Открыв дверцу такси с моей стороны, Эдвард, как всегда галантно помог мне выйти. Босиком и в открытом платье, мне было, мягко говоря, немного не по себе идти по холодным камням пляжа. Эдвард же только придерживал меня только под локоть. Я слышала, как разрывается ткань чулок об острые камни, каждый шаг приносил невыносимую боль, но что-то подсказывало мне, что я должна дойти до коряги, не взирая на ледяной ветер, дующий с океана, раскалывающуюся голову и разбитые в кровь ноги. Отчего-то мне вдруг вспомнилась Мария из «Одиннадцати минут». Помнится, она в своё время тоже бродила босиком по острым камням.
Остановившись, я глубоко вздохнула, заставляя расслабиться каждый мускул своего уставшего тела, и представила, что дующий с океана ветер не ледяной, а напротив, очень теплый, как на Мальдивах.
Сила убеждения работала ровно до того момента, пока я не посмотрела Эдварду в глаза. Глядя на него, такого любимого и единственного, я забывала как дышать, не то, чтобы в чём-то нарочно себя убеждать.
- Постой здесь пару минут, я сейчас, - бросил мне Эдвард, возвращаясь к тому месту, где стояло такси.
Я подняла глаза на удивительно звёздное небо, пытаясь найти хоть одно облачко, но ничего не вышло. По звуку шуршащей гальки я поняла, что Эдвард уже рядом. Что-то колючее, но тёплое, по-видимому, шерстяное одеяло легло мне на плечи, а потом Эдвард подхватил меня на руки, будто я весила минимум в десять раз меньше своего реального веса.
Он сел на выбеленную солнцем, морской солью и ветром корягу, и как ребёнка усадил меня к себе на колени. Мы сидели, слушая звуки разбивающихся о берег волн и молчали. Я знала, о чём молчит Эдвард, он знал, о чём молчу я.
Ветер трепал мои волосы, я жадно вдыхала солёный морской воздух и аромат Эдварда, мечтая, чтобы эти моменты идиллии никогда не заканчивались.
- Знаешь, - нарушила я тишину, - а сегодня ведь три года. Три года, как мы впервые увиделись, ты помнишь тот день?
- Я помню каждое мгновение рядом с тобой, я помню, как впервые увидел тебя, как впервые заговорил с тобой, как впервые поцеловал, как считал твои ресницы, сидя на коленях, около кровати, когда ты сладко спала, помню нашу поездку в Джексонвилль, помню, как ты приехала в последний раз к нам на вечеринку, помню первую фотосессию с тобой. В платье и с бензопилой. Помню, как мы впервые поругались на этом самом пляже, как ты обнимала меня, помню, наш танец в Париже, помню наш поцелуй на свадьбе твоего отца… Помню, как вытаскивал тебя из воды… Ты меня тогда здорово напугала! Помню тебя такую хрупкую и беззащитную у меня на руках, помню как любил всю тебя, каждый миллиметр твоего божественного тела, помню каждое твоё сообщение, - Эдвард замолчал, крепко зажмурив глаза.
Я сглотнула, почувствовав, как замерзает лицо от внезапного порыва ветра. Слёзы вновь брызнули из глаз. Мои пальцы чертили круги вокруг губ Эдварда, касались его скул и век.
- Я люблю тебя, Эдвард Каллен, и не знаю, как может быть иначе. Если только сможешь, прости меня. За мой эгоизм и непроходимую тупость, за мой максимализм и идиотские принципы. Прости за ложь и предательство, прости за измену, прости… - мой голос сорвался в плач, я чувствовала себя полнейшим ничтожеством, выговаривая свои мысли вслух, одновременно прекрасно понимаю, что если я не скажу этого сейчас, я не скажу этого уже никогда.
- Тише, тише, любовь моя, - мягко успокоил меня Эдвард,.- То, что ушло – не вернётся, давай ценить, что осталось. Я буду рядом, чтобы дарить тебе радость. Дарить тебе звезды, дарить тебе небо, - Эдвард смахнул предательские слезинки с моих глаз,.- Я буду рядом, как бы далеко я не был.
Я положила голову на плечо Эдварда и стала заворожено смотреть на небо, залитое утренним заревом.
- Рассвет, - пробормотала я.
- Рассвет, - повторил Эдвард и поцеловал меня в макушку.
Эдвард поплотнее закутал меня в одеяло и, поднявшись на ноги, встал с коряги и понёс меня к до сих пор ожидающему нас такси.
Я поняла, как ужасно замёрзла только сидя в тёплой машине, зубы отбивали чуть ли не барабанную дробь, ног же своих я совершенно не чувствовала. Чёрт! Ну почему всю романтику вечно нарушает моя непереносимость холода ?!
Уткнувшись холодным носом в плечо Эдварда, и попыталась расслабиться, а потом взяла его за руку. Несмотря на озноб и начинающееся похмелье, пустой желудок, изуродованную синяками задницу, я была счастлива. Да, вот так просто сидя рядом с самым лучшим на свете мужчиной, уткнувшись носом в его плечо, слушая биение его сердца и считая его вдохи и выдохи. Всё с той же жадностью я вдыхала его аромат, самой глубокой точкой подсознания опасаясь того, что вновь потеряю его. Я боялась закрывать глаза, потому что боялась, потом их открыть и не увидеть Эдварда рядом с собой. Я щипала себя, чтобы убедиться, что не сплю.
Немного привстав, я очень-очень нежно коснулась губами губ Эдварда, он ответил на мой поцелуй, а потом стал доминировать, выплёскивая всю свою отчаянную нежность и любовь.
Такси остановилось около домика Эдварда. Он открыл для меня дверь и опять подхватил на руки.
- Эй, я вообще-то умею ходить! – возмутилась я. На губах оставался терпкий вкус поцелуя.
Открывая дверь в дом, Эдвард поставил меня на свои ноги, я же не желала стоять смирно, вернее, я не могла. Моё лицо приблизилось к лицу Эдварда, я ощутила его горячее дыхание, от чего по моему телу пробежали миллиарды мурашек, а внизу живота всё стянуло тугим узлом.
Эдвард открыл дверь, и, зарычав, втолкнул меня внутрь дома. Развернув меня спиной к ближайшей стене, он прижал меня к ней, языком исследуя мой рот и доводя до блаженства дразнящими своей страстью и трепетом поцелуями. Ноги меня уже не держали, и на подкосившихся коленях я готова была сползти на пол.
Мгновенно Эдвард отпрянул от меня, заглянув в глаза из-под опущённых ресниц, лукаво улыбнулся, потом сгрёб меня в охапку и потащил в спальню.
Перед тем, как уложить меня на кровать, Эдвард с силой потянул за ленту на платье, и она с треском оторвалась. Ошеломлённо посмотрев на меня, он дёрнул платье ещё раз, одним движением превращая шёлковое оранжевое платье в жалкую кучку лохмотьев. Казалось, такое положение дел весьма забавляло его. Иначе, я не находила объяснения его самодовольной улыбке.
Та же, что и платье, участь постигла мои трусики. Но неведомая сила заставила его прерваться, и Эдвард уставился на меня взором, полным немых вопросов.
Как всплеск ледяной воды, на меня дошло понимание поведения Эдварда. Ну, конечно же! Он просто увидел то, что не должен был никогда видеть. Это должно было остаться только моей тайной!
- Белла, - прошептал Эдвард напряжённым бархатным голосом. - Белла, душа моя, что с тобой?
Электрический разряд, боль, страх и озноб завладели всеми моими эмоциями и я, трясясь от всего сразу, собрав с постели плед, закуталась в него и сев на кровать, крепко зажмурилась, пытаясь отыскать слова, чтобы как можно меньше потрясти Эдварда своим признанием.
- Это лечение, - сухо ответила я. – Последствия того прыжка, - я говорила с закрытыми глазами, поскольку боялась посмотреть Эдварду в глаза, боялась увидеть его гнев, его боль.
- Эдвард, это воспаление, но это лечится… Я стану нормальной, я обещаю, ты веришь мне? – голос сорвался и, прикусив язык, я приоткрыла один глаз.
Как я и предполагала, прекрасное лицо Эдварда было искажено гримасой злости с примесью нечитаемых эмоций. Вскочив на ноги, он с силой ударил кулаком о стену, свалив картину, потом подошёл ко мне, и, взяв за руку, до боли в сердце, посмотрел в глаза.
- Обещаю, клянусь, - говорил он с полной серьёзностью в голосе, - слышишь, я обещаю, что никогда тебя не брошу, обещаю, что сделаю всё для того, чтобы ты зажила нормальной, полноценной жизнью. Слышишь? – голос Эдварда эхом проносился в моём сознании, заставляя верить каждому звуку, произнесённому им.
- Да, - хрипло ответила я.
Эдвард упал около кровати передо мной и положил голову мне на колени. Пальцы мои, так отвыкшие от мягкости и гладкой шелковистости его шевелюры, словно вспоминая прошлое, скользнули вглубь, и я притянула его к себе.
- Эдвард, ты ни в чём не виноват и не должен…
Он прижал палец к моим губам, останавливая речь.
- Не надо, Белла… Я буду всегда с тобой. - Эдвард чуть осёкся, но потом продолжил, - если, конечно, захочешь…
- Глупенький!
Эдвард целовал мои колени, а потом я все же подняла его с пола:
- Знаешь, я забыла вкус твоего поцелуя, мои губы – не мои губы без твоих.
Эдвард рассмеялся и осторожно прикусил губами мою нижнюю губу, доводя своими ласками до изнеможения.
- Я люблю тебя, - прошептала я в одну из секунд, когда мои губы были свободными.
- Я люблю тебя, - вторил мне Эдвард бархатным эхо.
Сладкая истома погубила меня и я, крепко обняв его за талию, удобно расположив голову на груди Эдварда, вот-вот провалюсь в сладкий и такой необходимый сейчас мне, сон.
Судя по мерному вздыманию его мускулистой груди, Эдвард тоже заснул. Это был чертовски длинный, и важный день, но мы его пережили. И я уверена, что теперь для нашего счастья не будет никаких преград…
Зевнув напоследок, мои губы растянулись в блаженной улыбке и я позволила векам сомкнуться.

Родные мои, все кто ждал и дождался новую главу, спасибо вам за это и простите за опоздание! Пользуясь случаем, поздравляю вас с наступившим Международным Женским Днём и желаю вам любви и счастья, тепла и весеннего настроения.
Форум!