Два дня прошли в относительной тишине и спокойствии. Что бы там ни напугало Дамиана во мне, но это заставляло его держаться подальше от моей дражайшей персоны. Минусом было постоянное присутствие Марии и двух верзил, которые теперь занимали должность моего почетного караула. Куда бы я ни шла, они повсюду следовали за мной.
Но больше всего меня злила Мария, которая не отходила от меня ни на шаг. Она пыталась загладить свою вину, понимая, что уничтожила мою настоящую пару. Ведь она сама пережила подобное и знала, что я никогда уже толком не оправлюсь от этой утраты. Правда, чего она не понимала, так это почему я была такой спокойной и собранной. Почему не проводили дни и ночи, зарывшись лицом в подушку и поливая ее слезами.
Мне разрешали выходить из комнаты и бродить по территории особняка. Чем я и пользовалась, проводя почти все время в саду за домом. Я сидела на скамейке под деревом, скрытая его тенью, откинув голову на спинку и смотря на кусочки неба, которые были видны сквозь листву.
- Нежишься на солнышке? – язвительный голос прервал мою медитацию, и я тяжело вздохнула, сев ровно и посмотрев на подошедшую.
- Что тебе здесь нужно, Эмелин?
Нынешняя любовница Дамиана подошла ко мне и опустилась на скамейку рядом, вынудив меня опустить ноги на землю.
- Что ты здесь делаешь каждый день одна, Лина?
- Какое тебе до этого дело? Любимый подослал? Не хватает информации, что поставляют ему эти двое? – спросила я, кивнув на своих телохранителей.
- Это лично мой интерес. Никогда не понимала тебя, на самом деле. Думала, что возраст поможет мне понять тебя, но не получилось.
- Ты никогда не поймешь меня, Эм. Потому что никогда по-настоящему и не пыталась. Ты все время следила за мной, охраняла для него, но никогда не пыталась понять.
- Ты так и не простила, Лин?
- Подругу, которая оказалась предательницей? Нет.
- А что мне было делать, Лин?
- Хватит так называть меня! – я взорвалась и бросила на нее сердитый взгляд. – Меня зовут Каталина, полным именем. Лина умерла двадцать лет назад, когда ее семья продала ее, а лучшая подруга оказалась предательницей и отдала ее прямиком в руки врагу.
- Он не враг! – теперь уже кричала Эмелин. – Он хороший мужчина. Он человек, который…
- Убил моего любимого, и я его ненавижу. Раньше я его боялась, но теперь всего лишь ненавижу.
- Зато я его люблю.
Мы замолчали и не говорили очень долго. Я вновь откинулась на спинку и начала наблюдать за небесами.
- Объясни мне, раз уж мы заговорили о таких сокровенных вещах, как ты могла пойти на такое?
- На что?
- Мои родители подобрали тебя, когда всю твою стаю уничтожили леканы. Твои родители, сестры, вся твоя стая погибла, чудом выжила только ты. Мы приютили тебя, мои родители относились к тебе, как к собственной дочери, мы росли вместе. Ближе тебя у меня никого не было. Ты дружила со мной, тебя не пугала моя сила. И я чувствовала такую легкость рядом с тобой. Считала, что и ты чувствуешь себя счастливой.
- Лина…
- А однажды появился он и чудесным образом ты изменилась. Ты подошла к нему, бросилась на шею и со счастливой улыбкой прокричала: «Ты наконец-то пришел за мной!»
- Ты все так точно помнишь. Даже слова, что я произнесла.
- Знаешь, тогда это было так важно для меня. Предательство, особенно со стороны самых дорогих людей, оставляет глубокий след в наших душах. Неизгладимый.
- Почему-то мне хочется извиниться перед тобой.
- Я по наитию использовала только что на тебе свою силу. Прости, это вышло нечаянно.
- Дамиан всегда говорил, что твоя сила не будет знать границ. Когда ты подрастешь. Он хотел завладеть тобой столько лет.
- И ты совсем не ревнуешь из-за этого?
- Ревную? Почему? Он хочет только твою силу, а меня он жаждет всю.
Я усмехнулась и наклонила голову в сторону, смотря теперь на нее.
- Ты красивая, это правда.
- Но?
- Без но. Мне просто интересно, что ты будешь делать потом. Дамиан собирается восстановить наши обеты, завершить обряд венчания. Он хочет, чтобы я родила ему сына, наследника, с его генами убийцы и моей силой властительницы оборотней. Не уверена, насколько такое вообще возможно, но, допустим, что вероятность этого события есть. Что ты будешь делать в таком случае?
- Думаешь, ты долго проживешь после родов?
- Я вообще не думаю, что смогла бы такое пережить, - я горько улыбнулась и посмотрела в глаза Эм. – И все же? Что ты будешь делать потом?
- Я стараюсь не думать так далеко.
- Ты вообще стараешься не думать. И совсем ничего не планируешь.
- Не все такие, как ты. Некоторым достаточно жить с любимым человеком, наслаждаться своим положением в обществе и не желать большего.
- Он тебя не любит.
- Он нуждается во мне, – я ухмыльнулась, и она поспешила добавить: – Даже если сам еще не понимает этого. Я помогаю ему расслабиться, успокаиваю, ободряю когда нужно. Ты никогда не сможешь этого сделать.
- Почему ты его любишь?
- Почему люблю? Странный вопрос, учитывая, что ты и сама любила. Как мне сказали.
- Этот вопрос мы пропустим.
- Мне было десять, когда я столкнулась с ним в лесу. В отличие от тебя, я плохо переносила оборот и была слабой волчицей. На меня напал медведь, и я не смогла себя защитить. Меня разодрали бы, не будь его. В тот день он спас мне жизнь. Да, я узнала его звериную сущность, увидела, как он наслаждался убийством, насколько его привлекала кровь. Но даже это не остановило меня. Он моя пара, Лина. И я не могла бороться с этими чувствами.
- Это все неправильно. Невозможно притяжение между оборотнем и леканом.
- А между оборотнем и вампиром? Что-то в самой сути этого мира поменялось. В неправильную сторону.
- Вы встречались с ним?
- Он не чувствует связи со мной. Точнее… он сопротивляется ей. И, должна сказать, успешно. Хотя бывают моменты, когда я ему так же дорога, как и он мне.
- В день, когда погибла твоя стая, это был он?
- Да. Он убил всех, пытался убить и меня, но не смог. Один из тех случаев, когда эта связь спасла мне жизнь, так как он не смог пойти против нее. Он оставил мне жизнь, но сказал, что теперь я должна ему. Мою жизнь и судьбу, но я готова была отдать их просто так, потому что любила его. Потому что он был нужен мне, ведь я дышать без него не могла. Я оплакивала свою семью, но часть меня была рада, что теперь я смогу отправиться с ним в его стаю, быть рядом, наконец-то обрести завершенность. Вот насколько странная эта связь. Она соединяет тебя с другим человеком, и тебе ничего больше не надо, кроме него. Ты готова предать родную семью, забыть свое воспитание, так как чувствуешь, что он единственный, нужный тебе в этой жизни. Но после он оставил меня, приказав подружиться и следить за тобой. И только много недель спустя, когда я уже жила здесь, я вновь почувствовала его и отправилась к нему. И вот тогда он просветил меня, что именно ты должна была стать его женой. И он отправил меня следить за тобой, чтобы никто и никогда не покусился на то, что он уже тогда считал своим. И в тот день я возненавидела тебя. Потому что мужчина, которого я любила и который должен был принадлежать мне, хотел тебя.
- Не меня, а мою силу. Это разные вещи.
Эмелин встала и начала ходить вокруг скамейки.
- Почему ты так спокойна, Лина? Твой любимый мертв, так почему ты так спокойна?
- Когда Дамиан отправил тебя сюда, рассказав о твоем задании, мне кажется, ты почувствовала эту обжигающую ярость, которая сжигала твои внутренности. Я ощутила то же самое, когда поняла, что вы убили Энтони. Ярость. Но я не могу позволить ей вырваться, иначе случаются неприятные неожиданности.
- Неожиданности? О чем ты говоришь?
- Поговори еще немного об Энтони и увидишь сама, - с угрозой в голосе произнесла я.
- Это связано с ним? Неужели вся твоя жизнь теперь связана с ним?
- Да.
- Так коротко и четко?
- Эм, зачем ты пришла сюда? Я устала от нашей дружеской беседы.
Эм вновь опустилась на скамейку и посмотрела на меня.
- Дамиан устраивает прием через два дня. К тому времени ты должна смириться со своей судьбой и встать рядом с ним. Ты будешь его женой, и все должны узнать об этом.
- Всего-то… И почему эту новость передаешь мне ты?
- Потому что я должна подготовить тебя.
- Что? Неужели сделать мне макияж, подготовить платье, туфли?
- Прекрати ехидничать! - наконец-то Эмелин взорвалась, и я увидела, как задрожали ее руки, верный признак того, что она была недалека от оборота. – Мне не легче, чем тебе. Думаешь, я хочу этого?
- Я-то определенно этого не хочу! – прорычала я, поднимаясь на ноги.
- Лина! – Эм схватила меня за руку, и неожиданно я разозлилась. Я не выносила прикосновений, любых касаний, и все внутри меня поднялось против этого. В глазах у меня потемнело, а в следующее мгновение Эмелин со стоном отдернула свою руку. - Какого черта? – прокричала она.
- Говорила же, случайные неожиданности, – мой голос был угрожающим, пока я смотрела на обожженную ладонь Эм, которую та баюкала у себя на груди.
- Что с тобой не так, Лина?
- Никогда не называй меня Линой, я же просила! – глас прорвался в мой голос, и на этот раз он был намеренным. Но я осознала, что пригнуться ее заставило не только это, а еще и огоньки в моих глазах. – Проклятье! – я тихо выругалась и постаралась закрыть глаза побыстрее.
- Что ты за монстр, Каталина?
Мой запрет мешал ей называть меня Линой, поэтому мое полное имя прозвучало таким диким в ее устах. Но меня задело не это. Вчера, когда Мария вновь полезла ко мне со своим вниманием, я впервые увидела в зеркале эту несуразность. Мои глаза горели, как когда-то у Энтони в моменты призыва им своей силы. Но это было неправильным, такого со мной не должно было происходить.
- Меня считали фриком за то, что я сплю с леканом и люблю его. Но ты, с твоей привязанностью к вампиру и этим… - она указала на мои глаза, - ты еще больший фрик, нежели я.
- Беги, доложи ему об этом. Дамиан будет рад узнать, какая же странная его жена на самом деле, - я повернулась к ней и вновь открыла глаза, зная, что в них все еще горел огонь.
- Ты меня пугаешь.
- Так беги отсюда, Эм, беги.
И она убежала. Моя охрана сразу же оказалась рядом со мной, встав с двух сторон.
- Вам пора вернуться в свою комнату.
- Конечно.

***

Остаток дня я просидела на кровати, забившись в ее угол, безучастно смотря перед собой. Время от времени я начинала истерично смеяться, отчего первые пару раз мои верзилы вбегали в комнату, но сейчас даже они игнорировали меня.
- Как ты мог, сукин сын? Как ты мог?
Энтони умер, но его сила каким-то образом осталась со мной. И я не знала, как ею управлять. Она проявлялась, когда я злилась, но по собственной воле я не могла воспользоваться ею. После нескольких часов безуспешных попыток разобраться в себе и понять, что же со мной творится, я сдалась и заползла на кровать.
Последние дни все спрашивали меня, почему я так спокойна. Но посмей сейчас кто-то из них войти в мою комнату, он увидел бы только безумную, убитую горем женщину, отнюдь не собранную Кэт, которая бросала вызов всем правилам и устоям их жизни.
Я была разбита. Я была безумна. Больше я этого не отрицала и не скрывала. Одно дело осознавать, как твой любимый ушел навсегда, а другое – жить вот так, мучаясь и понимая, что даже если его больше и не будет в твоей жизни, часть его навсегда осталась с тобой. Стоило этой мысли сформироваться в моей голове, как я застыла. Часть его осталась со мной… Сила, которая никак не могла передаться мне…
И тут я вспомнила историю, которую рассказала мне Белла. «Энтони спас мою жизнь, даже когда еще не родился. Этот мальчик всегда защищал то, что любил. И даже когда он был всего лишь малышом в моем животе, он умудрился сжечь вампиров, которые пытались убить меня».
Моя рука поднялась и накрыла живот, пока я вслушивалась в себя, пытаясь найти изменения, подсказки, хоть какой-то намек на то, что это было правдой. Но я ничего не чувствовала, совсем.
От моих размышлений меня оторвал звук открываемой двери. Точнее, грохот, пропустить который было невозможно. Дверь с силой ударилась по стене, как будто ее распахнули пинком ноги, и в комнату вошел Дамиан. Он был зол, это я увидела с первого взгляда.
- Встань! – прорычал он сквозь зубы, остановившись в дверях. – Сейчас же!
Я вздохнула и медленно слезла с кровати. Если он собирается проявить свою дьявольскую сущность, мне лучше стоять на ногах и быть готовой ударить в ответ. Дверь столь же резко закрылась за ним, когда он шагнул вглубь комнаты, приближаясь ко мне хищной походкой. Все дикое, что обычно было скрыто внутри него, сейчас выбралось на поверхность и громко кричало об опасности моим инстинктам.
- И что я сделала на этот раз?
Он застыл на месте от тона моего голоса, внимательно изучая меня.
- Что ты сделала Эмелин?
- Наконец-то.
Я подошла к зеркалу и опустилась на стул перед ним. Взяв тяжелую расческу с серебряной ручкой, которая когда-то давно принадлежала моей матери, я стала расчесывать свои волосы. Дамиан встал за моей спиной, со злостью смотря на мое отражение в зеркале.
- Что ты подразумеваешь под своим «наконец-то»?
- Ты ведь знаешь, что я считала Эмелин своей подругой? – он молча кивнул, а затем забрал расческу из моих рук и сам принялся расчесывать мои длинные волосы.
Мысленно я усмехнулась. Мама всегда говорила, что волосы и процедура расчесывания как-то успокаивающе действуют на мужчин. Что ж, хоть парочка ее советов оказалась полезна.
- Ты все же испытываешь что-то к ней. Что-то сильное и глубокое. И мне жаль, что так получилось с ней, серьезно. Я не хотела причинить ей боль.
- Но причинила.
- Я попросила не выводить меня. Предупредила, чем это может грозить.
- Раньше ты никогда не была такой опасной.
Неожиданно все изменилось. Щетка опустилась на столик передо мной, а у моего горла оказался серебряный нож. Его рука схватила мои волосы и заставила запрокинуть голову под неудобным углом, причиняя мне боль.
- Если ты хоть пальцем тронешь ее еще раз, я изуродую тебя так, что никакая регенерация тебе не поможет! Я не убью тебя пока, но заставлю страдать, – капли крови покатились по моей шее, когда нож порезал кожу.
Моя психика уже была нарушена, поэтому я ничуть не удивилась, когда вместо испуга по моему телу прокатилась дрожь, а затем я истерично рассмеялась. Нож вновь скользнул по моей шее, оставляя еще один надрез, и новая капля крови покатилась по моей коже.
Дамиану моя реакция не понравилась. Он крепче схватил меня за волосы и заставил подняться, повернув лицом к себе. Теперь нож упирался в вену, одно неловкое движение – и я могла бы истечь кровью у его ног. Мое неловкое движение – и я могла бы вскоре присоединиться к Энтони.
Кажется, Дамиан увидел что-то в моих глазах, потому что нож слегка отстранился.
- Ты безумна! – он отбросил меня, и я упала на пол, прижавшись спиной к стене. – Совершенно безумна.
- А ты думал, что, пережив смерть любимого, я смогу сохранить здравый рассудок? Скажи мне, Дамиан, - мой голос был ласковым и притягательным, бархатистым, каким когда-то был голос Энтони, - что почувствовал ты, когда увидел ожог на руке Эмелин? Что испытал ты, поняв, как кто-то причинил ей вред? Ты разозлился, потому что кто-то посмел замахнуться на часть тебя. А часть моей души ты убил пусть не своими руками, но своим приказом. Так что да, я безумна. И это ничто уже не исправит.
Дамиан бросил на меня брезгливый взгляд, а затем спрятал нож.
- Запугивать тебя бессмысленно, ты права. Ты не почувствуешь боли, а если надавить, то смерть для тебя станет избавлением. Нет, я не буду так глупить. За боль, которую ты причинила сегодня Эмелин, поплатился Рамон. Его сломанная нога послужит тебе предупреждением.
- НЕТ! – я взлетела с пола, мои ногти вцепились в лицо Дамиана, разрывая его плоть. – Не! Смей! Трогать! Рамона!
Дамиан попытался перехватить мои руки, но у него это плохо получалось. Я провела достаточно времени на свободе, чтобы научиться защищать себя. И с Энтони я провела довольно времени, чтобы он научил меня нападать. Я была сильной, а он не был готов к этому нападению.
Ему пришлось достать нож и полоснуть им мне по рукам, и только эта жгучая боль на мгновение отрезвила меня, задержав, дав ему возможность перехватить мои руки и отстранить от себя. Он бросил меня на пол, но я вновь сорвалась, пытаясь наброситься на него.
- Ты забываешься, Каталина! Еще один шаг и я убью его!
Я застыла, мои глаза горели огнем, тело дрожало. Оно не могло обратиться, но я чувствовала эту обжигающую ярость, огнем прокатившуюся по моим венам.
- Вот теперь я вижу, Эмелин была права, ты урод, – в его голосе был скрытый интерес, но в то же время брезгливость. – Чем он тебя заразил, Лина? Какая дрянь теперь бежит в твоей крови и вынуждает твои глаза гореть огнем?
- Не смей, Дамиан! Если тебе дорога жизнь, не смей!
Занавески рядом со мной вспыхнули огнем, и я увидела, как в глазах Дамиана мелькнул страх. Дикие животные обычно боятся огня, и где-то глубоко внутри него жил этот страх. А я только что так легко призвала огонь, поджигая все вокруг себя. За шторами загорелось покрывало на кровати, одежда в шкафу.
- Прекрати! – руки Дамиана сомкнулись на моих предплечьях. – Прекрати, иначе ты сгоришь сама и спалишь все вокруг себя!
Но я уже не могла успокоиться. Он пробудил эту силу, спровоцировал меня, а я не знала, как все это контролировать. К счастью, Дамиан не стал церемониться со мной. Его рука тяжело опустилась на мою щеку, заставляя меня немного прийти в себя.
- Ты, быстро сюда, – дверь открылась, и показался один из моих охранников. – Погасите комнату. Сейчас же. А ты, - он посмотрела на меня, обмякшую в его руках, - ты должна успокоиться.
Я закрыла глаза, пытаясь успокоить свое дыхание.
- Позволь мне увидеться с ними. С бабушкой и Рамоном. И я обещаю, больше таких случайностей не будет.
- Ты себя не контролируешь. Я не могу верить твоим словам.
- Не трогай их, и ты не спровоцируешь меня. Иначе я и правда не могу ручаться за себя.
- У тебя есть одна ночь, но за это ты добровольно произнесешь необходимые слова, чтобы закончить обряд венчания послезавтра. Ты добровольно отдашь мне свою жизнь и силу. Поняла меня?
- Да.
- Сопроводите ее к Грисельде, - приказал он моим охранникам.
Бабушка обняла меня, как только я оказалась в комнате. Я буквально упала в ее руки, спрятав голову у нее на плече. Она крепко-крепко обняла меня, укачивая и потирая спину.
Верзилы вышли и закрыли дверь за собой, но я чувствовала, они остались там, снаружи. Наблюдая.
- Милая моя, все хорошо. Все хорошо.
Несколько минут я наслаждалась утешением, что предложила мне бабушка, а затем я выскользнула и повернулась к Рамону. Он спал, Мария сидела рядом с ним, держа за руку. Я опустилась по другую сторону и взяла его вторую руку.
- Мне жаль, - прошептала я, смотря в глаза Марии.
- Он предупреждал тебя, Каталина. Он говорил, что за твои ошибки будут страдать мой сын и твоя бабушка. Но это не остановило тебя. Ты все же проявила свой стервозный характер, и вот теперь мой сын поплатился. Он страдает из-за тебя.
Мои глаза наполнились слезами, которые медленно потекли по моим щекам.
- Я не хотела, чтобы так получилось. Просто я не могу… - я остановилась, и мое дыхание перехватило.
Бабушка опустилась рядом, положив свою ладонь мне на плечо.
- Все хорошо, Каталина, теперь ты в безопасности. Ты с семьей, - она склонила мою голову к себе на плечо, продолжая гладить по длинным распущенным волосам. – Ты дома. Снова дома.
- Я никогда тебе этого не прощу, Каталина, - прошипела Мария.
- Мне не нужно твоего прощения, Мария, - ответила я, поднимаясь и вытирая слезы с лица. – Мне нужно прощение твоего сына, которое я заслужу однажды. Жизнь отдам, но заслужу. А от тебя мне не нужно ничего. Ничего.
- Девочки, я предлагаю всем вам успокоиться. Сейчас Рамон спит и не слышит вас, что хорошо. Регенерация забрала у него много сил. Поэтому, когда этот ребенок проснется завтра утром, вы должны мило беседовать. Вы обе отчаялись, я понимаю вас обеих, - продолжила она, смотря на каждую из нас. – Ты потеряла мужа, сын – единственное, что осталось в твоей жизни. И когда Дамиан пригрозил убить его, ты пошла против своей семьи. Ты пошла против своей сестры и убила ее мужчину. И, Мария, Каталина никогда не простит тебя за это.
- Теперь ты, Кэт. Ты сходишь с ума, не знаю почему, но чувствую. Боль разрывает тебя на части, лишает рассудка. Ты не можешь больше бороться с ней. Но ты должна ухватиться за что-то, что осталось еще в твоей жизни нерушимым. За остатки твоей семьи, за маленького мальчика.
Я отстранилась от Рамона и подвинулась к стене, опершись об нее спиной.
- Тебе нужно стереть кровь, держи, - бабушка протянула мне влажное полотенце и указала на мою шею и руки.
- Прости, я совсем забыла об этом.
- Ты должна выговориться, Котенок, - тон бабушки напомнил мне о детстве, как и это прозвище, что она дала мне. Прозвище, которым называл меня и Энтони.
Мои глаза вновь наполнились слезами, и я смахнула их с лица.
- Бабушка, что ты знаешь о Дамиане? Почему он так боится меня?
- Дамиан? Этот лживый пес, который стремится уничтожить все, что видит у себя на пути? Он, вообще-то, очень труслив, у него даже не поднялась рука на старушку, вместо этого он заточил меня сюда.
- Чего он боится? – повторила я свой вопрос. – Что во мне так пугает его?
- Не ты его пугаешь, - ее голос был тихим, спокойным и уверенным. – Его пугает то, что растет внутри тебя. Его погибель.
- Внутри нее? – прошипела Мария.
- Твоих родителей это также пугало. Пророчество, которое оставили давным-давно о тебе.
- К черту все эти пророчества. Мы с Энтони уже прошли мимо одного.
- Вот этого я всегда ждала, отрицания пророчеств. Они не определяют наши жизни, девочка моя. И я рада, что ты встретила мужчину, который убедил тебя в этом. И мне жаль, что он погиб.
- Его убили! – прорычала я, и мои черты заледенели.
- Мои соболезнования.
Я выдохнула, а затем почувствовала, как меня всю затрясло.
- Ребенок? Это пугает Дамиана?
- Предсказали, что Дамиан погибнет от руки гибрида, и его смерть положит конец эре распрей между леканами и оборотнями. Ты можешь представить, что твой ребенок может изменить судьбу двух кланов?
Я начала смеяться тихо, почти беззвучно.
- Ребенок. Мой ребенок. Наш с Энтони ребенок.
- Делай, что понадобится, чтобы защитить себя и своего ребенка. Вы важны, очень важны для нас.
- Знаешь, бабушка, что самое смешное? Гибрид… не мой ребенок. Энтони также был гибридом. И я склоняюсь к тому, что именно его должен был бояться Дамиан. Моего Энтони. А теперь ему следует бояться меня, потому что сила Энтони осталась со мной. А еще я слышу его голос, когда перестаю контролировать себя и каждую свою мысль. Он зовет меня, убеждает, что жив и любит меня. Что мне нужно быть смелой, и он придет за мной. И именно этот голос сводит меня сильнее всего с ума. Потому что это неправильно, я не должна слышать его вот так. Он может являться ко мне, но я не должна слышать его.
- Иди сюда, мой маленький котенок, – бабушка позвала меня к себе, похлопав по коленям, и я переместилась к ней. Она положила мою голову к себе на колени, став гладить меня по волосам. – Ты должна отдохнуть. Отпустить свои мысли и разум. Вы с ребенком нуждаетесь в отдыхе. Ты должна быть сильной, как он говорит тебе. Тебе нужно еще многое сделать. Но сегодня ты можешь отдохнуть.
Ее голос убаюкивал меня, и я не сразу осознала, что уснула, впервые по-настоящему крепко уснула с тех пор, как Дамиан притащил меня сюда.
- Кэт! Кэт! Ты слышишь меня? Любимая, ответь мне. Ты меня слышишь? Я жив и уже иду за тобой. Потерпи немного. А я приду. Я люблю тебя.