---

Полудрема словно момент между сном и явью: именно в это время мозг выдавал самые гениальные решения. Будто стоило отключить задание «над этим надо подумать», и разум просто переходил к правильному ответу.
Но сегодня был не тот самый день. Значит, и не нужно, справится и так.
Макс зевнул и потянулся под тихое бурчание новостной сводки. Условный щелчок пальцами и плотные жалюзи на окнах начали медленно подниматься, впуская в просторное помещение солнечный свет. Мягкий голос системы посоветовал: «Уровень взвешенных частиц в атмосфере превышает допустимую норму в 4 раза. Рекомендую пребывание на открытом воздухе только с использованием средств защиты».
Не зря метеосводка сегодня отражала оранжевый сектор. Начало лета на Москву опустилось внезапно. Жаркое, удушающее. Казалось, что даже в горле першило, хотя это было невозможно. Короткий взгляд на систему кондиционирования: и правда, невозможно: всё работало исправно.
Скинув смятое одеяло, Макс поднялся на ноги. Шершавый пол из натурального черного сланца приятно холодил ступни. Спальня была выдержана в контрастных оттенках темно-синего и белого, создавая ощущение прохлады. Хотя, может, это просто заслуга кондиционера. Почесав обросший за ночь подбородок, Максим переключил вирт на громкое вещание по всей спальне, чтобы слышно было и в ванной комнате.
И в очередной раз пожалел, что пробежка на свежем воздухе ему сегодня не светит.
Поэтому беговая дорожка в виртуальной реальности – наше все. Наше вынужденное все.

Может, людям на Земле стоило заняться своей планетой до того, как выставлять флажки на Марсе?
Вопрос, конечно, был риторическим. В связи с удлинившейся продолжительностью жизни людей на планете было как в муравейнике. Вот только в отличие от муравьев каждый из них мнил себя личностью. Желал иметь собственное мнение. И требовал, чтобы к нему прислушивались. Одновременно не желая слушать других.
И вот когда до них дойдет, что это взаимоисключающие позиции?
Ни одна из корпораций Альянса не готова снизить количество промышленных выбросов.
Потому что неожиданно и вдруг! Впервые тридцать лет многие финансовые аналитики заговорили о подъеме в промышленности. После затянувшегося кризиса, начавшегося в конце прошлого века, сейчас, в середине двадцать первого, это казалось чудом.
Хоть Макс и знал, что это не так. Просто люди неожиданно получили надежду и новые возможности, которые расширили границы. Кстати, и границы стали более прозрачны и больше не были помехой для межконтинентальных объединений, например, лучших студентов. Или Альянса производителей.
Российские учёные в Сколково представили результаты многолетних исследований во всех областях, в том числе и фундаментальных. И за два года с 2025 по 2027 запатентовали несколько десятков тысяч изобретений. Никто уже не вспоминал, что когда-то это название ассоциировалось с чем-то бесполезным и служило мишенью для тренировки в остроумии. Это настолько продвинуло не только науку, но и изменило жизнь, что все с удивлением ощутили себя в будущем. Ещё лет двадцать назад строительство на многокилометровой глубине люди даже представить не могли. А теперь Макс был лишь одним из многих, кто надеялся получить возможность реализовать и реализоваться в этом проекте, но он был уверен, что получится это именно у него.
Почему? А почему бы и не да?

Он ополоснул лицо и сделал чуть громче вирт, перекрывая шум воды из крана. Прядь влажных темно-русых волос упала на лоб, и Макс привычно бесполезным жестом зачесал их пальцами назад. Слегка насмешливый взгляд серых глаз сейчас был задумчивым.
В активе семейной строительной компании было немало сложных проектов. Но теперь— то впереди первый научно-исследовательский проект по освоению океанской глубины.
Отец был категорически против. Сначала. Но Макс убеждал его, что, если не двигать науку, то это сделает кто-то другой. И уникальный опыт получат тоже не их компании.
А ведь Красовы всегда были рисковыми. Да и что уж скрывать – фартовыми.
Отец молча рассматривал фотографии их проектов, занимавших всю стену кабинета Макса от пола до потолка.
Макс не торопил его с решением, пролистывая пока на вирте новые отчеты из Аргентины. Он не сомневался, что так или иначе возьмется за этот проект, но поддержка отца была ему до сих пор важна. Да и за материалами будет к кому обратиться. Ведь ему понадобятся особенные. А корпорация отца как раз специализировалась на композитных стройматериалах.
— Ну что ж, я думаю, стоит. Макс, вот умеешь ты убеждать! – Отец всё-таки широко ухмыльнулся, став сразу будто на полвека моложе. — Если мы провалимся в прямом и переносном смысле, ты напомни мне, что деньги это не единственное, ради чего стоит работать. Я горд, что воспитал тебя таким, сын. Действуй, о подробностях расскажешь. Мне интересно...

Воображение помогало представлять Максу детали нового проекта, пока его кар скользил в магнитных потоках уличного движения. Картины за окном мелькали слишком быстро, чтобы их рассматривать. А во время коротких остановок пространство вокруг зажимали другие кары. Можно было бы изучать небо и шпили высоток в прозрачный потолок, но «благодаря» чрезмерной солнечной активности стекло было затемнено.
Выиграв тендер, он рассчитывал создать не только все условия для исследований, но и построить на этой глубине красивейший и самый необычный туристический объект – «Новая Атлантида».
Для момента, когда Атлантида будет сдана, в кабинете была припасена бутылка настоящего односолодового шотландского виски. Каждый глоток которого будет не только обжигать горло, но и буквально звенеть в голове стоимостью напитка.
Макс представлял, как отец удовлетворенно рассматривает на стене первую подводную фотографию. И ещё шутит, что «кажется, помолодел на полвека и постарел на два…»
И уже добавляет серьёзно, что «оно того стоило»… и «надеюсь, следующим не будет город на Луне?»
«Нет, точно не на Луне», — усмехнулся про себя Макс. Пару лет потом лучше передохнуть и дать всем материалам, возможным ошибкам и правильным решениям осесть не только в головах, но и в архивах. А вот потом… Марс. Как пошутил бы отец: «Луна – это слишком просто для тебя».

Дорога до офиса за воспоминаниями показалась короче мгновения. Воздух на закрытой парковке не так хорошо вентилировался, давая ощутить буквально на вкус все прелести этого лета, и Макс поспешил к лифтам, за минуты возносясь 120 этаж. Кабина застыла, немного дернулась, проверяя устойчивость положения, и открыла двери в его новый день.
Дежурно-приветственная улыбка администратора. С его появлением вокруг всё и все сразу начали двигаться быстрее, но суеты не было. Словно единый механизм, где каждый был на своем месте.
На столе в кабинете дожидался биококтейль. Перехватив со стола чашку, Макс привычно подошел к панорамному окну. В новой реальности окна чаще всего исполняли роль визуальной картинки, не более того. Открывать ставни настежь, как в детстве, было бы крайне неосмотрительно. Макс и не стал. Просто пил свой напиток с пафосным названием «Эликсир вечности» и смотрел в окно.
Солнце только наполовину показалось из-за горизонта, а ощущение, будто жарило далеко не вполсилы. Восход был ярким и многоцветным, и такой вид стоил целое состояние.
«КрасСтрой» сейчас жила относительно размеренной жизнью. Большинство проектов были завершены, оставалась обработка данных и спуск документов в архивы. И несколько небольших проектов в работе.
Это могло быть представлено и как недостаток, но Максим считал, что поможет сосредоточить все силы на одном глобальном замысле. Атлантида – вполне подходящая цель, чтобы отложить другие дела в сторону.
А ещё сейчас самое время, чтобы сделать одной замечательной девушке предложение, от которого она не сможет отказаться. Как завертится все с новым проектом, ему станет не до того. Лиза пока сможет спокойно готовиться к свадьбе. Ей же захочется, чтобы этот день стал запоминающимся.

Макс довольно прищурился, вспоминая, как увидел Лизу в первый раз.
Родительский лабрадор Арчибальд всегда отличался отменным здоровьем, а уж как заботилась о нем мама, так должен был жить вечно. Но несмотря на все ухищрения, для собаки тридцать пять лет – это весьма почтенный возраст. Макс так и не понял, как же мама уговорила его повезти Арчи к ветеринару. Возможно причина была в едва заметных морщинках, как-то резко и четко проступивших у ее глаз. Всегда легкая, звонкая, улыбчивая, его мама, казалось, не знала усталости. А тогда она как-то поникла и потускнела. Человек искусства, бывшая пианистка, лауреат множества премий, она не задалась вопросом, почему Максу может быть сложно выкроить каких-то полдня, чтобы увезти пса к ветеринару. Сама она не могла видеть, как ее бедняжку будут колоть шприцами. Почему она была уверена в этих уколах, непонятно. При этом не позволяла, чтобы собаку вез кто-то из персонала, потому что «рядом должен быть кто-то близкий».
Макс с Арчибальдом переглянулись тогда с сомнением. Все их общение ограничивалось помахиванием хвостом. Причем явно не в исполнении Макса. Отец остался с мамой для поддержки. Глубоко вдохнув и выдохнув, Максим начал прикидывать, как осуществить мамино желание и куда при этом засунуть встречу с чехами, чтобы не оказаться глубоко в… проблемах.
Поэтому, заходя в ветеринарную клинику «Добрые руки» он был раздражен. Это мягко выражаясь. Рядом плелся Арчи, всем приветливо помахивая хвостом, а Макс в этот момент пытался выяснить, в чью голову взбрело заказать обычные буры. Вместо необходимых сверхмощных тепловых.
Теперь придется серьёзно потратиться на специфические буры под заказ. И он прекрасно понимал, что это не «послал запрос и привезли». А «какое счастье, что вы нам позвонили, за срочность мы, конечно же, сдерем с вас двойную стоимость» и «но жаль, что раньше, чем через неделю, не сможем этого сделать. Нет, продать душу дьяволу не поможет».

Его локтя мягко, но уверенно коснулись, и вкрадчивый голос попросил:
— Пожалуйста, не могли бы вы чуть потише, вы пугаете пациентов.
И сказано это было так, что Макс просто сбросил соединение, оставляя на том конце человека с сердечным приступом. Потому что столь резко прерванный разговор не мог сулить ничего хорошего. Как Макс мог испугать питона в террариуме и рыбок в аквариуме его уже не интересовало, потому что от голоса ветеринара «Добрых рук» у него возникло желание отдаться в эти самые руки и завилять хвостом.
Он наблюдал, как Лиза осматривала Арчи, как аккуратно и уверенно действовала и как при этом звучал ее голос, и задумывался, что не против был бы оказаться на месте пса.
Диагноз был ожидаем и банально неутешителен. Точнее, их было множество, от легкой стадии артрита до структурных изменений внутренних органов, но причина одна – старость. Это он мог сказать и не таская никуда собаку. Но честно переслал предписание на родительский вирт, а сам настоял на личной встрече с ветеринаром для обсуждения подробностей лечения бедняги Арчи. Спасибо ему за это.
С Лизой ему казалось, что он отдыхал и забывал обо всех проблемах.
Она первая, с кем он не переспал через пару встреч. Она обиделась, даже возмутилась за подарок в бриллиантах на день рождения. Да, ему не удалось вовремя вернуться из Чехии, но он прислал поздравление и подарок с курьером. Лиза вместо этого попросила один его день. И это был сумасшедший и потрясающий день без всякого секса. Он обнимал ее в полете на параплане. Смотрел вместе с ней какое-то глупое кино и много смеялся.
С ней хотелось просто жить. Нет, секса тоже хотелось, но пока она успешно «держала оборону». Теперь не удержит. Макс быстро нашел контакт в вирте и выбрал видеозвонок.
Лиза ответила, когда он уже хмурился и собирался нажимать отбой.
— Привет, Макс. Что-то срочное?
Судя по шапочке с отпечатками кошачьих лап, Лиза была в клинике.
— Конечно, срочное! Хотел тебя увидеть.
Девушка улыбнулась, но как-то мимолетно, тут же отвлекаясь в сторону:
— Да-да, Настен, готовь вторую смотровую, я сейчас. – И уже ему: — У меня тут лысеющий ара и на очереди ушастый ежик, отказывающийся от тараканов.
— Я б на месте ежика тоже отказался, — хмыкнул Макс. – Смена только началась?
— Да. Хочешь встретиться?
— Давай завтра, чтобы ты успела отдохнуть.
— Договорились. Нет, Настя! Там попугай!
Раздались громкие противные крики, хлопок упавшего вирта и связь оборвалась.
Это дурдом, а не клиника. Из-за ее сменного графика и его командировок за эти несколько месяцев удавалось увидеться не так часто, как хотелось бы Максу. Но теперь она бросит клинику — обеспечить свою жену он может и сам всем, чем только она пожелает. А когда пойдут дети тем более работа только мешать будет. Пожалуй, он хочет пару сыновей. Чтобы было кому передать разрастающееся семейное дело. Ну и дочку можно. У них с Лизой она должна красивой получиться.

Макс допил свой коктейль одним глотком. Вид за окном подергивался дымкой разогревающего на солнцепеке города.
Глянув в расписание, Макс мысленно уже перебирал пункты договора, который просил поправить у юридического отдела. Он нажал кнопку коммуникатора:
— Марина, Николай уже здесь?
— Да, Максим Кириллович.
— Пусть заходит. И да, выбери несколько обручальных колец, скинешь мне на вирт.
И отключился, потому что в кабинет уже заходил его главный юрист.
Акции ЖилЭнерго падали, скоро они начнут суетиться. Надо успеть подловить их на своих условиях, даже если уже будут заняты Атлантидой. Ну а там перехватить управление сможет кто-нибудь из помощников.

~ * ~ * ~
Раньше Макс думал, что все, что задумаешь, достижимо. Вопрос времени и приложенных усилий. Но всей его настойчивости не хватило, чтобы удержать одну-единственную девушку. Хотя, возможно, тут именно настойчивость и была лишней. Как теперь узнать?
Было даже забавно, что именно тогда, когда ему захотелось жену, семью, детей, это оказалось нужным только ему одному. Хоть и совсем не смешно.
И он сам, и его рука, и сердце Лизе были не нужны всем комплектом.
Да, и дом тоже. Именно такой, какой он всегда представлял для себя и своей семьи.
А ведь он уже начал думать, каково это — просыпаться с ней каждое утро. Делиться всем: и хорошим и не очень. Спешить домой, зная, что она ждет его прихода…
Только это не про них. И чем дальше, тем упорнее к нему возвращалось ощущение собственной ненужности. Хотя Лиза и сказала, что ей с ним «очень хорошо, легко, и она будет рада увидеться в будущем, и что у неё он вызывает только положительные эмоции и сильные… но как родная душа – а уж друг или брат, на его выбор. Но не муж».

Не отрывая взгляда от зеркальной стены, заполненной вспышками света и разномастными бутылками с напитками самых ядовитых цветов, Макс привычным жестом махнул бармену налить еще виски. Но тут же вспомнил, что ему оставили всю бутылку. Как-никак элитный клуб. Любой каприз за ваши деньги. Кроме того, что по-настоящему хочется.
Макс поморщился и все еще четким движением поймал бутыль за горлышко и плеснул себе виски ровно на два пальца. Охлажденные камни в бокале приятно звякнули.
Даже его личная охрана была наслышана об этом баре «нейтральной зоны». Где были не только самые высокие цены за вход, но и реальная безопасность клиентов. Все знали, что любое преступление на этой территории будет не только расследовано, но и наказание по самой высокой планке окажется тут же приведено к исполнению. Поэтому охрана сейчас не маячила за его спиной, раздражая своими невозмутимыми лицами из дальнего угла.
— М-м-м, кого я вижу, — произнес справа от него бархатный голос.
Макс медленно повернул голову. На высокий барный стул легко забралась скромно одетая девица. Скромно не в смысле стиля одежды, а количества ткани. А, да, это же элитный бар, консумация и все такое. Девушка для развлечения, разводящая на напитки и прочие траты богатеньких клиентов. Но посмотреть было приятно.
Темная грива волос ниже лопаток, не слишком яркий макияж, подчеркивающий зеленоватый оттенок чуть раскосых глаз. Высокая грудь, размер и натуральность которой потом лучше определить на ощупь. Ну и длинные ноги, изящно закинутые одна на другую. Девочка-юла, значит. Устраивает. Заверните две.
— Привет, крошка, – холодно усмехнулся Макс. — Сколько ты стоишь на всю ночь?
Показалось, что на секунду она заледенела не хуже кубиков в его стакане. Подсчитывает, насколько сможет его раскрутить?
Девица повернулась спиной к стойке и облокотилась на гладкую прохладную поверхность, тонкая ткань блузки плотнее обтянула ее грудь. Взгляд Макса буквально прикипел к верхней пуговице, готовой вот-вот расстегнуться.
— Милый, да ты читать не умеешь, — кивнула девица за спину. Макс неохотно перевел туда взгляд и прищурился, напрягая уже немного поплывшее зрение. На крупной черной табличке на десятке самых популярных языков мира было написано «Смотреть можно, трогать нельзя». Тьфу, даже здесь какое-то ограничение. Ему же говорил об этом кто-то из охраны. Никаких голограмм. Единственный элитный бар с настоящими живыми девочками, где стриптиз – это танец, возведенный в ранг искусства. И зачем его сюда принесло, если он даже ни разу на сцену не глянул.
Макс вернул взгляд обратно в свой стакан.
— Вот интересно, сколько мне сегодня ещё должны отказать, чтоб я уже привыкать начал? — Его замутило от непонятного отвращения и горечи. И даже холодный глоток виски уже не обжигал горло. — Может, список начать составлять? Тогда быстрее дойдёт? – задумчиво добавил Макс, даже не заметив, что продолжает размышлять вслух.
На его локоть легла ладонь в каком-то привычном жесте, и Макс неохотно перевел взгляд на девицу. Он уже и забыл о ее существовании. И совершенно не ожидал, что она наклонится к нему и мягко проведет языком по губам, предлагая пустить ее дальше. Новый способ релаксации? Да без проблем, крошка. Он крепко обхватил ладонью ее затылок, зарываясь в волосы и не давая шанса вырваться. Хотя она и не пыталась. Он целовал. Властно, уверенно, чувствуя, как закипает кровь от податливости и одновременно настойчивости женских губ.
— Ты на вкус как виски. Очень дорогой виски, — шепнула она ему в губы, чуть отстранившись. — Не хочешь подняться со мной?
Макс отодвинулся, продолжая перебирать пальцами мягкие волосы на затылке девушки. Он же верно понял, что именно ему предлагают? Ее сбившееся дыхание и взгляд с поволокой выдавали вполне откровенное желание. Хочет ли он? Ну, по крайней мере, один его орган точно хочет. А остальные сейчас последуют за ним. Но не мог не уточнить:
— А как же?.. – усмехнувшись, он кивнул на табличку ограничений.
Девица бросила туда недоумевающий взгляд, а потом улыбнулась ему так, что он забыл про все таблички мира.
— Иногда правила на то и существуют, чтобы их нарушать, — шепнула она, лукаво глядя из-под ресниц.
Да разве ж он против. В его жизни всегда будут согласные на все и большее девицы. Жаль, что не те.

~ * ~ * ~
— Доброе утро, милый! – взорвалось в голове фейерверком боли. Макс стиснул зубы и крепко зажмурился. Страшно было даже пошевелиться, а тем более проанализировать происходящее.
— Просыпайся! – чуть не добила его обладательница, казалось, самого звонкого голоса в мире. — Ты обещал мне незабываемое утро!
— Потише можно? – простонал мужчина, не понимая, как ещё не разбился, осыпаясь грудой осколков. Это точно было бы незабываемо.
— Да я практически шепчу! – возмутился голос. Хоть и сбавил десятки децибел, но до сих пор звучал оглушительно громче желанного шепота или полного отсутствия звуков.
М-да, кипучей энергии в этой девице было столько, что Макс не сомневался – полежать и умереть спокойно ему не дадут.
Прищурившись, мужчина прикрыл еще и немного рукой глаза от света. Рассмотрев полог над головой, Макс сделал очень глубокомысленный для данного момента вывод, что находится не в своей кровати. И перевел взгляд на источник столь активного бодрствования, старавшийся то ли расшевелить, то ли добить его.
Яркий свет комнаты резанул по глазам и пришлось пару раз моргнуть, чтобы проступили контуры приближающегося к нему… нет, не ангела. Совсем наоборот. Что, впрочем, отлично вязалось с его далеко не райским состоянием. Однако и реальностью это не могло быть. Должно быть, сон. Но почему тогда так насыщенно ощущаются все последствия вчерашнего возлияния?
— Какой ты чувствительный, милый, — падая рядом на кровать, произнесла чертовка, качнув поверхность матраса, и оттого раскачав и весь мир перед глазами.
Ощущений тут же добавилось. Что-то касалось его тела, постепенно стягивало одеяло. Покосившись так, чтобы не шевелить головой, Макс рассматривал с пониманием ничего не понимания скользящую по нему плетку.
— Милый, а ты помнишь, что вчера было? – бархатно поинтересовался голосок, в то время как Макс заворожено следил за передвижениями аппарата экзекуций по нему.
— Смутно… — Он не то чтобы не помнил, но голова болела так, что он ей думать просто боялся.
— Какая жа-а-алость... – с обидой в голосе протянула девушка. — Ты ТАКОЕ просил с тобой сделать... – очень многозначительно добавила она.
— Какое такое? – уточнил Макс, не понимая сам, хочет ли услышать.
Девушка сразу подобралась, усевшись рядышком. От ее активных движений мутило как в хорошую качку. А ведь раньше у него не было морской болезни. Но эта фурия, похоже, раскачает и не до такого.
— На вот, наверно, пить после вчерашнего хочется, — протянула она бутылку минеральной.
И Макс с благодарностью принял – в горле образовался филиал пустыни, смешанный с привкусом городской свалки. И казалось, что даже всей воды мира не хватит, чтобы смыть это неприятное сочетание.
— Ты такой шалун, — в это время игриво рассказывала девушка. — Самое мягкое, что я могу припомнить — это ты просил стать твоей госпожой, принести плетки, щипцы, веревки, зажимы для сосков, вот дыбу, к сожалению, не нашли. А уж что было потто-о-ом, — так мечтательно вытянула она, что Макс, и так уже впечатленный услышанным, поперхнулся водой, пытаясь кашлять не шевелясь, чтобы еще и голову не потерять с поступившими в нее сведеньями.
— Не торопись, — похлопала его по чему дотянулась чертовка. То есть по груди. Причем плеткой. — Я же еще не дорассказала! Ты был та-а-аким пу-у-упсиком, что даже катал меня по этажу на четвереньках, изображая игривую лошадку! – восторженно продолжила она, выразительно подпрыгивая, хлеща в воздухе плеткой, будто по крупу… его крупу? Если в начале Макс еще с трудом, но смог такое представить, то теперь окончательно ничего не понимал. Никогда не думал, что с воображением у него настолько плохо. Либо наоборот — слишком хорошо. — Тебе очень шло седло, а шпоры я обязательно в следующий раз приобрету, — пообещала жизнерадостно девушка. — И да, веревки покрепче нужны, а то ты так чувствительно отнесся к горячему воску и зажимам.
Макс ощутил, как прямо из аута, не приходя в сознание, перешел в состояние транса.
Пить воду он больше не рискнул, но прохладный бок бутылки приложил к раскаленному лбу, удивляясь, что не услышал шипения.

— Макс, ты как? – с более спокойной интонацией спросила девушка.
— Впечатлён, – признал он. — Теперь будет чего в мемуарах рассказать.
И сразу почувствовал смену настроения. Искоса глянув на девушку из-под края бутылки, он увидел, как она облокотилась на спинку кровати и теперь выглядела какой-то… уставшей? Стянув с головы чертовские рожки она крутила их в руках.
— Как думаешь, лучше так оставить, или записать в мемуарах реальность — что ты заснул на мне, зовя свою Лизу? – тихо спросила она. Вот это вспоминалось хотя и смутно, но вполне достоверно. Кажется, он очень серьезно её обидел.
А ведь чертовка с Лизой совершенно не похожи ни внешне, ни характером. Но сейчас он четко вспомнил, что уже видел их вместе. Она, то есть Лиза, ждала его на выставке известной фотохудожницы и разговаривала с этой девушкой, одетой в черную кожаную куртку с шипами. Представлены они не были. Чертовка, увидев его, буквально просканировала взглядом сверху вниз и облизнулась. А потом в пару плавных шагов оказалась рядом и шепнула на ухо «заходи, у нас самые горячие и настоящие девочки». Одновременно сунула в его карман визитку стрип-бара. Это была лучшая рекламная акция, которую он видел. Возможно, поэтому он вчера вспомнил про это место.

Приподнявшись, Макс постарался не обращать внимания на покачнувшуюся вокруг реальность и придвинулся к чертовке так, чтобы заглянуть ей в глаза.
— Прости, — проводя по щеке кончиками пальцев, произнес он, неожиданно для себя действительно искренно желая прощения.
Девушка зажмурилась под его прикосновениями, задержав дыхание, и он убрал руку, чтобы не делать ей так неприятно.
— Забудь. Я все поняла, — не поднимая глаз, очень быстро произнесла она. — Вообще не видела, чтобы, выпив столько, еще пытались не только передвигаться, но и приставать. Голова сильно болит? Может, что-нибудь принести?
Чертовка теперь смотрела не на него, а на дверь.
— Переживу. И вообще, раз голова болит, значит, она есть. — Макс попытался улыбнуться.
— Думаешь? – задумчиво спросила собеседница, наконец посмотрев на него. Немного помолчав, она вздохнула: — Стоило, конечно дать тебе еще помучиться, но... Ложись, — мягко надавив на грудь, слегка толкнула она.
Макс послушно вернулся к более удобной позе, чтобы не бояться потерять какие— то кусочки тяжелой головы и ощутил, как девичьи пальчики перехватили его руку. Аккуратные прикосновения к ладони откровенно расслабляли.
— Сейчас может быть больно и даже очень, — предупредила чертовка, — но потом, обещаю, будет легче.
Он сомневался, что может быть хуже, поэтому даже пожимать плечами не стал, опасаясь спугнуть эти странно мягкие, но уверенные руки.
Он наблюдал из-под прикрытых век, как девушка вытащила из прически шпильку, и, сосредоточенно высунув кончик языка, что-то делала на его руке. Это вызывало улыбку. Несмотря на обещанную боль, пронизывающую теперь и руку, казалось, что это собирает голову по кусочкам, вновь склеивая ее. Хотя и несколько пустой, но наполнение – это уже его проблема.
Макс ощутил, как в теле зарождается непонятная легкость, во рту еще продолжала праздновать свое пустыня с привкусом, но шевелиться не хотелось – вдруг боль вернется. Тем более что сейчас девичьи пальчики уже проводили успокаивающе по его ладони, соскальзывая на запястье.
Совершенно неожиданно чертовка подорвалась, вскакивая с кровати.
— Всё! – произнесла она, собирая плетку и рожки. – Голова от резких движений еще может кружиться, но сильной боли не должно быть. Там можно умыться, – указала она концом кожаной ручки на дверь. — И тебя внизу ждут твои мальчики. Не задерживайся — мы работаем до последнего клиента и хочется уже закрыть бар, — отвернувшись, закончила она, направляясь на выход.
Макс заворожено проводил взглядом колышущийся чертовский хвостик, на фоне затянутой в латекс аппетитной попки. Хм, его организм откровенно намекал, что пришел в себя и готов порадовать нормой утреннего стояка.
Черный хвостик с кисточкой-сердечком неожиданно замер. Секундное молчание, и чертовка заговорила:
— У тебя волшебные руки и очень притягательное тело. Жаль, что ничего не получилось.
В следующий миг она выскользнула за дверь.
А уж как ему было жаль. И с первым пунктом он тоже был абсолютно согласен, только в отношении чертовки. Откинув в сторону покрывало, Макс сел, тут же пожалев об импульсивности. Как и обещала девушка, пространство вокруг резко поменяло местами верх и низ. Тихо застонав, мужчина растер лицо, ожидая стабильности в восприятии.

На столе всеми оттенками красного переливался забытый вирт. Сегодня же вторник.
Ах ты ж горшок с ручкой вовнутрь! Планерка! Ладно. Где тут ванна?
Нашлись даже одноразовые бритвы. Спасибо заботливым хозяевам. Вещи были аккуратно сложены на спинке стула. И за это тоже большая благодарность. Застегнув ремешок часов, Макс включил вирт, давая команду охране и водителю на выход. Премию не забыть бы выписать за вынужденное ночное дежурство. А пока:
— Да, Вячеслав Михайлович, и вам утро вряд ли доброе. Поднимите-ка дебиторку за последние полгода и отчеты из финансового. По всем подразделениям. Хм, как вы еще не на работе? – Макс хмуро глянул на запястье. Точно, еще больше часа до начала. Он и сам не мог понять, зачем ему эти документы так срочно, но привык доверять спонтанным утренним решениям. Да, в пустой голове иногда и всякое бессмысленное эхо пролетало, а сегодня там свистало и не такое, зато подобное поведение поддерживало имидж нахального самодура. – Хорошо. Тогда как только, так сразу.
И сказано это было с такими интонациями, что обладай Вячеслав Михайлович способностью к телепортации, уже был бы на работе в трусах и тапочках. Или в чем он там проводит свое утро.
Макс перекинул через локоть пиджак и спустился в бар, при этом пролистывая список сообщений. За угловым столиком, в самом темном углу, его дожидалась бессменная охрана. Вот, кстати, как раз им смениться и выспаться не помешает. На освещенной сцене лениво танцевала, вероятно, собираясь укладываться спать, почти обнаженная девица. По крайней мере, других желаний, кроме как отправить ее в постель, не вызывала. Бармен настойчиво тер чистые стаканы, персонал заканчивал переворачивать стулья.
Он снова прокрутил окно вирта, пытаясь понять, что же его так зацепило с утра. Не нашел. И уже в каре просто отложил гаджет в сторону, закрыл глаза и откинулся на подголовник. И совершенно четко увидел перед собой покачивающийся чертовский хвостик. А потом укоризненный взгляд зеленых глаз. Ну и что же он упускает?

~ * ~ * ~
Еженедельная планёрка прошла мимо него. Он честно слушал отчёты руководителей подразделений, но мыслями он уже был в документах, которые ему должны были доставить. На автопилоте даже отвечал в паре нужных мест. Затормозил Ивана с его стремлением к совершенству — о долгосрочной аналитике пока было рано говорить. Практически всех руководителей он знал со студенческой скамьи и сплотил вокруг себя за время учебы. Выбирал он, может, и не всегда самых «высокобалльных», зато умеющих подчиняться и работать в команде. А глупцы в МежКе не задерживались. Поэтому он им доверял. В меру сил. Иногда приходилось приструнить. Иногда разочароваться. Он всматривался в знакомые лица как присутствующих, так и виртуальные копии, и не мог понять, что же его так зацепило утром.
Это он не смог понять и переворошив половину бумаг. Да, много где уже были приняты электронные версии документов и такие же печати, но ему надо было «чувствовать» текст. Поэтому он водил пальцами по печатным строчкам и буквально ощущал, как тот вздрагивает, улавливая мелкие неточности. Все ерундовые, некоторые в размере пары тысяч единиц, что для размера их фирмы один куб в фундаменте высотки. Но постепенно из этих «неточностей» вырастала приличная кучка на краю стола.
Часть коробок с папками уже перекочевала к двери, когда Макс понял, что перед глазами вместо цифр видит лишь мельтешение, а палец дрожит даже на кнопке селектора.
— Марина, массаж и кофе. В любой последовательности, — буркнул он секретарю и откинулся на спинку кресла. Шея ныла от долгого наклонного положения. Казалось, что плечи закаменели.
Он отвернулся от стола, а за окном уже, оказывается, был вечер. Освещение в кабинете автоматически подстраивалось по физиологическим потребностям, а вот мир пока так не умел. Дневная жара спадала и, казалось, даже дышать становилось легче. Максим прикрыл глаза, услышав тихие шаги за спиной. Марина поставила на стол чашку и так же молча взялась за его плечи. Пиджак давно висел на спинке кресла, а через тонкую ткань рубашки легко чувствовалось каждое прикосновение.
Пальцы девушки были не такими сильными, как у профессионального массажиста, но секретарь перекрывала это усердием. Не открывая глаз, Макс тихо простонал от удовольствия, почувствовав, как дрогнули руки Марины.
И почему-то даже не удивился, увидев перед собой укоризненный взгляд чертовки. Она будто сидела напротив него в кресле у стены. Черный четкий силуэт на фоне светлой обшивки. Накручивала на руку хвост и помахивала кончиком— сердечком. И этот взгляд. Вот почему она? Почему не Лиза?
Ах ты ж, думал же послать чертовке какое-нибудь извинение в золоте с бриллиантами за испорченную ночь и забыл за этими бумагами. Может, потому что и надо было забыть?
Он всегда был уверен, что бриллианты осушают даже самые горькие женские слезы, но Лиза покачнула эту уверенность. С ней приятно было чувствовать, когда ты нужен сам по себе. Глухая тоска ворчливо заворочалась в груди, но как-то резко притихла – чертовка встала с кресла и медленно двинулась к нему. Столь неторопливо и с чувством предвкушения, что стало тесно в штанах. Его щеки коснулись теплые пальцы, и Макс, не раздумывая, схватил их рукой, с удивлением ощущая реальность происходящего. Он открыл глаза; а поймал-то, оказывается, Марину.
С недоумением он посмотрел на ее руку в своей ладони и отпустил.
— Свободна, — бросил он секретарю, и даже хмыкнул, увидев в ее глазах откровенное облегчение. Кофе был забыт на столе, бодрости и так хватало.
Интересно, чертовка сильно удивится, если он начнет с вопроса, что же она от него хочет? А ему надо было понять, что его зацепило так утром, и нет ничего лучше, чем вернуться на то же место. Только пить сегодня он не будет.

Заходя в клуб, он еще размышлял, как отыскать чертовку и чем загладить свою вину. Может, подарить картину? Настоящее искусство постоянно растет в цене.
Но все мысли испарились, когда на общей сцене рядом с одним из шестов он увидел свою чертовку. Нет, он узнал ее не по костюму. Все, что осталось на девушке, разве что нарядом Евы можно было назвать. Если бы Ева носила такие сапоги на высоком каблуке.
В груди отзывались басы музыки, а девушка у шеста скользящим движением оказалась высоко над сценой. Чтобы в следующую секунду отпустить руки и стремительно упасть вниз, задержавшись лишь ногами и повиснув вниз головой у самой земли. Вот ведь… чертовка! У него сердце пропустило удар в этот момент.
Он точно знал, что под светом софитов ничего не видно в затемненном зале, но откуда-то был уверен, что она посмотрела именно на него. И от следующего ее движения Макс сунул в карманы руки, чтобы скрыть естественную реакцию тела. Девушка не отрывала от него взгляда, медленно проходя по «языку» сцены. Свет на миг дернулся, но последовал за ней по залу. Кто-то пытался поймать снизошедшую до них танцовщицу, но она умело лавировала, едва ли позволяя коснуться себя. Пока не остановилась напротив него. Приподняв бровь, чертовку зашла ему за спину, касаясь пальчиком плеч.
— Привет, — шепнула она, и свет погас, чтобы вновь загореться на сцене. Там уже стояла другая танцовщица, но его это не волновало.
— Привет, — ответил Макс, обернувшись так, что их губы почти соприкоснулись. Если бы она качнулась чуть вперед на своих высоких каблуках, но нет, она наоборот отстранилась.
— В бар как раз завезли хороший виски, — лукавое предложение. Макс передернул плечами, а девушка улыбнулась, добавив: — Теперь у нас новая услуга – подается сразу вместе с аспирином.
— Я лучше обойдусь как-нибудь и без первого и без второго, — решительно отрезал он.
— Хм, тогда не знаю, что тебе предложить, — она пожала плечами. – Могу только проводить за столик, посмотреть представление.
— Это явно не то, что я хочу, — возразил Макс.
— А чего же ты хочешь? – приподняв темную бровь, заинтересовалась чертовка.
Макс развернулся, теперь имея возможность обнять девушку. Это получилось как-то естественно и без размышлений «можно или нельзя». Кажется, он собирался подарить какой-то подарок? К чертям. Он знает способ получше забыть прошлую «неудачу».
Макс наклонился ближе, одной рукой зарываясь в темные волосы на затылке.
— Я хочу тебя, — выдохнул он в такие близкие губы и прижал к себе крепче.
И едва не рассмеялся, увидев, как резко расширились глаза чертовки, когда она почувствовала его нормальную реакцию на обнаженную девушку в своих руках. Как в первый раз, ей богу.
Ха, она даже взгляд опустила куда-то в район его галстука.
— В прошлый раз я очень хотела тебя. И все было возможно, а сейчас… — чертовка поморщилась и говорила так глухо, что он невольно задержал дыхание, ожидая продолжения. Она глубоко вдохнула, наверное, вместо него, вскинула голову и продолжила явно не так, как собиралась: – С тебя приватный танец по правилу «смотреть можно, трогать нельзя». Может быть, тогда на твоих губах будет мое имя. Ланния. Можно просто Лани, — представилась чертовка, обводя контур его губ.
— Согласен.

Можно сказать, что браслет с бриллиантами и пару таких же сережек он уже подарил чертовке. По крайней мере, ее приват стоил не меньше. Ланния. Он мысленно произнес имя, катая по языку. Необычно. Но многие стриптизерши берут себе звучные псевдонимы.
Макс удобнее устроился в кожаном кресле, откинувшись назад. Перед ним был невысокий длинный стол с шестом посередине. По бокам еще два длинных дивана, а стены приват-комнаты тонули в тусклом освещении. Кто бы знал, что чертовка захочет такое странное «прости». Ну хоть не от него стриптиз потребовала.
Так что же там не так с зацепившей его дебиторкой? Интуиция буквально вопила, что он что-то упускает. Может, еще поднять договора за этот период? Хотя нет, не все, те, что «зацепятся», за выбранные им нестыковки. Да! Точно! И не важно, по каким подразделениям. Макс потянулся к вирту, от стен глухо зазвучала музыка, но он не отвлекался, пока не поставил метку. Все-таки чертовка как-то прочищает его мозги. Стоит сказать спасибо.
С такой мыслью Макс поднял глаза. И забыл о благодарности. По столу к нему шла, прищурив глаза, его чертовка. Волосы собраны в тугой пучок, белая блузка застегнута под самое горло, черная юбка обтягивает аппетитно покачивающиеся бедра. Чулки. Черт, она наверняка в чулках. А в руках… что это? Указка?!
Ланния скользнула одной рукой вдоль шеста. Всего лишь туда-сюда. Но так, что он понял: зря. Зря он выбрал такие узкие брюки. Он никогда не был особым любителем стриптиза, чтобы описать то, что творилось перед ним. Именно перед ним. Потому что Лани уже сидела на краю столешницы, широко разведя ноги, упираясь с двух сторон от него. И когда увидел, что Лани распустила волосы, давая им рассыпаться по обнаженным плечам, понял, что больше всего на свете желает намотать их на кулак, чтобы потом… Макс резко выдохнул, вцепляясь в ручки кресла. Так, дождаться конца танца. А там он отомстит за всю эту пытку. Он сдвинулся вперед, пытаясь ослабить давление ширинки куда не надо. И это бы даже помогло, если бы в этот момент Лани не скользнула ступней, затянутой лишь в чулки, по его колену вверх. Да когда закончится эта демонова музыка?!
Ланния уже соскользнула к нему на колени и медленно развязывала галстук. Так долго и кропотливо, что Макс уже едва сдерживался, чтобы не помочь. А потом уложить на колени и хорошенько отшлепать за издевательства. Наконец справившись с узлом, Лани накинула шелковую ткань себе на шею так, что концы касались ее груди. Отшлепать! Обязательно! Прямо здесь, ладонью по аппетитной наглой попе. Невыносимо ерзая по его коленям, Ланния, теперь сосредоточенно закусив губу, расстегивала каждую пуговку рубашки. Да чтоб его! Это музыка закончилась или бьющий у него в голове пульс все перекрывает?
— Макс, — ее срывающийся голос рядом с его ухом. Табуны мурашек пали загнанными на десятом круге. — Я так хочу тебя.
Горячие ладошки провели вверх от его обнаженного живота по плечам.
— Ничего, что приват получился таким коротким? – так же негромко поинтересовалась она, спускаясь лаской к его ладоням, чтобы притянуть его руки к своему телу.
Короткий?! Да он международные тендеры быстрее выбивал!
И он добился, чтобы Лани умоляла его не останавливаться.

~ * ~ * ~
Ночь была потрясающая, да и утро не подкачало. В этот раз он помнил все, пересказа Лани не понадобилось. А вот «переповторить» очень хотелось. Невозможная чертовка! У него впереди кропотливое ковыряние в куче бумаг, а он так широко улыбался, что шарахнулась даже привычная ко всему секретарша.
— Марина, там документы должны принести из архивов и от юристов. Сразу ко мне.
— Х-хорошо, Максим Кириллович, — она кивнула, но смотрела на него так, что хотелось пошутить: сказать «Бу!» и проверить реакцию. Удержался, но с трудом.
Марина вздрогнула, настороженно глядя ему лицо.
Так, хватит пугать персонал, за работу.
Уже к обеду от его приподнятого настроения не осталось и следа. Коробки с папками буквально заполняли кабинет, нагнетая жутким предчувствием, что он опаздывает. Куда и зачем, непонятно – перепроверил собственный график, замучил Марину уточнениями, но так и не понял причину беспокойства. Кстати, секретарь теперь снова спокойно заходила в его кабинет, не дрожа чашкой по блюдцу. Вернулся ее привычный деспот и самодур.
А документы все не заканчивались. Докладные, контракты, индентуры, дебиторки, отчеты сливались перед глазами непрерывным потоком. Можно было бы позвать на помощь Глеба или Славку – проверенные парни едва ли не со школьной скамьи, но если бы он понимал, что ищет.
Возможно, было бы проще, если бы остановился поток ежедневных документов и отчетов. Хотел перекинуть это на замов или даже отца попросить, но не рискнул. Вдруг ищет не там, где надо. Поэтому отпускал вечером Марину и еще сидел над текучкой. Хорошо проектов «в работе» было немного. А то бы взвыл. Сил хватало только чтобы поужинать и добраться до кровати. С глухой тоской подумать, что чертовка сейчас может… хотя нет, лучше не думать. Надо только разобраться с бумагами и тогда… Улыбался в предвкушении и проваливался в короткий сон.
На третий день такого графика понял, что кабинет окончательно превратился в архив. Может, было проще сразу туда переехать? Пнув стоящую рядом коробку, Макс в раздражении потер лицо и откинулся на стуле, так и не убирая ладоней. Ему нужна помощь. Взгляд со стороны. Первым на ум приходил отдел безопасности. Но что он им покажет? «Знаете, я филейкой чую, что в этих бумагах что— то не так. Ага, такие неточности допустимы в крупных фирмах, за них даже по закону не натянешь, разве что административкой пожуришь, но ведь это ж неспроста!».
А то ж. Успокоительными лечится.

Юристы? Та же история. Отец? Опять же, нет фактов. Напиться с друзьями? Еще круче решение. Хотя… может, и правда? Съездить к Ланнии, развеяться? Перед глазами легко возник образ его чертовки. Почему-то с укоризненным взглядом. Она медленно шла к нему, переступая через коробки, а потом смахнула наваленную на столе отчетность, и уселась перед ним, помахивая накрученным на руку хвостом.
— Легко тебе вот так появляться, а я что со стояком потом делать буду? – буркнул Макс, не задумываясь, что разговаривает сам с собой. Его личное сумасшествие, что хочет, то и делает.
Чертовка фыркнула и улеглась на столешницу, вытянувшись, как большая кошка. Одну руку подставила под голову, а второй перебирала пальчиками по его вирту. Облизнула ярко красные губы, а потом чмокнула ладошку и дунула, посылая воздушный поцелуй. Зашибись. У него снова тесно в штанах. Он даже бумаги предпочитает натуральные, не виртуальные, а тут реальный стояк от выдуманного поцелуя. Чертовка подмигнула и снова постучала пальчиками по вирту, довольно улыбаясь. Макс замер, глядя перед собой. Если так можно сказать о человеке с закрытыми глазами. Он ведь все время копался в настоящих бумагах, но есть же и вирт-копии, которые расходятся по отделам и подразделениям. Их тоже утверждают личной печатью, но…
— Я тебя расцелую, если ты права! – пообещал Макс чертовке на его столе.
Та приподняла бровь и хмыкнула.
— Хорошо, не только расцелую, — пообещал Макс, открывая глаза. Он сдвинул документы и взял вирт. Приложил ладонь для считывания и загнал первый код сомнительного документа.
Разобраться удалось не сразу. Вот, например, договор аренды на участок земли под застройку, а в нём всё так, только в электронном виде один пункт сформулирован двояко. А здесь расчетники не совпадают и заложенный процент выше. Отдельно— то вроде и ничего, подозрений не вызывают, лично же подписывал, а вот вместе можно уже напрягаться. При этом никакой тенденции. Тут в реестре явно не то количество мастеровых, как-то чересчур много, а это уже проблемы со строительным надзором. Тут в февральской дебиторке просто потери, но это, может, прошлый месяц перекрывался. А может и нет. Кое-что по-прежнему казалось неучтенной потерей, а вот от других волосы начинали шевелиться на затылке от неприятных предвкушений. В принципе, по отдельности это бы просто потрепало нервы, причем больше всего юридическому отделу, но когда Макс добрался до текучки в вирте, аж зажмурился.
Вот деталировочные чертежи неверны, хотя в проекте все нормально. Вот передвинуты пораньше сроки доставки негабаритных арм-усилителей. Куда их складировать на этой стадии? А охрана?
Тут в заводском заказе изменена марка металла арматуры. Пара цифр, а фундаментальные расчеты летят к чертям. Кто ж ты, сукин сын?!

Тут же явно кто-то потоптался, а не банальная невнимательность. Он подписывал большинство из этих бумаг, и в реальности они точно были верны, а в вирте уже подтверждал сканы.
— Марина! – он крикнул в коммуникатор так, будто пытался докричаться до секретаря на другой берег реки. – Срочно Стаса Викторовича и этого… кто там новый старший юрист по Чехии у нас?
— Иржи Свобода, — спокойно подсказала Марина.
— Вот свободы то нам и не видать, если он не поторопится. Вот его. И этих, одинаковых с лица из проектировщиков.
— Я вас поняла, Максим Кириллович, но рабочий день уже два часа как закончился, — остановила его Марина.
— Как закончился? – Макс обернулся за спину. И правда, уже солнце к закату. – А ты тогда почему на месте?
— Потому что вы на месте, — так же флегматично ответила секретарь.
— Вот и остальные тоже должны быть на месте. Хорошо, что уже так поздно. Чехия, значит, тоже уже в отбое, а мы работаем. Давай еще отдел безопасности. Всех. Чтоб не зря хлебушек свой с маслицем жрали. И мне еще неси папки с договорами по текучке, и отчетники, и… нет, сам схожу.
И закрутилось. Папки, отчеты, стягивающийся в ночное здание полусонный персонал. Хорошо хоть что еще не пятница и не полупьяный. Хотя как раз по времени уже пятница. Чашки кофе тут и там, банки с энергетиком, безостановочно работающие сканеры, вирты и принтеры. Он навешал всем и работы и волшебных ускорителей. И это было далеко не обещание премии. Разбудили Чехию. Не всю страну конечно, но подразделение. Не удержался и уволил пару особенно медленно соображающих проектировщиков. Марина носилась по офису швейной машинкой между бухгалтерией, приемными и отделом кадров. Ночь плавно перешла в утро, а потом в день, и вечер, когда Макс начал понимать – успевает.
Он сидел за своим столом, зарывшись в принесенный безопасниками первичный отчет. Да, у него не паранойя. Кто-то роет под него, но это мелкий «крыс», который то ли боится выступить в открытую, то ли… — даже не подобрал он названия своим ощущениям, когда в кабинет в очередной раз устало вбежала Марина.
Макс быстро прошел глазами по перепечатанному уже, кажется, в третий раз договору.
— Марина, срок действия! – чиркнул он прямо по бумаге. – Внимательней. И поскорей!
— Есть, мой фюрер! – рявкнула его обычно спокойная секретарь, и резко выхватила бумаги, да так неловко, что рассыпала многостраничный документ. Щеки ее раскраснелись, а взгляд метал молнии. Развернувшись на каблуках, Марина увидела сидящего в кресле главу безопасности и, пискнув «простите», вылетела из кабинета.
— Я что-то не так сказал? – Макс с недоумением смотрел на захлопнувшуюся с треском дверь. – Подумаешь, число сказал переправить.
— То есть ты реально не понимаешь, да? – безопасник улыбался, смешно топорща усы, из-за которых он был похож на моржа. Незаметный для окружающих, Михалыч умел видеть то, что пролетало мимо понимания Макса.
— Ладно, выпишу премию, — пообещал Максим, считая, что это покрывает любые не понятые им беспокойства. Он наклонился, собирая упавший договор.
— А в отпуск? – предложил Михалыч.
— Какой отпуск, — возмутился Макс. – Ты видишь, что здесь творится? Мне сейчас точно не до отдыха.
— А Марину отпустить?
— И ей тоже не до отдыха, — отрезал Макс. Он всего на миг представил сегодняшний день без своего секретаря и передернул плечами.
— Есть, мой фюрер, — этот паяц даже руку вытянул в характерном жесте и встопорщил усы. – Есть, работать все выходные, не покладая всего, чего только можно! Есть, засунуть куда подальше шикарные планы и личную жизнь!
— Уволю, — беззлобно предупредил Макс. Отыскав в вирте нужный договор, он сам исправил дату и отправил страницу на печать.
— Ха! Ты меня слишком любишь для этого, — не поддался на провокацию Михалыч.
— Хорошо. Уволю, а потом снова возьму на работу. — Макс зевнул, быстро поставил подпись на нужном листке и скрепил договор. Он снова взялся за отчет безопасников.
— Тебе вот эта «работа» с текущими документами никого не напоминает?
— Давно пора прищучить этого Прайва, — буркнул безопасник. – Там явно его нос торчит. Хотя хрен докажешь.
— Как всегда, — фыркнул Макс. – Уважаю за это умного поганца. Винс со времен МежКи умел держать меня в тонусе.

Макс легко вспомнил этого вечно угрюмого и постоянно что-то учащего сокурсника. Сейчас-то это один из его серьезных конкурентов на рынке, а тогда просто парень, расчерчивающий всю свою жизнь по линейке. Макс ловил реальный драйв, пытаясь обойти Винсента Прайва в учебе.
И без этого вечного соперника было бы совершенно не то.
— Ты бы охрану личную увеличил, — посоветовал Михалыч, переходя на серьезный тон.
— Да ладно, думаешь, все настолько хреново? – Макс поморщился. Не любил он ходить окруженный няньками.
— Ну для чего-то же это затеяли, — Михалыч кивнул на документы и потер устало шею. – И хорошо бы привлечь кого-то снаружи. С внутренними сотрудниками я разберусь, а вот дальше ты знаешь – мне сложнее.
— Возможно, ты прав, — Макс в очередной раз зевнул, прикрывая рот кулаком. — Завтра скину все детективу. А пока ты не находишь, что нам пора последовать за Мариной?
— Это в психушку, что ли, — фыркнул, поднимаясь, Михалыч.
— Все-таки уволю, — не менее флегматично, чем его секретарь, пообещал Макс.
Офис после цейтнота затихал, и Макс, спускаясь в лифте, уже представлял, как упадет в постель. Ближайшие дни еще будет не расслабиться, а вот потом… Хотя почему это не расслабиться? Он же кое-что задолжал своей чертовке.

Упав на сиденье кара, Макс довольно улыбнулся и потребовал отвезти его в бар. Успел даже глотнуть энергетика, а то один раз он уже уснул с Лани в самый неподходящий момент.
Но оказалось, что взбодрить его смогли и так. В баре администратор вежливо бормотала, что Ланния не берет больше одного привата в неделю, но он имеет замечательную возможность увидеть ее номер на общей сцене в ближайшие полчаса. Да они издеваются?! Он представил, как его чертовка выходит на сцену и все вокруг на неё смотрят… Он не согласен! Логичный вывод, что Ланния уже не раз так делала, Макс запинал куда подальше.
— Милая… Хм, — Максим вчитался в табличку администратора, отыскивая имя. – Огонек? Серьезно? — Волосы у девушки и правда были ярко-рыжие, но такого Макс не ожидал. Администратор Огонек.
— А-а-а пожарная безопасность в курсе? – не удержался он от подкола. Фыркнул и растер лицо. Девица вздохнула и посмотрела на него с ангельским терпением. – Ладно-ладно, понимаю, что банален, но мне простительно. Я сегодня свою фирму на плаву удержал, не успев даже «затопиться». И теперь я хочу приват Ланнии.
Огонек прохладно бормотала оправдания, что, возможно, Ланния сможет подойти решить вопрос сразу после выступления и одновременно глазами металась по людям за его спиной в поисках поддержки. По тому, как зажегся радостью ее взгляд Макс понял, что подмога к Огоньку прибыла и вздохнул, готовясь к очередной преграде на пути к цели.
Неожиданно его обняли со спины, и Макс откровенно напрягся такому гостеприимству, но тут услышал теплый голос своей чертовки:
— Привет, Макс. – Она явно улыбалась. Он знал это, даже не поворачиваясь. – Так ты что хочешь: приват или меня?
— Тебя.
Он был в этом абсолютно уверен и развернулся, чтобы поймать чертовку теперь в свои объятия. Она закусила губу и лукаво смотрела на него, а Макс понял, что с трудом сдерживается, чтобы не поцеловать ее.
— Прямо сейчас хочешь или подождешь, пока я выступлю? – уточнила она.
— Сейчас же!
— Двойной тариф за сорванный номер, — предупредила его Лани.
— Не важно!
И ведь правда не важно. Самое главное, что она сейчас была тут, рядом с ним. Это было какое-то нереальное чувство правильности. Такое, что затопило сознание удовольствием, наконец расслабляя после стольких поисков. Он на месте. Не важно, где, главное с кем.
В комнате он в первую очередь крепко поцеловал чертовку. Он же ей обещал, тогда, на его столе. И одновременно сбрасывал рубашку, а потом и брюки. Так же не разрывая поцелуя. Ланния старательно то ли мешала, то ли помогала ему и охнула, когда он подхватил ее на руки, чтобы через два шага упасть на кровать. О, да-а-а! Зарывшись носом в гриву темных волос, Макс облегченно выдохнул. Вот теперь все правильно.
— Макс, — через полминуты позвала его Ланния, почувствовав, что он не шевелится. – Ты спишь что ли?
— М-м-м, да, Лани, — он крепче сжал объятия, потому что чертовка закрутилась, пытаясь заглянуть ему в лицо. – Я немного передохну, и потом все будет так, как ты захочешь.
— Ты заплатил двойной тариф, чтобы поспать?! Ты ненормальный, — в ее голосе перемешались смех и восхищение.
— Это ты делаешь меня таким, — пробормотал Макс, не открывая глаз. – Я так хотел к тебе, что срывался на беззащитной секретарше, и если ты уйдешь, то она от меня завтра сбежит, потому что не сможет работать с таким жутким фюрером. Но! В своём нынешнем состоянии я доведу и следующих принятых на работу девушек, вместе с работниками отдела кадров. И вот тогда, не найдя выхода своему гневу, я пойду в бухгалтерию. Потом в отдел маркетинга, и когда кончатся чуткие к моему воздействию дамы, я примусь за мужской состав корпорации. В итоге все уволятся, и это приведёт к резкому скачку безработицы.
Постепенно речь его становилась невнятной, он нес этот бред практически не раздумывая, озвучивая все, что еще оставалось в засыпающем сознании. И знал, что его чертовка улыбается. В его объятьях и улыбается. Это самое важное.

= | = | =
Винсент нахмурился, не желая прерывать сладкое сновидение. Там было что-то такое… такое приятное… заставляющее сердце биться чаще, кажется, транзакция на пару миллиардов из Гонконг. Эх, всего лишь сон. А тут, в реальности, он чувствовал, как его плеча коснулись теплые женские губы. И никакой тебе транзакции. Хоть бы сон в руку. Хотя в руке оказалось кое-что другое, такое весомое, размера третьего примерно. Он лениво пошевелил пальцами. Хм, все-таки пора просыпаться, зря он вчера допоздна засиделся в электронной конференции с форс-мажор группой, перебирая варианты развития ситуации с Новой Атлантидой. Но в этот раз они не могли проиграть, на кон было поставлено слишком много. Даже Паст в последнее время придуривался особенно яростно, что являлось признаком высокого сосредоточения на поставленной задаче. Тем временем ласковые поцелуи медленно спустились по ключице, коснулись груди, и Винс понял, что хотя бы одна часть его тела готова вставать. Позволив себе еще немного полежать и ощутить, как теплый язычок скользит вниз по животу, Винсет перевернулся, подминая под себя разбудившую его девушку. Властным поцелуем он накрыл ее губы и продолжил делать утро добрым. Ничего не могло взбодрить его так, как утренний секс и чашечка двойного эспрессо, уже стоящая на прикроватной тумбочке.
С первым пунктом было закончено, и Винсент перекатился с девушки на край кровати. Растерев ладонями лицо, он сел и сделал глоток кофе. Тут же автоматически развернулось окно вирта. Компьютер с ограниченным интеллектом лучше него знал, что надо было выдать сообщение «письма первого уровня значимости отсутствуют». Хо-ро-шо. Все идет просто прекрасно, раз нет информации от «мажоров». Так предпочитали называть себя все сотрудники его группы быстрого реагирования на непредвиденные обстоятельства. А со всем остальным можно разобраться чуть позже. Винс довольно улыбнулся, пошевелил босыми пальцами в длинном ворсе серо-стального прикроватного ковра и отпил из кружки второй раз. Может все-таки та обещанная сном транзакция и сбудется, хмыкнул он, и в этот момент его спины коснулась женская рука. Винсент вздрогнул, едва не расплескав любимый кофе.
— Кэтлин, сколько раз тебе говорить — разбудила и ушла, — поморщился мужчина, вставая на ноги.
Голубоглазая блондинка села на разворошенной постели, совершенно не стесняясь своей наготы. Да и правильно — чего там стесняться. Кажется, он ошибся с размером груди. Все-таки двоечка.
— Я Мари, а не Кэтлин, — надула она губы.
Винс возвел глаза к потолку. Нет, на грудь смотреть было приятнее, но точно, две недели прошло, как он сменил свой «будильник». Надо, надо, как советовал ему Ривз, звать всех рыбками. Есть же там какой-то вид кровососущих рыбешек.
— Главное, чтобы ты запомнила, что должна вовремя не только приходить, но и уходить, — отмахнулся Винсент. — И сделай что-нибудь с волосами. Щекотно и между пальцев запутываются.
Мари тряхнула гривой волос ниже лопаток и уточнила:
— Завязать? Заплести? Обрезать? Надеть чулок на голову?
Шутница? Прекрасно.
— Чулок, — выбрал Винс. Даже если она сделает это и он заметит, будет интересно. — А почему нет варианта депиляции?
— Слишком долго отрастать будут, — пожала плечами девица, вставая с постели. — Не все любители мальчишеских причесок. Но если хочешь, я поищу парик Ленина. Кажется, там достаточно гладкости было.
Чертовы слишком начитанные девки! Винс чувствительно шлепнул по упругой ягодице дефилирующей мимо Мари.
— Хорошо, плетки тоже прихвачу, — хмыкнула девица, даже не поморщившись. — Или лучше бревно. Для Ленина.
Недавняя стимуляция притока крови к ягодицам помогла ей понять, что пора ускоряться. Видать, где-то недалеко и мозг находился. Мари подхватила лежащий в кресле халатик и, не надевая, выскочила за дверь. Вот ведь зараза! Парой фразой и оскорбила сомнением в ориентации и намекнула, что понимает — надолго в его постели не задержится. В следующий раз надо будет выбирать «будильник» с айкью меньше ста пятидесяти и размером груди не меньше тройки. Пока он вносил эту пометку в вирт, вжикнуло напоминание — время на пробуждение закончено. Вот дрянь, кофе допить он не успел. Если эта, Кэтлин, или как там ее, не забудет про плетку, то пожалеет.

День Винсента был буквально расписан по минутам. К этому он привык еще в Межконтинентальном университете, когда был вынужден не только успевать учиться, но и набираться практического навыка. Он не был из касты «золотистых», тех, что рождены с золотой ложкой во рту и кому знания и базовый капитал подавали на блюдечке с каемочкой из центов. Всего в своей жизни он добивался сам. Его родители никогда не были финансово обеспечены. По крайней мере, настолько, чтобы оплатить учебу в первом экспериментальном университете, где дистанционно с помощью робототехники преподавали лучшие умы всего мира. Он был вынужден быть во всем лучшим, чтобы не лишиться гранта на обучение. Купить дополнительные консультации он не мог и тысячи часов проводил в вирт-библиотеке, перелопачивая кучу трудов в поисках нужных знаний. Зато теперь он мог купить не то что межконтинентальный универ, но и сам континент. Правда, сейчас все финансы были вложены в дело, но деньги должны работать.
Работать продолжал и Винс. Загрузившись в тренажер, пока тело привычно сменяло один комплекс упражнений другим, он просматривал планировщик, сводки и письма.
Его строительный холдинг сейчас одновременно отрабатывал несколько объектов на разных континентах, включая Антарктиду. Из-за разницы во времени поток документов не иссякал никогда. Многие вопросы решались на уровне директоров филиалов, но отчеты никто не отменял. Лишь «мажоры» имели прямой канал связи с Винсом. Эту группу он набирал сам из гениев своего дела.
Три минуты релакса под объемную запись шума вымирающих лесов, и Винсент перешел в душ. Четко отмеренные семь минут контрастных процедур, и он вышел на террасу, где на белоснежном столике стоял стакан с биораствором.
Винс довольно прищурился. Несмотря на фильтры защитного купола, здесь, на высоте сотого этажа, солнце светило ярко. Со стаканом в руке Винсент прошел до края террасы. Коротко стриженная ярко-зеленая трава приятно покалывала голые ступни. Искусственный ветер трепал длинные темные волосы. Метеосводки были правы — паршивая погодка там внизу. Ниже его квартиры на несколько этажей клубилась серо-белая муть облаков до самого горизонта. Далеко вдали были видны линии высотных каров, но он специально выкупал бесполетную зону вокруг этого здания. Многочисленных строений внизу и копошащейся как муравьи техники не было видно. Хо-ро-шо. Винс отпил биораствор. Кто-то назвал это средство эликсиром вечности, но даже сам создатель посмеивался над этим. Лекции Франциска Форта в МежКе подробно раскрывали свойства этой безвкусной мутной жидкости. Да, она улучшала метаболизм, помогала организму справляться со многими заболеваниями, стимулируя стволовые клетки и даже их размножение. Однако, как любой препарат, это не панацея, а лишь помощник. Поэтому равномерная физическая нагрузка, правильное питание и своевременный отдых — вот залог долголетия. Хотя с последним, как и со стрессами, в жизни Винса было не так уж хорошо. Ну ничего, вот разберется с Красовым, и его КрасСтрой пойдет ко дну. Тогда можно будет и расслабиться.
Помянутое не ко времени имя Макса заставило Винса поморщиться. Этот сукин сын, счастливчик судьбы, родившийся с золотой ложкой во всех возможных отверстиях, был бессменным конкурентом Винсента, начиная со времен учебы в МежКе.
Уже тогда, среди окружающих его в раболепном восхищении «рыб-прилипал» обоих полов, он то и дело заставлял Винса вздрагивать и в ярости тереть красные от недосыпа глаза. Благодаря папочкиным деньгам, Красавчик имел доступ не только к женским телам, но и к любым лекторам в любом объеме. И если Винс был вынужден рвать жилы, раскапывая ответы на каверзные задачи, наплевав на личную жизнь, Красову всю информацию буквально вкладывали в клюв, только переваривай. Смена их имен на первых двух местах рейтинговых таблиц напоминала скачки Евро с долларом в пятидесятых годах. Да, в итоге Винс обошел Макса. На полбалла. Но чего это ему стоило. Клубками намотанных нервов можно было выложить линию электропередач от Москвы до Лондона, а Красавчик лишь ухмыльнулся и пожал на выпускном ему руку, поблагодарив за «прекрасную конкуренцию». Паскуда. Винсент поморщился, будто съел лимон с коркой. Надо было тогда крепче руку сжать. С силой, с которой хотел передавить ему шею. Зря растерялся. В итоге Красавчик сразу заимел стартовый капитал, а Винс смог обзавестись своей фирмой лишь через год от окончания МежКи. Сначала подсидел и обанкротил, а потом выкупить первое личное предприятие. СлаваДом. Сейчас оно давно затерялось среди дочерних, скорее памятное, чем прибыльное, но пока не уходит в минус, Винс не собирался от него избавляться. Пусть напоминает, что могло оказаться в его руках года на три раньше.
Он легко избавлялся от конкурентов. В лицо улыбался, а сам подставлял. Заставлял подписывать невыгодные договора. Обманывал и манипулировал. Вынуждал уступить, но сам не шел на реальные уступки. Потому что бизнес — он такой, или ты или тебя. Нечего сидеть и сосать свои золотые ложки. Есть мозг — пользуйся им по назначению. При этом официально и документально он был абсолютно чист перед законом. Не зря адвокатский отдел занимал отдельный этаж в его «Антикире».
Какие только предположения не строили журналисты об истоках названия его корпорации. Даже откопали, что раньше рядом с одноименным городом росла черемица, считавшаяся в древности средством от безумия. А все было просто: Анти-Акира. Против ложечных засранцев.
Очередное напоминание вирта вырвало Винса из философских размышлений. Пора завтракать и спускаться на работу. Он мог себе позволить жить над собственными офисами — его «Антикира» строила это здание. В два глотка допив биораствор, Винсент еще раз внимательно осмотрел купол над террасой. Все отлично. Показатели великолепны. Именно такой модификации купол будет покрывать Новую Атлантиду. Город, построенный Винсетом. Потому что он этого добьется. Ну а Красавчик… Через пару недель с ним будет покончено.

= | = | =
— Сегодня в Москве рядом со стрип-баром был застрелен глава мировой строительной корпорации Максим Красов. Ведется следствие.
Винс фыркнул, подавившись утренним кофе. Вот это новостная сводка! Да что б тебя! Да неужели?! Радость-то какая. Или нет?

= | = | =
Не включая свет, Винсент добрался до кровати и первым делом вырубил мигающий красным и буквально закипающий от сообщений вирт. Скинул пиджак куда-то в сторону и упал на покрывало, обещая себе, что немного полежит и разденется до конца. Ну если сам себе врешь и знаешь об этом, это же не считается. Ноги неудобно свешивались с края, но пока не было сил даже подтянуться. Хотя после невразумительного куска сна на диване в кабинете и даже одной ночи, проведенной в полиции, это была вершина комфорта. Согнув ноги, Винсент стянул носки и позволил ступням упасть обратно на ковер. Все. Он сделал все, что смог.
— А-а-а! Сукин ты сын, Красавчик! Почему ты даже подохнуть не можешь так, чтобы не доставлять мне проблем?! — в потолок прорычал Винс.
В очередной раз Винсент проклял стирание границ государств. Не всех, конечно, но большинство континентов теперь имели условное обозначение стран. Да, это убрало многие бюрократические проволочки, но в них можно было прекрасно запутать хорошие суммы денег. Ему это не так уж и мешало. А вот теперь — пристрелили Красова не то что в другом городе, в другой стране, зато подозрения и откровенные, хоть и косвенные улики, показывали на Винса. Это кто ж так хорошо его знал, что так умело подкопал? И никаких тебе «не будете ли столь любезны выдать нам гражданина вашей страны, предполагаемого преступника гг Прайва?» и в ответ «а мы подумаем, может быть, он нам хорошую взятку даст». Нет. С этим объединением даже вопроса никто не задавал. Сразу на допросы. Потом он, конечно, внес грабительский залог, но никогда не любил этот правовой орально-церебральный секс. Пока его адвокаты перетяфкивались с законодателями, его бизнес трещал по швам. Мажоры старались как могли, но если капитана ликвидировали и лайнер начинает идти ко дну, мало пальцами затыкать «дыры».
Сидеть в тюрьме даже временно вредно для бизнеса. По крайней мере, его бизнеса. Еще вреднее попасть за решетку на постоянной основе. Поэтому приходится изворачиваться и изыскивать средства, чтобы нанимать ищеек. По-настоящему хороших ищеек, а не государственных бездарей, которым лишь бы кем-то «прикрыть» труп. У него вообще ощущение, что это заговор такой — кто богат и наймет хорошего следака — поможет добровольно-принудительно следствию, ну а кто не может, отсидит сам. Насильственная стимуляция гражданской сознательности.
При этом подписание договоров срывается одно за другим, а все свободные средства он запустил в проект с Атлантидой. Винс тихо простонал сквозь зубы. Теперь и КрасСтрой ему не конкурент, даже если Красов-старший перехватит управление, вникать и заново запускать оборвавшиеся связи требует времени. Но и самому Винсенту до этого проекта сейчас, как до луны. Пешком. Но ничего, он еще поборется. Вот сейчас передохнет немного и… даже оптимистичную мысль додумать он не успел, проваливаясь в дрему.

Ощущение движения рядом в первый момент показалось сном. Но нет, кто-то взялся расстегивать на нем уже несколько помятую рубашку. Прилагая невероятные усилия, Винсент все-таки приоткрыл один глаз.
— А ты что здесь делаешь? — удивленно просипел он, увидев не галлюцинацию, а Кэтлин. Или как там ее. Хотя галлюцинация его бы меньше удивила. Больше бы смог удивить разве что собственноручно раздевающий его Красов.
— Бужу, — ответила девица, не прекращая расстегивать рубашку. — Шесть утра, указаний об отмене подъема сверху не поступало. В трех экземплярах, как оговорено по моему контракту. Так что… — она легко поцеловала его в живот и принялась за ремень.
— Ты издеваешься?! — произнести достаточно возмущенно не получилось. Сил не было.
— Ну почему же? Знаешь какой у меня начальник зверь? Там такие отступные, если я не отработаю «будильником», что даже у тебя столько денег сейчас нет. Со счетами у тебя откровенный напряг.
Девица как-то умело дернула штаны так, что стянула их даже не приподнимая Винса с кровати. Это ж откуда у нее такие умения? Но гораздо интереснее другое:
— Откуда ты знаешь, что там у меня со счетами? — Винсент даже нашел силы приподняться на локтях, чтобы посмотреть в лицо этой непонятной девицы. Но та глянула на него как на дебила и фыркнула. Винс со стоном упал обратно на кровать. Ну да, наверно, попыталась купить себе очередное платьице или что там надо женщинам для счастья? Сотые туфельки, десятый виртик с камушками, зубочистку с бриллиантом… и обнаружила, что лимит карт резко упал.
Коленей Винса коснулись теплые вершинки груди, даже сквозь прозрачную ткань пеньюара царапая кожу. «Будильник» медленными поцелуями поднималась к кромке его боксеров. Неторопливо и со знанием дела.
— Тогда тем более непонятно, что ты тут делаешь, — пробормотал Винс. Почувствовав, что с деньгами у него не очень, девица должна быть в первых рядах крыс с транспарантами, бегущих с корабля. Кстати пункт его финансовой несостоятельности был внесен в договор какой-то из «будильников», как возможность сбежать от кабальных обязанностей.
— Что я тут делаю? Похоже, занимаюсь некромантией, — предположила девица, усаживаясь сверху ему на бедра.
Винс хмыкнул. Да, сейчас поднять его ничуть не легче, чем труп. Хотя было приятно ощущать, как, ерзая упругими ягодицами, «кажется не Кэтлин» стягивала с него рубашку. Возможно, поэтому он еще не послал ее всеми возможными способами подальше.
— Да ты ведьма, — не открывая глаз отметил Винс, чувствуя, как на ее откровенные телодвижения в его боксерах шевельнулся столь же многозначительный «ответ». Похоже, член решил, что раз кровь мозгу не нужна, ему больше пригодится.
— У трупов, знаешь ли, тоже бывают непроизвольные мышечные сокращения, — отбрила его девица, окончательно стягивая рубашку.
Она переместилась за его голову и, подсунув руки подмышки, резко дернула вверх, затягивая окончательно на кровать.
— Фух, ну ты и тяжеленный. Если придется прятать твой труп, то только по частям, — откинулась она назад.
Кровь от южных широт его тела все-таки вернулась в мозг, но пользы в этом было мало. Он не мог понять, что происходит. Зачем эта девица возится с ним? Что ей от него нужно? Да и вообще, когда он так невнимательно стал относиться к личным делам своих любовниц, что не может понять причинно-следственные связи?
Повернув голову, чтобы видеть сидящую за ним девицу, Винсент сощурился в полутьме, надеясь, что, может, визуализация поможет ему что-то понять.
— Ты кто такая?
О, он произнес это вслух? Эта женщина сломала ему мозг.
— Ого, все настолько плохо? — хмыкнула девица. — Я же Мари, — она показательно недовольно надула губы. — Твой будильник и по совместительству исполнитель роли «идеальная баба для занятого мужика». Пора попить препараты для памяти.
Он видел, как в ее глазах пляшут макарену издевающиеся над ним чертята. Она прекрасно поняла, что вопрос касался не этого.
Потянувшись вбок, Мари на миг нависла над ним полушариями грудей, и Винсент сглотнул, а она накрыла его свободной стороной пледа и целомудренно чмокнула в лоб.
— Функция будильника самовольно переведена на четыре часа. Там Москва окончательно расшевелится и станет совсем жарко, так что спи давай, — посоветовала она, вставая.
Откуда взялась эта ненормальная? Надо пересмотреть ее досье.
Как будто чувствуя намеренье, Мари шлепнула его по руке, потянувшейся к вирту.
— Поспишь и почитаешь, — сурово предупредила она. — Без сна ты становишься бесполезен. И предсказуем.
— Уволю!
— Испугал козу капустой, — эта наглая девица показала ему язык. — Выплаты по новому договору помнишь? За оставшиеся у тебя центы новый «будильник» ты только среди тайландских подделок сможешь заказать. А обычным разучился пользоваться.
Вот шельма!
Не собираясь дожидаться, пока он соберет в уставшей голове слова возмущения, девушка направилась на выход.
— Мари, в следующий раз, как пойду на убийство, возьму тебя с собой. Ты оглушишь клиента наглостью, а потом ехидством уничтожишь труп быстрее азотной кислоты.
Уже стоя у двери его спальни девушка фыркнула:
— Договорились. А то в этот раз ты прям плохо сработал. Я была уверена, что если уж Винсент Прайв кого-то убьет, то все обвинят неожиданно воскресшего террориста. Или правительство. Или курс золота. В крайнем случае, божественное провидение, но никак ни его самого. Спи. У тебя меньше четырех часов.

= | = | =
Винсент сидел за столом в переговорной, откинувшись на стуле, и рассматривал потолок. Он представлял водопад. Такой огромный, холодный, и в котором он удачно топит десяток окружающих его представителей инвесторов. Как будто ему и без них проблем было мало, нет, подавай им собрание. Да так споро собрались, будто их здесь бесплатно кормить обещали.
Винс потянулся к бутылке с водой, глотнул и снова представил водопад. Под звуки соловья, которым разливался Ривз. Из всех мажоров он лучше всего умел трепаться ни о чем, при этом убеждая собеседника в гениальности.
— Это все, конечно, хорошо, мистер Краббл, графики, схемы, но что нам скажет мистер Прайв о нашей ситуации?
Краббл. Винс мысленно фыркнул. Сменил бы уже фамилию Ривз. И до чего же противный голос у этого Свифта. Так и хочется залить в него литр смазки для дверных петель. Хотя вряд ли поможет. Все это Винсент успел подумать, медленно переводя взгляд с потолка на аудиторию. И старательно удерживал перед собой образ водопада.
Вот что он им мог сказать такого, чтобы цензурно? Да ничего. Оскорблять инвесторов нельзя — это его активы. Послать инвесторов нельзя. По той же причине. А очень хочется. Нет, когда у него есть базовая уверенность, что проект принесет прибыль им всем и особенно ему, он мог заливать не хуже Ривза, а сейчас он что им мог сказать? Я не убивал Красова, значит, меня оправдают, давайте обнимемся и пойдем купаться?
Да, на часть из присутствующих реально или виртуально у него есть по папочке с компроматом, но далеко не на всех. Тот же Свифт дотошный старикашка с убедительно подчищенной биографией. Полард тоже замарался законодательно лишь в мелочах, зато давно пытался достать свои вложения из затянувшегося проекта, но там были скользящие сроки, а тут Винс так удачно застрелил Красова. Смит, Прохоров, Глэд, да в общем-то, какая разница сколько этих «чистеньких», если ему еще проблем с текучкой не хватало.
— Как уже озвучил мистер Краббл, — губы Винса все-таки непроизвольно дернулись на этой фамилии. — Графики большинства проектов не выходят за рамки допустимых отступлений. На данном этапе не может быть беспокойств — все договора с поставщиками подписаны на длительный срок, процесс идет по заданному курсу.
Неожиданно боковая дверь зала приоткрылась, и Винс повернулся туда с благодарностью — ему уже надоело подбирать синонимический ряд к «все зашибись, сидите ровно». В помещение быстро просеменила высокая девица на каблуках. Она смотрела в пол, будто была уверена — так она становится невидимкой. Деловой костюм хорошо подчеркивал ладную фигуру, но кто это, Винсент не понимал. Девица добралась до своей цели и Винс был крайне удивлен, что это он. Она наклонилась к его уху и благодаря росту плюс каблук, вид в ее декольте оценила как минимум половина зала. Вторая половина немного позавидовала первой.
— Драконы, — зашептала ему на ухо это недоразумение таким знакомым голосом, что Винс на секунду выпал из реальности. — Ой, простите.
Это «Ой», относилось к тому, что микрофон Винсента по-прежнему работал и автоматически озвучил шепот на весь зал.
Девица выпрямилась, мило покраснела и поправила на носу очки без оправы, а Винс упорно не понимал, что здесь делает его «будильник». Снова шесть утра, что ли? Перевод времени? Ошибка программы?
— Что за драконы? — тут же заинтересовался Полард.
А Винсу-то откуда знать?! Сбой будильника.
— Как будто вы не знаете, кто такие драконы, — вслух буркнул Винсент, держа лицо.
— Да, из-за разницы во времени с Японией они не смогли до вас дозвониться в срок, но…
«Будильник» был тут же перебит Свифтом:
— Так это те самые драконы?!
А-а-а, черт, а нельзя этот вопрос адресовать не ему, а сразу его «будильнику»? Что они все на него так уставились? Это у нее там что-то с шестеренками. Ну да, есть в Японии те самые знаменитые «Драконы Времени», которые инвестируют сомнительные проекты, причем щедро, но под грабительский процент. Появились с десяток лет назад, но уже заработали репутацию. Ошибаются редко, вкладываются по полной, считаются эталоном надежности. Винс к ним пару раз засылал проекты, но пока безрезультатно. И при чем тут вообще его «будильник»?!
— Так, я не понял, а это вообще кто? — проснулся мнительный Смит, глядя на прибывшую девицу. — Твой новый секретарь?
Все присутствующие дружно перевели взгляд на тихо сидящую в углу виртуальную копию секретаря Винсента. Парень дистанционно вел протокол, и все знали, что Винс предпочитал работать с мужчинами. Поначалу шутки шутили, но, когда он стал успешно драть задницы своим конкурентам отнюдь не по шуточному, притихли.
— Да, Мари Эванс, — представилась «будильник». — Временно переведена из отдела аналитики в связи с увеличившимся потоком документов. И простите за напоминание, но драконы ждут.
— Извиняюсь, — Винсент поднялся из-за стола. — Все понимают, что таких людей нельзя упускать. Ривз ответит на все оставшиеся вопросы.
Ну давай, трепач, не подведи. Хотя само упоминание знаменитых драконов ввело присутствующих в экстаз. Это должно успокоить инвесторов. Хотя бы до момента, когда они поймут, что это подстава.
— И что это было? — тихо уточнил Винс, когда они уже стремительно шли с Мари по коридору, изображая активную занятость. — Ты что здесь делаешь?
— Мари Эванс, временно переведена… — начала свою песню «будильник».
— Издеваешься?
От возмущения Винс даже схватил Мари за руку и остановился.
— Да вы что, мистер Прайв, — и так замахала ресницами, что сразу стало понятно — издевается. — И драконы ждут, — потащила она его дальше по коридору.
— Так драконы реальные? — удивился Винс. «Будильник» лишь кивнула, но как-то лукаво на него посмотрела. Что-то там все-таки не так. Твою ж налево, со сбившимся привычным графиком он забыл глянуть личное дело Мари. — Ты меня пугаешь, — предупредил он ее.
А эта шельма лишь улыбнулась.

= | = | =
— Паст, ты кого под меня подсунул? — Винсент влетел в отдел мажоров и тут же едва не запутался в гамаке, который кто-то догадался перевесить к самой двери.
Маназиль лениво посмотрел в сторону беспокойства, поднятого Винсом, и уткнулся обратно в растянутые на полу одному ему понятные схемы. Прогнозист от бога, и одновременно не от мира сего. Он мог жонглировать вероятностями как никому и не снилось, но плохо уживался с реальностью.
— А кого я под тебя подсунул? — спросил глухо Паст.
Он висел за стенкой из разномастных шаров вниз головой на турнике и медленно покачивался из стороны в сторону. Утверждал, что так кровь к голове приливает и лучше думается. На лицо ему съехал шарф дикой окраски, но к этому Винс уже привык.
— Мари Эванс, — подсказал Винсент, подходя так, чтобы стоять нос к носу с Пастом. Для этого пришлось обойти завалы мягких кресел, крысиный лабиринт и задрать шарф.
— А, крошку Мэри. Так это не я.
— А кто? — уже прорычал Винс. — Ты же подбором «будильников» занимался по своим «связям», — он показа пальцами кавычки.
— Мне надоело, что ты их быстро ломаешь. Я попросил Маника рассчитать тебе лучший вариант.
— Маназиля? — удивился Винс. Тот не прореагировал на свое имя. Он вообще далеко не всегда реагировал на раздражители.
— Эй, Мани, привет!
Дверь хлопнула, а Винсент сощурился, радуясь, что его перекрывают от входа стена шаров и по-прежнему висящий Ривз.
— Смотри, что я тебе принесла! — продолжала тем временем та самая Мари Эванс. — Мои расчеты готовы?
— Ты чудо, светлячок. Для тебя, конечно, все готово.
Глаза Винсента расширились — он точно слышал гулкий голос здоровяка Маназиля, но не верил в происходящее. Непроизвольно дернув рукой, он забыл, что все еще держал шарф Паста. Хорошо, что на полу лежали подушки, и ценный орган упавшего сотрудника не слишком пострадал. Хотя было желание добавить.
— Эм, Винсент, — узнала его Мари, повернувшись на шум.
— Да, леди Дракон. Или «будильник»? Или «секретарь, из отдела аналитики, переведенный пока я зашиваюсь с убийством»? Или «отвергнутый претендент в мажоры»? Или «мисс лучший выпускник МежКи 2025»? Продолжать? — он похлопал по руке папкой с личным делом.
— Что, про драконов догадался, да?
— Нет, я тупее тебя! Догадался, конечно!
— Вероятность ноль пять, — Маназиль засунул в рот кусок какой-то бурой гадости и принялся жевать.
— Чего вероятность? — рявкнул Винс. — Что это она застрелила Красова?
— Нет, что рассоритесь. Про Красова вероятность выше, — прожевывая слова, пояснил здоровяк.
— Не кипятись, Винс. Девочке было интересно, — это с пола поднялся Паст и теперь перевязывал свой шарф в тюрбан. — Ты же с Максом притча во языцех в МежКе. По вашим соревнованиям лектуры читают. Дела ваши разбирают. Нет, других, конечно, тоже, как-никак доска почета там этаж занимает, но у тебя с крошкой фундамент схожий. А как проще всего бабе к тебе подобраться? Конечно же через постель. Ну что, детка, разочаровалась в Дизеле? Иди, обнимемся, Паст тебя пожалеет, — и распахнул объятья.
Винсент поморщился — чертов балагур вспомнил его прозвище из МежКи. За то, что жрал все что угодно, включая информацию, перерабатывал и пер, несмотря ни на что.
— За бабу ответишь, — мило улыбнулась Мари Пасту. Но так, что стало понятно — и правда ответит.
— Ну вот, как будто с Винсом в юбке разговариваю, — Паст поправил ярко-алую рубаху и канареечный жилет на своем жилистом и даже щуплом теле.
— Вы меня бесите, господа! — не выдержал Винс. И добавил сквозь зубы: — И дамы.
— Бесим или не бесим, а работать лучше вместе, — Паст на время убрал из голоса наигранную веселость. — Ты же не хочешь смотреть на небо через вертикальные палочки или повторить опыт Красова.
— Ты просто за свою задницу переживаешь, никто тебя такого терпеть не будет, — буркнул Винс. — Ищейки работают, а я и так с охраной скоро даже мыться буду.
— Вот не надо нам интимных подробностей твоей личной жизни, — замахал руками Паст. — Макса тоже, знаешь ли, «щелкнули» не голышом. Еще один взгляд тебе не помешает, потому что тут явно работал тот, кто знает о твоем «пунктике» на Красове. Говорил тебе к психоаналитику походить. Прорабатывай окружение.
— Сам знаю. — Винс поморщился. Он с настойчивостью, достойной лучшего, назначал встречи не только с возможными партнерами, чтобы покрыть горящие договора. Он искал гаденыша, который его подставил.
— Вот и бери с собой малышку Мэри не только в постель. Разнообразь, так сказать, вашу Камасутру. Она знаешь как умеет ресничками хлопать и лопотать вроде бы невпопад, это так расслабляет, что, может, чего и нахлопает тебе. Или хотя бы развлечетесь, а малышка наконец поймет, что я круче.
Вирт Винсента завибрировал, и он щелкнул по нему в раздражении.
— У малышки Мэри, знаешь ли, такая многофункциональность, что я уже боюсь использовать ее по назначению. Вдруг чего сломается, — Винс принимал аргументы Паста, несмотря на форму его высказываний.
— Да ты не боись, не сломается, модель повышенной прочности, — Паст, подобравшись за время разговора ближе, попытался шлепнуть Мари по ягодице. Но был пойман за руку Маназилем. Продолжая что-то жевать, здоровяк поцокал языком.
— Вероятность восемьдесят четыре, — непонятно пояснил Маназиль.
— Чего вероятность? Что мы найдем настоящего убийцу Красова? — поинтересовалась Мари, искоса глянув на балагура.
— Это выше. Что Винс сломает Пасту руку. Хотя и еще одно тоже.
— Бесите, — вздохнул Винсент, не понимая логики Маназиля, и вышел из этого сумасшедшего дома. Его ненормированный рабочий день еще не закончился и нет, его совершенно не раздражал цокот каблуков Мари за его правым плечом.

= | = | =
Винс потер глаза, пытаясь избавиться от ощущения засыпанного в них песка. Эти три дня он чувствовал, будто вернулся на первый курс МежКи. Пашет за десятерых, перелопачивая огромные пласты информации, а все не то и не там ищет. Только что смог достучаться до Николаева, тот вечно во второй тройке был в МежКе, причины для подставы были, но вот как-то поговорили, и ничего не екнуло.
Вирт завибрировал входящим и, глянув на номер, Винсет дал разрешение. Голографическая копия его собеседницы устроилась на стуле справа от него.
— Паршиво выглядишь, Винсент.
Анна была как всегда прямолинейна и, в отличие от Винса, выглядела на все сто. Нет, не лет. Старше его на тридцатник, она смотрелась его ровесницей. Вот это и были последствия Эликсира вечности в умелых руках.
— Прости, раньше не удалось вырваться. Сам понимаешь — личное дело прежде всего, — Анна перебирала полированными ноготками по столешнице.
Он все прекрасно понимал. Голова у Анны Михайловны работала как надо. Бизнес ее, небольшой, как раз столько, сколько могла потянуть женщина, был стабилен и прибылен. На риски она не шла, зато кропотливые и дотошные проекты щелкала только так.
Винс сдержал зевок.
— За Чехию со мной не возьмешься, — он утверждал, а не спрашивал.
Анна Михайловна удивленно посмотрела на Винсента, а потом красиво рассмеялась.
— Пристрели меня лучше, как Красова, — отшутилась она.
Эта Чехия повисла на Винсе, как дополнительная гиря. Будто и без нее проблем не хватало. Антикира была страховочным пунктом, в случае проблем у КрасСтроя в этом проекте. И его еще смели обвинять, что это один из его мотивов убрать Красова. Да уперлась эта Чехия ему. Соревновался тогда ради самого процесса. Ну и возможности отслеживать там события. Неплохой шанс подставить Красавчика и выбить его на время, чтобы перехватить более крупную и перспективную Новую Атлантиду.
В дверь его кабинета коротко стукнули и вошла Мари, цокая каблуками. Вот сколько можно просить ее сменить туфли?!
Она поставила перед Винсом чашку и замерла в ожидании указаний.
— Ты ради Чехии мне десять сообщений оставил? — напомнила о себе Анна Михайловна.
— Нет, — Винс покачал головой. — Могу предложить сотрудничество в любом проекте.
— Прости, надо было это делать до того, сам знаешь чего, — Анна повела плечами. Ага, до того, как стрельнул Красавчика. — Сейчас ты крайне ненадежный партнер.
Винсент, в принципе, и не ожидал другого. Те, кто раньше посчитал бы за радость с ним работать, один за другим делали вид, что крайне заняты, ушли в отпуск или умерли. И до нее беседы с Росси, Кулыгиным и Мерфи были с примерно таким же результатом. Разве что взгляды на его новую «секретаршу» они бросали более сальные.
Винс отпил из принесенной кружки и, замычав, проглотил, но сморщился.
— Опять зеленый чай?! — возмутился он. — Я кофе просил!
— Кофе в таком количестве вредно, — с видом его диетолога проговорила Мари.
— А урина эта в стакане значит, полезна?! От нее вон даже твой фикус дохнет, — Винс мотнул головой в сторону цветка в горшке с печально поникшими листьями. — Он уже даже воняет!
— Это не фикус, это базилик! Он не воняет, а пахнет и повышает сосредоточенность и ясность ума. Бедняжка, — Мари процокала ближе и погладила пожухлый цветок.
Схватив девицу за руку, Винс дернул ее на себя так, что, взвизгнув, она упала ему на колени. Задрав ей ногу, Винсент стащил туфлю и рывком оторвал каблук.
— Ладно, голубки, вуайеризмом не страдаю, — Анна Михайловна рассматривала их пару с крайним удивлением. — Дел с тобой иметь, Винс, пока не буду. Сам знаешь почему. Бизнес. Но кину тебе контакты одного следака в Москве. Если тебе можно помочь, то он это сделает.
И отключилась.

— Она мне не нравится, — Мари задумчиво рассматривала место, где недавно «сидел» виртуал его собеседницы.
— Да тебе через одного не нравятся!
— Разве я виновата, что у тебя все компаньоны со странностями? Эта вон какая-то вся сю-сю-сю вежливая, отстраненная. Понимаю, был вот: «Да я тебя крутил» пи-пи-пи! «Да я б сам тебя…» вырезано цензурой. «Ты что, забыл, как ты меня…» и перечисление твоих заслуг перед страной. Я заслушалась и даже записала кое-что. И представлений не понадобилось, чтобы на эмоции вытянуть. Или этот вот «Так и шо, вы же понимаете риски? Увеличивайте процент, шобы заинтересовать. О, у тебя новая помощница? Вы продолжайте, я подожду». Милый старичок, аж всплакнуть захотелось.
Винсент глянул на вновь завибрировавший вирт. Америка проснулась. Он удержал Мари, попытавшуюся вскочить с его колен, и щелкнул допуск. Хорошо, что вирт-переводчики легко работают с любыми языками в режиме он-лайн. Это значительно упрощало жизнь.
— Добрый… — спотыкнулся Алан Джонсон, рассмотрев их композицию. Прилипшая к лицу улыбка чуть сползла, но он продолжил: — день, мистер Прайв. Я не вовремя?
— Почему же, у меня как раз нет дел. Сами знаете, с убийцей договора подписывать не хотят, — Винсент постучал по столу отломанным каблуком. — А вы как? Помнится, предлагали сотрудничество, для проекта Атлантиды.
— Когда это было, — он махнул рукой и даже смог рассмеяться вполне натурально. — Мы тогда не рассчитали своих сил, чтобы браться за такое.
— А вот я знаю, что вы объединились с «Греттам» и «Хант», чтобы теперь, когда нет КрасСтроя и летит к чертям Антикира, перехватить Атлантиду, — Винс пристально смотрел в глаза собеседнику в то время, как Мари запустила руку в его волосы и мягко перебирала пальчиками по шее. Вот шельма, отвлекает же!
— Устаревшие сведения, — продолжал широко улыбаться Джонсон. — К нам присоединилось еще двое. И вынужден распрощаться — дела. Успехов.
— И вам не чихать, не кашлять, — уже в пустоту пожелал Винс. Он откинулся на кресле и прикрыл глаза, вот только Мари убрала почти сразу руку. Жаль.
— И так целый день. То олень позвонит, то тюлень, — высказалась она. — Скользкий тип.
— Тогда уж не тюлень, а слизняк, — предложил Винсент.
Мари пожала плечами не возражая.
— А что мне с этим делать? — она показала на растерзанную туфлю.
Винс задрал вторую ее ногу и отломил каблук, не снимая.
— Я просил не цокать! Как будто на ипподроме.
Мари стянула туфлю и босиком соскочила с его колен.
— Кофе принеси! — бросил он ей в спину.
— Зеленый чай полезнее, — помахала она, не оборачиваясь, обувью в руках.

= | = | =
Винс ненавидел Москву. Нет, суеты, смога и высоток тут было привычно, как и в родном Копенгагене, но сам факт, что его притащили сюда насильно — раздражал. А еще здесь раньше жил Красов. Хотя в последнее время это имя звучало в его жизни так часто, что он стал свыкаться. Да и раздражал его, конечно, Красавчик, но не убивать же его за это. Пару дней назад Мари принесла плакат и молча повесила на стене кабинета. Конечно, Винс заинтересовался. Она приготовила детальный анализ корпорации КрасСтрой от основания до нынешних дней. Мелким-мелким шрифтом в таблицах, схемах и ярких маркерах, с возможностью широкого раскрытия на вирте, показала все этапы развития, последствия ошибочных действий, выбранные выходы и анализ.
Винс подошел к селектору и произнес одно лишь «И?». В следующую минуту рядом висел похожий плакат, только имени «Антикиры». Теперь уже «И?» Винс спросил лично.
— Издалека ничего не напоминает? — спросила Мари.
— Да издалека они вообще одинаковые!
— Вот! Это моя дипломная. Ну, правда, еще семь лет добавила. Вы такие благодаря друг другу. Макс создал тебя, а ты создал его. Эта вечная конкуренция заставляла прыгать вас выше головы. Вот только знаешь, нельзя так говорить, но я чуть-чуть рада, что Макса больше нет. Нельзя всю жизнь прожить ради разрушения других. Не чувствуешь сейчас пустоту вот тут? — она похлопала по груди со стороны сердца. — Потому что нужна созидательная задача. Ты же создаешь! Найдешь, и я уверена, что через пару десятков лет будешь строить на Марсе.
— Примазываешься? — Винсу совершенно не нравилось смотреть на схожесть их с Максом корпораций. Он сложил руки на груди.
Мари вздохнула и с такой укоризной посмотрела, что он буквально услышал «идиот».
— Какое отношение это имеет к его убийству?
— Возможно, никакого. А возможно, кто-то понимает — убери Макса, и ты потеряешь цель. Поэтому он мертв, а ты — пока нет. Удобная вешалка, чтобы скинуть на твое зацикливание все обвинения. Надо объединяться с Москвой хотя бы в поисках. Тот же Красов-старший ведь там тоже роет в причинах смерти сына. И не он один, наверняка.
— Ты хочешь, чтобы меня тоже пристрелили?
— Да ладно, не пристрелят. Ну придушат. Чуть-чуть. Надеюсь.
И вот он уже неделю в Москве. Первые пару дней пришлось отдать на растерзание правосудию. Выбил он себе после убийства Макса и первичного допроса пять дней на приведение дел в порядок, но должен был явиться для детального разбора в Москву.
Ну а потом наступил акт самобичивания. Красов-старший, морж этот дотошный из охранки КрасСтроя Андрей Михайлович, их следаки и просто все, кому хотелось плюнуть в лицо Винсу. Пришлось признавать свои подставы и доказывать, что он не дебил, чтобы стрелять Красавчика. Хорошо хоть охрана у него хорошая. Хотя вон Макса телом накрыл один, но не успел.
И теперь Винс, как настоящий преступник, ехал на место преступления. С ним связалась хозяйка бара, рядом с которым стрельнули проблему Винса. Оказывается, там какая-то «нейтральная территория» и Аврора Магомедовна (да что ж у них тут с именами) очень желала обсудить его предположительное поганое поведение рядом с ее танцульками.
Пока Винс так вынуждено развлекался, Антикира работала в автономном режиме с его вирт-присутствием. У «руля» остался Ривз. По крайней мере, в случае чего заболтает всех, пока Винс не сможет вернуться. Но и затягивать было нельзя. А у него складывалось впечатление, что тут у всех принято откладывать вопросы «до завтра», вдруг само рассосется. А если не рассосется, то на послезавтра еще отложить можно.
Бар «У Авроры» пустовал. Рано еще было для их основной клиентуры, и встречать делегацию Винса вышла сама хозяйка заведения. Высокая, широкая в кости, с яркими, почти черными глазами и буйно-кудрявой шевелюрой неопределенно рыжего оттенка, она напоминала Винсенту крейсер. Как минимум своим напором.
— Охрану оставляйте, — махнула она рукой следовать за ней. — Тут безопасно.
— Ну да, — вырвалось сомнительное у Паста и обернувшаяся Аврора буквально артиллерийским снарядом стрельнула в него взглядом. Парень предпочел поднять руки, будто сдавался.
В итоге в кабинет зашел Винс, Мари, Паст и Маназиль. Помимо хозяйки, конечно. Правда, Маназиля они практически сразу «потеряли» — он подошел к витрине с какими-то резными слониками и буквально выпал из окружающего мира.
Зато здесь же их дожидался усатый Андрей Михайлович. Куда ж без этого моржа.
— Рассказывайте, — махнула им Аврора, устроившись в глубоком кожаном кресле за основательным столом.
— Что? Как стрелял, как оружие прятал? — тут же спросил Паст.
— Он очень ценный сотрудник? — спросила Аврора, глядя на веселящегося балагура.
— Знаете, уже сомневаюсь, — бросил Винс предупреждающий взгляд на Паста.
— Киллера мы помогли взять. Что с фирмой, через которую проведена оплата? — начала сама Аврора.
— Глухо, — нахмурился Винс. — Приобретал по банкротству, перевод сделан главным бухгалтером, как оплата уволенному персоналу. Моя печать верна. Бывший хозяин чист, бухгалтера до сих пор не нашли. Предположительно мертв.
— Знаете, как-то многовато в этом деле трупов. Как будто в девяностые вернулся, — Андрей Михайлович топорщил моржовые усы.
— Вероятность восемьдесят, — бахнул в тишине Маназиль и снова пропал в слониках.
Винс переглянулся с Мари и Пастом. Девушка встала и подошла к Маназилю выспрашивать подробности на ухо.
— Знаете, Андрей Михайлович, а вы правы. Современная молодежь… — Аврора не успела договорить из-за фыркнувшего Паста. — Можно я его придушу немного? — спросила она у Винса.
— После меня, — Винс поймал вышагивающего за его спиной Паста и усадил на стул рядом с собой. Руку положил на плечо парня, заставляя прогнуться. Паст сел как послушный ученик, сложив руки на коленях. Лишь взгляд выдавал непокорное буйство.
— Так вот, сейчас редко стреляют из-за бизнеса, — продолжила Аврора. — Подставить, перекупить, сговориться и прочая подлость — всегда пожалуйста, а вот так радикально ну бывает, конечно, но чаще у тех, кто давно держит свое дело. Надо попробовать искать в старших поколениях. Составьте список с вашей стороны, на Красова тоже наверняка у кого-то есть зуб, может, в долгосрочных планах Максим мог на кого-то планировать заступить. Андрей Михайлович, это с вас.
Морж кивнул, уже что-то накручивая на своем вирте.
— А я так понимаю, Макс ходил сюда к какой-то определенной эм-м-м служительнице искусства, — Паст на удивление высказался корректно, чем привлек всеобщее внимание. — Мог кто-то из ее поклонников принять во всем этом участие? А может быть, она сама?
— Сама — точно нет, — тут же жестко отрезала Аврора. — А вот поклонники… был там у нее один японец со странностями, но вроде вовремя прижали его, — она подхватила вирт и, встав, отошла к окну перед тем, как нажать вызов.
Винсент тоже начал перебирать свои контакты, выделяя имена. Через минуту к нему подсела Мари, и Винс упустил из внимания Паста. Когда он оторвался от вирта, Аврора Магомедовна смеялась в уголке с этим балагуром. Оставалось надеяться, что сумасшествие не передается воздушно-капельным путем.
Итогом их совместной работы под руководством Мари стала таблица, куда они вносили имена по мере их подозрительности с графами, где кому мог насолить Винс, а где Макс. Правда, Винсент морщился больше, буквально выкладывая для дела свою «подноготную», в то время как Максу-то было уже все равно.
Рассматривая почти тридцатистрочную матрицу, Паст, держа руки за спиной, перекачивался с носка на пятку и обратно.
— Знаете, а вы те еще засранцы. Удивительно, какие терпеливые бизнесмены пошли, как вас раньше не стрельнули.
— Кстати, — Мари вкинула голову, пробегая по списку. — Про раньше. А почему рассматриваем, с кем имели дело за последние лет пять? Может наш «герой» из тех, что подает месть холодной?
— Настолько холодной? — усомнился Винс.
— Не тебе придираться, ты вон сколько жарил Макса, — хмыкнул Паст.
— Ну так я регулярно.
— Так и этот кто-то мог регулярно, но, так сказать, на медленном огне, — предположила Мари. — Вон тот же Макс в двадцать третьем подписывал договор с… — она защелкала пальцами, вспоминая. — С Хроном, точно. Вроде бы обоюдовыгодный, а в итоге слил старейшую компанию. Хозяин там из южных, горячих кровей.
— И откуда такие познания у секретаря? — вскинулся Андрей Михайлович, рассматривая Мари одним глазом с восхищением, другим с подозрением. Вот как исхитрялся-то?
— А она не секретарь, — широко усмехнулся Паст. — Она — будильник. И не спрашивайте меня, что это такое, а то тоже захочется, — подмигнул он безопаснику.
— Да мне уже хочется, — встопорщил усы Андрей Михайлович. — Мари, «будильник» звучит как-то не представительно, а как вам «заместитель отдела безопасности» целой корпорации? А может, аналитический отдел? Или прогнозирование? Мы ценим хороших специалистов.
— Нет! — рявкнул Винс, сам не понимая, зачем обхватил талию Мари, чтобы прижать к себе. — Разорю к чертям.
— Да ладно, не раз уже пытался, — фыркнул наглый морж.
— Но теперь-то Макса нет.
— Ну да, — сразу же как-то потух безопасник. Винс поморщился — удар был «ниже пояса», но не удержался. — Ладно, к делу.
— Слушайте, а ведь вы упоминали, что Макс нашел еще какие-то подставы, кроме тех, в которых Винс признался, — задумчиво протянула Мари. Она не вырывалась из объятий Винса, а наоборот, даже откинула голову ему на плечо, устраиваясь с удобством, но ему все равно не нравилось, когда она говорит о Красове. — Там же как раз было что-то из «медленнодействующего». Нашли источник?
— Своих прочистили, но дальше пока не прошли — связь через временные акки, выплаты наличкой или с удаленных счетов, — Андрей Михайлович поморщился. — Осторожный кто-то работал.
— Кто это? — громким басом напомнил о себе Маназиль из-за их спины.
— Слушай, ты неожиданный, как дефолт в США, — картинно схватился за грудь Паст. — Танцовщица какая-то, — глянул он на экран вирта в руках громилы. — Это вон к Авроре. Ух, ушлый ты парень, пока мы тут работаем, ты стриптиз смотришь? Я тоже хочу!
Маназиль как обычно проигнорировал Паста и попытался увеличить изображение, но качество съемки портило изображение, и он просто ткнул мясистым пальцем в угол.
— Это наш охранник. Игнат, — пригляделся Андрей Михайлович. — Неплохой парень. Накрыл собой Макса после выстрела, но было уже поздно.
Маназиль мотнул запись назад и запустил ее медленно. На лице «неплохого парня» на несколько мгновений проступило выражение откровенной ненависти, сменившееся потом улыбкой и снова маской равнодушия.
— Ему не понравился номер? Нервный тик? Несварение желудка? — предполагал Паст.
— В это время Красов спускался со второго этажа, — Маназиль ткнул в строку времени в углу экрана и переключил на видео с лестницы.
— Я проверю, — сразу подобрался безопасник, шевеля усами.
— Давайте-ка просмотрим и остальные с ним записи, — предложила Аврора, тоже оказавшаяся рядом. Удивительно незаметное перемещение с ее габаритами.
Казалось, вот она зацепка, бери и раскручивай, но через неделю они были на прежнем месте в том же составе.

Секьюрити долго не кололся, говорил, что просто ногу отсидел и обрадовался, увидев наконец Макса. В общем, нес сплошную муть даже под сывороткой. Пока не выплеснул всю скопившуюся ненависть к Красову, захватившему когда-то фирму его двоюродного брата, с которым они росли вместе. Тот ушел в загул и с концами. Так что «неплохой парень» давно устроился на эту работу в надежде как-то отомстить. Долго ждал, думал уже сам какую глупость сделать, но на него вышел кто-то со стороны. Сначала лично, а потом списывались через вирт. Акки соединений предсказуемо оказались временными. Описания типа «высокий, темноволосый, в черных очках» отмели разве что половину мира из подозреваемых. Так что «неплохому парню» Игнату смогли повесить лишь соучастие за доставку сведений о передвижении Красова. Андрей Михайлович как-то резко осунулся после этого.
Проверка списка «старичков», тоже носила крайне абстрактный характер — что искать конкретно не ясно, но пытались. Наняли дополнительных следаков собирать сведения по особенно подозрительными. Перебрали все связи от основания фирм. Наорались, наспорились до хрипа с моржом-Михалычем. И вернулись к тому же — Макса пристрелили после найденных в бумагах доказательств. Надо их пересматривать. И как не морщился безопасник, но под напором Авроры Магомедовны, похоже, сдавались и не такие крепости.
В итоге Винсент со своей «группой поддержки» был допущен в святая святых — кабинет Максима Красова, в котором с его смерти почти ничего не меняли.
От помощи сотрудников КрасСтроя отказались — лучшая помощь от них сейчас была не мешать. Потому что и сами не знали, что ищут. Правда, от кофе никто не отказался.
— Марина, спасибо, с вашим кофе даже день становится светлее, — Винс с наслаждением отпил из чашки двойной эспрессо. — Прямо чувствую тонизирующий привкус базилика.
Мари с прищуром глянула на него через край чашки. Винс держал невозмутимое лицо.
— Но там нет базилика, — удивилась секретарь Макса.
— Это не важно, Мариночка, — Паст похлопал девушку по плечу. — Вы уже научились готовить двойной эспрессо, а это полпути к шикарной профессии. М-м-м, — отпил он и свой кофе. — Вы просто богиня Бабалон.
Мари поперхнулась своим напитком, а Маназиль заботливо постучал ее по спине.
— Я надеюсь, она сейчас не полезет в поисковик, — пробормотала Мари, глядя в закрывшуюся за секретаршей дверь.
— Вероятность девяносто два, — разочаровал ее Маназиль.
— Ерундой маетесь, — пробурчал Андрей Михайлович. Но это он утверждал и на всю их последующую работу с документами Макса.
Как самые положительные сотрудники фирмы КрасСтрой они приходили к восьми утра и уходили во столько же вечером. Ночевать там с ними Андрей Михайлович отказывался, а одних оставлять не соглашался. Маназиль расчертил огромную виртуальную схему прямо на стене кабинета, сняв оттуда рамки с фотографиями. Мари зарывалась в документы, чувствуя себя в своей стихии. Паст, как обычно, провоцировал всех, разряжая обстановку, одновременно цепляя какие-то абсурдные, но иногда гениальные идеи. Винс строил общий проект взаимосвязей. Эта способность много раз помогала ему в работе — собрав воедино документы, задачи, расчеты и аналитические сводки он мог создать в своем сознании объемную картину с возможностью рассмотреть каждый узел соединений подробно. Но пока, к сожалению, что подходило к строительству и управлению корпорацией, не прикладывалось к поиску убийцы. Иногда их даже навещала Аврора Магомедовна, чаще всего общаясь с Пастом.
— А знаете, что я думаю? — Паст лежал на полу, закинув за голову руки. — Вот где-то там высоко-высоко на орбите Земли кружат тонны полезного космического мусора.
— Это ты к чему? — отвлеклась Мари. Она сидела на ковре, сложив перед собой ноги в позе лотоса, и перебирала задумчиво бумаги с яркими маркерами меток.
— Да ни к чему особенно. Жрать хочется, — потянулся Паст. — Ковыряемся мы в этом мусоре, а Землю за ним не видим.
— Земля! — рыкнул неожиданно Маназиль и начал что-то передвигать в своих схемах.
— О, один приплыл, — прокомментировал, садясь, Паст.
— Пятьдесят два… шестнадцать… Семьдесят один! — бормотал тем временем Маназиль.
Винсент, понаблюдав за этим с минуту, снова уткнулся в вирт. Его Антикира медленно застывала. Новых договоров, по крайней мере долгосрочных, больше не было. Надо было выигрывать тендер Атлантиды, а не с чем. Одновременно несколько объединений небольших фирм выдвигали свои кандидатуры. Может, и лети к чертям эта Атлантида, но Винс не привык сдаваться. Впереди увольнения, реорганизации и жесткая конкуренция, а у него какая-то пустота в груди. Тащит все по привычке. И наверняка вытащит! Вчера связывался с адвокатами, обсуждали линию поведения на суде. Глухо все, как в танке. Винс щелкнул по новому письму от Ривза. Парень на удивление хорошо справлялся, по крайней мере, благодаря подвешенному языку этого мажора, они до сих пор имели возможность продолжать поиски. Когда за Ривзом стоял хороший аналитик, тот мог свернуть горы. Фамилию бы ему сменить.
— Девяносто один! — воскликнул Маназиль. — Сибирь!
— Шестнадцать! Манчестер! И что? Мани, переходи на нормальный язык, — попросил, зевая, Паст. — Еще час такой работы, и я все.
— Почти все исправленные документы касаются Сибири, — пояснил Маназиль.
— И что? — Мари поднялась и потянулась, а Винс с удовольствием пронаблюдал, как под тканью блузки четче проступают очертания груди. — Подкупленный адвокат работал на тот регион, естественно, что проходящие через него бумаги проще изменить.
— За полгода изменений в этом регионе начал постепенно падать доход, — медленно включился Винсент. — Затраты на откуп, перетягивание заложенных процентов с других проектов, и Сибирь еще через полгода снизила бы свою перспективность.
— А кто у нас там в Сибири из старичков засел? — поинтересовался Паст.
— Я же говорила, что она мне не нравится! — первая поняла Мари, рассматривая схему Маназиля. Сейчас она напоминала карту мира со множеством точек в центре Евразии.
— Мы уже выясняли, что тебе все мои партнеры не нравятся, — Винсент подошел ближе к девушке и обнял ее со спины. Просто захотелось. — Это не аргумент.
— О чем вы говорите? — в разговор включился и шевелящий усами Андрей Михайлович.
— Мы говорим, что в смерти Макса виновата его дотошность, — пояснил Винс.
— Вот прямо так в зале суда и скажешь, — предложил Паст. — Сразу оправдают.
— Похоже Макса пытались согнать с определенного места, — не обращая внимания на балагура, пояснил Винсент. — Постепенная монополизация зажимала небольшие фирмы и не все оказались с этим согласны. Убивать сразу не собирались, но раз уж он докопался, пошли на более глобальное решение. Объединения частников для тендера Атлантиды появилось теперь и в России. Они прямо-таки оживились. КрасСтрой то выпадает. Но это скорее побочка.
— Логично, но не доказано, — протянул Паст. — Не можешь же ты выкрикнуть судьям «Девяносто один! Сибирь!» и они такие: «Оправдан!». Самое короткое заседание в мире.
— Ну да, Анна Михайловна жесткая тетка, ее так просто косвенными уликами не возьмешь, — Винсент теперь четко видел в своей голове всю эту сомнительную схему, она буквально разворачивалась, как трехмерная модель со всеми подробностями.
— Ну как так-то?! — возмутилась Мари, едва не подпрыгивая. Винс чмокнул ее в макушку, пытаясь успокоить.
— То есть вот так, ради того, чтобы подвинуть на рынке? — Андрей Михайлович так крепко сжал челюсть, что усы буквально выдвинулись вперед.
— Как будто в ваших 90-х по-другому было, — пожал плечами Винс, хотя тоже ощущал какое-то черное опустошение. — Анна Михайловна уже давно одна в этом регионе, хотя я никогда не задумывался, почему. Просто сложные для строительства погодные условия. Но не сложнее, чем в Антарктиде так-то.
— Аврора, детка, а не хочешь ты проверить одну заигравшуюся дамочку, покусившуюся на твою «нейтральную территорию»? — Паст уже миловался по вирту. — До Сибири дотянешься? О, я не сомневался в тебе, девочка моя.
— Ну ты даешь, Паст, — протянула удивленно Мари.
Балагур на это ей подмигнул, продолжая разговор.
— А если это не она? — усомнился Андрей Михайлович.
— Принесем глубочайшие извинения, — пожал плечами Винс. Но уже был уверен, что извинений любой глубины не понадобится.
Он медленно окидывал взглядом разворошенный их компанией кабинет Макса. Как так получилось, что он буквально влез в шкуру того с кем враждовал большую часть жизни? Но если бы не это, не его мажоры, умница-Мари, да даже усатый Андрей Михайлович и удивительно грозная Аврора Магомедовна, если бы не это объединение таких разных людей, они бы никогда не добрались до ответов. Макса вот только не вернешь… Похоже, надо что-то переоценивать в своей жизни.
— Мариночка, всем кофе! — вместо того, чтобы воспользоваться селектором, Паст распахнул дверь и крикнул в приемную.
— Девяносто четыре! — бахнул Маназиль.
— Что еще? — простонал Паст.
Но громила уже не обращал внимание на окружающее, снова меняя схему на стене.
— Непробиваемые, — вздохнул Андрей Михайлович.
— Ну почему же, просто по-своему сублимируют переживания, — возразила Мари, уютнее устраиваясь в объятьях Винса. — Это, знаете, как двойной эспрессо в шесть утра.