Название: Сумасшедшая вещица под названием любовь/Crazy little thing called love
Автор: -
Жанр: Романтика
Рейтинг: R
Пейринг: Мужчина на миллион долларов/Девушка, которая посмела мечтать
Саммари: Рождественская лихорадка – самое подходящее время влюбиться в мужчину на миллион долларов! И пусть ты фантазерка, подпеваешь по утрам «Живой Ртути», знаешь все о женских трусиках и работаешь в мужском журнале. Ведь у всех иногда сбываются самые заветные желания! История о девушке, которая посмела мечтать.

_________________________




С мужчиной моей мечты у нас все началось именно с выбора рождественской елки. Да, с выбора, установки и украшения одной пушистой красавицы. Именно под этой елкой все изменилось! И она была в высшей степени экстравагантной. Нет, она не была сделана из спрессованных пластиковых бутылок или рулонов туалетной бумаги. Просто под этой шикарнейшей елью, бережно украшенной мною, сверкающей золотыми и серебряными огоньками, горделиво выпячивающей на всеобщее обозрение красные банты и шары, в окружении коробок в блестящей подарочной упаковке в творческом беспорядке расположились три красотки в тонком красном кружевном белье и шапочках помощниц Санты…
Но обо всем по порядку. До этого рождества я думала, что в моей жизни не произойдет ничего экстраординарного. Ничего такого, что потрясет и перевернет мой устоявшийся, плоский мир. Я так и останусь на своей работе, занимаясь макияжем моделек и натягиванием на этих силиконовых кукол стринги. Буду есть китайскую еду по вечерам в пятницу вместе с Калленом. Буду слушать Фредди и орать во всю глотку «Я хочу вырваться на свободу», пылесося ковер в своей крохотной квартирке… И при этом я всегда буду носить бигуди и розовый халат, как мой любимый гитарист в том самом клипе!
Эта история началась, когда Филадельфию накрыл циклон, который за одну ночь превратил улочки в настоящую зимнюю сказку. Утром, проснувшись раньше будильника, я вдруг поняла, что в квартире слишком светло. Обычно в это время серый сумрак правил свой бал, погружая в состояние хандры и нежелания хоть что-нибудь делать, а особенно – выползать из своего жилища, и тем более, работать. Но этим утром все было иначе. Я рванула к окну, уже улыбаясь во все тридцать два зуба, зная, что я там найду. Горы пушистого, искрящегося в желтоватом фонарном свете снега!
Я включила стерео, подпевая песне. Наверное, мистер Шерман, который сдавал мне эти комнаты на втором этаже своего небольшого домика, не обрадуется очередному сверхраннему и шумному подъему. Но все как всегда компенсирует пяток шоколадных маффинов, купленных после работы. И старичок простит мне, что сейчас шесть утра, а я вовсю горланю под горячими струями душа: «Это какое-то волшебство!»

В редакции журнала, в которой я работала уже полтора года, я смогла подружиться только с одним человеком. Эдвард Каллен был отъявленным меломаном и концертоходцем, и сошлись мы на фоне общей любви к старому доброму року.
Особым «пунктиком» нашей с Эдвардом истории был Фредди Меркьюри. Каллен получил коллекцию пластинок группы «Куин» от матери, вместе с автографом музыкантов с концерта на «Уэмбли». А у меня до десятого класса на стене висел плакат «Мистера Ртуть» в обтягивающем трико в ромбик, и мне ни капельки не стыдно за это!
Каллен отвечал в журнале за музыкальные рубрики. Его должность давала ему допуск на все концерты и музыкальные мероприятия, которые могли заинтересовать читателей. И я завидовала этому рыжему засранцу белой завистью, ведь он разъезжал по штатам и шастал по концертам, пока мне приходилось вечно торчать на месте, работая с «костюмами» и гримом.
Остальная часть коллектива относилась ко мне со свойственным мужской породе корпоративным тактом: мы не будем замечать что-то мелкое, не мешающее нам работать, но и не приносящее особой пользы. Да, в нашем офисе работали всего четыре женщины. Три из них были счастливо замужем и не имели к основной работе журнала никакого отношения.
И если вы считаете, что мое положение единственной представительницы женского пола «на выданье» приносило хоть какую-то пользу моей личной жизни, то вы глубоко ошибаетесь! Я была официально «в активном поиске». Мужчины вокруг не замечали меня ни как работника, ни как женщину. И я вполне могла их понять: на фоне стандартизированных красоток, смело оголяющих свои пышные прелести в свете софитов перед профессиональными камерами, я была не более чем серая мышь.
У меня был средний рост… Почти… Хорошо, средним он был только в том случае, когда я носила каблуки. Но ведь я всегда их носила! Так что, да, рост у меня средний. Волосы темные, глаза карие. Банальщина! Грудь… давайте не будем говорить об этом! Это больная тема, начиная с восьмого класса.
И вот в такие моменты героиня должна бы наверное отметить свою скрытую и непризнанную гениальность и талант. Но нет… Я была обычной и хорошо справлялась со своей работой. И это, пожалуй, все…
Но вот что у меня получалось по-настоящему хорошо – это мечтать. Иногда я настолько уходила в себя и отдалялась от реальности, что могла не слышать, как ко мне обращаются. Наверное, это было не очень хорошо. Но в моих мыслях мне было намного лучше. Там я могла придумать любой образ, любое безумие, которое казалось почти реальным и правильным. Там я могла пылать страстью, любить всем сердцем и печенкой, и все это по взаимному согласию, под мягким океанским бризом и без презервативных обязательств. Наверное, мне надо было начать писать дешевые дамские романы, но честно говоря, мне было лень…
Тот день не предвещал ничего, что могло бы изменить наш привычный расклад. Я проработала два фотосета подряд, и голова после этого гудела так, что создавалось впечатление, словно внутри начала образовываться маленькая черная дыра, затягивающая внутрь все разумные мысли. Так что я закинула кисти отмокать и пошла к Каллену.
Друг работал… Он удобно расположился за своей офисной перегородкой, возлежа на своем кресле, откинув голову на спинку. В своих огромных наушниках он был похож на космонавта… Наверняка, слушал очередной альбом. Я стукнула носком своих ботинок по вытянутым ногам Каллена. Эдвард подскочил на месте, запутавшись в проводах.
- Зараза! – поприветствовал он меня слишком громко, не слыша и не соразмеряя своего голоса с реально необходимым для общения уровнем звука.
- И тебе здравствуй, дорогой друг.
- Что нового в «съемочной»?
- Силикон еще не запретили. Так что не вычеркивай этот пункт из своего рождественского списка.
Эдвард хмыкнул. А потом начал свой трагический рассказ о том, что его хотят отправить на концерт Адама Лэмбердта. Остаток «рабочего» дня мы провели, обсуждая его нелегкую судьбу и отличия талантливых геев от зарвавшихся пи… Пи, короче…
Мы с Калленом частенько засиживались допоздна в офисе, просто чтобы покопаться в бесконечной музыкальной копилке Эдварда. Этим вечером, когда офис опустел, мы включили стерео-систему на допустимо максимальную громкость и вовсю наслаждались альбомом «Made in heaven».
В итоге я не могла усидеть на месте, когда я слышала голос Фредди во всем его великолепии в три октавы. И обычно спокойный Каллен тоже… Эдвард присоединился к моему позерству, подпевая словам «Сделано на небесах» и копируя любимые нами жесты: коронные «заигрывания» с микрофонной стойкой, движения головой и победное «руку вверх». В итоге я встала на сидение его кресла, а этот рыжий засранец выкатил кресло вместе со мной в коридор. И я, как какой-нибудь эквилибрист, держала равновесие до победного, потому что пошла гитарная партия, а гитарная партия – это святое! Эдвард же разогнал меня по коридору. И именно тогда это и случилось!
Из фойе, где располагались лифты, появился высокий мужчина в сером костюме. И я бы все отдала, чтобы затормозить, но кресло Эдварда на скорости прокатилось вперед, сбивая с ног незнакомца. Я завизжала, но все утонуло в трех октавах Фредди. Падение, или, скорее всего, крушение, оказалось весьма болезненным. Я стукнулась обо что-то носом, почувствовала острую боль, и скорее ощутила этот неприятный хруст, чем услышала его. И вот, мы с незнакомцем образовали своеобразный бутерброд с прослойкой из офисного кресла. Я приподнялась на руках, пытаясь выпутать ноги из того, в чем они умудрились там застрять. И это был момент вспышки…
Фредди пел: «Создано на небесах...
Я играю свою роль в истории,
Стремясь найти свое предназначение,
Пропуская через себя все страдания,
Но отдавая этому всю свою душу...
Создано на небесах, создано на небесах,
Так и должно было быть, да».
А я смотрела в серо-голубые глаза этого мужчины, понимая, что момент идеален, даже несмотря на то, что мне было чертовски больно, а кровь из моего разбитого носа капает этому мужчине на лицо и шею, заливая воротничок идеально белоснежной рубашки.

Так и состоялось мое официальное знакомство с новым главным редактором нашего журнала, Джаспером Уитлоком, который очень быстро был переименован в Мужчину-на-миллион-долларов. Он выглядел как чертова модель, но при этом был хорош без выставленного света и тонны грима на лице. С правильными чертами лица, светлыми волосами, достаточно длинными, чтобы было заметно, как они завиваются на кончиках. Сшитый на заказ серый костюм идеально сидел на стройной, подтянутой фигуре.
Со мной такое было впервые! Да, конечно, в моих фантазиях всегда фигурировал какой-то гипотетический, размытый образ идеального мужчины. Но попросите меня описать его конкретно, и я не смогла бы… Не смогла бы до этого самого момента!
У меня кружилась голова, и я так до конца не могла понять, это от кровопотери, или Джаспер Уитлок вскружил мне голову.
А еще у него был властный голос. Момент знакомства был омрачен тем, что говорила я с потрясающим французским носовым акцентом, потому что мне приходилось зажимать пострадавшую часть, чтобы хоть как-то остановить поток крови. Этот Уитлок говорил, не повышая голоса, но Каллен очень быстро побежал исполнять просьбу нового шефа: найти и принести лед. Меня усадили в то самое злосчастное кресло прямо посреди коридора. И я даже пыталась отвечать на вопросы, которые задавал мужчина моей мечты.
- Зачем вы катались на стуле? – спросил он, заинтересованно рассматривая меня.
- Это вышло случайно, - пробубнила я. – Простите… - Что еще я могла сказать?
- Как вас зовут?
- Элис, - ответила я. Хотя получилось что-то совсем невразумительное.
Каллен вернулся не только со льдом, но еще и с аптечкой. Я доверила Эдварду оказание первой помощи, потому что его отец был врачом, и друг имел хоть какое-то представление обо всей этой ерунде.
Уитлок не вмешивался. Видимо, с него хватило испорченной рубашки, и он благоразумно держался подальше от меня.
И тем же вечером я выяснила, что у Джаспера Уитлока был один единственный недостаток. По имени Мария. Мне хватило мимолетного взгляда, чтобы дать ей имя: «Смерть на двух ногах». Этакая бездушная смесь бизнес-вумен и женщины-вамп. Распространенный, банальный и тривиальный, но, к сожалению, пользующийся успехом подвид.
Мечтай, Элис, мечтай! Он с ней! Не зря же она смотрит на него, как на свою собственность! Здесь тебе, мелкий клоп, ловить нечего! Эта Мария появилась в коридоре, когда я все еще теряла кровь, она учинила допрос с пристрастием о том, что произошло, а после короткого отчета Уитлока о происшествии, смотрела на меня, как на букашку: назойливую мошкару в душный, жаркий день.
А наш новый начальник порекомендовал отвезти меня в больницу, и мы с Калленом послушно отправились выполнять приказ.

У меня оказался сломан нос, и как я не отнекивалась, мне пришлось на денек остаться дома. Никогда еще я так не мечтала поскорее вернуться на работу!
Врач сказал, что я могу приступить к трудовым будням так скоро, как почувствую уверенность, что со мной все в порядке: если не будет ни головокружений, ни приступов слабости. И с учетом того, что я проспала почти сутки (телевизор и музыку мне запретили, потому что боялись, что вместе с травмой носа я умудрилась заработать и легкое сотрясение), я решила, что все могут идти лесом, а я хочу в офис.
Я и так пропустила день официального вступления Джаспера Уитлока в должность!
Утром следующего дня я столкнулась с одной катастрофической проблемой: под моими глазами красовались два темнющих фиолетовых фингала. Венчал всю эту композицию белый пластырь на переносице. Я потратила на макияж двадцать пять минут! Для меня это был рекорд по длительности! И да будут благословенны современные тональники! В итоге я выглядела более или менее презентабельной, но совершенно не оставалось времени на осмысленный выбор одежды. Поэтому я просто накинула поверх старой майки с эмблемой «Black Sabbath» красную рубашку и не стала изменять любимым джинсам. И пошли все к черту, но я ни за какие деньги не сяду в общественный транспорт без музыки в моих ушах, поэтому прихватила свой айпод.
Уже на улице я поняла свою ошибку: по утрам не стоит жалеть минутку, чтобы заглянуть в прогноз погоды. Даже если там постоянно и безбожно врут! Сегодня снаружи стоял собачий холод! Так что мне оставалось только накинуть капюшон и спрятать руки в рукава куртки.
До офисного здания в даунтауне я добралась вовремя, но совершенно продрогшей. Из носа текло, пальцы онемели, и только Фредди грел мою душу. Мне понадобилось три попытки, чтобы правильно приложить пропуск к датчику на входе, настолько непослушными были руки.
Возле лифтов была привычная толчея из «пингвинов и монашек». Так мы с Калленом обычно называли жертв дресс-кода, вынужденных в рабочее время подчиняться правилу «белый верх, черный низ». В итоге эта болезнь конформизма затягивала их, и они всю свою жизнь подчинялись этому правилу, не пытаясь вырваться из обыденности черно-белого кино. Одним из важнейших плюсов нашей работы я считала отсутствие дурацких требований к одежде.
Я заняла привычное место в углу лифта. Заиграла «Scandal», и мои мысли непонятно почему вернулись к Джасперу Уитлоку и тому моменту, когда его тело от моего отделяла только спинка стула. Я скинула капюшон, потому что я не просто отогрелась, все во мне вспыхнуло. И в моей голове возник яркий образ: я, в шикарном красном платье и туфлях на высоченной шпильке стою в этом самом лифте, двери уже начинают закрываться, но стальные створки останавливает уверенная мужская рука. Он смотрит на меня своими серо-голубыми глазами, а я уже знаю, что будет, когда он войдет… Ооох… Длинный пальцы на моем голом колене, закидывающие мою ногу ему на бедро. Воротничок белоснежной рубашки, на котором мои губы оставляют смазанный след кроваво-красной помады… Скандально… Жарко…
Я вернулась в реальность, когда двери лифта начали закрываться. А когда моя случайная фантазия получила свое воплощение, я испуганно вздрогнула и опустила глаза вниз, чтобы не смотреть на то, как идеальный Джаспер Уитлок, в идеальном темном костюме и пальто идеально уверенно входит в кабину, заставляя всех отступить и потесниться. «И в конце концов эта история должна быть глубоко спрятана, Как можно глубже, как можно глубже, как можно глубже. Скандал, скандал... Скандал, скандал...» - пел Фредди, а я подумала о том, что нужно сделать все возможное, чтобы Уитлок не заметил, как я на него смотрю… Как гормонально неуравновешенная школьница без признаков социального контроля и барьеров!
Я глазами следила за тем, как загораются цифры на электронном табло, чтобы не пропустить свой этаж. Но у меня как всегда возникла проблема, когда мы достигли нужного этажа: выбраться из толчеи «пингвинов и монашек». Что ж… Не в первый раз! Прокачусь наверх… Но мою проблему решил мой новый босс: он держал двери лифта, пока я выбиралась из этого черно-белого ада, потея и краснея от унизительности процесса. Мне все-таки пришлось выдернуть наушники, иначе это показалось совсем уж невежливым.
- Доброе утро, - проговорила я, отводя взгляд.
- Доброе. Как ваш нос? – поинтересовался он, но его голос не выражал ничего, кроме холодной вежливости.
- В порядке. Насколько это может быть… - Я начала на ходу снимать куртку, потому что мне было невыносимо жарко. В фойе Уитлока уже ожидала Смерть-на-двух-ногах, ожидала, словно послушный сеттер, с папкой бумаг в одной руке и чашкой кофе в другой. Уитлок забрал документы, проигнорировав кофеин.
Я повернулась в сторону коридорчика к офисной части.
- Срань господня! – воскликнула я, но никто не обратил внимания на мое заявление. Никто, кроме Джаспера Уитлока и Смерти-на-двух-ногах. Начальник смотрел на меня, выразительно изогнув свою бровь. Мария буравила меня взглядом, скривившись. А наш офис гудел как улей. Как черно-белый улей! Даже Джеймс, заядлый панк-рокер с волосами длиннее, чем у меня, был в белой рубашке и черных брюках. Боже, нет! За что?!
- Брендон! – эта Мария, оказывается, знает мое имя… - Что на вас надето? – она что-то там начала говорить про достойный вид и корпоративный дух, а у меня в ушах загудело…
- Успокойся! Она не знала. Уверен, завтра мисс Брендон исправит свою оплошность. – Я до сих пор не пришла в себя и не могла по достоинству оценить, что за меня вступился сам Джаспер Уитлок.
- Чтобы завтра никаких феечек на маечках! – строго проговорила Мария.
- Это дьяволята, - пробормотала я. – Черт! Я превращусь в гребаную монашку…
Глаза Марии широко распахнулись, но она не успела что-либо сказать, застигнутая врасплох удивлением от того, что Джаспер Уитлок усмехнулся и пошел к своему кабинету.
- Завтра! Белая блузка и черная юбка, Брендон!
Юбка? За что мне это?

Мы работали в режиме нон-стоп. Я перестала замечать, когда обедаю, ужинаю, не помнила, что ем на завтрак. Мы мотались по отелям, студиям и другим местам, готовя один сет за другим. Все мои мысли крутились вокруг нового новогоднего номера журнала.
И этот кошмар не украшал даже тот факт, что рождество в редакциях наступает на добрую пару недель раньше, чем у всех остальных. Дух праздника был изрядно подпорчен непомерными нагрузками и нервами, нервами, нервами, которые нам трепали с непревзойденным садизмом!
Джаспер Уитлок оказался настоящим тираном, знающим, как достичь своей цели. А этой целью было – создать новый концепт издания. И этот концепт должен воплотиться в первом номере нового главного редактора.
У нас оставалось две недели. Команда «съемочной» была расширена, и со мной начали работать еще два визажиста и парикмахера, не считая целого списка тех, с кем мы сотрудничаем периодически на договорной основе.
И если честно, мне казалось чудом, что я не потеряла работу в первую же неделю, потому что в глазах Марии читалось явное желание убрать меня из редакции. Хотя я старалась изо всех сил. Но иногда одних стараний недостаточно.
С фотографом главных фотосетов у меня тоже как-то не сложилось. Жеманный французишко с разноцветными дредами и кожей такой черной, что… Короче, этот Лоран выносил мой мозг с завидной регулярностью. Меня он невзлюбил с первого взгляда, поэтому все в моем исполнении было не то и не так: стрелки, скульптурирование, губы. Оказалось, я все делала не так.
Поэтому я предпочитала получить проект фотосета и начать работать, заткнув в уши наушники, чтобы не слушать, что гудит мне на ухо этот пи… Пи, короче!
Главное, не отвлекаться при этом на мысли о нашем главном редакторе! Это была какая-то болезненная увлеченность. Я никак не могла выбросить Джаспера Уитлока из головы!
О своей слабости я рассказала только Белле Свон, подружке Эдварда, когда та вызвалась помочь мне с монашеской амуницией. Помощь мне нужна была потому, что я терпеть не могла скучные вещи… А то в процессе шопинга меня могло понести, а Свон была отличной сдерживающей силой. Она, уже четыре года работая в библиотеке, о конформизме знала если не все, то многое. Хотя даже с Беллой дело закончилось тем, что юбки, купленные нами, были на дюйм короче нужной длины, а блузки были на грани полупрозрачности. Черт со всем этим, я и так сделала, что смогла! А моих «вольностей» никто не заметит, особенно на фоне стринговой армии нимфеток.
Белла была такой же мечтательницей, как и я, но вместо музыки для своих фантазий она использовала книги. Так что мы были на одной волне! Услышав мой рассказ о новом шефе, Свон, обладающая вскормленным на сопливых романах уровнем романтичности и наивности, близким к критическому, предложила мне «соблазнить босса». Я смеялась, пока не потекла тушь! Более нелепой мысли я еще не слышала: соблазнить мужчину, который работает главным редактором мужского глянца! Да он за день женских задниц и сисек видит больше, чем некоторые за всю свою жизнь. А то, что при этом Уитлок руководствуется безупречным вкусом, демонстрирует качественно изменившийся вид моделей, участвующих в съемках. Количество силикона в них сокращалось, Каллен радовался, а я окончательно задушила свои поползновения к формированию каких-то реальных планов. Но никто не мог запретить мне мечтать. Ведь мечтать не вредно!
Как-то после изнуряющего рабочего дня, уже на морозном воздухе в даунтауне, я заметила Уитлока в машине: черный «Ягуар», сверкающий плавными изящными боками, осторожно, словно крадучись, выехал с подземной стоянки, чтобы быстро влиться в поток машин и, набрав скорость, умчаться вдаль. И эта картина еще очень долго не желала покидать мои мысли.
Вот и сейчас… «Я собираюсь оседлать дикий смерч», - било мне в уши, пока я собирала все необходимое к следующему мэйку. Руки работали на автомате, пока мысли неслись в своем направлении. Его рука на рычаге коробки передач. Скорость на пределе, убегающая под колесами разделительная полоса. «Родная, собери волосы в хвост, Ведь этой ночью мы прокатимся с ветерком! Слева от нас – чудаки, Справа – сопляки! Иногда я падаю духом И просто должен умчаться! Позволь мне взять тебя за руку, Позволь быть твоим проводником…» Горячие губы на моих… Чувство полета и вседозволенности!
Из моих грез меня вырвала модель, постучав по плечу. Дежурно улыбнулась рыжей красотке, сняла наушники, познакомилась с девушкой, и когда она сказала, что не против того, что я буду слушать музыку, погрузилась в мелодию и работу.

Самым адским моментом нашего предрождественского рабочего марафона стала съемка классической сцены в стиле Санты! С самого утра по студии расхаживала дюжина грудастых нимф, облаченных в красное кружево и попивающих кофе из автоматов, пока я пыталась завершить преображение своей последней клиентки: рождественской ели, самой настоящей, не искусственной, пахнущей Рождеством.
Начнем с того, что о том факте, что завтра нам понадобится настоящая ель, я узнала поздно вечером, дома, когда пыталась снять жуткое напряжение последних дней горячей ванной с пеной и бокалом вина. Телефон, лежащий на полочке рядом с ванной, завибрировал. Я быстро глянула на сообщение:
«Брендон, завтра к 9 в редакции должна быть ель. Я сбросил на вашу рабочую почту параметры. Постарайтесь не опоздать. Дж. Уитлок». Я тупо пялилась на телефон минут пять. А дальше в моей голове стали возникать вопросы: Откуда у него мой номер? Почему этим должна заниматься именно я? Что мне теперь с собой делать? Потому что сочетание ванны, вина и сообщения от Джаспера Уитлока (пусть и исключительно делового содержания) сделали свое дело! Я не спала до трех утра! Я просто не могла… Стоило закрыть глаза, и в голову лезли всякие бредни о длинных… в смысле, высоких елках и шикарных Джасперах Уитлоках…
В результате утром я была еще более сама не своя, чем обычно! Но в девять елка была в редакции, к десяти ее установили, а в половине одиннадцатого я стояла на стремянке, развешивая огромные красные шары на колючих ветках. Рождество, совсем скоро Рождество! И я уеду к Синти, наконец-то высплюсь и наемся отличнейшего тако! Эти мысли грели душу, и я глупо улыбалась, и поэтому улыбаться хотелось еще больше. Я постукивала носком туфель, честно спертых из запасов студии, ведь не каждый день к нам привозят обувь моего размера (лилипутского шестого)! Честно! Вы никогда не найдете модель с размером меньше девятого! Хоть что-то в этих дылдах должно быть не так: за свой рост они расплачивались ластами вместо ног!
Я повесила шарик и начала подпевать: «Пока я не буду готов (Фредди готов)!»
Шарики закончились, и я развернулась, чтобы спуститься за новой порцией. Мои глаза встретились со взглядом серо-голубых глаз Джаспера Уитлока.
«А вот и моя крошка!
Она знает как рок-н-роллить.
Она сводит меня с ума.
Заводит так, что меня кидает то в жар, то в холод.
А потом она меня бросает в холодном, холодном поту».
На его лице было странное выражение, но мне уже было не до разгадок тайных мыслей шефа. Потому что со стремянкой было что-то не так: конструкция под моими ногами пошатнулась, и я, визжа, что есть сил, полетела вперед… снова на Уитлока.
В этот раз все обошлось без крови, сломанных носов и болезненных падений. Шеф успел поймать меня раньше, чем все закончилось плачевно. Он держал меня на весу, прижимая к себе, а мои руки сами собой оказались на его плечах. Я готова была умереть от смеси стыда и возбуждения.
Уитлок поставил меня на пол. Меня осенило! Нужно же поправить юбку! Вот за что мне это? Я не носила юбки, так что, напялив ее на меня «насильно», дресскодовцы рисковали получить массу неловких ситуаций: я забывала, что в данном предмете одежды нужно вести себя прилично…
Босс выдернул наушники из моих ушей.
- Брендон, ты решила меня убить? – его голос больше не был холодным и вежливым.
«Нет», - хотела сказать я, но смогла только отрицательно покачать головой, так что волосы, собранные в хвост, начали раскачиваться словно маятник. Уитлок следил за этим, как загипнотизированный.
- Ты закончила? – Когда это мы перешли на «ты»? Я обернулась, чтобы взглянуть на ель. Сойдет! И я начала активно кивать!
А потом я спаслась бегством… Но убегать далеко не стала: им еще может понадобиться моя помощь с коррекцией макияжа. Я забилась в уголок, подальше от Лорана и странно поглядывающего на меня Уитлока.
И начались эти семь кругов ада! Сегодня в состоянии «все не так» пребывал наш редактор. Лоран пытался было выгнать его из студии, но быстро получил серьезный взгляд с прищуром и угомонился.
А спустя несколько невыносимых часов даже сквозь грохот музыки в моих ушах я услышала это:
- Да какого черта? У какого нормального мужика встанет на это?! – орал Уитлок на Лорана и Питера, отвечающего за создание проекта съемок. – Да Брендон на стремянке выглядела сексуальнее, чем ваши девочки!
- Ну, так и снимайте эту Брендон! – отозвался Лоран, картавя звук «р» в моей фамилии. Я вытащила наушники, серьезно подозревая, что у меня начались слуховые галлюцинации.
- Брендон! – заорал Уитлок. Я пошла к шефу на негнущихся ногах. – У нас есть чулки со стрелками?
- Да, - пропищала я в ответ. – Принести?
- Быстро надевай их и на площадку!
- Что?
- Будешь сниматься.
- Я… я… - Я не знала, что сказать.
- Получишь на равных с ними, - и Уитлок указал на надувшихся с гордым видом моделей.
- Я не буду раздеваться! – Чтобы произнести эту фразу, мне пришлось собрать всю свою волю в кулак.
- А тебя никто не просит! Если боишься публичности, даже лицо твое снимать не будем. Решайся, быстрее!
Я впала в ступор.
- Брендон, ты согласна?
Я кивнула? Да, я, черт меня дери, кивнула!
- Так чего ты ждешь? Бегом! Или тебе нужна помощь, чтобы натянуть чулки? Быстро! – Джаспер Уитлок. Помогающий. Мне! Натянуть. Чулки… со стрелкой!
Я убежала в «гардеробную», потому что, кажется, мой организм готов оргазмировать на месте, а для этого мне свидетели не нужны!
А еще через четыре часа я смотрела вместе со всеми кадры, выведенные на экран компьютера. Я никогда в жизни не чувствовала себя сексуальнее! А все потому, что оторвав взгляд от картинки на экране (я стояла на той самой стремянке, протягивая руку к хрустальной звезде, венчающей верхушку ели, и моя юбка задралась так, что был виден самый краешек чулок со стрелкой, а у подножия стремянки с озорным видом сидели довольные «помощницы Санты»), Уитлок посмотрел прямо на меня. И в его обычно холодном взгляде теперь горел дьявольски притягательный возбуждающий огонек.

Последнюю неделю до сдачи номера в печать редакция провела в состоянии постоянного ожидания. Главный редактор выверял «книгу», и если находились какие-то мелкие недоделки, доставалось кому-то одному. Наши сотрудники не стали долго думать и устроили тотализатор, делая ставки на то, кто попадет под горячую руку Джаспера Уитлока следующим.
Это обычно выглядело так: с самого утра все в офисе создавали видимость активной деятельности, хотя, по сути, делать-то было особенно нечего. Потом в коридор офисной части выходила Мария и называла имя того, кто должен был явиться «на ковер» к шефу.
И пока несчастная жертва выслушивала в свой адрес много всего «хорошего», наши новоиспеченные пингвины делили добычу, распределяя выигрыш среди победителей.
Я в этом не участвовала. Моя работа была завершена. Мне некого было накрасить или нарядить. Поэтому я погрузилась в увлекательнейшее занятие: прочес интернет-магазинов на предмет всяких необходимых мэйк-ап новинок и нужностей. Вместе с этим я просматривала и магазины нижнего белья, обуви и аксессуаров. Список необходимых вещей потом передавался на проверку «проектировщикам», которые разрабатывали концепты съемок, а они уже одобряли что-то или срезали. Раньше таким образом я могла протащить какую-нибудь прелесть и для себя, но теперь, когда Смерть-на-двух-ногах влезала во все направления работы журнала, я боялась, что моя халява накрылась. Но все же решила рискнуть: внесла в список комплект белья. Он был прелестен, сочетая в себе рождественские цвета: красный и зеленый. Теперь осталось только надеяться, что никто не заметит, что я изменила стандартный размер на свой, «позорный».
Скинула списки по внутренней почте. Все. Теперь мне официально было нечем заняться. Я могла только расчищать старые завалы косметики, практиковать на себе новые приемы и слушать музыку. Иногда я комбинировала эту рутинную цепочку с офисными играми на компьютере Каллена и поиском подарков на рождество для друзей и семьи.
За день до сдачи номера в печать, за час до окончания рабочего дня доставили заказ. И я решила не откладывать распаковку в долгий ящик. За это время я естественно не успею все закончить, но для меня было не проблемой задержаться. Тем более, если предстояло заниматься столь умиротворяющим и увлекательным делом.
Каллен попрощался со мной и пообещал на выходных поход на каток. Это было как раз тогда, когда я пробовала на своей руке уже восьмой тон помады. А я еще только начала разгребать пришедшие завалы. До белья я добралась только к восьми вечера. К этому времени я уже перенакрасилась в седьмой раз и успела сделать маникюр. Увидев среди общего барахла свою красно-зеленую прелесть, даже взвизгнула от восторга. Свет погас, когда я держала в руках тонкие кружевные шортики, вовсю предвкушая, как надену этот комплект, и мысленно пританцовывая от удовольствия.
Какого хрена?! Я даже не поняла, сказала ли это вслух. Свет загорелся, на пороге в «гардеробную» стоял Джаспер Уитлок. Я вытащила наушники.
- Ты хоть понимаешь, что я стою здесь уже несколько минут и пытаюсь с тобой разговаривать? – Спрятала за спину свое кружевное чудо, будто он мог узнать, что эта вещица предназначалась отнюдь не для съемок, и я «ворую» деньги журнала. – Что ты здесь делаешь так поздно?
- Привезли новые вещи, - ответила я, пытаясь попутно угомонить расшалившееся сердце, отбивающее джигу в моей груди. – А почему вы все еще здесь?
- Жду номер. Его обещали привезти к десяти. – Молча кивнула, потому что просто не знала, что могла на это ответить.
И он ушел, а я, убив в своей голове мысль о том, что я полное ничтожество, продолжила свое дело.
Без пятнадцати десять поняла, что хочу есть. Из съестного в столе нашлась только шоколадка. Усевшись на столешницу в позе лотоса, уже представляла, как хрустящие палочки «твикса» рассыпаются на моем языке, обволакивая рот смесью шоколада и карамели, и я почти поднесла шоколадку ко рту, как на пороге моего «кабинета» снова нарисовался Уитлок. Он посмотрел на меня, прищурившись. Я нервно поправила юбку, моля бога о том, чтобы ее длины хватило, чтобы не сверкать в этот момент бельем! Я краснела... Это было в высшей степени позорно!
- Я принес тебе номер. Страница сто первая.
- Я не читаю наш журнал, - честно ответила я, пока мой рот медленно наполнялся слюной, потому что вожделенная шоколадка была так близко, но разговаривать с набитым ртом с мужчиной моей мечты было бы совсем неловко.
- Даже не хочешь взглянуть на себя?
Я отрицательно покачала головой. Я так до сих пор и не поняла, как отношусь к результату своего минутного помутнения.
Шеф подошел к моему столу, присев на край столешницы рядом со мной. Он все-таки протянул мне журнал, я послушно взяла его, положив тяжелый глянец слева от себя. Эта чертова шоколадка все еще была в моей руке. Вытащив одну палочку, оставшуюся в упаковке протянула Уитлоку. Он удивленно смотрел на меня. Этот момент был не просто неловким, он был охренительно неловким!
Наконец, он взял золотистую упаковку из моих пальцев.
- Спасибо, - произнес Уитлок своим идеально-сексуальным голосом.
«Как подношение какому-нибудь богу!» – пронеслось в моей голове. Я мысленно гнала от себя образы Джаспера Уитлока с божественно-греческим антуражем, полные обнаженных торсов и снимаемых белых одеяний. Долбанное воображение!
Раздался хруст. Джаспер Уитлок! Ест… шоколадку. Которую дала ему Я!
Мне нужно было сконцентрироваться на чем-то другом, иначе… Я начала есть свою палочку, стараясь жевать размеренно и не поперхнуться в процессе. Шоколад растаял, так что пришлось изрядно постараться, чтобы слизать сладости со своих пальцев.
Хруст справа от меня внезапно прекратился. Я не стала поворачиваться к нему. Не хотелось, чтобы он видел, что я смотрю на него, как на бога.
- И еще… - снова заговорил он. – В следующую пятницу организуется вечеринка в честь первого номера. Я оставлю тебе пригласительные.
Вечеринка, вау…
- Спасибо, я приду.
«Не поворачивайся, только не поворачивайся!» - уговаривала я себя.
И он ушел, оставив на столешнице справа от меня обертку от «твикса».
Тем вечером я впервые изменила нашему с Эдвардом правилу «никогда не читать наш журнал». Я открыла номер на первых страницах, там, где обычно бывает приветственное слово редактора. Вместо привычных высокопарных разглагольствованиях ни о чем там опубликовали игру в вопросы.
«Блондинки или брюнетки?
С воображением.
Миссионерская или девушка сверху?
Комбинация.
Итальянская кухня или японская?
Итальянская. (Хоть с чем-то смог определиться!)
Хоккей или футбол?
Хоккей. (Смотри-ка!)
Хичкок или Коппола?
Коппола.
Дай себе определение в одном слове.
Трудоголик. (Причем банальный!)
Веришь в любовь с первого взгляда?
Теперь да».
Захлопнув журнал, пошла собираться домой. Я безнадежная дура, раз позволила себе мечтать о Джаспере Уитлоке! Очевидно, что в его жизни есть тот, кого он любит. А мне стоит умерить свои неуемные фантазии!

Продажи от новогоднего выпуска были просто отличные. Они настолько превысили ожидаемые показатели, что даже мне обломилась премия. А офис, уже готовый погрузиться в спячку и застой, связанные с предрождественскими приготовлениями, был обломан по полной программе. Джаспер Уитлок был и правда трудоголиком! Так что уже на следующий день после выхода рождественского номера мы начали готовить январский. И наш новый редактор не терпел работы в полсилы. Первое же совещание и брейнсторминг закончились скандалом, отголоски которого докатились даже до меня.
Дело закончилось тем, что Лоран «снизошел» до «гардеробной», где с серьезным видом начал обсуждать со мной возможные варианты фотосессий.
Я была в таком шоке, что даже не успела нахамить этому лягушатнику или ответить хоть какой-то колкостью.
- Может, у тебя есть какие-то идеи с макияжем? – не отставал он от меня. – Что-нибудь эдакое?..
- Скажи, как и кого загримировать, и я сделаю это. – Чего он хотел от меня? Чтобы я работала вместо проектировщиков?
- Брендон… - Зачем же так «ррррычать» мою фамилию? – Ты все-таки женщина… Придумай что-нибудь. Нам нужен свежий взгляд.
Я села на стол, заваленный кистями и прочим инструментарием.
- А журнал у нас мужской! Так что это вам должно быть виднее, как голышом девиц фотографировать. И потом, я думала, у вас набор идей на целый год готов уже!
- Да кто ж их в декабре готовит? У всех одно рождество на уме! Уитлок нас всех выгонит, если мы не дадим ему новую идею… И потом, мне абсолютно все равно…
- И мне тоже! Мое дело маленькое… - ответила я.
К концу дня офис превратился в место очаговой вспышки вируса уныния. Видимо, ничто так и не устроило нового босса, в результате мы были на пороге катастрофы.
В моих ушах как всегда играла музыка, «Breakthru», а перед глазами всплывали кадры клипа: шикарная блондинка, движущийся поезд, волосы на ветру! «Это будет настоящий прорыв!»
Черт! Они хотели хоть чего-то… И я пошла искать Лорана.
Обнаружила я его рядом с конференц-залом, разговаривающим с Питером, бледным и больше похожим на приведение. Да, проектировщикам пришлось совсем тяжело! А из помещения раздавался холодный, властный голос Уитлока.
- И ты правда считаешь, что в январе люди захотят прочитать о благотворном влиянии анального секса на женский мозг?!
О, нашим гуру секса досталось! Я улыбалась, думая о том, что не зря! Уверена, что два прохвоста, что пишут у нас на эту тему (тощий Гаррет и «скользкий» Феликс), получают сейчас по заслугам.
- Я, пожалуй, приглашу новых авторов, если вы не в состоянии найти более интересной темы!
Мне понадобилось всего две минуты, чтобы донести до Лорана свою идею. Глаза его загорелись азартным огоньком, но он вдруг сник…
- Дорого слишком. У нас холод и снег… А в павильоне будет уже не то…
- Что не то? – на пороге возник Уитлок, и я потупила взгляд. Черт! Ну как можно быть таким… потрясающим?!
- У малышки Брендон идея.
- Излагай.
- Лучше показать, - ответила я, не желая пересказывать им клип, потому что когда я говорила о Фредди, меня было уже не остановить. Проще было загрузить ролик.
Дальше я решила свалить, пока мужчины спорили о плагиате, холоде и командировке. Но уйти незаметно не получилось, меня остановил шеф.
- Брендон, ты куда собралась? Что скажешь по поводу макияжа?
- Сделаю все, что вы решите.
- Нет. Идея твоя, тебе и карты в руки! – Я внутренне содрогнулась. Это первый раз, когда от меня требовали самой придумать, что сделать с образом. – Мы выберем моделей, ты придумаешь мэйк и образы. Готовься, на следующей неделе поедешь вместе с Лораном в Лос-Анджелес. У вас будет всего пара дней, чтобы наработать весь материал. Так что советую готовиться заранее и очень тщательно. Провалите съемку… - Дальше он мог не продолжать, и так все было понятно.
В голову ничего не лезло, кроме банального «вааау». Моя первая командировка здесь, и сразу в Лос-Анджелес!
- И еще, зайдешь ко мне. Я обещал тебе пригласительные.
Я кивнула, а Лоран с Питером как-то странно переглянулись. Но они очень быстро подавили все свои эмоциональные проявления, потому что Уитлок выразительно поднял одну бровь.
Через два часа в кабинете редактора я изо всех сил и всеми известными мне ругательствами проклинала свое воображение и неспособность организма скрыть смущение. Потому что вид Джаспера Уитлока в кресле за редакторским столом почти довел меня до точки кипения. Чертовы снятые пиджаки! Чертовы ослабленные галстуки! Чертов Мужчина-на-миллион-долларов! Я схватила пригласительные из его руки так, словно мы были в каком-то боевике, и сейчас появится погоня, пытающаяся отобрать у меня эти бумажки. И я, пробормотав невнятное «спасибо», сбежала… Уверена, это было жалкое зрелище.

Как оказалось, это была вечеринка и по случаю вступления Джаспера Уитлока в должность. И на ней было все, что обычно присуще мероприятиям, связанным с мужскими журналами: клуб со стриптизом, грудастые красотки и водка.
Обычно мы с Эдвардом на такие вечера не заглядывали. Я просто не получала приглашения, а друг ненавидел музыку, которую там обычно крутили. Каллен со своими нежными ушами не терпел техно и транса.
Но в этот раз он просто не смог отвязаться от меня. Я умоляла его пойти со мной, потому что мне нужна будет моральная поддержка. Я была почти уверена, что Джаспер Уитлок будет не один, что увидев женщину, в которую он влюбился с первого взгляда, я впаду в такое уныние, что все дело закончится водкой… Так что мне как минимум понадобится человек, который сможет доставить меня домой.
И мой прогноз оправдался на все сто процентов: в пафосном клубе с почти непроизносимым для меня французским названием все так и было. Каллен нахмурился сразу же, стоило нам оказаться внутри. Толпы девиц, которым я едва доставала до плеча, почти сделали свое дело. Но завершением всего стало эта картина: Джаспер Уитлок, справа от которого стояла самая потрясающая блондинка, которую я когда-либо видела. Она была умопомрачительна, сногсшибательна и счастливо улыбалась, держа главного редактора под руку. И где-то поблизости мелькала Мария, в таком коротком и обтягивающем платье, что мне захотелось просто застрелиться.
И я взяла Эдварда за руку и сразу потянула его к бару. Нам даже удалось найти два свободных стула. Первый коктейль из водки с мартини «Смешать, но не взбалтывать» я проглотила залпом. Каллен выдал мученический взгляд и сделал то же самое. Я сидела спиной к залу, понадеявшись, что это меня спасет от моих мазохистских и сталкерских намерений понаблюдать за Джаспером Уитлоком и Блондинкой-на-миллион-долларов.
Но не удалось. Зеркальная стена за баром давала потрясающий обзор всего, что творилось позади нас. Вот эта блондинка приподнялась на цыпочки, что само по себе интересно, учитывая модель ее туфелек на двенадцатисантиметровой шпильке, вот она поцеловала Уитлока в щеку, а он… А он нежно ей улыбнулся. Она что-то прошептала ему на ухо, он кивнул. Блондинка ушла, но ее место быстро заняла Мария. А я заказала второй коктейль.
К двенадцати мы были пьяны настолько, что Каллену требовалась помощь, и он вызвал Беллу спасть нас. Я могла стоять на ногах, как это ни странно. Перед уходом я решила зайти в дамскую комнату, оставив Эдварда под надзором бармена, с которым мы уже успели поговорить за жизнь.
Я протискивалась через толпу танцующих, стараясь, чтобы меня не убила толпа полуголых девиц и весьма распоясывавшихся сотрудников нашей редакции. Когда я добралась до туалета, у меня даже сложилось впечатление, что я немного протрезвела. Но густой сигаретный смог быстро сделал свое дело, и меня опять «накрыло».
Когда я уже выходила из кабинки, рядом с зеркалами обнаружила ту самую ненавистную блондинку. Она поправляла прическу и разговаривала по телефону.
-…Нет, Медвежонок, ты же знаешь Джаса! Нет… Скоро, я надеюсь. До встречи… И я тебя… Целую. - И она даже чмокнула в микрофон.
Я быстро помыла руки, вытерла их о бумажное полотенце, поправила свое клеверно-зеленое шифоновое платье и пошла на выход. Забрать Каллена, сесть в такси и уехать домой! А в понедельник уже буду в Лос-Анджелесе!
Я спускалась по лестнице к танцполу, через который мне надо было пройти к бару. Сверху послышался какой-то шум, и у меня совсем не было времени, чтобы отреагировать. Кто-то кого-то толкнул, а дальше все сработало как в домино. Рука моя соскользнула с поручня перил, и я полетела вниз. Конечно, оставшиеся пять ступенек мало кому покажутся ужасным препятствием, но мне бы этого вполне хватило, чтобы убиться насмерть. Больно врезалась во что-то плечом, но с полом я так и не встретилась.
Над ухом раздался недовольный голос:
- Брендон, признайся, тебя наняли, чтобы убить меня.
Я активно качала головой, пытаясь нащупать ногами пол, цепляясь руками за плечи своего спасителя. Моему затуманенному алкоголем мозгу понадобилось несколько минут, чтобы сообразить, что я опять угодила в объятия Джаспера Уитлока. Он держал меня одной рукой за талию, крепко прижимая к себе, и не спешил отпускать. И все снова было идеально, как тогда с креслом, а потом с елкой… Я смотрела в его потрясающие глаза, больше не пытаясь вернуться со своих небес на землю, а Лана Дель Рей запела: «Ты сказал, что я редчайший цветок, И обнимал меня крепко в минуты прощания».
- Потанцуешь со мной? - Я заворожено следила за его губами. Кажется, я ничего не ответила, а он поставил меня на ноги и увлек за собой на танцпол, не разрывая наших объятий, оставляя между нашими телами лишь маленькое пространство в пару сантиметров.
«Я не знаю, как ты их завоевываешь и получаешь, но,
Даже не зная, что ты делаешь, я вижу, что это невероятно».
- Знаешь, Брендон… Иногда мне кажется, что я просто пугаю тебя. – Я могла только смотреть на него, широко распахнув глаза, и двигаться вместе с ним, словно загипнотизированная.
«Я не понимаю, как ты покоряешь и бросаешь
Таких же опасных, искушенных и порочных, как ты сам».
- Извини, я не хотел, чтобы ты чувствовала себя некомфортно.
Я чувствовала себя некомфортно? Нет, мне сейчас потрясающе комфортно.
«Деньги на счет "раз", шоу на счёт "два",
Я люблю тебя, милый, и готова пойти за тобой».
Он так смотрел на меня, а у меня комок застрял в горле, потому что то, что пела Лана… Она пела про меня. Я попалась. Я влюбилась!
«Как ты стал таким? Я не в курсе.
Ты испорченный и прекрасный».
А потом он прошептал мне на ухо:
- Ты замерзла? – мой взгляд проследил за тем, куда он смотрит. И я покраснела. Тонкий шифон не смог скрыть, как реагирует моя грудь на все происходящее. Не знаю, может, мне и было холодно. Но я этого не чувствовала, я могла ощущать только его присутствие рядом.
«Выглядишь на миллион долларов».
Да, он выглядел на миллион долларов, в своем дорогом костюме, с этим возбуждающим огоньком в глазах.
Из объятий Уитлока меня выдернул Эдвард, жестами показывая, что ему совсем хреново и надо уходить. И я пошла, краем глаза заметив, что рядом с Джаспером появилась та самая блондинка и что-то возмущенно говорит ему.
«Почему же мое сердце разбито?» - допевала Лана. А он смотрел, как я ухожу.
На улице шел снег, и холод отрезвил мои мысли. Вместо гипноза, насланного на меня Джаспером Уитлоком, я теперь ощущала лишь опустошающую грусть. Белла ждала нас у входа, она с обреченным видом обняла Каллена за талию и начала «буксировать» его к такси.
- Элис? – его голос позади заставил меня резко остановиться. Я обернулась. – Не уходи… - А потом я почувствовала горячие губы Уитлока на своих. Поцелуй был нежным, сладким и очень осторожным, но оставшиеся скудные мысли вылетели из моей головы. Но нас снова отвлекли, автомобильный сигнал, казалось, проверещал над самым ухом, и мы оторвались друг от друга. Я обернулась, чтобы красноречиво показать Белле, чтобы она наконец-таки уже запихнула Каллена в машину и убралась отсюда.
А потом я вернула все внимание на мужчину своей мечты. И если судьба дала мне такой шанс, я решила его не упустить!
- Я могу отвезти тебя домой, - хрипловатым голосом проговорил Джаспер.
- А если я не захочу домой? – громко и уверенно ответила я.

Я открыла глаза, жмурясь от яркого, подсвеченного снегом зимнего солнца. И тут же зарылась носом в белоснежную наволочку подушки, все еще пахнущую «этой ночью».
«Эта ночь!» Это было явно не в моем стиле. Но, черт возьми, это было незабываемо! С четким и правильным вступлением, потрясающим припевом и просто крышесносным гитарным соло! Это была ночь из разряда «я хочу всего, и я хочу этого сейчас»! Я улыбнулась сама себе, чувствуя, как краснею от своих мыслей.
Выбралась из кровати. Искать свое платье было бесполезно – оно осталось где-то в гостиной. В одном из мягких кресел у дальней стены я нашла рубашку Джаспера, ее я и накинула на себя, даже не думая застегивать пуговицы.
Мы были в шикарном номере, в одном из дорогущих отелей в даунтауне. Уитлок, несмотря на ранее утро, уже был на ногах и явно собирался поработать. Это была столовая зона, с приличных размеров обеденным столом напротив панорамного окна, из которого открывался шикарный вид на утренний Фили. На столе, рядом с чашкой дымящегося кофе, были разложены какие-то бумаги, а сам Джаспер разговаривал по телефону.
Я ждала, пока он закончит, прислонившись к дверному косяку.
Наконец, он отложил телефон.
- Я так и знала, что ты не так прост! – Он повернул голову на мой голос. Джаспер улыбался так, что у меня ноги подкосились. Это была радостная, но, в то же время, немного лукавая улыбка.
- Не понимаю, о чем ты! – сказал он, указывая на один из стульев рядом с собой. Меня это не устраивало, и я, игнорируя его предложение, уселась ему на колени.
- Я вот об этом. – Ткнула пальчиком в принт на его футболке: задорно торчащий изо рта красный язык.
Он все еще улыбался, но теперь вид у него был более чем отвлеченный: моя, вернее его расстегнутая рубашка интересовала его куда больше, чем наши разговоры или бумаги на столе.
- Во сколько завтра твой самолет?
- В девять утра, - ответила я, уже всем телом предвкушая повторение всего того безобразия, что мы умудрились учинить здесь ночью.
- У нас еще куча времени! – прошептал Джаспер в мою шею.

Мы с Лораном работали уже восемь часов подряд, отрываясь только на короткие перекусы… и сообщения, приходящие на мой телефон.
«Не упади с поезда!»
«Я падаю только в твоем присутствии и исключительно на тебя!»
«Следи за собой. Чтобы рядом никаких блондинок и брюнеток!»
Кстати. О блондинках и брюнетках. Блондинкой-на-миллион-долларов оказалась сестра Джаспера. Розали была физиком-ядерщиком и уже лет пять наслаждалась счастливым браком с куотербеком одной весьма известной футбольной команды. А Мария была давно в прошлом, хоть и пыталась отчаянно вернуть все назад.
«А если это будет рыжая?!»
«Я думала, что у тебя более изысканный вкус!»
«Ты в полной безопасности! После того, что ты мне устроила… Ты неподражаема!»
Я покраснела. Что ж, иногда больная фантазия находит очень интересное и результативное применение.
Мы закончили работать на платформе за два дня, отправив в редакцию целую кучу снимков. Мне даже удалось немного подружиться с Лораном, и он в знак этого примирения сделал пару моих снимков в стиле Фредди. И эти фото я смогу показать только Каллену, он один оценит такое! Ну, может быть, еще Джаспер…
А когда мы вернулись домой, все было по-другому. Потому что я официально сняла со своего профиля в фэйсбуке статус «в активном поиске».
И пусть на рождество мы были не вместе: я все-таки уехала к Синтии, а Джаспер – к родителям в Техас; зато Новый Год мы встретили в моей маленькой квартирке, с шампанским, подарками и кучей сладких поцелуев.
Январь редакция провела в суматохе, к которой все начинали привыкать. И мы с Джаспером «шифровались» изо всех сил. Но я иногда не выдерживала…
Вот и этим утром, обсудив одну идею с Лораном и Питером, я направилась в кабинет главного редактора. Джаспер старался делать «рабочий» вид, но его явно сбивало то, как я ему улыбаюсь. А я просто не могла перестать.
- …говоришь совместная фотосъемка?
- Да, полностью одетый мужчина, модели в разной степени «раздетости».
- Мне нравится, - проговорил Джаспер. Я продолжала улыбаться, точно зная, насколько ему это нравится!
- Я заслужила поощрение?
- Хочешь премию?
- Нет… Признание за признание!
- Хорошо. Ты первая.
- На мне красно-зеленые кружевные трусики! – Боже, почему у меня нет с собой фотоаппарата! Это выражение на лице Джаспера нужно было запечатлеть! – Твоя очередь.
- Элис… - начал он. И улыбка его из лукавой превратилась в дьявольски-озорную. – Я люблю тебя.
Мне понадобилось минут пять, чтобы придти в себя. Повернулась влево. За открытыми жалюзи я видела собравшуюся толпу сотрудников редакции, которые шокировано смотрели на то, как главный редактор и «серая мышь» Элис Брендон улыбаются друг другу идиотскими счастливыми улыбками!
Я встала со своего места и направилась к выходу. Почти у самой двери в «гардеробную» вспомнила, что забыла кое-что сделать. Вернулась в кабинет Уитлока, зайдя не постучав. Там уже ошивалась Мария. Я прошла к столу Джаспера. Не обращая внимания на Смерть-на-двух-ногах, я положила на столешницу «твикс». Джаспер уже улыбался мне. Я одними губами произнесла «Я тоже тебя люблю». Я была уверена, что он понял, потому что улыбка его стала шире.
И я ушла работать, напевая: «Если бы я только смог добиться тебя,
Если бы я только смог заставить тебя улыбнуться,
Если бы я только смог добиться тебя,
Это стало бы реальным прорывом… О, да!»