, что когда-то видел Эдвард. Даже архитектурный стиль был для него чуждым и впечатляющим. Замок вырастал из тумана и, казалось, был окружен облаками. Все строение было построено из светлого камня. Каким-то образом время и непогода не повлияли на него, и он оставался таким же светлым, как и в день постройки. Солнечные лучи бликами отражались от стен.
Сам замок состоял из нескольких отдельных зданий, возведенных на вершине скалы. Вытянутое здание было украшено многочисленными башенками, фронтонами, балконами, выступами и скульптурами. Большая часть оконных проемов было арочного типа, сгруппированных по два или по три. Здание выглядело как рыцарский замок в представлении романтичной барышни или же сказочника.
К Адельтон-холлу вела тропинка, вытоптанная в ровном снежном ковре. Приблизившись, Эдвард увидел высокие ворота, по бокам которых стояли две сторожевые башни. Камень башен был гораздо темнее. Видимо, их построили раньше, чем сам замок. В ворота входили и выходили люди, телеги и всадники. Большая часть телег, въезжающих в замок, была наполнена разнообразной едой, припасами и бочками, видимо, с вином или пивом. Похоже, что управляющего замком предупредили о приезде нового хозяина, и он готовил большое пиршество.
Проезжая через ворота, Эдвард заметил два герба на стенах арочного прохода, по одному на каждой стороне. Справа висел герб Англоа. Три волка в коронах – три брата, которые завоевали независимость страны. Позже они стали ее первыми королями. Слева висел герб Кадерры – теперь его герб. Эдвард никогда не думал, что обзаведется таким или даже сможет претендовать на такой. Герб был простым: золотое поле в синем контуре, а на нем – белое дерево с одиноким волком у подножья. Простой, но теперь принадлежащий Эдварду.
Все во дворе замка глазели на въезжающих всадников. Двор имел два уровня. Нижний ограничивался с востока воротами, с севера – фундаментом прямоугольной башни и небольшим строением. Эдвард подозревал, что это часовня. Южный край двора был открыт, и с него открывался необыкновенно прекрасный вид на окружающие горы и лес. Всадникам показали, куда можно отвести лошадей: с западной стороны ворот располагался вход в конюшню.
Внезапно во двор вылетела низенькая, пухленькая женщина, за которой следовали несколько одетых в ливреи мужчин и женщин. Ее короткие ноги, казалось, работали вдвое быстрее, чтобы поддерживать быстрый темп, а миниатюрное личико покраснело от напряжения. Подбежав к приехавшим, она присела в низком реверансе. Женщины, сопровождавшие ее – тоже. Мужчины низко поклонились. Все они были одеты одинаково. Женщины носили темно-синие платья с белыми сорочками и белыми фартуками. Мужчины – темно-синие ливреи и такие же брюки. Ливреи были расшиты чем-то напоминающим серебряную нить. Слева на груди у каждого был вышит герб Кадерры.
- Милорд, я приглашаю вас в Адельтон Холл, - раздался ее голос сопрано, совсем не соответствующий строгому выражению лица пожилой женщины. Она пристально оглядела Эдварда, словно оценивая его внешность. Тонкая бровь приподнялась, и женщина слегка наклонила голову в сторону.
- Я предполагаю, что вы Эдвард Каллен? - скрывая свою неуверенность, сказала женщина.
Эдвард оглянулся и посмотрел на нее.
- Вы видите здесь кого-нибудь еще в маске?
Поскольку слуги знали о появлении своего нового лорда, им, должно быть, сообщили и о его необычной внешности. Женщина, нимало не удивившись, сжала губы до тонкой линии и не ответила на его вопрос.
- Чемберлен, - терпеливо продолжила она, - не смог встретиться с вами, так как прикован к постели с лихорадкой, но я вас уверяю, что… - К удивлению женщины, а также большинства слуг, Эдвард не обратил на нее внимания. Он направился прямо к открытой двери, из которой входили и выходили люди. Прошло несколько минут, прежде чем женщина справилась с оторопью и пошла за Эдвардом, приказав жестом другим слугам следовать за ней. Ей пришлось поторопиться, чтобы догнать высокого мужчину, успевшего далеко уйти. Она догнала хозяина, когда тот уже входил в большой зал с мраморной лестницей, ведущей на верхние этажи. По обеим ее сторонам были две двери. Эта часть здания казалась более новой.
- Все, что я хочу знать на данный момент, миссис… - сказал Эдвард, поворачиваясь к пожилой женщине и нависая над ней, пытаясь напугать ее своей внушительной фигурой. Но все, что ему удалось сделать - это испугать некоторых горничных. Пожилая женщина не сдвинулась с места.
- Хаммонд, - возмущенно ответила она. Было ясно, что она не привыкла, чтобы ее прерывали. Это немного позабавило Эдварда.
- Ну, миссис Хаммонд, пока все, чего я хочу - это чтобы мне показали мою комнату, приготовили горячую ванну и сообщили о том, когда будет подан ужин. Приняв ванну, я сам пройдусь по замку. Выделите любую комнату для моего спутника Карлайла. Подозреваю, что завтра прибудет еще одна группа моих людей. Их главному, Джейкобу Блэку, так же нужно выделить одну из комнат для гостей.
Миссис Хаммонд выглядела так, словно хотела резко ему ответить, но придержала язык за зубами. Она попросила Бога дать ей сил. Теперь Эдвард был ее хозяином и лордом замка, и она была вынуждена делать то, что он велел. Она ничего не могла сделать, кроме как следовать его приказам.

Предыдущая глава