От автора: Большое спасибо вам всем за прекрасные отзывы… моим верным «пяти процентам» (вы ребята крутые), и более робким читателям, которые изредка проявляются, чтобы сказать «Привет главе! Читать ее было настоящим удовольствием».

Хочу поделиться кое-чем приятным, произошедшим со мной сегодня вечером. Мой прекрасный муженек удивил меня таким импровизированным свиданием с последующим просмотром фильма «Безумное свидание» (п/п: Date night 2010 г.). При просмотре фильма я испытала потрясающие чувства, удивляясь своим ощущениям. Такой прекрасный, согревающий душу фильм!

_______________________________

Глава 9. Осознание

Элис запеленала только что вымытого новорожденного и переложила его в руки матери.

- С ней все в порядке, миссис Финлей, но меня беспокоит цвет вашего лица. Вы должны пообещать мне, что будете хорошо питаться и отдыхать. Я принесу вам отвар, но нужно еще есть красное мясо, чтобы восстановить кровь.

Мать, слишком уставшая, чтобы сосредоточиться на ребенке в руках, отвела взгляд. Вздохнув, Элис повернулась к старшей дочери Финлеев, но та тоже спрятала глаза. Ее отец и старший брат работали в шахтах. Будучи кормильцами, они получали основные порции еды, а матери, дочерям и младшим сыновьям иногда перепадало счастье попробовать остатки того небольшого количества мяса, которое их семья могла себе позволить. Чаще их рацион состоял из хлеба, политого соком мяса, и если повезет, картофеля. Элис сомневалась, что на их столе появлялось достаточно овощей, так как садик, который она заметила перед крошечным домиком, требовал особого внимания. Можно было поинтересоваться, почему миссис Финлей не ставила задачу облагораживания огорода на первое место, но бедность и несчастья со временем изнуряют даже самые стойкие души.

С тех пор как вернулся Эдвард, а мистер Уитлок занял пост управляющего, дела в округе Мейсен значительно улучшились. Сохранение безопасности в шахтах оказалось трудным делом, и месяц редко проходил без какого-нибудь несчастного случая. Но земля, годами лежавшая без дела, теперь обрабатывалась, заработная плата росла, в результате чего местные хозяйства процветали. И тем не менее все еще оставались семьи, вроде Финлеев, которым приходилось бороться за существование. Элис подозревала, что всему виной было пристрастие мистера Финлея к крепким спиртным напиткам и его отказ предоставить жене хоть небольшую передышку между деторождением. Имея семерых детей, о которых еще нужно было заботиться, после десяти живорождений из четырнадцати родов, бедная женщина была измотана. В свои тридцать четыре года она выглядела гораздо старше, и если миссис Финлей ничего не изменит, Элис сомневалась, что ей удастся дожить до сорока.

Пообещав снова навестить ее через несколько дней, Элис направилась в свой будущий магазин, чтобы убедиться, что там все под контролем. Вместе со своими помощницами она потратила несколько дней, чтобы перенести сушеные травы, флаконы с настойками и оборудование для приготовления отваров из садового сарая Элис. Накануне они начали принимать покупателей, а также вести прием случайных пациентов в тайной комнате. Миссис Альберт, самая старшая и опытная из трех помощниц, согласилась позже заглянуть к миссис Финлей, занести ей флакон с отваром и сверток со всем необходимым для ухода за новорожденным. Одно слово Изабелле – и она еще получит внушительную посылку с едой, которая сможет помочь им на протяжении нескольких дней, но семья продолжит нуждаться в постоянной поддержке.

Даже имея трех помощниц, Элис чувствовала, что едва прикасается к поверхности необходимой обществу помощи. Она хотела обсудить свои мысли с Изабеллой и Эдвардом, но они были слишком заняты своими детьми и управлением округом. Может быть, мистера Уитлока могли бы заинтересовать ее идеи по поводу обеспечения общего благополучия местных жителей, а не только их здоровья?

Еще месяц назад Элис не могла бы даже допустить мысли о кандидатуре мистера Уитлока, но она ошибалась в оценке этого человека. Раньше она считала его надменным и высокомерным, но с тех пор как он отбросил свое предубеждение к ее ремеслу, она открыла в этом человеке совершенно иную сторону, весьма привлекательную. Не личную, конечно. Она с нетерпением ждала возможности принести благо обществу вместе с этим человеком, не более того.

Роль крестных родителей близнецов Изабеллы и Эдварда в некотором роде делала их связь теснее, и Элис не могла отрицать, что ей не терпелось увидеть Джаспера на крестинах. И это было прекрасно. Ее радовало долгожданное прекращение их прежней антипатии, кроме того, хотелось услышать, как поживает Питер.

- Тетя Эдит? Ты спишь?

И без того крошечное тело тети, казалось, съеживалось с каждым днем, и Элис попыталась сглотнуть вставший в горле комок.

С трудом открыв уставшие веки, Эдит протянула дрожащую руку за кружкой воды, стоящей на прикроватном столике.

- Вот, сейчас помогу, – придерживая одной рукой легкое тело тети, Элис поднесла кружку к ее губам и снова опустила Эдит на подушку.

- Не пора ли на крестины?

- Да, я уже собираюсь уходить, – Элис погладила тонкую прядь серебристых волос, упавшую на лоб тети. – Мне очень жаль, что ты не можешь присутствовать. Я попрошу Изабеллу навестить тебя с малышами на этой неделе.

Эдит помахала костлявой рукой.

- Наш маленький дом – неподходящее место для приема виконтессы.

Элис фыркнула, но при этом постаралась мягко улыбнуться.

- Мы говорим об Изабелле. Она, должно быть, сто раз ужинала с нами, и смею тебя уверить, что она ничем не отличается от нас во взглядах на этот мир. Изабелла все время спрашивает о тебе и очень хочет показать тебе своих малышей.

- Неужели? – водянисто-голубые глаза Эдит заблестели. – Разве она не возгордилась от избытка богатства и статуса?

- Ни в малейшей степени, - Элис улыбнулась, вспомнив, какие перемены произошли в ее подруге за прошедший год. – Она стала более уверенной в себе, но уверяю тебя, что это пошло ей на пользу. Она не так почтенна и совершенно не приняла этого «надутого вида».

Эдит хихикнула своим скрипучим голосом.

- Я рада слышать это. Девочка была настоящей мученицей, с тех пор как заболела ее мать. Изабелла успела стать старой девой, прежде чем пришло ее время.

- Так и было, - задумчиво подтвердила Элис.

Внимание влюбленного Эдварда избавило Изабеллу от ее унылого и несколько подавленного вида. Элис считала, что лѐкарство сделало ее непоколебимой, но истории, которые Изабелла продолжала рассказывать, могли вызвать румянец даже у самой дряхлой повитухи, что уж говорить о молодой и незамужней Элис. Она не так уж много знала о механизмах, предшествующих деторождению, но Изабелла, краснея и хихикая, рассказывала о неожиданных радостях супружеских отношений, и это иногда приводило в смятение.

Она была счастлива за свою подругу, но не завидовала ей. Совсем. Ну, может быть, немного.

Нет, она, конечно, не желала мужа своей подруги.

Эдвард оказался гораздо красивее, чем ей показалось в тот момент, когда он при смерти вернулся в деревню, выглядя при этом не слишком презентабельно. Но его чрезмерный рост и мрачность были Элис не по вкусу. Она предпочитала более худощавый вид и более светлый цвет кожи.

Светлые локоны и золотисто-рыжая борода мистера Уитлока всплыли в памяти уже не в первый раз за последнее время, и, внутренне упрекнув себя, она отбросила их.

Да что же с ней такое творится?

Только потому, что этот человек, как она обнаружила, не был полным хамом, не было причины считать его воплощением джентльменской привлекательности. Он не был ни джентльменом, ни солдатом, ни сельским фермером, ни торговцем, ни вообще мужчиной. Она избегала брака и не нуждалась в мужчине. И, уж конечно, не нуждалась в мистере Уитлоке, если дело не касалось восстановления округа.

Внушая себе такие мысли, стараясь закрепить их на подкорке, Элис последний раз похлопала тетю по руке.

- Служба скоро начнется, так что мне пора идти, – она встала и разгладила юбку нового платья, на покупке которого по такому случаю настояла Изабелла. – Я хорошо выгляжу? – светло-зеленая ткань платья в стиле ампир была того же оттенка, что глаза Элис. Она оторвалась от возни с бантом, завязанным под грудью, и увидела, что тетя с любопытством разглядывает ее.

- Что?

- Да так, ничего, - тетя улыбнулась. – Просто я никогда раньше не видела, чтобы ты так суетилась из-за своей внешности. Это имеет какое-то отношение к пациенту, которого ты навещаешь в два раза чаще, чем обычно? Или все дело в его отце?

- Я понятия не имею, о чем ты говоришь! – взволнованная Элис подошла к маленькому зеркалу над комодом и проверила, все ли недавно завитые локоны держатся там, где их закрепили. Она не прихорашивалась. И, уж конечно, не ради мистера Уитлока. Она просто хотела хорошо выглядеть на крестинах. Это было важное событие, и как крестная мать самых высокопоставленных детей в округе, она должна была выглядеть должным образом. Мнение мистера Уитлока о ее внешности не имело никакого значения. То, что ей нравилось его общество, ничего не значило, как и то, что она навещала Питера чаще, чем это было необходимо.

Бедный мальчик требовал особого внимания, так что у Элис не было никаких устремлений в ненужном направлении. Ее интерес был чисто профессиональным и не имел ничего общего с тем теплом, которое охватывало ее сердце каждый раз, когда маленькие ручки мальчика обнимали ее за талию. И уж конечно, это не имело никакого отношения к тому трепету, который возникал у нее в животе при малейшем прикосновении пальцев мистера Уитлока. Ее не трогало и то, что он был образцовым отцом, любящим и преданным до такой степени, что ставил нужды своего сына превыше своих. Этот человек, казалось, совершенно не беспокоился о том, что о нем думают другие, неслыханное поведение для представителя его класса.

И подумать только, она считала его занудой!

Да, он оказался совершенно другим человеком, и да, она почувствовала к нему расположение. Она думала о нем в самое неподходящее время дня… и ночи. Мечтая о нем. Она представляла, как его пальцы гладят ее руку… или прикасаются к щеке… или к губам.

Опустив плечи, Элис посмотрела на тетю.

- Откуда ты знаешь?

- Что ты прониклась симпатией к отцу Питера?

Расстроенная, но не в силах больше отрицать свои чувства, Элис неохотно кивнула.

- Ну? Если не считать дополнительных визитов к ним, я бы сказала, что ты упоминаешь его имя по меньшей мере пять раз в день и поешь ему такие дифирамбы, словно он стал святым. А ведь раньше ты уверяла меня, что он сущий дьявол из-за его обращения с сыном. Не так уж трудно понять, что произошло. Любовь и ненависть – две стороны одной медали.

Элис в ужасе уставилась на тетю.

- Я не влюблена в того человека!

- Я бы сказала, что ты встала на этот путь, – на лице Эдит читалось сочувствие, но она оставалась непоколебимой. – В последнее время я несколько раз ловила тебя на том, что ты сидишь и смотришь в пространство, а также выглядываешь в окно всякий раз, когда мимо проезжает экипаж или коляска.

Элис с глухим стуком опустилась на старый деревянный стул у кровати, ее нижняя губа дрожала. Она не могла влюбиться. Нырнуть с головой в бездну приторного чувства и невозможных ожиданий не входило в ее планы. Хотя, если тетя была права, она уже нырнула, размахивая конечностями, и теперь ждала болезненного приземления. Это объясняло испытываемую ею дезориентацию, ощущение нахлынувших старомодных чувств. Она видела, как мучились люди от безответной любви и неудовлетворенного желания, и это было не очень приятно. Погрязнуть в страданиях разбитого сердца – это не жизнь человека в ее положении, поэтому ей придется вернуть контроль над своими своенравными эмоциями, пока не стало слишком поздно… если еще есть такая возможность.

- Какой ужас! – с ее губ сорвался мучительный всхлип, и Эдит похлопала девушку по руке.

- Не надо так переживать, – Эдит с трудом приподнялась на кровати, и Элис наклонилась, чтобы помочь ей, подкладывая под голову еще одну подушку. – Полагаю, хорошо, что ты проявляешь интерес к мужчине.

- Ты так думаешь?

- Да. На мой взгляд, самое время. Ты уже достаточно долго скрываешься от жизни.

- Ну я так не считаю! – Элис скрестила руки на груди. – Я училась, работала, приносила пользу людям.

- И не думала ни о себе, ни о своих нуждах, - Эдит покачала головой, сжав морщинистые губы.

- А что, нужно было? – Элис поднялась и начала расхаживать по комнате, это было непросто, учитывая ограниченность свободного пространства. – Ты не можешь говорить о браке, потому что в жизни целителя нет места ни мужу, ни семье. Или ты поменяла свое мнение?

- Возможно, – печаль, прозвучавшая в заявлении Эдит, заставила Элис остановиться. Она строила свою жизнь по образцу жизни своей тети, даже не задумываясь, что Эдит могла жалеть о своем выборе.

- Ты сожалеешь, что не пошла другим путем?

- Нет, вовсе нет, – Эдит жестом пригласила Элис сесть рядом с ней на двуспальную кровать, которую им приходилось делить. – У меня была чудесная жизнь, и я встречалась с бесчисленным количеством людей, но временами мне было очень одиноко. Приезды твоей матери, привозившей тебя маленькую, и ты сама все эти годы – приносили мне огромную радость. Но моя собственная семья была бы очень кстати.

- Но целители не могут вступать в брак. Роли жены и матери слишком требовательны, слишком несопоставимы с ролями повитухи и травницы.

- Трудно, да, но не невозможно… если ты встретишь подходящего человека.

Элис усмехнулась. Она не хотела ранить чувства своей тети, но казалось, что старушка поддалась странному романтическому наваждению. Какой джентльмен позволит своей жене заниматься столь сложным ремеслом? Она уже говорила об этом с мистером Уитлоком, и он ясно дал ей понять, что не потерпит столь радикального отступления от общепринятых правил. И конечно, она не винила его за это. Мужчине в его положении нужна жена, которая будет сидеть дома и присматривать за хозяйством, заботиться о его сыне и рожать еще детей. Она также подозревала, что ему нужна женщина с приданым, поскольку его финансовое благополучие оставляло желать лучшего.

С удивительной силой Эдит схватила Элис за запястье.

- Просто пообещай мне, что подумаешь об этом и будешь открыта для такой возможности.

- Для брака?

- Если он будет предложен, хотя существуют и другие варианты, более свободные.

Эдит бросила на нее намекающий взгляд, и у Элис отвисла челюсть.

- Но это же так… это…

- Я знаю, что это неприлично, но в своей жизни я сожалею только об этом. Однажды мне выпал такой шанс с одним милым парнем из Торнли, с торговцем. Я отказала ему, но часто задавалась вопросом, к чему это могло привести. Он был хорошим человеком, добросердечным, и я действительно испытывала к нему чувства. В то время я была очень тверда в своих принципах, но сейчас иногда задумываюсь, что у нас могло бы что-то получиться.

- О, тетушка, мне очень жаль, – Элис повернула руку, чтобы переплести их пальцы.

Хотя существовала маленькая возможность, что торговец позволил бы тете заниматься лекарским делом, джентльмен никогда не пойдет на такой компромисс. Что же касается другого «соглашения», похоже, Элис неправильно поняла свою тетю. Она никогда не предложила бы закрутить интрижку.

Чувствуя себя такой же взволнованной, как и в те моменты, когда Изабелла делилась с ней некоторыми более чем рискованными экспериментами своего мужа, Элис шла по садовой тропинке к дороге. Понимая, что вернется поздно, она оставила Эдит в умелых руках Марджори.

До церкви было совсем недалеко, поэтому она с удивлением увидела, как по дороге к ней едет новый экипаж мистера Уитлока. Стоило ему остановиться перед ней, как ей захотелось озвучить засевший на кончике языка комментарий о том, что мистеру Уитлоку не хватает выносливости на прогулку пешком, - все что угодно, лишь бы восстановить собственное душевное равновесие при виде этого джентльмена. Она уже было собиралась открыть рот, когда Питер высунул голову из окошка, сразу объясняя Элис причину использования транспорта.

- Мисс Брендон! Мисс Брендон! Я еду на крестины в новом папином экипаже. Вы поедете с нами? Ну пожалуйста!

- Как я могу отказаться от такого прекрасного предложения? – ее улыбка погасла, когда дверца экипажа открылась и мистер Уитлок сошел вниз, несомненно, чтобы помочь Элис. Их взгляды встретились, его застенчивый и ее испуганный.

Он сбрил свою бороду.

- Что же вы наделали? – она отступила на шаг и приложила руку к груди. – Ваша чудесная борода… она исчезла!

Его глаза расширились, и смятение Элис сменилось ужасом.

- Я имею в виду… это приятная перемена. Вы выглядите вполне приемлемо, – если уж на то пошло, с его точеным подбородком он выглядел еще красивее, но Элис уже успела привязаться к волосам на его лице.

- Я думал, вы одобрите, – между его сведенными бровями появилась складка, и он помахал рукой перед своими губами. – Что я избавился от приглушающего эффекта бороды.

- Ах, вы об этом, - Элис покачала головой, вспоминая тот разговор. Она и не подозревала, что он принял всерьез ее слова. – Я просто дразнила вас, подзадоривала, что было не очень правильно с моей стороны. Мне очень жаль, если вы приняли это близко к сердцу.

Потирая подбородок, он некоторое время изучающе смотрел на нее.

- Я могу отрастить ее снова… если вы хотите.

Ошеломленная его предложением, она разразилась смехом, слишком громким и несколько истеричным.

- Не говорите глупостей. Разве мое мнение имеет какое-то значение? Я просто не люблю перемен. Непрошеные слезы обожгли ей глаза, и она резко отвернулась от Джаспера.

- Мисс Брендон?

Рука мистера Уитлока легла на ее плечо – едва заметная, легкая как перышко, ласка. Существовало очень мало случаев, когда джентльмену было уместно прикасаться к леди, и этот не был одним из них. Элис не могла заставить себя отмахнуться от прикосновения, хотя и боялась, что это погубит ее. Подавив рыдание, она едва сумела выговорить сквозь комок в горле.

- Простите. У меня сейчас много всего происходит, и я… немного эмоциональна.

- Ваша тетя? – спросил он, и в его голосе прозвучало сочувствие.

Она кивнула и повернулась к нему лицом, гадая, что он подумает, если она попросит объятий. Позволить ему обнять ее было верхом глупости, но какая-то часть ее души так сильно нуждалась в утешении, что ей захотелось отбросить всю осторожность.

Питер, смотревший на них широко раскрытыми глазами из открытой дверцы экипажа, спустился на землю и взял ее за руку.

- С вами все в порядке, мисс Брендон? – спросил он, и Элис сморгнула слезы, затуманившие ее зрение.

- Да, спасибо, Питер. Я просто беспокоюсь за свою тетю, – это не было ложью, но она не могла признаться в истинной причине своих слез – осознании, что она действительно влюбилась в его отца.

Чем еще можно было объяснить ее неожиданную реакцию на изменение его внешности или, что еще важнее, восторг, охвативший ее, когда он фактически признался, что сделал это для нее? Существуй хоть малейшая возможность, что из этого влечения, из этих сильных и искренних чувств, грозивших захлестнуть ее каждый раз, когда он был рядом, могло что-то получиться, она бы радовалась его потенциальной взаимности. Но не могло ничего получиться. Ничего хорошего. Единственное, что ее ждало – болезненное приземление.

- Кто-нибудь остался с ней на время вашего отсутствия? – спросил мистер Уитлок, и Элис понадобилось некоторое время, чтобы понять, что он имеет в виду.

- С моей тетей? Ну конечно. Дочь моего соседа присматривает за ней.

- Тогда почему вы грустите? – спросил Питер, и его лицо стало мрачным. – Папа говорил, что ваша тетя очень старенькая. Неужели она умрет?

- Питер!

Мистер Уитлок бросил на нее извиняющийся взгляд, но она отмахнулась. Присев на корточки, Элис обратилась к Питеру.

- Да, боюсь, так оно и будет, но я надеюсь, это произойдет нескоро.

- Папа очень расстраивался, когда доктор говорил, что я умру. Но сейчас мне уже лучше. Может, вы могли бы дать тете то же лекарство, которое давали мне, чтобы она не умерла. Оно не очень приятное на вкус, но вы потом могли бы дать ей леденец.

Слезы хлынули из глаз Элис, и она, желая спрятать их, притянула к себе Питера. Крепко прижавшись к нему, она наслаждалась ощущением маленького тельца рядом, стараясь не сосредотачивать внимания на руке мистера Уитлока, успокаивающе поглаживающей ее плечо.

_______________________________

От автора: О боже, кажется, этот день (или утро) насыщены чувствами.

Большое вам спасибо за поддержку