http://www.youtube.com/watch?v=p4QqMKe3rwY

Девушки привольно расположились на широкой кровати в спальне Элис, разговаривали, хихикали, пили вино. Сама хозяйка, подперев голову рукой, почти не слушала. Она наслаждалась самим присутствием подруг в этой комнате, в замке, в ее жизни... Боже, как ей этого не хватало...
Когда умерли родители, все заботы о маленькой Элис и огромном замке упали на плечи растерянного семнадцатилетнего Питера. Элис, конечно, тогда ничего не понимала, но твердо знала одно - главный человек в ее жизни - это брат. Он всегда мог ее утешить, найти потерянную игрушку, вытереть слезы и подуть на разбитую коленку. В их доме постоянно были люди - друзья родителей не оставили осиротевших детей в беде, приезжали, помогали, учили, поддерживали; часто приходили ободряющие письма от Эдварда. А юный Эммет, уже тогда отличавшийся огромным ростом и широкими плечами, строго наказывал ей : "Кто тебя обидит - напиши мне, я приеду и убью его!" Гости часто прибывали с детьми, и Элис радовалась, когда выдавался случай поиграть с другими девочками в куклы, показать свои заветные сокровища, попримерять мамины шали и старомодные шляпы - вот этого Питер не умел. Элис была счастлива, когда в семье появилась еще одна женщина - красивая, добрая, любящая Элизабет. Элис обожала ее, ходила за ней хвостиком, поверяла ей свои детские секреты и мечты. Постепенно расплывчатый образ матери все больше вытеснял другой - застенчивой красавицы с зелеными глазами и мягкой улыбкой. Позже Элис с немым восторгом трогала ладошками огромный живот Лиз; не дыша, прикладывалась ухом и долго слушала в надежде, что малыш - там, внутри - что-нибудь скажет ей. Лиз со смехом обнимала девочку, и обещала, что он обязательно скажет, но нужно немножко подождать - когда родится, вырастет и научится говорить...
Похоронив жену и выплакав последние слезы, совсем еще молодой Питер стал хмурым, неразговорчивым и замкнутым. И скорбная морщинка, поселившаяся меж бровей, разглаживалась лишь тогда, когда он крепко обнимал сестру или смотрел на спящего сына. Он с головой погрузился в дела и будто разучился шутить и смеяться. Элис словно пыталась восполнить этот его недостаток - старалась развеселить брата, учила Диггори новым песенкам, смешно танцевала с малышом, еле переставлявшим маленькие ножки. Глаза Питера теплели, губы подрагивали в сдерживаемой улыбке, и Элис опять чувствовала себя почти счастливой - это ее семья, ее любимая семья.
Элис тоже было семнадцать, когда очередной удар судьбы разрушил ее маленький мир. Какой черт понес Питера на эту войну - он говорил, долг... Она оказалась одна - наедине с заботами о большом хозяйстве и семилетним мальчиком на руках. Она почти ничего не знала о правильном ведении дел - все подобные вопросы Питер решал сам. Тогда ей очень помог Лесли, знавший наизусть весь замок до последнего гвоздя, до самой маленькой досочки и крошечного камушка. Он посоветовал ей не нанимать управляющего со стороны - разворует! - а попытаться разобраться во всем самой. Видит бог, как ей было тяжело. Как она целыми днями объезжала дальние поля и выгоны; почти ночью измученная, соскальзывала с лошади, добредала до спальни и одетая валилась на кровать. И уже сквозь сон ощущала заботливые руки горничных, раздевающих ее, расчесывающих волосы, укрывающих одеялом. Несколько коротких часов отдыха - и все повторялось сначала. А бесконечный ремонт, а постоянные препирательства с торговцами, а оплата счетов! Племянника она видела лишь мельком, но всегда находила для него веселое слово; быстро, на бегу, целовала; взъерошивала непослушные вихры; улыбалась усталой улыбкой. И вновь их дом был полон народу - возмужавший Эммет, молодые друзья брата; постаревшие, но все такие же верные - родителей. И их уже повзрослевшие дочери.
Элис протянула руку, нежно погладила плечо Вики. Та однажды совсем не благородным образом повыдирала в темном коридоре волосы заезжей зазнайке, осмеявшей неновое платье Элис. Кейт учила ее танцевать, на груди у Розали Элис оплакивала свою первую любовь. Белла, Анжелf, Линн, Таня... Милые подруги! В их обществе Элис ощущала себя не хозяйкой огромного поместья с всеми службами и угодьями, а беззаботной девчонкой, которой хочется просто развлекаться, бездельничать и болтать о мужчинах. Двери ее дома всегда открыты для друзей - для настоящих друзей...

http://www.youtube.com/watch?v=BVQU6xH96k8

Из раздумий Элис вывел взрыв хохота. Кейт наседала на красную от смущения Розали:
- Он сделал тебе предложение, а вы еще не...?
Розали с досадой шлепнула ту по руке:
- Перестань!!! Эммет не такой. Он... иногда мне кажется, что он просто боготворит меня. Он обращается со мной, как с хрустальной вазой. И не могу представить, чтобы он полез ко мне до свадьбы - скорее, он откусит себе руки.
- Ну а ты?
- Я... я чувствую, что скоро сама наброшусь на него. Я так долго пыталась хотя бы заговорить с ним, а потом все случилось так неожиданно, так быстро, это предложение... И вот он совсем рядом - руку протяни, а... а...
- Кейт, мне кажется, бедную девочку нужно кое-чему научить... - томно протянула Вики, уронившая светловолосую голову на локоть. Хитро взглянув на Розали, притянула к себе Кейт, смачно поцеловала в губы, вкрадчиво провела рукой по груди. Розали рухнула лицом в покрывало, накрыла голову подушкой и приглушенно прокричала оттуда:
- Отстаньте от меня, я не хочу на это смотреть!
Элис не выдержала и коварно набросилась на беззащитную спину Розали, щекоча ту под мышками. Розали завизжала, заехала локтем в бок Кейт, получила удар подушкой по заду от Вики, и весь хохочущий и вопящий клубок едва не свалился на пол с высокой кровати.
Еле отдышавшись от смеха и отхлебнув вина, Розали перешла в наступление:
- Ну а вы сами? Как вы собираетесь делить своего француза?
Вики мечтательно вздохнула:
- Мы едем к нему.
Кейт подползла к ней, уложила голову на плечо.
- Мы все вместе едем до Ковентри, оттуда я и Кейт разъедемся по домам, а Мишель останется - дожидаться нас. Нужно повидать родных, собрать вещи - поездка будет долгой, скорее всего, зиму мы проведем во Франции. Ну и... спросить разрешения, конечно! - девушки прыснули. - Только, кажется, благословения мы не получим... Вобщем, мы присоединимся к Мишелю в Ковентри и - прощай, старушка Англия, здравствуй, Прованс!
- И здравствуй, Анри...
- Анри? Кто такой Анри?
- Это родной брат Мишеля.
- А какой он?
- Мы не знаем. Мы спрашивали у Мишеля, но тот только усмехается загадочно - знаешь, как он может, аж горячие мурашки по коже! - и ничего не отвечает. Говорит, что это сюрприз.
- Вам очень повезет, если брат Мишеля окажется так же хорош, как и он.
- Это слишком прекрасно, чтобы оказаться правдой.
Розали вздохнула:
- Я тоже скоро уезжаю.
- А Эммет?
- Они с Джейкобом будут сопровождать меня ближайшие миль пятьдесят, а дальше наши дороги разойдутся.
Элис погрустнела:
- Как жаль... Я буду скучать. Очень-очень скучать...
Розали обняла ее.
- Не печалься. Увидимся на свадьбе. А может, и раньше - на Большой охоте...
- Вы еще не назначили дату?
- Нет. Сначала Эммет приедет к моему отцу. Хочет, чтобы все было официально. - Вики, Кейт... - Розали смущенно покусала губы. - Мне все-таки жутко любопытно, а как вы...
Ее прервал деликатный стук в дверь. Горничная просунула голову в приоткрывшуюся щель, жадно, во все глаза уставилась на растрепанных дам.
- Миледи, прошу извинить, но здесь привезли письмо... для мисс Кейт.
- Спасибо. Давай сюда.
Кейт быстрым движением распечатала письмо, глаза забегали по строчкам, брови недоуменно поднялись. Элис обеспокоенно вскинула глаза:
- Кейт, все в порядке?
- Ничего не понимаю. Это из дома. Родители пишут, что да, все в порядке, все здоровы, но велят срочно, срочно ехать домой!
Вики нахмурилась:
- Хочешь, я поеду с тобой?
- Нет, спасибо, я сама. Тебе тоже нужно отыскать остатки своей совести и в кои-то веки показаться дома. Твой дядя, наверное, уже забыл, как ты выглядишь. Передавай ему привет от меня, и поцелуй. Надеюсь, что ничего страшного действительно не произошло. Если я вдруг задержусь, ждите меня в Ковентри.

***
http://www.youtube.com/watch?v=haX5Yx89H2M

Эммет, не следя за дорогой, любовался улыбающимся личиком Розали, выглядывающей из окна кареты. Его конь, верный Вельянтиф, послушно бежал совсем рядом, не отставая и не забегая вперед. Розали... милая, любимая Розали... Солнце, пробивающееся сквозь листву, заставляло ее жмуриться, теплый ветер растрепал темные волосы, выдул длинный локон из прически, игриво бросил на грудь - прямо в нежную ложбинку. Глаза задержались на узком кружеве выреза. Эммет с силой выдохнул, сжал кулаки. Больше всего сейчас ему хотелось прямо на скаку запрыгнуть в карету, стиснуть Розали в объятиях, бросить ее на сиденье, покрыть поцелуями от головы до ног, разодрать зубами чертову шнуровку. И чертово тесное платье разодрать тоже. И любить, любить так, чтобы от ее криков заметались бы перепуганно птицы, и кони понеслись быстрее, и упиваться ее всхлипами... Эммет вздрогнул, потряс головой, вытряхивая из нее сладкие мечты. Нежная, хрупкая Розали... Если бы Эммет так поступил - или хотя бы попытался! - Розали, наверное, в ужасе убежала бы прочь, и никогда больше не заговорила бы с ним. "Предложение. Помолвка. Свадьба. Терпи. Жди..." - уговаривал сам себя сквозь стиснутые зубы. Для него не составляло проблемы завалить на сеновале какую-нибудь милую деревенскую простушку или задрать подол в темном углу трактира хорошенькой служанке. Да и дамы поблагороднее охотно одаривали его своей жаркой благосклонностью - бывало, что и в первый же день знакомства... Эммет знал, что привлекателен для женщин, умел с ними обходиться и ни одну не оставлял разочарованной. Но Розали... Она особенная, она заслуживает гораздо большего, она совершенно другая. И он с ней будет совершенно другим. "Помолвка. Свадьба. Терпи..."

***
Розали смотрела на едущего рядом Эммета, наслаждалась видом его мощных плеч, стройной осанки, загорелого лица с прищуренными от ветра голубыми глазами и ямочками на щеках. Огромные ладони небрежно, но твердо держали поводья; крепкие бедра стискивали гладкие бока коня; чуть раскачивались, попадая в такт галопу. Розали покраснела, представив себе совсем другую картину и другой галоп. Больше всего сейчас ей хотелось на полном ходу затащить Эммета к себе в карету, толкнуть на сиденье, оседлать. Распахнуть рубашку на широкой груди, обвести языком сильные мышцы, укусить плечо... И целовать, целовать так, чтобы он стонал и хрипел, и рычал медведем, и взмолился бы; и уж она бы не стала медлить с милосердием... Боже, если бы Розали так сделала, Эммет, наверное, решил бы, что она сошла с ума. Он называет ее ангелом, чистым ангелом; а ведь она, Розали - вовсе не ангел. И мысли у нее сейчас совсем не возвышенные...
Нестерпимо, до слез в глазах захотелось его обнять, стиснуть крепко-крепко. Розали не выдержала, знаком велела Эммету остановиться. Тот крикнул вознице, карета замедлила ход и встала. Розали распахнула дверцу, прямо с подножки прыгнула в объятия жениха. Тот ловко подхватил ее, усадил перед собой, устроил поудобнее. Вельянтиф ревниво всхрапнул, почувствовав незнакомого седока. Джейкоб понимающе оглянулся на них, махнул кучеру и карета унеслась вперед; юноша поскакал следом за ней.
Так Розали и Эммет продолжили путь - по живописной лесной дороге, в нежных объятиях друг друга, наслаждаясь чудесной погодой, сладкими поцелуями и каждой минутой общения перед скорой разлукой.