Глава пятая.
Апрель 1950 года.
Сумерки сгущались вокруг нас, пока мы стояли перед домом, выполненном в южно-колониальном стиле и окрашенном в красных и белых тонах. Никто из нас не решался сделать первый шаг. Это был очень большой и шикарно обставленный дом, нижний этаж которого, был полностью залит светом. Я уверена, в таком месте никто не ожидал бы найти клан вампиров. Неосознанно Джаспер крепко сжал мою руку. В ответ я успокаивающе, легонько пожала его руку, стараясь вложить в это действие всю свою уверенность в происходящем. Я уверена, мы сделали правильный выбор, придя к ним.
Эммет и Эдвард скоро вернутся с охоты, и мысли о встрече со всеми Калленами сразу, так меня будоражила. Однако Джаспер был напряжен. Его не смогли убедить даже мои видения о доброте и гостеприимстве Калленов. Он не верил, что это безопасно с нашей стороны: идти в дом, полный незнакомых вампиров. Его солдатский опыт говорил ему не подходить ближе, чтобы не попасть в ситуацию, в которой мы останемся в меньшинстве. Но он не бросит меня здесь одну.
Я знала, что он не оставит меня. Никогда.
Два последних года мы путешествовали вместе. Не скрою, ему было тяжело перейти с человеческой крови на животную. Поначалу, он с помощью своего дара показывал мне, насколько сильно его мучает жажда… насколько, ему хочется крови человека. И я позволяла ему утолить эту жажду. Со временем человечность, что осталась в нем даже после той жестокой войны, взяла верх над этим желанием, и Джаспер с каждым днем все лучше и лучше себя контролировал. Я не пила с ним кровь людей, потому что уже давно, я перешла к вегетарианству. Мой переход проходил более… легко.
Иногда в самый разгар наших перепалок, касающихся жажды и морали, моря крови и темноты нам удавалось пробудить в себе самые простые человеческие эмоции.
Джаспер не преувеличивал нашу способность любить. Порой я чувствовала, что он глубоко в себе прячет эмоции, иногда даже самые дикие инстинкты. Это позволяло нам понять ценность всего остального; эти убийства невинных животных, неспособность показываться кому-либо днем и отчуждение от цивилизованного мира, - все это казалось достаточной жертвой ради того, чтобы держать Джаспера за руку.
После двух лет кочевой жизни я поняла, что хочу осесть с Джаспером в каком-нибудь небольшом городке. Сейчас было самое подходящее время, чтобы найти Калленов. Мне хотелось стать частью семьи, которой у меня никогда не было. И, мне кажется, дисциплина поможет Джасперу лучше справляться со своей жаждой.
Мы увидели, как в одной из верхних спален замерцал свет. Сквозь легкий, прозрачный тюль мы наблюдали за худой и несравнимо красивой девушкой, сидящей у своего туалетного столика и расчесывающей свои длинные, золотые локоны. Я завистливо выдохнула, вспомнив о своих коротко подстриженных волосах.
- Это Розали, - ответила я на невысказанный Джаспером вопрос. Он рассеянно кивнул и опустил взгляд. Меня порадовало то, что на него не подействовала ярко выраженная красота юной вампирши.
Я переключила свое внимание на кухню. Высокий молодой мужчина с простым черным портфелем в руке вошел в помещение. У него были темные круги под глазами, будто сегодня у этого человека был тяжелый день. Я узнала его, потому что он «научил» меня охотиться, и задалась вопросом: почему он сегодня не пошел на охоту вместе с Эмметом и Эдвардом?
- Карлайл, - сказала я, уже любя его, как родного отца.
Вся эта сцена, казалась мне такой обычной и такой… естественной. Муж приходил домой с работы, жена приветливо встречала его у дверей, дочь приводила себя в порядок в своей спальне… Наверно, их можно было бы принять за среднестатистическую американскую семью, но сверхъестественная красота выделяла их на общем фоне. И их обычная американская еда, явно должна была отличаться от простой человеческой американской еды.
- Что мы должны…? – обратился ко мне Джаспер.
Я благодарно улыбнулась ему за то, что он согласился на этот шаг, пусть это даже шло в разрез с его инстинктами.
- Ну, может, для начала стоит просто позвонить в дверь, - предложила я.
Мы медленно подошли к крыльцу, наши шаги нарушали таинственную тишину этого вечера. Мы остановились напротив двери, и впервые в жизни я не знала, что ожидать.
Джаспер протянул руку и нажал на звонок. По дому прокатилось звонкое «динь-дон». Наступила тишина, а потом послышались быстрые шаги.
Как только дверь открылась, все следы моих опасений растворились. При одном взгляде на Эсми, открывшую нам дверь, можно заметить, что она просто излучает любовь и свет. Я не могла не заметить, что, как только она появилась в дверях, я сразу же почувствовала невероятное спокойствие и нежность.
Ее глаза цвета охры расширись, как только она увидела Джаспера и меня, стоящую позади него. Ее карамельные локоны, ниспадающие на плечи, развивал подувший в ее сторону ветер. Тогда она уловила наш запах. И, похоже, ни одна она уловила его: Карлайл возник в дверях рядом со своей женой.
- Доктор, Карлайл Каллен, - поздоровалась я, кивнув ему, - Миссис Каллен.
Они синхронно, немного задумчиво кивнули, словно давно уже репетировали сие приветствие. И сейчас я осознала, как неожиданно для них появление в дверях их дома двух вампиров почти вегетарианцев.
- Я, Элис, - представилась я, нарушаю неловкую тишину, - А это, Джаспер.
- Кто там, Эсми? – послышался музыкальный голос сверху.
- Спускайся вниз, Розали, - позвал ее Карлайл, не спуская с нас глаз, - У нас гости.
Их гостиная была отделана скромно, но со вкусом. Лампы, украшенные кисточками, освещая каждый уголок этой большой комнаты. Выкрашенные кремовой краской стены, занавешенные тяжелыми бархатными шторами окна и камин, дополненные богатой кованой решеткой, создавали в помещении атмосферу теплого, домашнего уюта. Но, в первую очередь, мое внимание привлекла картина масляной живописи, висящая над камином.
На ней были изображены четыре мужчины, одного из которых я узнала. Это был Карлайл. И сейчас я неожиданно поняла, что смотрю на портреты Вольтури.
- Аро, Маркус и Кай… - выдохнула я, называя каждого из них по имени и внимательно рассматривая их лица. Я знала о них только то, что они в мире вампиров были правящим кланом. И они придерживались
традиционной вампирской кухни. Наверно, встретив Карлайла, питавшегося исключительно животными, они были глубоко шокированы.
- Ты знаешь о Вольтури? – поинтересовался Карлайл. Я почувствовала на себе его любопытный, вежливый взгляд.
- Я никогда не встречалась с ними
лично, - ответила я, оборачиваясь к нему через плечо. - Но я о них много слышала. –
Я слышала о них от твоей семьи. Я сказала это про себя, потому что понимала: для них это станет шоком.
- Они очень
важны для нашей истории, - заметил Карлайл, не полностью уверенный в том, как правильно понимать мои слова. – Художник Франческо Солимена написал эту картину, когда я гостил в Италии у Вольтури.
(п./п.: Франческо Солимена – итальянский художник эпохи позднего барокко, один из крупнейших представителей неаполитанской школы живописи.) Я уже собиралась ответить, но внимание всех внезапно переключилось на вышедшего из темного угла Джаспера. Шрамы, немного засверкавшие на руках при теплом свете лампы, заставили Эсми заволноваться.
- Что с твоими руками, Джаспер? – воскликнула она, привлекая к себе внимание всех остальных.
Джаспер проследил за ее взглядом и поморщился. Он спустил рукава до запястий, когда к нему быстро подлетел Карлайл.
- Это следы вампирского яда, - предположил он, - тебя многие кусали.
- Ты военный, - подчеркнула Розали, преодолевшая всю комнату и прикоснувшаяся к его шраму с некоторой ноткой презрения.
- Это очень старые укусы, - тихо подтвердил Джаспер. - Я получил их еще в прошлой жизни.
Карлайл понимающе кивнул, отпуская руку Джаспера.
- Новорожденные очень сильные, - пояснил он для Эсми и Розали. - Они очень часто дерутся между собой за первенство. Особенно когда их большое скопление, - он повернулся к Джасперу. - Их было очень много?
- Целые армии, - ответил Джаспер, - Я жил на Юге, во времена Гражданской войны. Когда меня обратили, я был солдатом Конфедерации.
На несколько секунд комната погрузилась в тишину. Карлайл присел на диван.
- Расскажи.
- И, да, - сказала Эсми, проворачивая ручку белой деревянной двери, - это запасная ванная комната.
Я прошла в небольшую комнатку, поражаясь прекрасному интерьеру дома. Эсми очень много в него вложила. Ванная комната была безупречна: белая плитка и блестящая раковина радовали глаз. Светильник в форме подсолнуха, стоявший на подоконнике, был единственным источником света.
Пока Карлайл и Джаспер беседовали внизу, Эсми устроила мне небольшую экскурсию по дому. Цветовая гамма всего дома была в основном белой, с различными оттенками и тонами. Эсми сказала, что белый является ее любимым цветом, потому что он символизирует чистоту и непорочность.
Я следовала за ней из комнаты в комнату, поражаясь их жизни. Они смогли приспособиться к цивилизации, пытались хоть как-то походить на обычную американскую семью. Мне казалось, что наша сущность полностью исключает такую жизнь.
Сейчас я могла получить все, о чем я мечтала, и даже больше того, на что надеялась.
Мы направились обратно в зал. Почти на всех стенах висели картины, написанные маслом. Я остановилась напротив одной из них. На ней был изображен Лондон, начала шестнадцатого века. Работа была выполнена в серых и черных тонах. На другой картине, находившейся чуть правее, были запечатлены скалы.
- Они тебе нравятся? – спросила Эсми у меня за спиной, - каждая картина рассказывает о каком-то очень важном моменте, произошедшем в жизни Карлайла. Они повествуют о его жизни с человеческих лет и до сегодняшних дней.
Она ласково улыбнулась, ее взгляд задержался на картине со скалами. Я поняла, что сейчас она вспоминает, как сама пыталась покончить с жизнью, узнав о смерти своего новорожденного ребенка, прыгнув со скалы.
- Чья эта комната? – спросила я, указывая на дверь в конце коридора. Я пыталась ее отвлечь от болезненных воспоминаний.
- Это комната Эдварда, - ответила она, ее глаза оживились. - Тебе понравится Эдвард. Он и второй мой сын Эммет сейчас на охоте, но они скоро должны вернуться.
Честно говоря, я уже знала, что они прибудут домой через тридцать три минуты, но Каллены не знают о моей способности видеть будущее. Я ничего им об этом не говорила. Я ждала, когда Джаспер начнет рассказывать ту часть истории, в которой появляюсь я.
Комната Эдварда находилась в самом центре дома. Из ее окон открывался вид на синие хребты гор Аппалачи. От вида на эти просторы, у меня перехватило дыхание.
- Эдвард очень любит музыку, - продолжила наш разговор Эсми. - Этот рояль – одна из тех немногих вещей, что он взял с собой из человеческой жизни.
Я обернулась и увидела Эсми, стоявшую рядом с роялем, на котором лежали исписанные нотами листки бумаги. Сам инструмент был очень элегантным и достаточно вытянутым, чтобы он смог поместиться в углу комнаты. Над ним висели полки с различными пластинками и книгами. Они, наверно, были созданы в девятнадцатом веке. Я позволила себе блуждающим взглядом оглядеть комнаты, осматривая каждый предмет мебели. Естественно, кровати в этой комнате не было.
- Конечно же, ему не
нужны все эти музыкальные записи. Он сам может прекрасно сыграть это все по памяти, - она положила листы обратно на рояль, и я увидела нежность, с которой она смотрела на исписанную бумагу. Я представила, будто бы Эдвард был ее приемным сыном еще до обращения. И тогда же задалась вопросом: хотела ли она еще детей или же ей было достаточно троих приемных?
Я отвернулась к окну, не зная, что сказать.
- Очень милый вид, - отметила я, пытаясь заполнить внезапно появившуюся тишину.
- Здесь открывается лучший вид во всем доме, - ответила она, все еще смотря на ноты, - Интересно, где мы сможем поселить вас…
Я развернулась к ней, внезапно нахлынувшее счастье лишило меня дара речи.
- У нас есть свободный чердак, но мы можем обустроить и подвал…
- Ох, Эсми! – воскликнула я, практически разрыдавшись на ее плече. Я сжала в объятиях ее каменное тело, обрадованная мыслью, что теперь мы сможем стать частью семьи Каллен. – Спасибо вам большое!
- Добро пожаловать, Элис, - засмеялась она, сбросив с себя последние сомнения. – Ну, какую комнату ты хочешь занять?
- Эту, - незамедлительно ответила я, все еще вися у нее на шее. – Но я соглашусь и на чердак, Эсми. Ох, спасибо, спасибо!
- Не говори чепухи. Раз ты хочешь эту комнату, то я не думаю, что Эдвард не сможет уступить ее тебе. Он всегда такой джентльмен. И я не хочу, чтобы мои дети жили на чердаке.
Если бы я могла, я бы разревелась, когда она сказала «мои дети». Я поняла, что именно этого, я искала вместе с Джаспером. Я немного ослабила свою хватку на ее талии, боясь, что испугаю ее слишком сильным проявлением эмоций.
- Сейчас, - продолжила она, как ни в чем не бывало, - мы попросим Розали помочь нам перенести вещи Эдварда в гараж.
Перевод: Furiae
Редактура: Леди
Здравствуйте.
Это предпоследняя глава нашей истории. Я надеюсь, что вы захотите поделиться своим мнением со мной. Буду ждать ваших комментариев под главой и на форуме.
Ваша Аня.