Часть 4. Плачь

– И с чего ты взяла, что мне известна подобная информация? – грубит Каллен.
– Ни за что не поверю, что ты не нашел убийцу своей матери, – шепчу я, следя за его плотно сжатой челюстью и перемещением желваков.
– С чего ты решила, что я вообще искал? – вскочив, спрашивает Каллен.
– Ты потерял родного человека в тот же день, что и я. Как бы мне ни хотелось признавать наличие у тебя сердца, я не могу игнорировать, что ты плакал на тех похоронах. Я всё видела, Эдвард.
– Это ни черта не значит, – рычит мужчина, цепляясь ладонями за волосы.
– Хочешь казаться бесчувственным чурбаном? – охаю я от осознания маленькой слабости Каллена.
– Я не могу дать тебе то, что ты хочешь, Белла, – разочарованно произносит он. – Если бы я знал…

Я молчу, потому что моя единственная надежда рассыпается прямо на глазах. Неужели он, и правда, ничего не ведает?

– Эдвард, – сглатываю я, – твоя мать посещала Форкс в рамках предвыборной кампании, все в курсе, что у любого политика есть враги.
– Полагаю, тебе надо обратить внимание на действующего губернатора, – выплевывает Каллен, полностью запутывая меня.
– Я думала, что вы друзья.
– Вольтури ненавидел мою мать, – выплевывает мужчина, – и демонстрировал неприязнь к ней при каждом удобном случае.
– Тогда почему о нем нет ни слова в официальном отчете? – скептически спрашиваю я и получаю полный ненависти взгляд.
– И правда, почему же? – фыркает Каллен. – Белла, не все такие благородные, как ты и твой отец.
– Эдвард, это сокрытие улик! – негодую я.
– Каких улик? – вздыхает он. – На месте преступления ничего не обнаружено. Ты же знаешь детектива, который первоначально вел дело. Всё происходило в Форксе.
– Да, первые пару дней до грандиозного приезда СМИ, – дрожу я, – потом у Блэка отняли дело.
– Кто?
– Как я могла быть так глупа? – шепчу я, оседая на дорогой, пушистый ковер.
– Белла, не лезь, – просит Каллен, помогая мне переместиться на кресло и предлагая свой бокал. – Пусть всё останется как есть.

Я залпом выпиваю золотисто-желтую жидкость, которая безжалостно обжигает горло. На глазах наворачиваются слезы, но я не могу показать слабость сейчас. Только не при Каллене.

– Я думал, ты следила за расследованием, – тихо говорит мужчина, подливая мне спиртного.
– Билли Блэк, друг отца и новый шериф, просил меня не ехать в Вашингтон и не болтаться под ногами у людей, которые всё свое время посвящали раскрытию громкой смерти Эсми Каллен, а заодно и моего отца. Я послушалась и не задавала вопросов.
– Что заставило тебя изменить решение? – поинтересовался Каллен, наблюдая как я, морщась, глотаю алкоголь.
– Слова Вольтури, – непременно отвечаю я. – Кстати, мы сегодня с ним пересеклись у дверей твоего фонда.

Я пересказываю Каллену ранние события, который внимательно слушает, не перебивая. Злоба на его красивом лице достигает апогея, когда он понимает, что заклятый враг упоминал его мать. Убийцу так и не нашли, и Эдвард справедливо замечает, что, возможно, нынешний губернатор просто хочет уже спокойно спать.

– Это всего лишь предположение, Белла, – останавливает меня Каллен, когда я вскакиваю, намереваясь сейчас же разобраться в этой ситуации. – У нас нет доказательств.
– Как ты можешь сидеть здесь? – обрушиваю я на него гнев. – Как можешь так спокойно говорить об этом, когда я глаз сомкнуть не могу от неведения?
– Думаешь, я железный? – хмыкает мужчина. – Убита моя мать! Но я ничего не могу поделать. Это угнетает.
– Эдвард, мы должны что-то придумать, – отчаянно киваю я, снова порываясь броситься к нынешнему губернатору за ответами.
– Угомонись, Свон! – осаждает меня Каллен. – Если мы и соберемся раскрыть это дело, то с умом и на ясную голову.

Я неохотно соглашаюсь. У нас будет только один шанс, мы не должны пустить его по ветру. Раз сегодня мне не предстоит разбирательство, я решаю расслабиться. Выхватив у Каллена бутылку, я сама наполняю бокалы. Одиночество пугает меня, а сейчас компания Эдварда кажется мне самой лучшей.

– Твоя мать была хорошей, – говорю я после расправы над очередной порцией. – Я собиралась голосовать за нее.
– Спасибо, – благодарит Каллен, приобнимая меня за плечо в совершенно невинном жесте. – А твой отец был героем. Я должен был быть ему благодарен, ведь он пытался защитить маму… Никогда не прощу себе первоначальной реакции. Слишком долго я заблуждался.
– Не кори себя, Эдвард, – прошу я, не в силах вынести мук совести, отчетливо прослеживающиеся на его лице. – Виноват убийца.

Новая зацепка занимает все мои мысли. Каллен отпускает мое слегка пошатывающееся тело домой с провожатым только после того, как я обещаю, что не стану ничего предпринимать, не оповести его.

Эдвард открывается мне с другой стороны: настырной, защищающей, справедливой и сострадательной. Он обещает мне, что сделает всё, чтобы, в конце концов, посадить преступника за решетку. И я верю ему.

Новая ниточка не дает мне практически ничего: Вольтури имеет железное алиби на ночь убийства, полсотни человек видели его в собственной резиденции. С такими доказательствами не поспоришь. Я всегда подозревала, что преступление совершил кто-то из правящих кругов, именно поэтому моя ненависть к напыщенным снобам только окрепла.

Однако теперь Каллен вне списка. Я до сих пор помню едкие слова, что он бросал в сторону полиции Форкса в ту злополучную ночь, и даже в чем-то соглашаюсь с ним, но под линию огня попал и мой отец. Именно тогда я тоже всё высказывала ему. Потеря родных делает нас врагами, а не сплачивает. Мы винили семьи друг друга, а должны винить убийцу. Наша разобщенность не играет нам на руку – преступник до сих пор не пойман.

На похоронах, прошедших на кладбище Форкса, мы не разговаривали, лишь наши глаза метали молнии. Когда Каллен вышел из семейного склепа, я видела дорожки слез на его щеках. Он скорбел так же, как и я. Но всё это не важно, потому что мы не пересекались несколько месяцев, пока мне не предложили место в Вашингтоне. И я поехала.

Каллен с пеной у рта обвинял моего отца в некомпетентности, и я отвесила ему звонкую пощечину, потребовав, чтобы он раскрыл глаза и поискал убийцу в своем окружении, потому что шериф Свон был самым честным полицейским во всём штате. Покрасневшие глаза мужчины, в которых плескалась боль, умоляли меня уйти.

Прошло еще несколько месяцев, в течение которых моя голова была забита появившимся Робином, прежде чем работа вынудила меня пойти в дом Эдварда, где Каллен повел себя вопреки моим ожиданиям, принеся извинения. И с этого момента отношения между нами поменялись, я просто не хочу это признавать. Мне важна его поддержка и сейчас. Может, вместе нам удастся свершить правосудие?

Мне остается только помолиться об удаче для Каллена, так как самой мало что удается разузнать. Приближается прием, и Уитлок требует сосредоточить внимание на Робине и его поимке. Очередной звонок от МакКарти убеждает меня в том, что Капитолий давит на него. Денали не последний человек «при дворе», и обвинитель выражает надежду, что его не обворуют во второй раз. Как по мне, так Денали заслуживает раскошелиться и в третий.

– Белла, ты прекрасно выглядишь, – улыбается Элис, кладя на столик расческу.

Подруга не только наводит мне сегодня красоту, но и собирается поддержать непосредственно на месте. Элис получает приглашение на помолвку, так как мисс Денали является ее клиенткой. Я бы тоже пригласила Элис, ведь подруга лучшая в своем деле. Все эти нескончаемые коробочки косметики и прочих омолаживающих средств мне не интересны, но светские дамы готовы убить за ослепительный внешний вид.

Особняк Денали еще больше чем у Каллена, потеряться можно в два счета. Нас уже ждет одетый с иголочки Уитлок. Я замечаю несколько фургонов, в которых прячется отряд. Они как бельмо в глазу, и первым делом я говорю об этом Джасперу.

– Белла, мы не можем пустить всех на прием, – сокрушается Уитлок. – Мне едва удалось выбить местечко для нас с тобой. Это мероприятие для избранных. Кстати, кто это?
Мужчина только сейчас замечает притихшую за моей спиной Элис.
– Полагаю, избранная, – шелестит она официальным приглашением, мягко улыбаясь агенту.

Я перестаю говорить, когда понимаю, что они меня не слушают. Приходится ждать, пока эти двое не оторвут друг от друга взглядов. Элис краснеет, и я закатываю глаза. Любовь.

– Дамы, нам лучше поспешить. – Уитлок мягко уводит нас к входу, после того как я представляю ему свою подругу.

Элис сразу берет быка за рога, начиная делиться предположениями о сущности Робина, и я опасаюсь, что ее чрезмерная осведомленность не понравится Джасперу. Но он более чем рад поддержать беседу. Я отказываюсь от предложенного шампанского с твердыми намерениями иметь сегодня трезвую голову. Во мне всё еще идет борьба.

– Мисс Свон, какая встреча, – слышу я сладкий голос Каллена, и он спешит появиться в поле моего зрения.
– Ты меня преследуешь, – заявляю я, разворачиваясь, чтобы уйти, поскольку не знаю, как вести себя с ним после вчерашнего вечера, но цепкие руки мужчины решают иначе.
– Я не виноват, что ты пытаешься вписаться в высший свет, – пожимает он плечами.
– Эй! Я вовсе не собираюсь… – парирую я, но тут же замолкаю, улавливая смешинки в его взгляде. – Я здесь по работе.
– Снова Робин?
– Будто ты не знаешь.
– Чудесно выглядишь, – делает мне комплимент Эдвард, и я хочу съязвить, что справилась и без его помощи, но не делаю этого.
– Благодарю.

Я даже не понимаю, почему позволяю себе затеряться в его взгляде. В детстве отец купил мне рыбок, которых я постоянно перекармливала из доброты душевной. Могут ли глаза человека в точности копировать цвет водорослей? Я даже не замечаю, что склоняю голову набок, задумавшись, пока Каллен не начинает глупо кашлять.

– В этот раз всё серьезнее, – замечает он, кивая в сторону смеющегося Уитлока, полностью увлеченного Элис. – Как думаешь, вам удастся его поймать?
– Надеюсь.
– А ты бы этого хотела? – продолжает докапываться Каллен.
– Конечно, – автоматически отвечаю я.
– Нет, я спрашиваю Беллу, не комиссара Свон. Как ты относишься к этому вору?
– Я не могу тебе признаться, что поддерживаю преступника, – наклоняясь чрезвычайно близко к Эдварду, сообщаю я ему на ухо.

Каллен пахнет так знакомо, что на минуту я задумываюсь, где раньше встречала этот аромат. Это не дает мне покоя, всё больше волнуя. Нужно сосредоточиться.

– Сказать по правде, я тоже поощряю его занятие, – улыбается мужчина, и я не могу отвести от него глаз.
– Разве?
– Моя мать занималась благотворительностью, – объясняет Каллен. – Нет ничего предосудительного в том, чтобы желать Робину удачи. Он делает доброе дело.
– Только не говори это агенту Уитлоку, – бормочу я, еле сдерживая смех.
– Потанцуем? – галантно интересуется мужчина, и я понимаю, что ступаю на опасный путь.

Каллен непостижимым образом становится мне близок, и я ничего не могу с этим поделать. Он нравится мне как человек, но, что более странно, привлекает меня как мужчина. Я не должна чувствовать трепет, находясь рядом с ним, однако мои коленки трясутся при одной мысли о том, чтобы оказаться в его объятиях, пусть необходимых в танце. Я не хочу рисковать.

– Извини, не могу, – вежливо отклоняю я предложение. – Сегодня очень насыщенный вечер. Может, как-нибудь в другой раз?
– Ловлю тебя на слове, Свон, – нагло ухмыляется он, и я снова чувствую желание треснуть его. Всё отлично. – Ты должна мне танец.

Качая головой, я направляюсь к Элис и Джасперу, которые вполне довольны компанией друг друга. Я стараюсь не мешать их разговору, ведь чем более рассредоточенным будет Уитлок, тем легче Робину будет улизнуть. Если он вообще появится. В какой-то момент мужчина покидает нас, и я слушаю восторги подруги по поводу завидного парня.

Я отрываюсь от Элис, замечая, как несколько охранников пробегают мимо нас. Пересекаюсь взглядом с Уитлоком, и мое сердце замирает. В следующую секунду гаснет свет. Дежавю. Истошный вопль какой-то особо впечатлительной женщины четко передает мое желание закричать. Время пришло.

– Пошли, пошли, пошли, – слышу я шипение Уитлока, яростно пыхтящего в спрятанный микрофон.

Он дал отмашку команде. У меня всего несколько минут. Агент просит Элис оставаться на месте, и я срываюсь на бег. Мне во что бы то ни стало надо отыскать Робина первой. Возмущение охватывает зал наряду с топотом и паникой. Выкрики гостей о том, что их обворовали, учащаются, как и мое сердцебиение. Где же ты, Робин?

Меня кто-то сбивает с ног, после чего подхватывает, располагая предположительно на плече. Я тяжело дышу, пока похититель мчится, оставляя далеко позади зал приема. Знакомые чувства охватывают тело, возродившиеся благодаря притоку адреналина.

– Мэри, – произносит хриплый мужской голос, когда я снова оказываюсь на ногах.
– Робин, – шепчу я, не представляя, радоваться скорой встрече, или нет. – Зачем я здесь?
– Чтобы помочь мне, – абсолютно серьезно выдает вор. – Слишком много охраны. Помоги.

И мое сердце разрывается. Долг или чувства? Тяжело признать, но ответ давно готов.

– Идем, – приказываю я, хватая его за руку.

Мы минуем коридор, в котором, как ни странно, никого нет. Есть только один шанс: западные ворота не охраняются людьми, а Уитлок сделал ставку на натыканные повсюду камеры, что должны известить нас о малейшем движении. Но Робин минует ворота прежде, чем мы окажемся на улице.

– Сюда, – решаю я, толкая одну из дверей.

Я плохо знаю поместье, зато хорошо ориентируюсь на местности. Окно выходит как раз на западные ворота. Робин уже рядом, ждет моих дальнейших указаний.

– Людей нет, но у тебя будет не так много времени, – спешно проговариваю я важную информацию, что может сохранить его свободу.
– Спасибо.

Я чувствую щемление глубоко в груди: настолько проникновенны его слова. Не могу сдержаться, этот мужчина притягивает меня, словно магнитом. Тяжело стоять рядом и не касаться. Моя дрожащая рука ложится на гладковыбритую кожу его лица, и вор тут же льнет к моей ладони, согревая ее своим теплом.

Не нужно слов, всё понятно и без них. Наши губы встречаются в пылкой надобности большего контакта. Поцелуй с каждой секундой углубляется, лишая меня последних капель здравого смысла и логики. Я снова во власти своего героя, и мне это нравится до помрачения.

Робин жадно посасывает мои губы, после чего набрасывается на шею. Как бы ни была хороша пленительная пытка, сейчас не место для подобных утех. Слишком велик риск разоблачения. Нехотя я отталкиваю от себя мужчину, тут же отходя на пару шагов назад.

– Притормози, – прошу я. – Тебе пора.
– Мэри, – стонет он, и я не могу не гордиться собой, ведь заставила его практически умолять.
– Это не конец, – улыбаюсь я, даря ему молчаливое обещание новой встречи.
Всего несколько мгновений уходит на борьбу с окном. Свобода ждет его.
– Быстрее! – подгоняю я, держа тяжелую портьеру, чтобы как-то помочь.
– Спасибо, – искренне благодарит Робин, бросая на меня полный страсти взгляд.

Я не могу отвести от него глаз, так как замечаю отражение фонарей, что освещают площадку перед домом, таким знакомым, но давно забытым. Мужчина касается моих похолодевших губ и тут же исчезает в окне. Всё мое тело будто парализует. Я лихорадочно вызываю воспоминания, чтобы опровергнуть увиденное. Мне просто привиделось.

Нет.

Серебряный, без единого изъяна, медальон, что я заказывала с особой тщательностью, и который подарила отцу в знак своей признательности за его поддержку. Всего лишь вещь
на цепочке, которую он не снимал на протяжении многих лет. Она согревала его. Он сам так говорил.

Мою горечь нельзя затопить, она окутывает меня, забираясь в укромные уголки моего сердца. Этот медальон был утерян в ночь гибели отца, убийца забрал его с собой вместе со всеми деньгами Эсми Каллен, которые она везла в местный приют. И как бы я ни искала дорогую сердцу вещицу, давно смирилась с мыслью, что никогда больше не увижу его.

И я вижу. Вижу из открывшейся щели порванного костюма на шее моего героя. Я задыхаюсь, получив долгожданный ответ. Слова Вольтури набатом бьют точно в цель. Все преступники одинаковые.

Робин?



Поблагодарим все Таню - Rara-avis за отличную редакцию.
Ну вот мы и подошли к финишной черте. Вскоре все тайны раскроются. Обо всем можно и нужно высказаться на Форуме.