Все началось еще с раннего детства. Когда мне было шесть лет, я всегда убегал играть на местную игровую площадку. Тогда-то я и увидел ее. Девочку чуть младше моего возраста. С личиком в виде сердца, уже тогда длинными волнистыми волосами, аккуратным, прямым носиком, алыми губками и теплыми, карими глазами. Вокруг нее были другие мальчишки, и они пытались забрать что-то, что она тесно прижимала к себе. Они кружились вокруг нее и смеялись. Я не понимал, почему они к ней пристали. Ведь девочек нельзя обижать, этому всегда меня учил мой отец. Придав лицу хмурое выражение, я вступился за нее, подравшись с мальчишками. Я, не смотря на свой юный возраст, уже знал несколько приемчиков, которым меня обучил мой отец. Когда обидчики убежали, я повернулся и посмотрел на нее. Она стояла в стороне и большими глазами смотрела на меня. Она не двигалась с места, а к сердцу прижимала плюшевого медведя. Было видно, что она младше меня. Как оказалось, ей было всего четыре года, и я впервые почувствовал себя старше и ответственным за кого-то.

- Привет, - задорно улыбнувшись, поприветствовал я.

- Привет. - На ее губах слабо промелькнула улыбка.

Тогда впервые я познакомился с Изабеллой Свон. С Беллой, как любила она называть себя. Оказалось, что она с родителями переехала в Форкс совсем недавно. Ее родители обанкротились, и им пришлось уехать из Сиетла в более дешевый городок, что бы выжить. Наши дома находились почти по соседству. Это был небогатый район, и было видно, что семье Свонов сложно было привыкнуть к этой обстановке.

Белла было очень ухоженной, красивой девочкой, которая носила одни платья и уже в столь юном возрасте обладала манерами, превращающими ее в принцессу. Мы стали лучшими друзьями. Ее родители нашли работу в магазине. Я гордился мистером и миссис Свон, будучи банкирами, они, потеряв работу, смогли-таки подстроиться под новую жизнь.

Я помогал ей привыкнуть к новой жизни. Мы были неразлучны. Наши родители очень скоро подружились, и нам ничто не мешало проводить все время вместе. Она росла, и я вместе с ней, но наши отношения, ничуть не менялись, наоборот, с каждым годом, они становились все крепче. Родители в шутку называли ее моей невестой, а меня эти два слова делали безумно счастливыми…

Мы постоянно ночевали друг у друга. Половина моих вещей находилась в ее комнате, так же как и половина ее в моей. Это были лучшие годы в моей жизни. Мы были самыми веселыми, самыми безбашенными детьми. Каждое важное событие проходило в компании друг друга. Но проходили дни, и я все больше и больше не узнавал своего лучшего друга. Она была как свежий, цветущий полевой цветок, который с каждым годом все пуще и пуще распускал свои лепестки. А я не мог оторвать от нее взгляда, боялся пропустить хоть миг ее взросления. Мы ни с кем не встречались, у нас не было ни парня, ни девушки, только мы, и никого больше. Когда мне исполнилось семнадцать, а ей пятнадцать все вокруг стали воспринимать нас как пару. Но это было неправдой, мы были только друзьями, самыми лучшими, верными, любящими, но друзьями. Хотя я так отчаянно желал большего…

Родители давно бросили попытку нас разлучить и заставить спать каждого в своей комнате. Расстояние приносило обоим боль и дискомфорт. Я стал одержимым ею, нашими встречами, вечерами, объятиями. Это стало так заметно, что люди сочувственно поглядывали в мою сторону. Я больше не мог скрывать своих чувств, я сходил с ума. Это видели все, все, кроме нее. Она была слишком наивна и слепа, отказываясь замечать такие очевидные вещи.

***

Наступил мой выпускной. В качестве моей сопровождающей согласилась быть Белла. Я был безумно счастлив держать ее в руках весь вечер. Девушка была очень красива в молочном длинном платье, на высоких каблуках. Ее глаза обрамляли пушистые ресницы, а волосы были элегантно уложены в волнистые локоны. Мы весь вечер неотрывно смотрели друг от друга, не в силах оторвать взгляда. Я видел в ее глазах, что она что-то чувствует ко мне, но сама боится своих чувств. Я понял, что это был мой шанс, первый и единственный. Такой хрупкий, мимолетный, но шанс. Я медленно кружил ее в танце и, не отрывая взгляда, стал приближаться к ее лицу, она не оттолкнула меня, когда я прижался своими губами к ее, но и не ответила на поцелуй. От чувства ее губ во мне все трепетало, сердце готово было петь в груди, а душа вознестись над землею. Она была так красива, чиста и любима, что я готов был, стоя на коленях, умолять ее поехать со мной в Феникс и закончить последний год там. Оторвавшись от ее губ, я посмотрел в ее глаза полные слез.

- Не надо, - тихо прошептала девушка, - это ничего не изменит.

- Но ты забудешь меня за год, - отчаянно прошептал я, - найдешь другого. А вдруг он обидит тебя, что тогда? Меня не будет рядом, чтобы свернуть ему шею.

- Нет, - печально улыбнувшись, замотала она головой, - этого не случится. Я не готова к отношениям. А единственные мужчины в моей жизни навсегда останутся ты и отец, ну, и конечно, как любая девушка я мечтаю в будущем родить ребенка, – улыбнувшись, добавила она.

- Белла… - решил запротестовать я, но меня остановили холодные пальчики на моих губах.

- Не надо, - повторила она и прижалась ко мне, обнимая.

Я уехал и последнее, что я помнил, это теплые и нежные объятия моего друга. Это были мучительные полгода. Я не мог сосредоточиться на учебе, на меня всегда вешались девушки, но мне не нужен был никто, только она. Белла. Я сходил с ума от ревности. Каждый день она говорила по телефону, как скучает и как ей больно живется без своего непутевого друга. Но меня не удовлетворял такой ответ. Я больше не мог держать эти слова в себе. Я должен был ей признаться, признаться в своих чувствах. Я знаю, для нее эти два слова играют очень важную роль, она не сможет отвергнуть меня, когда я открою перед ней свою душу и сердце. Я жаждал произнести перед ней «Я люблю тебя». Это стало отправной точкой. В Форкс я так и не доехал. Из Сиэтла я просто летел на машине в Форкс. А дальше, визг тормозов, свет фар, летящий на меня грузовик, разбитые стекла и тишина… Всепоглощающая темнота, а дальше ничего. Пустота. Никаких звуков, запахов, чувств, ничего.

В коме я пролежал два года. Два несчастных года, пока меня не было, изменили все. Почему судьба решила забрать у меня два года жизни, почему решила перечеркнуть мою жизнь «до»? Я всегда задавал этот вопрос, лежа в больнице и обращаясь к потолку.

Я понял, что моя жизнь кончилась, когда открылась в дверь и в палату вошла она…

***

- Когда, - не слыша своего собственного голоса, спросил я.

Она спрятала левую руку в карман, пряча от меня то, что разрывало меня на части.

- Когда с тобой случилось это, я не знала что делать. Я впала в отчаяние, в глубокую депрессию. Все свое свободное время я проводила с тобой в Сиэтле, живя в этой палате. Я почти забросила школу. Учителя ставили мне оценки только из жалости. На свой выпускной я пришла в вечернем платье в твою палату, включив музыку на айподе, весь вечер провела с тобой и плакала. Плакала от того, что чувствовала себя виноватой в случившемся. Прошел еще месяц и еще, лето подходило к концу, а я окончательно закрылась в себе. Родители, видя это, запретили мне приходить сюда. Они говорили мне, что это на меня плохо влияет, но я то знала, что врачи сказали, что ты не выйдешь из комы. Они хотели отключить тебя от аппаратов. Когда я узнала об этом, у меня случился срыв. Я плакала, кричала, крушила все вокруг, пригрозила, что покончу собой, если они сделают это. Меня поддержала твоя мать. Решено было не отключать аппараты, поддерживающие твою жизнь. Но на это нужны были не малые деньги. И наши родители вместе каждый месяц вносили деньги в больницу, чтобы поддерживать твое состояние. Клиника частная и очень дорогая.

Она остановилась, чтобы сделать вздох. А я окинул ее взглядом. На ней была очень дорогая и изысканная одежда. Это смог различить даже я. От девушки веяло легким ароматом, вся ее фигура излучала утонченность. Она как будто светилась изнутри.

- Но мне пришлось заплатить за это слишком дорого. - Она взяла мою руку в две свои, - родители взяли с меня слово, что они будут помогать твоим родителям, а я взамен должна уехать учиться в... Нью-Йорке. Я не могла не принять их предложение, и я не могла злиться на них за это. Я была единственным ребенком, Чарли и Рене не могли смотреть на то, как я молча умираю и угасаю у них на глазах, но при этом ничего не делать. Ведь одного они уже потеряли. Ты был для них как сын, но надежды на то, что ты очнешься, ни у кого не было.

- Я уехала, уехала, оставляя с тобой свою душу и сердце, - у нее скатилась одна слеза. – Это было ужасно, первый месяц я буквально сходила с ума. Но потом я встретила ЕГО... Он стал моей отрадой, моим всем. Моим сердцем и душой. Если бы не он, я бы не сидела сейчас перед тобой. Я влюбилась, понимаешь, безумно, безвозвратно, впервые. Он работал в крупной компании своей семьи и был старше меня на шесть лет, ему было двадцать пять. Но он смог сделать то, что не удавалась никому. Он вытащил меня из депрессии, спас от самой себя. А потом, оказалось, что наши чувства взаимны, и мы просто погрузились в омут с головой, в мир, где есть только он и я. Мы встречались год, месяц назад мы поженились. Я безумно счастлива, жаль, что ты не был рядом со мной в тот день, и место подружки невесты пустовало, так как я не хотела никого видеть там кроме тебя.

Я заставил себя вымучено улыбнуться и поговорить с ней, заставил показать, как я счастлив за нее. Она вручила мне плюшевого мишку, которого в далеком прошлом, пытались забрать у нее, и ушла, закрыв дверь. Ушла, забрав мое сердце, оставив меня с тупой болью в груди.

- Будь счастлива, прошептал я в тишину палаты.

***

Сегодня был знаменательный день. По крайней мере, он должен был таковым являться. День моей свадьбы. Я женился, на очень хорошей, красивой девушке, но которая, к сожалению или к счастью, никогда не сможет занять место той, которая навсегда останется в моей душе единственной.

Таня, она была моей медсестрой в больнице и не скрывала своих чувств ко мне. Прошло почти три года, и вот, мы женимся. Она была дорога мне, но любил ли я ее… Я знал, что Таня счастлива, и больше мне не нужно было ничего. Но как бы я не пытался переубедить себя, больше всего, я ждал ЕЕ приезда.

***

Стоя перед священником, взглядом я ищу свою единственную любовь. Ту, которая неосознанно разбила мне сердце.

И вот, я вижу ее. Она больше не похожа на ту девочку, которая носилась со мной по парку и лазила по деревьям. Она вернулась в свое общество, в свою среду, туда, откуда пришла четырех летней, напуганной девочкой. Безумно элегантная, красивая и не моя…

Рядом с ней стоял высокий, спортивного телосложения мужчина. Он обнимал ее обеими руками, поглаживая ее, уже заметно выпирающий живот. Ее руки лежали поверх него. Они были до тщеславия идеальной парой. С веселым криком, к ним подбежала девочка двух лет, с принизывающими зелеными глазами и такими же бронзовыми волосами, как и у ее отца. Он поднял ее на руки и закружил, заставляя маленького ангела заливисто смеяться. Опустив девочку на пол, которая сразу обвила руки вокруг ног матери, он снова обнял девушку, которая доверчиво прижалась к нему, поглаживая волосы дочери. Подняв глаза от рук парня, которые вновь легли на живот девушке, я встретился с испепеляющими зелеными глазами. Я горько усмехнулся. У него есть то, что уже никогда не будит моим. Она уже давно не моя невеста…

Меня отвлек голос священника.

- Джейкоб Блек, согласны ли взять в законные жены Таню Денали?

- Да, согласен…