Ледяной ноябрьский ветер хлестанул меня по ногам. Я сжала челюсти, чтобы они не дребезжали, как маракасы, и засеменила за Эдвардом в сторону входа в ресторан. Ему пришлось немного переплатить парковщику за то, что мы долго копались и не вылезали из машины. Когда мы вошли внутрь, и нас обдало теплом роскошного помещения, я повернулась и положила руки ему на плечи.

- Ты знаешь, я до сих пор не могу натянуть на уши то, что ты хочешь провести со мной время, кроме тех пяти минут, когда ты заказываешь кофе в кофейне. Поэтому прекрати трястись и нервничать, ладно? Мне уже весело, а еда пахнет просто потрясающе! – я положила руку ему на затылок и, притянув его лицо поближе, нежно поцеловала.

К сожалению, мои кривые ноги в сочетании с высокими каблуками – это жуткая смесь, которую мой мозг не желает принимать и всячески пытается отторгнуть. Целуя его, я на секунду забылась, и начала на него наваливаться. Эдвард сцепил руки вокруг меня, пытаясь поставить меня обратно.

- Здравствуйте! Эй, там! – промурлыкал безупречный обольстительный голос, прерывая наш внезапно-получивший-рейтинг-R-сеанс.

С губами, все еще вытянутыми трубочками, мы с Эдвардом развернулись, чтобы взглянуть на источник этого трахни-меня-голоса. Первое, что я заметила, это практически полное отсутствие ткани у ее черного платья. Очень глубокий V-образный вырез открывал все содержимое ее бюстгальтера (хотя.. постойте-постойте… Никакого бюстгальтера… Это что, ее н-настоящ-щая грудь? Без пуш-ап?). Второе, на что переместился мой взгляд, был подол ее платья. От одного взгляда на это у любого мужчины начнутся трястись руки. А ноги? Они где-нибудь заканчиваются?
Я взглянула на ее лицо, и мои ноздри раздулись, когда я увидела, что оно такое же идеальное, как и тело. Эдвард что, припер меня в стрип-клуб? Я же сейчас разрыдаюсь.

- Чего тебе? – спросила я ее, не особенно стараясь скрыть свое раздражение.

Шлюшьи челюсти крепко сжались, она, видимо, отчаянно искала свой мозг, чтобы раздобыть там ответ.

- Я резервировал столик на двоих. Проверьте, пожалуйста. Заказ на Эдварда Каллена, – вежливо сказал Эдвард, одной рукой прижимая меня к себе и делая шаг в сторону крошечной стойки.

Блондинистая сучка жеманно на меня посмотрела, бросила на Эдварда взгляд «Что ты вообще в ней нашел?», - этот взгляд девочки изучают еще в старшей школе, - и развернулась к нам своей упругой задницей, жестом указав следовать за ней.

Эдвард продолжал обнимать меня за талию, пока мы спускались по лестнице. Он легонько сжал меня, видимо, стараясь снять мое напряжение. Не то, чтобы я претендовала на звание его девушки, но блин. Я что, должна была спокойно отреагировать на ее попытки увести Эдварда способом «Скажи своей кобыле, что тебе надо в туалет, и приходи в соседний парк, я там буду тебя ждать»?

- Эй, - прошептал он прямо мне в ухо, легонько коснувшись его губами. В мыслях я уже победоносно втыкала по кинжалу в ее булки, которые так противно покачивались чуть впереди меня.
- Что? – я сжала челюсти.
- Если ты будешь продолжать так пялиться, то рискуешь одной силой мысли растопить силикон в ее заднице.
- Ха-ха, - фыркнула я, но взгляд не отвела.
Ответом мне было только тихое хихиканье.

Наконец, эта курица остановилась возле довольно большой круглой кабинки, неярко освещенной светильником с разноцветным абажуром.
- Калеб подойдет к вам через минуту. Я могу еще что-то для вас сделать? – пропела она, обращаясь к Эдварду.

Ты что, сучка, издеваешься? Я поморщила нос и приторно-сладким голосом ответила:

- Нет, спасибо. Мы не хотим, чтобы вы опоздали на ночную смену в стриптиз-бар. – Но если мы увидим кого-то, кто хочет быстрого траха, мы обязательно отошлем его к тебе, коза!
Эдвард прыснул, а я помахала пальцами в сторону официантки, отпуская ее, и повернулась к столику.
- Вот сучка!
- Она же ничего не сделала! – воскликнул Эдвард и потер нос, пытаясь скрыть улыбку.
- По-моему, это очевидно, что у нас с тобой свидание. Не могла бы эта Барби подождать другого посетителя, который заявится без сопровождения юбки?
- Ты неподражаема.

Я ничего не ответила и начала рассматривать окружающих. Ресторан был почти полон, я еще никогда не видела такого сборища абсолютно разных людей. Адвокаты и бухгалтера в пиджаках и отутюженных брюках, студенты в рваных джинсах и рубашках с эмблемами их колледжей, гламурные супермодели, якобы потягивающие мартини из всегда полных бокалов и пытающиеся заманить каких-нибудь придурков в свои сети, у компании неподалеку была холостяцкая вечеринка.
Мы сидели на первом этаже, но я видела несколько дополнительных столиков и суши-бар на втором. В нескольких ярдах от нас из окошка периодически появлялась странного вида еда, которую разносили к веселым посетителям милые официанты. Стеклянная лестница, ведущая на второй этаж, была обрамлена тысячами мерцающих свечей, их свет отражался от бежевых стен и наполнял пространство нежными бликами.

- Здесь потрясающе, - я повернулась к улыбающемуся Эдварду.
- Вообще-то я хотел повести тебя в «Бьягги», когда узнал, что это твое любимое место, но потом подумал, что здесь тебе тоже понравится, - улыбаясь, сказал он, глядя на мое выражение лица вроде «о-ты-и-правда-запомнил?». – Это мой любимый ресторанчик в центре. Здесь настолько разнообразное меню, все очень вкусно. Я еще не пробовал ничего, что бы мне не понравилось.
- Как ты достал нам такой большой столик? Кажется, он предназначен минимум для шестерых, - я поерзала на диванчике, устраиваясь поудобнее среди подушек, и провела ладонью по темной поверхности стола.
Глаза Эдварда заблестели.
- Розали работает здесь по выходным, когда не нянчит детей. Она помогла мне заполучить эту кабинку. Это одно из самых лучших мест в ресторане и, к тому же, я хочу сидеть рядом с тобой, а не напротив.
Я покраснела и улыбнулась. Он воспользовался этим, как приглашением, и пересел ко мне поближе, положив руку мне на талию и легонько целуя в шею. Интересно, если мы заплатим официанту достаточно, сможет ли он нас оставить тут на всю ночь и не подходить, пока мы утром, изголодавшиеся, не попросим у него чего-нибудь поесть?
Когда я увидела загорелое лицо нашего официанта, мне пришлось сдержать смех. У них здесь при приеме на работу обязательное условие – выглядеть, как будто ты сошел со страниц “Vogue”? Каждый работник ресторана из попадавшихся нам сегодня был красивее другого.

Работа в «Кофемолке» была не совсем легкой, но, по крайней мере, мне не приходилось все время улыбаться и изображать хорошее настроение. Этим занималась Элис. Наш босс только просил меня не плевать в стаканчики посетителей, и все.

Я фыркнула, когда Эдварда заказал какие-то напитки с ужасающим названием «Страстное Извержение». Официант подтвердил, что это редкостная вкуснятина, и я легко уступила, увидев, что основным ингредиентом этого коктейля была текила. Когда нам принесли «это», мои глаза чуть не вывалились из орбит, это был не напиток, а целое напитище! Огромнейшая чаша с плавающими в ней орхидеями больше напоминала какое-нибудь египетское озеро. Из этой чаши торчали две соломинки, обе невероятно длинные и идеальные для достойного употребления этой смеси, по вкусу напоминавшей очень тщательно продуманную «Маргариту».

Томно потягивая эту страстную смесь, мы листали меню, пытаясь определиться, чего хотят наши желудки.
- Так это азиатский ресторан или мексиканский? Называется-то он «Чайно-Латино», не разберешь.
Эдвард улыбнулся и, сделав глоток, посмотрел на меня.
- В том-то и прелесть. Они смешивают два стиля, это им позволяет подавать к столу все, что они хотят, кроме квашеной капусты и кровянки.
- Фе, гадость.

Мы просматривали меню, отбрасывая предложения и придумывая что-то новое, но никак не могли определиться. Мне было стыдно из-за того, что я так придирчиво отношусь к еде, но все же я не собираюсь есть острых тунцов или сырых угрей, тем более, если они склеены вместе. Эдвард засмеялся над моим выражением лица, а я показала ему язык, что заставило его так на меня посмотреть, будто он хочет разделаться со мной прямо здесь и сейчас. Я, конечно, не против, но в данный момент это вызовет у меня только смех. Наконец, мы остановились на закусках и филиппинской паэлье в качестве основного блюда.

Я сменила позу, пытаясь одернуть джинсовую юбку. На хрена я напялила такую короткую? Эдвард сидел скорее рядом со мной, чем напротив, и, не скрываясь, таращился на голые части моего тела. Чувствую, я буду ерзать весь вечер. Черт! С каждой секундой я все чаще меняла позы, у меня было впечатление, что вокруг сидят монахини и вовсю обсуждают мой внешний вид. Чтобы отвлечься, я заправила за ухо прядь своих старательно выпрямленных волос и, схватив со стола палочку для еды, принялась усердно грызть ее кончик.

- Ты представляешь себе, насколько ты красива?

Я покраснела и встретилась взглядом с Эдвардом, удивившись некоторому напряжению в его глазах.
- А?
Он наклонился ближе и нежно погладил мою руку, которой я художественно ковыряла дырочку в салфетке.
- Белла Свон, ты – самая великолепная и чувственная девушка из всех, кого я когда-либо видел. Я не могу поверить, что я – тот парень, который сидит с тобой за одним столиком.
Я знаю, что сглотнула слишком громко, меня не смогли заглушить ни гул десятков посетителей, ни звонкая латинская музыка, но мне было все равно. Эдвард Каллен – мой любимый посетитель и герой моих самых грязных снов – был счастлив от того, что пригласил меня на свидание. Это все слишком нереально.

- Ты псих, - выболтнула я и тотчас же пожалела, что у меня в голове нет такой многозадачной системы, позволяющей сначала выбрать то, что я скажу, прежде чем я это сделаю. Ладно, пути назад все равно нет. – Ты знаешь, сколько часов я провела в подсобке «Кофемолки», заставляя себя выйти оттуда и просто к тебе подойти? Я ужасно неуклюжа, абсолютно бестактна, я работаю в кофейне, попусту растрачивая свою почти ученую степень в филологии. Это невероятно, что ты интересуешься, почему я сейчас здесь, в то время, как я думаю, какого черта тебе нужна такая, как я? Ты великолепен, умен, учишься на юридическом, но продолжаешь быть честным. Ты любишь кофе и правильную музыку. Ты отлично отвечаешь на мои подколки и не позволяешь мне творить дерьмо, до которого никому нет дела. Ты пахнешь, как секс в самом лучшем виде, у тебя самые восхитительные и выразительные глаза на свете. Ты высокий и твои волосы идеально накручиваются на мои пальцы. Ты как идеальный учебник для меня, понимаешь? Поэтому прекрати это самобичевание по поводу того, что ты якобы ни хрена не смыслишь в свиданиях, и прекрати трындеть, что я достойна лучшего. Здесь нет никого лучше тебя.

Я сделала глубокий вдох, радуясь тому, что Эдвард был ошеломлен и не прерывал мои разглагольствования.

- Так что… Эмм… Ну… В заключение ко всему этому… Давай попробуем покончить с нашей неловкостью и просто постараемся хорошо провести время. Пожалуйста?

За столом стало тихо. Даже моя любимая фея заткнулась и, казалось, вот-вот расплачется. Я сделала большой глоток из тазика на столе, чтобы хоть как-то удержаться от дальнейшего производства бумажно-салфеточных конфетти. Мое сердце гулко шлепалось о ребра, и я была уверена, что его слышит весь ресторан.

Дура, дура, дура! – злобно подумала я и поинтересовалась, будет ли нормально, если я пару раз себя ударю. Тебе что, мало неуклюжести в жизни? Ненавижу тебя за то, что ты это сказала… Все, зашьешь себе рот и будешь сидеть дома всю жизнь!

Я почти сосчитала все кубики льда в чане с «Извержением», когда Эдвард заговорил. В его голосе слышалась теплота и… развлечение? Его реакция на мое безумие не перестает меня удивлять.
- Эй.
Он не стал продолжать, пока я не подняла на него глаза. Он улыбнулся и раскрыл руки, приглашая меня устроиться поудобнее в его объятиях. Я придвинулась поближе, Эдвард обнял меня одной рукой, второй приподнял мой подбородок и сладко меня поцеловал.
- Ты права. Мне очень жаль, что я заставляю тебя чувствовать себя неуютно. Но, ты знаешь, я отлично провожу время. – Он улыбнулся шире и чмокнул меня еще раз. Его рука оставалась на моей талии в то время, как он, отпустив мой подбородок, немного отодвинулся.

Калеб принес нам закуску – куриные палочки с изумительным соусом. С. Самым. Лучшим. Соусом. На. Свете. Когда мы начали есть, я почувствовала, что атмосфера стала менее напряженной и мои плечи расслабились.

Это должно сработать. Мне стоит оставаться собой и поменьше волноваться о том, что он думает, поскольку, видимо, ему нравились мои нелепые особенности, порождаемые нездоровой психикой. Все странности, которыми может обладать нормальный и ненормальный человек, органично вписывались в мою натуру. Может, я наконец-то нашла парня, который назовет меня необычной, а не странной. Необычная – это ведь лучше, да?

Пора нарушить тишину.

- Я думаю, что тебя пора короновать, - сказала я скорее куриной палочке, чем Эдварду, откусив от нее кусочек, затем макнув в соус и запихнув в рот целиком. – Еда здесь просто превосходна.
- Я рад, что тебе нравится. Мне приходится сдерживаться, чтобы не ходить сюда каждые выходные, - сказал Эдвард и сделал глоток мартини, которое только что перед ним поставил официант. Да, мы расправились с тем озером просто в рекордные сроки. – Я думаю, тебе понравится паэлья. Это любимое блюдо Розали.
- Она твоя единственная сестра, правильно? – уточнила я, слизывая соль с руки перед тем, как хряпнуть пятую по счету порцию текилы. Жаль, что у меня не было возможности сфотографировать лицо Эдварда, когда я опять ее заказала.
- Да. Я надеюсь, вы когда-нибудь познакомитесь, - он сделал минутную паузу, допил мартини и прочистил горло. – Эмм… Я надеюсь, это не покажется слишком странным… Или ранним… Но я хочу у тебя кое-что спросить. Эмм… Что ты делаешь на День благодарения?
- Ничего. Правда, ничего. Мои родители живут в Аризоне, а для меня слишком дорого ездить к ним и на Рождество, и на День благодарения. Так что вот так. А ты?

Принесли паэлью и мы провели пару минут в тишине, раскладывая смесь риса, мяса и морепродуктов по тарелкам.

- Может… Эмм… Не хотела бы ты съездить к моим родителям? Со мной.
Я захлопала глазами и проглотила первую порцию паэльи, не пережевывая.
- Эээ… - блин, как вкусно-то! – Если ты думаешь, что это нормально. Я имею в виду, что это семейный вечер, и я не хочу его портить, понимаешь?
Эдвард улыбнулся и, отправив в рот рис, кивнул.
- Белла, это совсем не проблема. Мама будет счастлива, если я наконец-то притащу на семейный ужин девушку.

Девушка… Мысль об этом заставила меня счастливо улыбнуться, и я подняла бровь, не давая Эдварду все испортить своими извинениями за это слово. Больше никаких извинений за ту хрень, которая мне нравится, понял, Капитан Неловкость?

- Эдвард, я с удовольствием пойду с тобой. Спасибо. – Я победно воткнула вилку в креветку и, проглотив ее с большим удовольствием, провела языком по нижней губе. Заметив, что при этом его губы распахнулись и зрачки расширились, я невольно улыбнулась. Это пришлось бы по вкусу любой феминистке. Вот в чем бабская сила! Вперед, девочки! Эх, мужики, мужики…
Решив проверить, как далеко он сможет зайти, я насыпала соль на руку и, не отрывая от него пристального взгляда, провела языком по этой дорожке. Причмокнув и облизнувшись, я потянулась за напитком и сделала долгий глоток.

Сработало!

Он наклонился вперед, как очень пьяный или уставший человек, но я знала, это он таковым не был – уж больно ярко горели его глаза. Я застыла с широко распахнутыми глазами, не выпуская соломинку изо рта, когда его губы коснулись моего обнаженного плеча. Дыхание сбилось, воздух застрял где-то в районе горла, не доходя до легких, и я чувствовала, что пульс куда-то пропал.

Я кожей чувствовала горячее дыхание, его язык скользнул к ключице, затем поднялся к шее. Сладкие, жаркие поцелуи. Мне хотелось, чтобы он целовал меня везде – пальцы, живот, бедра, губы…

- Белла.

Мое собственное имя эхом раздалось у меня в голове, напомнив, что я бездействую. Развернувшись, я бросилась к нему на колени, вцепилась руками в волосы на затылке и вжалась в его губы.

Вокруг нас были люди, играла музыка, отовсюду звучали заказы на испанском языке, на столе до сих пор красовалась гора еды, но мне было все равно. Язык Эдварда касался моего, его руки были на полпути к моей груди, и я просто не могла думать ни о чем другом, кроме как о том, что он заставлял меня чувствовать себя самой сексуальной и особенной. Со мной это было впервые. И это было восхитительно.
Проблема была в том, что я могла легко все разрушить. Мы могли бросить недоеденную паэлью, расплатиться, отправиться на стоянку, поехать к нему или ко мне и отдаться этой всепоглощающей страсти. Или я смогу быть примерной девочкой хотя бы один раз и утихомирить себя, чтобы потом получить нечто большее?
На этом мой внутренний спор разрешился, и я медленно оторвалась от Эдварда. Внимательно на него посмотрев, я поцеловала его еще раз, мягко и не так страстно, как минутой раньше.

- На этот раз я буду вести себя хорошо, - прошептала я, вспоминая, как вчера он отказался от секса со мной в подсобке кофейни. Я не могла надолго от него оторваться, и мои губы продолжали его легонько целовать, двигаясь от подбородка к мочке уха, наслаждаясь его гладковыбритой кожей.
Я хотела слезть с его колен, но он меня удержал.
- Не уходи. Мне нравится, что ты здесь сидишь. – Промурлыкал он, целуя меня в вырез кофты, примерно в том месте, где мое сердце бежало пятнадцатый километр марафона.
Я улыбнулась и положила голову ему на плечо, вдыхая его божественный тропический аромат.
- Еда остывает.
- К черту еду.
- Ты себе представляешь, как мы выглядим? – я поежилась, пытаясь вырваться из его захвата.
Он закусил губу и сказал:
- Если ты будешь дергаться, твоя юбка задерется еще выше и тогда это зрелище точно будет незабываемым.

- Ой, простите, - я хихикнула и сползла на свое место, когда к нам в кабинку зашел помощник официанта, чтобы забрать пустые тарелки. Я взглянула на его футболку и засмеялась громче. Увидев мое выражение лица, темноволосый парень тоже улыбнулся и подмигнул мне, прежде чем нас покинуть.
Когда он оказался вне пределов слышимости, я упала на стол, похрюкивая от смеха.

Дорогой мозг, напомни мне, пожалуйста, погуглить самоконтроль. Я истеричка и сейчас меня отсюда выведут к чертям собачьим.

- Пожалуйста, скажи, что они продают такие футболки на выходе? – пропищала я и села прямо, убирая волосы с лица.
- Я обязательно куплю тебе такую, - усмехнулся Эдвард, откусывая хлеб.
- О, не стоит. Я сама.
- Если тебе доставляет столько радости смотреть на футболку с надписью «Я – Дон Жуан из Бангкока» или «Секс-учитель, первый урок бесплатный», то я должен стать тем, кто будет это носить?
Я захихикала и съела еще ложечку этой неземной вкуснятины.
- Прости меня, но это на самом деле смешно. Но ты все равно должен знать: я – трезвенница и у меня возникают сложности с контролем собственной истерии, когда в меня вливают парочку коктейлей, как вот сейчас. Я начинаю раздражать людей. Я тебя предупредила.
- Я запомню.

Еще пару минут мы сидели в тишине, уплетая за обе щеки паэлью и слушая милых музыкантов, распевавших какой-то китайский бред. Эдвард скорчил гримасу и заговорил снова.
- Хочешь десерт?
Я взяла меню, пролистала его до раздела с десертами и вновь рассмеялась:
- О, пожалуйста, давай закажем «Животную любовь»?
Эдвард фыркнул и кивнул, жестом подозвав Калеба. Мне пришлось прикрыть рот рукой, когда он с невозмутимым видом заядлого гурмана заказывал это «нечто».

Мороженое и жареные сникерсы появились на нашем столе через мгновение. За весь вечер Эдвард больше наблюдал за тем, как я ем, чем ел сам. Но сейчас мне было все равно, потому как я не могла удержаться от животных рычаний и зверских стонов, уплетая это карамельно-шоколадно-ореховое лакомство.
Я запила это все хорошей рюмкой «Бейлиза» и чашкой латте, и, похлопав себя по переполненному животу, потянулась к Эдварду, чтобы его поцеловать. Теперь, когда я была подвыпившей, мне нужно быть более осторожной со своими желаниями.
- Ммм… - промычал Эдвард, обводя языком мою верхнюю губу. Его рука скользнула по моему плечу и дотронулась до шеи.

Я резко отпрянула назад, задыхаясь то ли от желания, то ли от необходимости расстегнуть юбку и выпустить на волю свое брюхо. Нет, серьезно, что с этим парнем? Откровенно говоря, я была со многими парнями. Мне нравились свидания, нравилось их прерывать на середине, чтобы покувыркаться в машине, и я получала свою порцию удовольствия от этого.

Но никто, НИКТО не притягивал меня подобным образом. Никто еще не воздействовал на все мои чувства одновременно, никто не заводил меня с пол-оборота своей интеллигентностью и чувством юмора. У этого парня было все. Каждая сторона его личности постепенно заманивала меня в мышеловку.

Но я была уверена, что в этой ловушке меня ждет не смерть, а непередаваемое удовольствие.
Вот если бы еще юбку расстегнуть…

Глубоко вдохнув, я посмотрела на него томно-сквозь-ресницы, как меня учила Элис. Это всегда срабатывало.
- Отсюда я сама не выйду. Мне придется катиться. Поможешь?