Глава 24

BPOV

- Я же сказала, миссис Ко… - начала я, открывая дверь. Мои внутренности сжались, а сердце пропустило удар при виде нежданного гостя. Не в силах контролировать свой голос, я рвано выдохнула: – Что ты здесь делаешь?

Ее светлые волосы развевались на ветру, длинные локоны мокли под каплями внезапно начавшегося дождя. Я научилась игнорировать редкие перемены в погоде еще в Форксе. Отбросив мысли о доме, я всмотрелась в лицо неожиданного гостя, которое не могла забыть. Именно эта улыбка когда-то спровоцировала мои первые страхи о том, что я могу потерять Эдварда. Страхи, которые хоть и не имели ничего общего с ситуацией, в которой я оказалась сейчас, но не остались незамеченными для наших отношений. Часть моего прошлого, которое я так отчаянно пыталась спрятать в самый дальний угол сознания, сейчас стояла передо мной, бесстыдно возвращая меня к приносящим боль воспоминаниям об Эдварде.

- Не было времени думать о такой мелочи, как зонтик... - усмехнувшись, пробурчала она скорее самой себе. - Странно, учитывая, что мы в городе, где постоянно льет дождь...

- Что ты здесь делаешь? - повторила я свой вопрос, совершенно обескураженная.

- Что делают в канун Рождества, Белла? - подняла она бровь и, не дождавшись моего ответа, продолжила: - Привозят подарки.

Я не смогла ответить ей, когда она сделала один решительный шаг в сторону, открывая моему взору подарок, который буквально выбил весь воздух из легких и заставил сердце сжиматься от смеси счастья и боли, накрывшей все мое существо.

EPOV

Гнетущая атмосфера сводила с ума. Мне казалось, от каждого из нас буквально волнами исходило отчаяние и безысходность, которые сквозили в наших мыслях. Первым моим порывом было лететь за ней и во что бы то ни стало вернуть. Не раздумывая над причинами и последствиями этого поступка, я слишком резко встал с больничной кровати, игнорируя боль в ребрах и туман в голове. Эммет поймал меня, когда я был уже в опасной близости от пола.

- Ты куда-то собрался? - напряженно спросил он, удерживая на себе мой вес.

- Как ты догадался? - огрызнулся я, проклиная свою слабость. - Я лечу в Лондон.

- Никуда ты не летишь, - сказал Джаспер, поглаживая кивающую Элис по волосам.

- Я не спрашивал вашего разрешения, - отрезал я, отталкивая Эммета и хватаясь за кровать, чтобы не упасть.

Ребра нещадно болели от резких движений, требуя очередной дозы морфия, но я не мог позволить себе такую роскошь, как сон, рискуя потерять драгоценное время. Я полечу следом за ней. Черта с два я позволю чему-либо разлучить нас, когда я готов пойти на все, чтобы вспомнить и вернуть наши отношения.

- Эдвард, ты не в состоянии нормально передвигаться.

Мысленно мне пришлось согласиться с Джаспером, но вслух я этого говорить не собирался.

- Тогда кто-нибудь из вас поможет мне, - сухо сказал я.

- Ты никуда отсюда не уйдешь, - прогремел Эммет. - Ты только очнулся, в твоей карте с десяток причин, по которым ты не можешь вставать с постели, когда тебе вздумается.

Я побеждено рухнул на постель - у меня не было ни единого шанса выбраться из больницы, пока мои новоиспеченные надзиратели находились в палате.

- Я полечу, - пискнула Элис.

- И что ты скажешь? Что это не то, что она подумала? Все не так, как кажется на первый взгляд? - взбесился я. - Белла не поверит тебе. Она и мне не поверит, но посылать сестру решать мои проблемы... - я покачал головой.

Элис снова забилась в истерике, спрятавшись в объятьях своего парня. Я почувствовал себя виноватым за то, что сорвался на ней.

- Прости, Элис. Я просто... не в себе, - выдохнул я.

- Я знаю, - всхлипнула она.

Следующие две недели я был под присмотром сменяющих друг друга охранников, никогда не оставаясь один. Родители категорически отказывались рисковать моей жизнью, а мое мнение не учитывалось. Умом я понимал, что могу запросто убиться, если боль даст о себе знать в неподходящий момент, или потерять сознание от нервного напряжения, противопоказанного после сотрясения. Но эта возможность переставала пугать меня, когда я думал о девушке, которая потеряла все из-за меня. Каждый день мы звонили Белле, пытаясь хотя бы убедиться, что она в порядке. Она не отвечала, и это сводило меня с ума. Элис атаковала офис ее издательства, искусными пытками выуживая у ее коллег и начальства подробности ее новой жизни. Через несколько дней после отлета Беллы, она убедила девушку по имени Джейн дать адрес лондонского жилища. Элис не дала мне его, предлагая два варианта: либо она летит в Англию сама, либо я дожидаюсь выписки и тогда делаю с этим клочком бумаги все, что пожелаю. Я был зол. Я чувствовал себя избитым, изувеченным не только физически, но и морально. Каждую секунду в мыслях рождалось новое решение, сменяющееся сомнениями и последующим опровержением. Я думал о том, значил ли отлет Беллы то, что она хочет начать новую жизнь. Я представлял ее на рабочем месте, полностью погруженной в процесс, забывшей о прошлом, обо мне. Это причиняло боль, которую я не мог игнорировать. Как бы мне ни хотелось относить себя к людям, которые могут отпустить, если того требует ситуация, я не мог. Перспектива опустить руки и позволить судьбе контролировать наши жизни ужасала. Я не мог забыть ее лица, на котором так отчетливо распознавались страдания, через которые ей приходилось проходить. Отказалась ли она от них или только пыталась? На меня накатила новая волна тошноты и отвращения к самому себе, когда я представил Беллу в незнакомом городе, в одиночестве справляющуюся со своей болью. Я должен был убедиться в том, что она в порядке, и, возможно, тогда я смогу отпустить ее. Если осталась хоть малейшая возможность все исправить, я воспользуюсь ей. Но я был уверен, что Белла не захочет выслушать меня. После всего, через что я заставил ее пройти, она может совершенно справедливо не пустить меня на порог. У меня было время, чтобы хотя бы попытаться сделать что-нибудь. Несколько сеансов гипноза не принесли желаемого результата. Во всяком случае, я думал так поначалу. После долгих споров по поводу побочных эффектов я уговорил доктора Стивенса и Карлайла увеличить дозировку пирацетами и глиатилина (прим. автора: применяются при лечении амнезии). Теперь тошнота была моим постоянным спутником на пути борьбы с нарушениями мозговой деятельности и, как следствие, памяти. Перемены начались, когда в мою палату вошла высокая девушка с длинными темными волосами.

- Анжела, - удивленно сказала Элис.

Имя всколыхнуло какие-то смутные образы в моем сознании.

- Я только вернулась, - шумно дыша, сказала она. – Медсестры рассказали мне о… - Она неопределенно взмахнула рукой.

Элис и Эммет синхронно вздохнули.

- Я - Анжела… - начала девушка.

- Мой ассистент, - оборвал я, совершенно уверенный в собственной правоте. – Я отпустил тебя на неделю в Калифорнию…

Анжела пораженно уставилась на не менее удивленную Элис.

- Да, - медленно кивнула Анжела. – Это было в тот день, когда…

- Когда он попал сюда? – с нажимом договорила за нее Элис.

- Да, - подтвердила Анжела.

Неожиданно для самого себя я вспомнил несколько минут своей жизни, того дня. Анжела также не имела понятия о том, что произошло со мной, и по какой причине я оказался на больничной койке, но постоянные переглядывания с Элис вызывали у меня некоторые подозрения. Приближался канун Рождества, которое мне предстояло праздновать в палате. Семья приняла решение остаться в Вашингтоне, к Эммету прилетела его девушка Розали. Помня о небольшой вспышке воспоминаний, связанной с ней, я надеялся на какой-то прогресс. Но при виде роскошной блондинки, ни один нейрон моего мозга не дрогнул. Розали была до неприличия воинственно настроена, когда узнала о переезде Беллы. Она также рвалась лететь в Лондон и объяснить все моей девушке, но я пресекал любые попытки уговорить меня. Как ни странно, мою просьбу выполняли. Со мной вообще обращались, как с ребенком, опекая, поучая, поощряя малейшие капризы, если они не касались моего желания улететь. Это раздражало. Белла гораздо больше нуждалась в их заботе, но я не мог заставить себя смириться с тем, что кто-то будет решать наши проблемы без моего участия. Если, конечно, Белла все еще собиралась решать наши проблемы. Через Джейн и Аро мы могли узнавать некоторые подробности о жизни моей девушки, которые удерживали меня на месте. За несколько дней до Рождества в палату вошел человек, которого я меньше всего ожидал увидеть.

- Я узнала только вчера. Почему ты не позвонил? – раздраженно спросила она, присаживаясь на стул рядом с кровати.

- Что ты вообще здесь делаешь? – прошипела Элис, не давая мне ответить.

- Элис, можешь оставить нас ненадолго? Я не собираюсь сбегать, – сказал я.

- Прекрасно, - буркнула сестра и вышла.

- Привет, Таня, - выдохнул я, когда стеклянные двери закрылись.

- Привет, пациент, - улыбнулась она. – Почему они волнуются о побеге?

- Это долгая история, - покачал я головой.

- Я не спешу… - задумчиво сказала она. – Как ты себя чувствуешь?

Я пожал плечами. Она взяла мою карточку с прикроватной тумбочки и начала читать.

- Ты потерял память? – пораженно спросила она.

У меня получилось только кивнуть в ответ, мне успели надоесть эти вопросы.

- Это… да уж, - вздохнула она, возвращая карту на место. – Ну, есть какие-нибудь интересные воспоминания, связанные со мной? – поспешила она разрядить обстановку.

- Таня, - я закатил глаза.

- Помню, у тебя есть девушка, - она подняла руки, сдаваясь. – Где она, кстати? Не терпится с ней познакомиться.

Улыбка слезла с моего лица.

- Ох, - выдохнула блондинка. – Ты не…

- Нет, - покачал я головой. – Из всех гребанных вещей я не помню именно проведенное с ней время.

Я рассказал Тане о событиях последних дней. Она была единственной, после печально известной Виктории, кто не осуждал и не пытался навязчиво помочь мне. После пары часов слезливых бесед она пыталась поднять мне настроение рассказами о бывших коллегах, Ньютоне, Йорке и Кроули, которые теперь нашли себе других идолов и приставали к ним не меньше, чем ко мне когда-то. Я смог расслабиться и отвлечься в ее компании, за что был благодарен. Таня собиралась остаться в Вашингтоне до Рождества. Элис смирилась с ее присутствием, мотивируя это тем, что я могу вспомнить что-нибудь, разговаривая с человеком из прошлого. Хотя я подозревал, что она всего-навсего заметила небольшие перемены в моем настроении. Приезд Тани не оставил равнодушным не только меня. Виктория была просто очарована новой посетительницей. Но Таня воспринимала медсестру как соперницу за мое внимание, пока я не объяснил блондинке причину поведения рыжей.

- Она забывается, - сказала Таня однажды. – В больнице ходит масса глупых слухов по поводу твоей ситуации, один смешнее другого, а рыжая совсем не против обсудить их.

Я не знал, о чем говорят за стенами палаты, с последнего выхода я ходил прогуляться лишь два раза в компании Эммета, который мог удержать меня в подходящий момент. Теперь к боли в ребрам и тумане в голове, вызванному обезболивающими, добавилась тошнота, которая еще больше омрачала ситуацию и мою способность к самостоятельному хождению. Утром двадцать четвертого декабря я рискнул выйти из палаты в одиночестве, моим «охранником» на сегодня был назначен Джаспер, у которого был выходной, но парень опаздывал на свой пост. Таня тоже обещала зайти попрощаться, но я не ждал ее до обеда. Когда Виктория поставила мне очередную капельницу и, подмигнув напоследок, удалилась, я аккуратно вытащил иглу из вены и медленно встал. Комната закружилась, но я крепко держался за спинку кровати. Небольшими шагами я вышел из ненавистной комнатки, понятия не имея о том, что ждет меня за стеклянными дверями. Женские голоса на повышенных тонах ворвались в мое сознание. Скорее подсознательно я инициировал их владелиц, Викторию и Таню, потому что содержание их разговора не давало думать ни о чем другом.

- Ты прекрасно знаешь, что он может претворяться, - сказала Виктория. – Известие о врачебной ошибке может здорово пошатнуть его репутацию. А сейчас он – всего лишь несчастная жертва обозленного отца своей покойной пациентки.

- Тебе стоит перестать слепо верить всему, что говорят люди, - раздраженно ответила Таня. – Врачебная ошибка?! Даже золотые руки Эдварда не в силах остановить обширное внутримозговое кровоизлияние. Девочку привезли слишком поздно, она была фактически обречена на смерть. Эдвард сделал все, что мог. То, что отец девочки был не в силах контролировать свои эмоции, не делает… Эдвард!

Глухой звук, с которым мое непослушное тело упало на холодный пол, заставил девушек развернуться. Я не мог контролировать то, что происходило со мной в эти секунды, минуты или часы. Тысячи картинок и чувств атаковали мое сознание, начиная с невыносимой физической боли от бесконечных ударов, которые наносил мне мужчина, заканчивая телефонным звонком дежурной, сообщившей мне об авиакатастрофе. Эмоции, о невероятной силе которых я даже не мог подозревать, сковали мой разум и сердце в тиски. Сквозь чувство вины, связанное со смертью девочки на моем операционном столе, пробивались потоки любви, которую я испытывал к девушке всей моей жизни, Белле. Я не мог поверить, что моя возлюбленная прошла через все это без меня. Я очнулся на том же месте, Таня поддерживала меня за голову, размахивая из стороны в стороны небольшой пахнущей спиртом ваткой.

- Непослушный Эдвард, - выдохнула она, когда поняла, что я очнулся.

- Таня… - прохрипел я. – Я…

- Тихо, - оборвала она. – Виктория, помоги.

С помощью медсестры мы без приключений добрались до кровати.

- Исчезни, - коротко сказала Таня рыжей.

Виктория фыркнула и вышла из палаты.

- Я вспомнил, - коротко сказал я, не утруждая себя подробностями.

Таня замерла.

- И… как ты теперь? – осторожно спросила она.

Я проанализировал свое состояние. Чувство вины давило где-то в самом укромном уголке разума, все, о чем я мог думать, была Белла.

- Я должен лететь в Англию, - безапелляционным тоном сказал я.

Таня медленно кивнула, удивив меня.

- Но сначала ты скажешь семье…

- Нет.

- Нет? – удивилась она.

- Я не могу рисковать. Если они узнают, что я упал, стоя на ровном месте…

- Они узнают, - перебила она.

- …то только убедятся в том, что я должен лежать. А если я скажу, что вспомнил, они поймут, что теперь я так просто с ними не соглашусь. Это ведь Каллены. Меня будут сопровождать даже в туалет.

- Я не понимаю…

- Просто не говори им пока. Я что-нибудь придумаю.

- Хорошо, - медленно сказала она. – Я помогу тебе.

- Что? – не понял я.

- Я закажу билеты, - просто сказала она, вытаскивая из кармана пиджака мобильный. – И выведу тебя из больницы.

- Билеты, - тупо повторил я.

- Да, я не позволю тебе лететь одному. Не только семья беспокоится о твоей безопасности.

Я отрешенно кивнул, не до конца веря в происходящее. Я собираюсь обмануть семью, которая перегибает с опекой, и улететь в другую страну к девушке, которая, возможно, меня больше не ждет.

- У нас нет адреса, - вспомнил я.

- Мы что-нибудь придумаем. Ты знаешь адрес работы Беллы? – Я продиктовал ей заученные данные. - Когда придет Джаспер, веди себя, как ни в чем не бывало.

- Я постараюсь, - сказал я, чувствуя себя героем дешевого боевика.

Джаспер появился через несколько минут. При желании я уже мог убежать из больницы, если бы мне удалось миновать персонал, которому Элис и Карлайл дали однозначные инструкции. Таня отлучилась по «делам», бросив мне, что мы продолжим наш разговор, когда она вернется. Все время, пока ее не было, я сходил с ума, но старался не подавать виду. Джаспер принялся задавать стандартные вопросы о моем самочувствии, на которые я отвечал со всей сдержанностью, на которую был способен. Возможно, я преувеличивал убежденность моей семьи в том, что я ни при каких обстоятельствах не покину стены больницы, пока мои внутренние повреждения не восстановятся. Возможно, вернувшаяся память как раз могла быть тем самым поводом для исключения из правил. Но я не мог рисковать. Во всяком случае, так говорило мое затуманенное лекарствами и обрушившимися воспоминаниями сознание. Чтобы заткнуть жалкие попытки совести, я думал о том, что все вокруг скрывали от меня обстоятельства моего избиения. Я не сомневался в том, что они знали, ведь это произошло прямо здесь. Какими бы благими ни были мотивы моей семьи, я, возможно, вспомнил бы все в день, когда очнулся, если бы они рассказали мне о девочке. Когда Таня вернулась, она вежливо попросила Джаспера принести кофе из столовой и, когда он вышел, протянула мне небольшой пакет.

- Одежда. Надеюсь, ты не сильно исхудал за это время. У нас есть несколько минут.

Я благодарно кивнул и ушел в ванную переодеваться. Брюки были мне немного велики, но времени жаловаться не было.

- Как мы пройдем через персонал?

- Не беспокойся, они сейчас немного заняты.

- Не говори, что ты натворила что-нибудь, - простонал я, когда мы быстро, насколько это было возможно в моем состоянии, шли по коридору.

- Скажу только, что это был поступок в стиле Доктора Хауса, - захихикала она.

- Таня!

- Ладно, я сказала медсестрам, что у одного пациента менингококковый менингит (прим. автора: инфекционное заболевание). Они подняли панику.

- Ты сумасшедшая, - выдохнул я, осторожно забираясь в такси.

По дороге в аэропорт я думал только о предстоящей встрече и том, как Белла может на нее отреагировать. Перебирая тысячи вариантов, я буквально рвал на себе волосы от неизвестности.

- Адрес! – снова вспомнил я.

- Я его достала, - загадочно улыбнулась Таня.

- Ты – моя спасительница, - выдохнул я. – Сумасшедшая спасительница.

Полет казался мне бесконечным. Я не мог контролировать свои мысли, то и дело возвращаясь к связанным с Беллой воспоминаниям, по которым успел соскучиться. Каждый день с ней был наполнен любовью, которая была мне неведома всего несколько часов назад. Я не мог поверить в то, что мой мозг мог скрывать подобное. Когда мы приземлились, я буквально сходил с ума от нетерпения. Таксист с непривычным акцентом обещал доставить нас по указанному на небольшом листочке адресу. Я вглядывался в ночные улицы города, который, возможно, успел стать домом для моей любимой. Когда впереди показался небольшой домик, выделяющийся отсутствием рождественских украшений, мое сердце пропустило удар. Я чувствовал, что Белла там. Все мои сомнения в том, какую жизнь она ведет без меня, снова вырвались наружу.

- Я проверю, дома ли она, - сказала Таня, когда такси остановилось.

Я хотел возразить, но язык не слушался. Таня вышла из машины навстречу внезапно начавшемуся дождю. Я кусал губы в нетерпении, когда она постучала в массивную дверь, ожидая ответа. Тонкая полоска света показалась из дома, когда дверь открылась. Я видел лишь смутный силуэт, с обладателем которого Таня говорила. Все мои инстинкты толкали меня выйти из машины и встретиться со своей любовью, и я не стал сопротивляться им. Осторожно, чтобы не сломать себе непострадавшие ребра, я выбрался на улицу, с жадностью глотая свежий холодный воздух. Неожиданно для меня Таня сделала решительный шаг в сторону, открывая моему взору девушку, освещенную мягким светом, льющимся из дома. С расстояния в несколько метров я видел ее красивые глаза со смесью страха, боли и счастья, которые, готов поклясться, были точным отражением моих.

- Белла, - сорвалось с моих губ.

Ее губы зашевелились, когда она также рвано выдохнула мое имя.

---

Слезно прошу прощения за такую непозволительную задержку.
Спасибо всем, кто жмет «Спасибо», оставляет комментарии здесь и делится своими мыслями на форуме.
Люблю вас!