Стрелы, одна за другой пробивая кожу и впиваясь в тело, обжигали и лишали сил.
Острая боль вместе со жгучим жжением сковывала еще секунду назад подвижные мышцы.
Казалось бы, любое живое существо, очутившееся на краю гибели, должно начать бороться. Пытаться отодвинуть вероятность смерти, подчиниться одному из самых древних инстинктов – выживанию.
Но он не мог.
Стоящая перед ним девушка с ожесточением выпускала в него стрелы, а он, не отрывая взгляда от ее полных непонятной ненависти глаз, не мог даже пошевелиться. Она словно загипнотизировала его, подчинила себе его волю, у него даже мысли не возникло воспротивиться ей, позволяя причинять себе вред.
Когда боль стала совсем невыносимой, перед глазами пошли непривычные круги. Предательская слабость завладела телом. Это было так не свойственно ему, он никогда не испытывал ничего подобного.
Устраивал войны с друзьями, импровизированные побоища, лживые ранения, проводил время в тренировках, наказывал мятежников, даже привел в исполнение парочку смертных приговоров. Но впервые вот так вот пробовал на вкус, что такое грань между жизнью и смертью.
Ему было скучно? Не хотелось жить в мире? Хотел иллюзорной войны?
Что ж, его желание воплотилось с лихвой. Говорят, что мысли имеют свойство притягиваться. Его притянулись. Да так, что он не мог отвести взгляда от объекта их воодушевления.
Когда он осел на землю, и глаза непроизвольно закрылись, она отступила на шаг. Секунду, словно раздумывая, что делать дальше, она разглядывала распростертое тело.
Затем, бросив напоследок на уже не способную сопротивляться жертву брезгливый взгляд, злобно оскалилась и направила арбалет в сторону решетки.
Джаспер буквально вжался в решетку. Он жадно ловил ртом воздух, руки дрожали от неудержимой злости на мятежницу. Словно одержимый, он дергал на себя неподдающееся железо. В конце концов, понимая тщетность попыток, прислонился лбом к холодному металлу.
Он не мог поверить собственным глазам: сначала вся эта пропавшая группа, затем Элис, а теперь еще и Эдвард. Это было слишком. Они настолько привыкли к своей неприкосновенности, силе, бессмертию, что, столкнувшись с чем-то опровергающим их устои, оказались абсолютно неподготовленными к подобной реальности.
Джаспер видел смерть во множестве ее обличий. Но никогда она не приходила к его семье.
И эта невысокая, хрупкая на вид девушка, призванная разрушить все его стереотипы, направляла арбалет прямо ему в сердце.
Она не собиралась с ним церемониться, один четкий выстрел – и миф о вечности развеется в прах. Джаспер не боялся умереть и даже с вызовом смотрел в ее черные жестокие глаза. Властный взгляд приковывал к себе, гипнотизировал, приказывал подчиниться. И он подчинялся.
Жаль было одно. Элис! Он так и не успел рассказать ей о своих чувствах. Все те долгие годы, проведенные рядом, как-то не решался, затем не было возможности, а теперь и времени.
И жаль было, что его смерть не оставляла ей надежду на спасение. В милосердие целящейся в него мятежницы он не верил, а так хотелось дать Элис шанс. Закрыть ее тело своим от ядовитых стрел.
Он даже не понял, как оторвался от решетки, укрывая лежащую на полу девушку. Машинально сгреб ее в охапку и приготовился к боли.
Сосредоточившись на ожидании, развернувшись спиной к мятежнице, он не видел, как глубокая складка прорезала ее лоб. Рука дрогнула и опустила арбалет.
Нахмурившись, Белла смотрела на спину пасынка Карлайла и не понимала, что происходит.
Джаспер, она знала, что его именно так зовут, каким-то чудом смог преодолеть воздействие ее силы и нарушить мысленный приказ.
Этот факт сбил ее с толку и спас ему жизнь. Она не собиралась оставлять мальчишку в живых, ей нужен был лишь Эдвард. Получив желаемое, планировала избавиться от ненужных свидетелей.
Открытие внесло сумятицу в ее мысли. Лишь одно существо на этой проклятой планете могло блокировать ее дар: предательница Адель, защищающая и оберегающая Карлайла.
И то, что появился еще один антидот ее силе, заставило ее нервничать.
Подчиняясь здравому смыслу, она должна была немедленно разделаться со столь опасным противником, но какое-то затаенное шестое чувство не позволило ей поднять арбалет.
И она отступила. Не понимая, зачем это делает, зачем малодушничает, решила их отпустить.
Минус две души из списка ее прегрешений.
Поспешно делая знак рукой ожидающему приказ Джеймсу, молча смотрела, как тот взваливает на плечо застывшее в оцепенении тело врага.
И повинуясь странному, щемящему грудь чувству, повернулась обратно к решетке.
Джаспер, уставший ждать кончины, решил проверить, что происходит. И с ужасом наблюдал, как кочевники уносят его брата. Кинувшись было к решетке, он тут же застыл, остановленный ее яростным рычанием.
А она с тоской всматривалась в его лицо. Было странно, но она видела в нем больше черт Карлайла, чем в Эдварде. Как пасынок мог быть большей копией, чем родной сын?
Белла проверяла историю рождения каждого из них: Джаспера отобрали у пары мятежников через несколько лет после рождения Эдварда. В те времена Карлайл настолько опекал Эсми, оберегал ее от всяческих стрессов, потакал ее прихотям о большой семье, что начал наполнять ее приемышами.
Белла со злостью сжала кулаки, представляя наполненный детским смехом и счастьем дом. Они жили в любви, в то время как она, словно раненый зверь, гонимая и преданная, зализывала раны.
Белла бросила последний взгляд на пару, принадлежащую к семье врага.
И с тяжелым сердцем поспешила прочь. У нее было дело. Был план, на выполнение которого положила жизнь. Она продумала все до мелочей, и ничто не спасет Карлайла.
Он ответит ей за все: за предательство в человеческой жизни, за предательство после трехсот лет совместной вампирской жизни, за ее разрушенную жизнь, в конце концов.

Бесшумной тенью она скользила вслед за долговязой фигурой Джеймса. На его плече равномерно покачивалось бессознательное тело. Все шло хорошо. Все, как задумала. Правда с небольшой погрешностью, но что бывает идеальным?
Вся ее жизнь была сплошной погрешностью. Она не находила себе в ней места. Ее существованием руководила лишь жгучая, неудержимая жажда мести. Вместе с жаждой крови она стала приоритетной.
Белла убивала людей, прерывала их жалкие жизни, наслаждалась их агонией, и еще больше погрязала в своей собственной.
Ее проклятая жизнь напоминала замкнутый круг. Все ее мысли сводились к Карлайлу. Она не видела никого, кроме него. Вот только если раньше эти мысли были наполнены любовью и теплотой, то последние сто лет они были черны от злости и ненависти.
Возможно, стоило отпустить ситуацию, переосмыслить и начать жизнь с нуля, с чистого листа. Но Белла была не из тех, кто прощает.
Однажды простила. Получила пощечину, и что? Через триста лет подставила вторую щеку. Ей до сих пор было больно вспоминать, как она бежала навстречу к Карлайлу с самой замечательной новостью. А он, сухо кивнув, поджал недовольно губы, прокашлялся и вывел из-за своей спины ее. Эсми. Новую и официальную жену.
Ей не хотелось копаться в воспоминаниях, но они, словно надоедливые августовские мухи, облепили ее память и безжалостно жалили.
Она думала, что ей будет легко.
Что весь тот груз цинизма, сковавший ее душу железной броней, не даст ей усомниться ни на минуту.
Так почему в самом начале ее рука дрогнула, и она не смогла убить жалкую пару загнанных в угол вампиров?
Белла была зла на себя, на непростительную в ее мире слабость, которую себе позволила. Возможно, пока не поздно, стоит вернуться и завершить начатое?
Нет, возвращаться было опасно. Их могли заметить, а они и так наследили. Густая, темно-бардовая кровь вампира оставляла за ними тягучий след.
Белла молча ругалась. Похоже, в своем желании обезвредить Эдварда она слегка перестаралась.
Джеймс занес сына Карлайла в заранее подготовленную пещеру. И сбросил на неширокую, без одеял кровать. Обмякшее тело с глухим стуком ударилось об доски и неестественно вытянулось.
Белла скривилась, разглядывая бесчувственного врага.
Что сказать? Прищурившись, она осматривала его с ног до головы. Высокий, довольно крепкого телосложения. Мускулистая грудь, накаченные руки. Лицо симпатичное, можно даже сказать красивое.
Неплохой типаж самца.
И даже забавно будет с таким поиграть. Что ни говори, а отпрыск у Карлайла получился довольно аппетитный. Даже получше, чем сам отец.
Криво усмехнувшись, Белла подошла к нему вплотную. Опустившись рядом на корточки, стала обшаривать карманы, не хотелось неприятных сюрпризов.
Пистолет. Ее нож. Документы. Фотография Адель.
При виде последней она хищно усмехнулась. Бедный мальчик, он даже не подозревал, насколько влип.
И судя по его удивленным глазам в тот момент, когда он почувствовал тягу к Белле, ему ничего не рассказали о природе этой зависимости. Карлайл, Эсми, Адель – они все решили утаить это, словно все пропадет само собой. Не пропадет.
Лекарства. А вот это было то, что ей нужно. Раскрошив в руке спасительные для него флакончики с искусственными заменителями крови, Белла скинула осколки на пол. Без них он продержится от силы неделю. А дальше, дальше начнется жажда. Дикая и неконтролируемая, и тогда посмотрим, куда денутся все его принципы.
И она его подтолкнет в нужный момент к нужному решению. Осталось только намекнуть Адель.
Резким рывком она сорвала с него рубашку, разрывая ее на спине, не заботясь о причиняемой боли. И невольно залюбовалась открывшимся ей торсом. Лежащий перед ней мужчина был сложен идеально, и даже раны и кровоподтеки были не в силах этого скрыть.
С трудом заставив себя отвести от него взгляд, она сорвала внезапно возникшую злость на сообщнике.
- Почему я должна делать все одна, Джеймс?
- Но, Белла?!
Он даже не мог ей возразить. Взгляд мимо воли вновь прошелся по мускулистому торсу. Не выдержав, одним жестом разрывая очарование, зло и как-то по-детски она спихнула Эдварда с кровати на каменный пол.
И, схватив его окровавленную рубашку, выбежала из пещеры. Ей вслед смотрел сбитый с толку Джеймс.
А она упорно отодвигала навязчивые мысли и не могла понять, как ее могло вывести из равновесия пусть и красивое, но тело врага. Она его ненавидит. Лютой, всепоглощающей ненавистью. Так какое, к черту, очарование?
Она была настолько зла, что не сразу заметила притаившуюся в тени фигуру.
Виктория выскользнула из укрытия, зашипела, преграждая ей дорогу.
Белла неохотно остановилась и, пряча за спину окровавленную рубаху, зашипела в ответ.
Все, что дикая вампирша хотела ей сказать, Белла знала. Она говорила, нет, требовала это миллионы раз, и по вполне определенным причинам, Белла не собиралась ей это давать.
- Ты теряешь время, Виктория, я не собираюсь отдавать тебе Джеймса.
Белла не желала тратить время на эту бесполезную выскочку, которая возомнила себе, что она ей что-то должна. Ну и что, что Джеймс и Виктория любили друг друга. Когда-то, пока она их не нашла. Ну и что, что она разбила их пару, внушив Джеймсу неземную любовь к своей персоне. Ей нужен был преданный пес, а Джеймс хоть немного подходил под стандарты мужской красоты. А такая мелочь, как наличие Виктории, ее не волновало.
Посмел же Карлайл выкинуть ее, как ненужный мусор. Тогда почему она должна быть щепетильной с чувствами других?
- Верни мне его! – надломленным, полным боли и обиды голосом попросила Виктория.
На что Белла лишь зло оттолкнула ее в ответ.
- Пошла прочь!
И, не обращая внимания на девушку, пошла дальше. Не замечая, как та зло стиснула зубы, как неистово сжимаются ее кулаки.
Белле было плевать на всех. Ее ждала главная встреча, от исхода которой зависело многое.
Она стремительно летела сквозь запутанные коридоры подземных лабиринтов, несколько раз на пути попадались заброшенные штольни, сменялись яруса. Пока она не остановилась у нужной ей пещеры.
Секунду постояла, собираясь с мыслями, и уверенно нажала секретный скрытый механизм. Каменная плита с легким треском отъехала, освобождая проход.
Белла уверенно вошла в пещеру, заранее смакуя вероятную победу.
Возле дальней стены что-то пошевелилось. Маленькая стройная фигурка, позвякивая сдерживаемыми ее цепями, пришла в движение. И с надеждой посмотрела на вошедшую.
Белла криво усмехнулась и присела на корточки перед обессилевшей от голода девушкой.
- Я принесла тебе подарок!
И кинула ей в лицо окровавленную рубашку. Девушка со стоном втянула воздух и сдавленно прошептала:
- Эдвард…
- Эдвард! – торжествующе подтвердила Белла и дернула рубашку обратно.
- Что… что ты с ним сделала? – ей было тяжело говорить. Голод лишал сил, а новая тревога и вовсе убивала последние.
- Пока ничего, – и заметив, как облегченно выдохнула пленница, добавила, усмехаясь: – Ничего смертельного!
В глазах девушки зажглась тревога и вместе с ней незримая надежда. Она понимала, что мучительница не пришла просто так, чтобы позлить ее. Ей что-то нужно, и это хотя бы вселяло веру, что хоть что-то можно исправить.
- Что ты хочешь? - тихо, почти беззвучно прошептала она, с трудом поднимая голову и встречаясь с насмешливым взглядом.
- Сними защиту с Карлайла, и я пощажу Эдварда.
Адель напряглась от ее слов. Ее плечи разочаровано поникли. Вот оно что! Как она сама не догадалась!
И обреченно замотала головой.
- Нет…
- Нет? – зло прошипела Белла, и схватила девушку за ворот рубашки. – Тебе дороже эта тварь, чем любимый человек?
Адель беспомощно всхлипнула. Белла ставила ее перед сложным выбором, не понимая, что его у нее нет. Она поклялась Карлайлу, что всегда, при любых обстоятельствах будет защищать его своей силой, делая неуязвимым. И она не могла нарушить данную клятву.
- Дороже!
Секунду Белла с недоверием рассматривала Адель. Разочарование поглощало ее разум. Как же она ошиблась в ней. Наивно поставила на нее главный козырь, думала, что та за последние годы смогла раскусить всю низость и мерзость гнилой душонки Карлайла.
Нет! Адель всегда была слепой по отношению к нему, всегда свято верила всем его словам.
Белла решила все же не отступать.
- Я буду убивать его медленно, мучительно… – зловеще прошептала она, растягивая слова, добиваясь хоть какого-то эффекта.
Адель молчала. Закрыв глаза, она пыталась отгородиться от ее слов, чтобы они рикошетом отлетали от нее, не проникая в душу.
- Я выкину его мертвое тело на растерзание воронью…
- Я не передумаю! – тихо прохрипела Адель.
Слова давались ей с трудом. Глубоко в душе теплилась вера, что Белла не выполнит своего обещания. Несмотря на то, кем стала.
Ведь ее она еще не убила. Хотя знает, что все вопросы можно решить, убив ее. Нет человека, нет силы. Значит, не может. Значит, не все хорошее погибло в ее душе.
Белла зло выпрямилась, раздраженно посмотрела на сгорбленную фигурку девушки, на упрямое выражение ее лица, и поняла, что проиграла. Пока. Отбросила от себя ненужную рубашку, оставляя ее как напоминание и яростно процедила сквозь зубы:
- Его смерть будет на твоей совести!
И закрыла за собой дверь.
Удача ускользала у нее из рук. А ведь было все так просто. Испугавшись, Адель перенесла бы защиту с Карлайла на Эдварда.
В Лондоне ее доверенное лицо легко бы разделалось с Карлайлом.
И что теперь? Когда она просчиталась? Где допустила ошибку?
Что теперь ей делать? Как сделать Карлайла уязвимым? Как убить его?
Выход напрашивался сам собой, и он не был простым. Нужно было убить Адель.
После ее смерти защита спадет, и тогда Белла лично сможет расправиться с мерзавцем.
От предвкушения расправы у нее затряслись руки, но вместе с тем обреченный вздох вырвался из груди.
Она знала, что не смогла бы убить ее, несмотря на всю свою жестокость.
Однажды хотела и заплатила за это слишком непомерную цену.

Ей было тогда три. И она была маленькой человеческой девочкой. Жила с родителями в небольшом домике с крышей, крытой камышом. Бедность, разруха, болезни – все это царило среди покосившихся от старости хижин крестьян.
Но их словно не касались чужие горести.
Мама всегда заботилась о ней. Несмотря на бесконечный, изнуряющий труд, она находила время приласкать ее, рассказать сказку.
Беда пришла, когда ее не ждали. Мама как-то незаметно стала грузнее, для трехлетнего ребенка это не значило ничего. Кроме того, что она меньше стала уделять ей внимания.
Папа все объяснил.
В их семье ждали еще одного ребенка. Белла обрадовалась, наконец-то и ей будет, с кем играть.
А затем соседские дети, те, что постарше стали рассказывать ей, что младших любят больше, что о ней забудут, что она всегда будет виновата.
Она не верила, но с опаской стала наблюдать за растущим животом матери.
А той с каждым днем становилось все сложнее управляться по хозяйству, прислуживать в доме местного богача, и естественно все меньше сил оставалось у нее на Беллу.
А Белла, видя все детскими глазами, обделенная вниманием, с обидой смотрела, как мать с любовью гладит живот, а ее даже не замечает. И тогда в ее детской душе впервые вспыхнула ревность. Ей до боли захотелось, чтобы этот живот исчез, чтобы этот ребенок умер.
Она тогда не понимала, какая сила в ней живет. Какую власть ее мысли имеют над судьбами других. Тогда за свое желание она заплатила жизнью матери. Ребенок выжил.
Отец не выдержал и запил. Новорожденную девочку назвали Адель, и ее отдали на воспитание в семью священника.
Вот тогда она и познакомилась с Карлайлом. Шестилетним сыном святого отца.

Белла с тяжелым сердцем уходила от сестры. Нет, несмотря ни на что, она не могла ее убить. У нее просто не поднималась рука. Даже попросить никого не могла. Возможно, если бы та умерла сама, например, запертая в пещере, от голода, ей было бы легче?
Или нет?
Ведь Карлайла можно было наказать совсем по-другому. Убив его единственного сына.
Заставить его грязную душонку захлебнуться от боли и горя.
Решение пришло само. И оно казалось ей единственно верным. Она убьет Эдварда без жалости и угрызений совести. Карлайл был злом. Эдвард его порождением. А зло нужно было искоренять с корнями.
На доступной ей скорости она неслась туда, где оставила пленника, мысленно смакуя способы расправы над ним. И все казались ей недостаточно жестокими. Она хотела, чтобы тот изрядно помучался. Ответил перед ней за все грехи отца.
Знакомый, но несвойственный для ее пещер запах заставил резко остановиться.
Аро! Паника стала медленно закрадываться к ней в душу. Что понадобилось королю мятежников? Какая нелегкая привела его в места, которые даже он старался избегать?
Вывод напрашивался сам собой, но она не хотела в него верить.
Торопливо приближаясь к пещере, отгоняла нехорошие мысли.
Злой рык вырвался из ее груди, когда она увидела пустующую кровать и виновато горбящегося Джеймса.
- Кто? – яростно скалясь, прошипела она.
- Виктория…
Грязно ругаясь, пиная все подряд, Белла проклинала всех на свете и спускала пар.
Снова! В который раз за день ее планы нарушили. И кто? Какая-то рыжая дрянь!
И как ей теперь добраться до Эдварда? Как убить его? Как? Когда он теперь находится под личной охраной родного деда. Который вряд ли добровольно его ей отдаст.

--------------------------------------------------------------------------------------------------------

Спасибо за редакцию TTTT