Сигары и ром

Саундтрек к главе
Buena Vista Social Club – Chan Chan
Раннее утро принесло с собой прохладу и ощущение чего-то теплого рядом. Я открыла глаза, легкий морской бриз шевелил белоснежный полог, пробираясь в комнату через открытые ставни. Какого? Я же закрывала их вчера!
Ощущение теплой руки на талии… Я резко подскочила.
- Подонок! – я замахнулась и со всего маха заехала ему в плечо, в результате только руку отбила. Этот наглец умудрился как-то попасть ко мне в комнату, так еще и в постель ко мне улегся, а я дура даже не заметила!
- Ты всегда утром такая активная? – хриплый спросонья голос. Я, не обращая внимания на пульсирующую боль в руке, снова попыталась ударить Джаспера. Мои попытки быстро пресекли, а спустя мгновение я уже была придавлена его тяжелым телом к постели.
- Откуда такая агрессивность, скромняжка? – он держал мои запястья, а его губы оказались у моего уха.
- Ты даже записку не оставил! – я пыталась вырваться, понимая бесполезность своей затеи.
- Зато взял ключ от номера у портье, - свои слова он сопровождал весьма не невинными действиями. Он уже прокладывал дорожку поцелуев по моей шее.
- Отпусти меня! Скотина! – я все еще не сдавалась, но в результате только причиняла себе боль – на запястьях наверняка останутся следы.
- Отпустить? После того, как ты так активно извивалась подо мной? Черта с два!
Он закинул мои руки за мою голову, удерживая их одной рукой, другую спустя мгновение я уже ощущала на своем бедре…
- Если ты хочешь, чтобы все было жестко – так и будет. Твое желание – закон для меня.
- Я не хочу, отпусти, пожалуйста, - неприятное ощущение полной беспомощности заставило меня задохнуться. А потом из глаз сами собой хлынули слезы. – Джаспер, не надо.
- Странно, а твое тело явно с тобой не согласно, - его пальцы прошлись по внутренней стороне моего бедра, я все еще пыталась сдвинуть ноги, чтобы не позволить… Пальцы легко скользнули в меня, заменяя беспомощность в моем сознании на чистую вспышку блаженства. И слезы мои высохли, а с губ сорвался непрошеный стон. – Такая влажная, зовущая, - его шепот, губы совсем рядом с моими, я чувствовала его дыхание. – Но если ты не веришь мне – можешь ощутить сама, - он провел этими самыми пальцами по моей груди, очертил ореол соска, потом наклонился и подул на оставленный влажный след. – Чувствуешь? Не обманывай себя. Ты можешь обманывать кого угодно, но никогда не ври самой себе.
Он прикоснулся губами к моей ключице, прошелся по ней языком. Я задрожала под его телом. Теперь моя беспомощность стала совсем другой, она перешла во внутреннее безысходное стремление к этому странному, непонятному для меня мужчине.
- Так скажи мне…
- Что? – мой голос срывался, я вся дрожала в предательском предвкушении.
- Чего ты хочешь?
- Тебя, - мой шепот, на который он ответил умопомрачительно сладкой улыбкой.
- Вырываться больше не будешь?
- Нет, - он с прищуром смотрел на меня, будто пытался разгадать, правдивы были мои намерения или нет.
- Хорошо, - он отпустил мои руки, я тут же обвила его за шею, притягивая ближе к себе, стремясь ощутить его поцелуй. – Какая ты сегодня противоречивая, - он прикоснулся к моим губам в мимолетно-нежном поцелуе. – И раз сегодня ты не совсем хорошо себя вела, я придумал для тебя наказание.
Теперь он улегся рядом со мной, мой взгляд скользнул по этому шикарному телу, прикрытому до пояса белоснежной простыней, загорелая кожа, рельефно прорисованные мышцы… во рту пересохло, дышать становилось все труднее.
- Наказание?..
- Да, если ты хочешь, чтобы я что-то сделал или хочешь что-то сделать со мной, ты должна сначала это озвучить.
- Я… - я уже краснела, понимая, что это было слишком.
- Скажи мне, что ты хочешь ощутить? Так уж и быть, в этот раз я буду тебе помогать, - на его губах играла улыбка, которую иначе как шаловливой не назовешь.
- Поцелуй меня, - он наклонился и запечатлел на моих губах короткий, невинный поцелуй.
- Не так, - я к собственному удивлению обнаружила в своем голосе капризно-неудовлетворенные нотки.
- Ты должна сказать мне, как именно я должен целовать тебя.
- Страстно… я хочу ощутить тебя… внутри.
Он хмыкнул, помедлил, будто оценивая мой ответ, а потом поцеловал так, что голова закружилась. Ощущение его языка, губ, таких уверенных и бесстыдно знающих…
- Я должен быть немного груб?
- Да, пожалуйста, - поцелуй стал более жестоким, он прикусил мою губу. Внизу живота концентрировалась приятная тяжесть, я чувствовала, что истекаю желанием.
- Что теперь, скромняжка, решайся…
- Хочу ощутить тебя… везде… внутри…
- Выражайся конкретнее, - я заставила его откинуться на подушку, поцеловав линию его подбородка.
- Достаточно конкретно?
- Не совсем, но я уверен, что ты со всем справишься, смелее, детка.
Я целовала его, сопровождая каждое действие словами. С каждой слетевшей с моих губ фразой внутри что-то менялось. Это было похоже на медленное падение в пропасть, оно было волнующим, словно стремительный полет вниз на американских горках, живот сводило судорогой, щеки горели от стыда, но внутри загорелся упрямый огонек азарта.
- Хочу ощутить тебя на вкус, но взамен хочу знать, что чувствуешь ты… - я поцеловала его живот рядом с пупком, там, где начиналась дорожка волос, которая…
- Черт, ты играешь нечестно… но я согласен. Сейчас я чувствую нетерпение.
- С чем же связано твое нетерпение? – я поцеловала его бедро, совсем рядом…
- С тем, что твои губы чертовски близко от моего члена, но ты еще ни разу к нему не прикоснулась. Делай уже то, что собиралась, иначе…
- Иначе что? – он лишь невнятно простонал в ответ.
Я обхватила его возбужденную, пульсирующую плоть ладонью, прошлась языком от основания до головки. Джаспер шумно выдохнул.
- Черт! Ты сегодня решила доконать меня…
Разве?
- Хватит мучить меня! Пожалуйста, хочу ощутить твой влажный, теплый ротик вокруг моего члена…
Мучить, разве я мучаю его?
Ощутив его в своем рту, не смогла сдержать стона, посылая вибрацию по его телу.
Мучение, это я сгорала в этой странной карибской пытке…
***
Мой мир стал узким и каким-то оборванным. Джаспер почти все время проводил у меня. Дождь лил вот уже несколько дней, и большую часть этого времени я провела в постели с ним. Этот наглец оказался прав. Это был лучший секс за всю мою пусть и не очень долгую двадцати двухлетнюю жизнь. Я и не знала… не знала, что могу быть такой. Не знала, что все может быть так исступленно, страстно и стремительно. Он ненадолго пропадал. Я не знала, куда и зачем, и пока его не было, я растерянно погружалась в ощущение полной пустоты. Внутренней, внешней. Стоило ему вернуться, и мир начинал оживать новыми красками, жизнь начинала пульсировать, биться в своем ритме, ритме сальсы, дождя, секса… А я по-прежнему ничего о нем не знала.
Как-то утром, пока мы завтракали в кафе напротив, я попыталась рассказать ему о себе. Он задумчиво смотрел на дождь, на то, как пузырилась вода на серой поверхности тротуара, шумно уходя в решетчатые сливы. Я окликнула его, он отреагировал, рассеянно покачав головой. Он не слушал. Он совсем меня не слушал.
- Зачем ты тратишь время на прошлое? Зачем мне твое прошлое… - его голос излучал раздражение.
- Не знаю. Я вдруг подумала, что тебе может быть интересно…
- Ты слишком часто думаешь там, где думать не нужно.
Несколько минут понадобилось на то, чтобы проглотить обиду, к вечеру я уже забыла о ней, а на следующий день все это переросло в злую решимость. Играть только по его правилам? Хорошо… У меня просто не было другого выбора.
***
Я сидела в кресле, в который раз наблюдая за дождем. И ждала, ждала, ждала его возвращения. Звук шагов в коридоре, сердце екнуло, звук поворачивающегося в замочной скважине ключа.
- Скучала, детка?
- Конечно, - я не двинулась с места, продолжая наблюдать за дождем.
- Как это глупо, тратить время на хандру и тоску. У меня для тебя сюрприз.
- Не люблю сюрпризов…
Джаспер устало вздохнул. А я вдруг испугалась, что сейчас он уйдет и никогда не вернется. Повернулась к нему. Он поставил на столик пакет из коричневой бумаги, оттуда, словно фокусник из шляпы, он выудил темную бутылку и коробку с сигарами.
- Лучший старый ром и лучшие сигары на острове.
- Я изобразила на своем лице некое подобие улыбки.
- Если тебе не интересно, я могу уйти.
- Нет, что ты, я принесу бокалы из бара.
Пока я занималась посудой, он пододвинул кресла ближе к столу. За окном, за пеленой дождя, на самом горизонте, пробивалась красная, закатная полоса, обещая надежду на чистое небо.
Джаспер откупорил бутылку и разлил темную жидкость по бокалам.
Я села в кресло напротив него, взяла бокал, он протянул мне свой, чтобы чокнуться. Я проигнорировала его жест, поднесла стеклянный сосуд ко рту и залпом опрокинула стакан. Жжение распространилось по рту, горлу, я внезапно ощутила все свои внутренности – пищевод, пока не загорелся мой желудок. Что за дрянь! Весь воздух вылетел из легких, я закашлялась, попутно кривясь и хватаясь за горло, слезы хлынули из глаз.
- Горько? - я могла лишь кивать в ответ. – Иди сюда, - Джаспер протянул мне руку, я ухватилась за нее, спустя мгновение я уже сидела на его коленях, он поцеловал меня, его губы были до приторности сладкими.
- Легче?
- Да, спасибо, - он выпил свой ром, так и не выпустив меня из своих объятий. Я устроилась поудобнее.
- Не ерзай, ближайшие полтора часа мы посвятим только сигарам и рому.
Джаспер снова разлил напиток по бокалам. Я опасливо смотрела на содержимое своего стакана. Джаспер с интересом наблюдал за мной.
- Пьем? – в его глазах был вызов.
- Пьем, - ответила я. Вторая порция оказалась не такой противной. Может, все дело было в том, что теперь я знала, чего ожидать.
- Я всегда думала, что ром пьют в коктейлях…
- Пьют, но только не старый, выдержанный. Его нужно смаковать особенно. Как и этих малышек, - Джаспер указал на коробку. Он выудил из нее толстую сигару.
- Я не курю, - прошептала я, в ответ Джаспер усмехнулся.
- А несколько недель назад еще и не пила, не занималась сексом с незнакомыми мужчинами.
- Ты никогда не задумывался о том, что своими словами можешь ранить человека?
- Детка, слова не могут ранить, они всего лишь слова.
- А поступки?
- Мы не будем заниматься гребаной философией мира, мы займемся философией сиюминутной жизни.
- И в чем она заключается?
- В роме и сигарах. Привстань, - я послушалась, он достал из кармана брюк странный железный предмет и коробок спичек.
- Что это? – я крутила в пальцах замысловатую железяку, очень похожую на гильотину.
- Это каттер, нужно сделать нашей сигаре обрезание.
Джаспер ловко обрезал кончик сигары и начал замысловатый процесс прикуривания. Рыжеватое пламя лизало край сигары, Джаспер прокручивал ее, и алый кружок на конце ее равномерно алел. По комнате распространился пряный табачный дым.
- Иди сюда, детка, - он притянул меня ближе к себе, снова усаживая на свои колени. – Теперь попробуй.
Он держал сигару в своих руках, я обхватила губами основание, ощутив на языке непонятный привкус, горьковатый и… странный, а потом глубоко затянулась. И тут же закашлялась, слезы брызнули из глаз, мне хотелось выплюнуть свои легкие. Джаспер рассмеялся.
- Глупышка, кто же курит сигары в затяг? Дым не должен уходить в легкие. Здесь дело не в никотине, все дело во вкусе. Иди сюда, – он налил еще рома. – Пей, - я послушалась, чувствуя, что сознание начинает туманиться.
Он сделал неглубокую затяжку, притянул мою голову к себе, прикоснулся к моим губам в поцелуе, я невольно приоткрыла рот, он выдохнул струю дыма в меня. Вкус сигары смешался со вкусом рома и сладостью поцелуя Джаспера.
- Так-то лучше…
Последующие сорок минут напоминали прогулку в туманное ничто. С каждым выпитым глотком, каждой сделанной тягой мир становился все более расплывчатым и незначительным.
- Знаешь, говорят, что по правилам хорошего тона сигару нужно докуривать лишь на две трети, оставляя одну треть. Но эта красавица – ручная работа, так что проявим уважение к мастеру и докурим ее, - я могла лишь нелепо хихикнуть в ответ.
И сознание мое погрузилось в ватный вакуум окончательно и бесповоротно.
- Детка, ты совсем пьяна…
- Потуши ее…
- Нельзя тушить сигары. Она должна догореть и потухнуть сама.
У меня не было сил ответить, я больше не хотела говорить, не хотела слушать, что говорит он. Остались только туманные ощущения его рук на моем теле…
Наутро я снова проснулась одна, испытывая самое жуткое и отвратительное похмелье за свою жизнь. Карибское похмелье. Горькое, удушливое и жаркое.