Через два часа я вышла из зала, оставив позади переодевающиеся классы. Я направилась в комнату, и, взяв пакет пряников для Пряника или Пряниковых пряников, вышла на улицу. Плащ я одевать не стала, зная, что в конюшне довольно тепло.
На улице меня встретил ветер, попутно пришедший с дождем. Ну, конечно, куртку же я не одела! Не удивлюсь, если сейчас выпадет снег, а я водном свитере. Быстро побежав по тропинке, ведущей за школу, я быстро оказалась у конюшни. Ворота были закрыты. После моих попыток дергать их и даже пару раз попинав ногой, замок не слетел. Но сбоку я нашла дверь, которая легко поддалась с первого толчка.
Внутри никого не было, по крайней мере я не видела. Лампы горели тускло, и из-за грозы небо было темным. Пряника я легко отыскала. С прошлого раза помнила, где его место. Мой конь стоял, уткнувшись носом в кормушку и, похоже, дремал. Я похлопала его по шее и Пряник поднял свою морду.
Пряничек, милый! Как ты?
Жаль, что конь не читал моих мыслей и не обладал грамотой, поэтому я попыталась донести ему все, что хотела сказать с помощью жестов. Я нежно потрепала его за ухом и погладила нос. Пряник фыркнул, оросив мою ладонь. Фу, слюнявый! Потом нежно почесала шею и расчесала пальцами гриву. Интересно, а в конюшне мне работать можно? Ходила бы сюда, расчесывала Пряника, заплетала ему африканские косички и кормила бы сладким.
Кстати, сладкое! Я совсем забыла про пряники в целлофановом пакете. Развязав его, я достала один и дала его понюхать коню. Тот какое-то время его нюхал, потом жадно заглотил целиком. Понравилось! Я доставала еще и еще, пока пряники в пакете не закончились. А мой Пряник уминал их с такой быстротой, что казалось, он глотал их ни жуя. Хватал пряники одним губами и тут же отправлял в рот, пуская слюни мне на руки. Я улыбалась, как дура, но мне действительно было смешно смотреть с каким наслаждением Пряник ест пряники!
А потом сзади кто-то подошел. Я не ощутила прикасания к себе, но почувствовала в воздухе чье – то дыхание. Я резко обернулась, спряв за спину пустой целлофан. Позади меня стоял казак, учитель верховой езды. Он только что подошел и с интересом наблюдал, как я кормлю лошадь. Я невинно на него взглянула. Он не разрешал мне присутствовать на его уроках, но ведь про конюшню разговора не было.
Что ты тут делаешь? – вручил мне листик мужчина.
Я поспешно достала ручку из своего кармана и быстро ответила: Я кормила Пряника. Вы же сами сказали, что он очень любит сладкое!
Казак нахмурился и, дернув усами, написал: А кто тебе разрешил заходить в конюшню, тем более одной и тем более, когда я отказался вести у тебя занятия?
Я грустно отвела взгляд. Неужели, он заберет у меня маленькую радость – кормить Пряника? Я же не прошу большего!
Но ведь про конюшню не было разговора. Вы не говорили, что с Пряником нельзя видеться! – криво из-за отсутствия света написала я.
Учитель долго разглядывал мои каракули, потом медленно поднес карандаш и ответил: Чем ты его кормила?
Пряниками – я показала ему пустой пакет.
И как?
Вкусно наверно, раз весь съел – дернула я плечами, когда отвечала на бумаге.
И что, тебе так нравится этот конь? – написал казак.
Я уверенно кивнула. Это можно ответит одними эмоциями.
Как конь? – мужчина усмехнулся. Шутит.
Как пряник!
Казак прочитал и расхохотался.
Ну, раз как пряник, можешь с ним видеться и кормить, но не более! Если увижу тебя верхом на лошади, двери конюшни для тебя закрыты! – он вручил мне записку и бодро улыбнулся.
Я попыталась изобразить подобие улыбки, но у меня слабо получилось. Казак был непреклонен, он не собирался давать мне еще один шанс и твердо решил, что я не буду ездить.
А потом он снова куда-то ушел. Я опять осталась наедине со своим конем. Я уткнулась лицом в морду Пряника и глубоко вздохнула. От него пахло сеном и теплой кожей. Это был приятный запах. Я зажмурившись стояла и втягивала носом запах Пряника. Он тоже стоял не шевелившись, покорно опустив мне свою голову. Похоже, мы нашли с ним общий язык. Я сняла с полки, которая была прибита на стене рядом с кормушкой щетку и стала расчесывать ею гриву коня. Пряник довольно жмурился и дергал ногой. Если бы он был котом, а я обладала слухом, он бы, наверно, урчал, как мурлыкают сытые коты. Потом я снова его гладила и чесала. А через пол часа ушла.
Так я и ходила в конюшню. Я почти каждый день, вместо похода в лес, ходила к Прянику. Вечерами я гладила и расчесывала его гриву. Я все время покупала в буфете самые большие пряники и порой, жевала их вместе со своим конем. Казак привык к моему присутствию и больше не обращал на меня внимания. А я все время, словно привидение, молчала и вообще не производила никаких звуков, только утыкалась носом в шерсть Прянику, мысленно с ним общаясь.
Так прошел месяц, за время которого ничего особенного не произошло. Каждый день были занятия, какие – то дела, незначительные происшествия. Жизнь текла медленно и размерено. Со временем, все забыли о том, что случилось на уроке верховой езды. До меня дошли слухи, что Артур встречается со своей партнершей по танцам, которую кстати зовут Амалия. Я познакомилась с ней на одном из уроков танцев. Она довольно милая и приветливая девушка, с модельной внешностью. Вот кому по – настоящему повезло. Когда они танцевали, она просто лучилась от счастья, а он так нежно на нее смотрел, что у меня сводило челюсти. Все смотрели на их пару и завидовали.
Девчонки, кстати, постепенно отстали от Артура. Поняв, что он надолго занят и им ничего не светит, они переключили внимание на других старшеклассников. Только небольшое количество самых преданных поклонниц не захотели отставать от своего кумира, но уже не так злобно смотрели на его подругу.
Что касается меня, я полностью зарылась в учебе, а вечерами пропадала в конюшне. Меня перестали замечать, и даже Анастасия больше ничего не писала. Многие в школе уже узнали, что я глухая, поэтому с лишними расспросами ко мне никто не лез. На уроках верховой езды я сидела на трибунах и с дикой грустью наблюдала, как мои одноклассники делают успехи, разъезжая на своих скакунах. Помощники учителя тоже появлялись, только не часто. Конфузных случаев после меня на стадионе не было и это заставило всех успокоится.
А мне было так тошно! Порой хотелось, плюнув на все правила, вскочить на своего Пряника и снова помчаться галопом, как на первом занятии. Если бы я мола отмотать время назад, я бы обязательно предотвратила тот случай. Я бы так не разгонялась, чтобы выпендриться перед зеленоглазым. И тогда ничего этого бы не случилось. Подкова бы отвалилась, но Пряник бы спокойно остановился. Ему бы ее снова просто прикрутили и сейчас бы я скакала там, вместе со всеми, пришпоривая своего коня, а ветер бы так же разносил мои волосы, заставляя забыть о проблемах.
Мне казалось, что это была цена за близость с Артуром, который до сих пор даже не смотрел на меня, в обиду за тот вечер. А если и смотрел, то делал это с таким обжигающим безразличием, что хотелось выть и лезть на стену. Я часто думала, что мне стоило тогда сделать. Дать ему руку и позволить спокойно снять с коня? Вспоминая ту ситуацию, мне становилось плохо. Чего скрывать, мне было жутко приятно, когда он схватил меня у самой земли. Как он нежно и бережно ложил меня на землю, пытался привести в чувство. Я до сих пор помнила его зеленые, кошачьи глаза, наполненные заботой, и вряд ли когда ни будь забуду. И как я красиво потеряла сознание в конце, прямо у него в руках. Это напоминало сказку, где золушке дали шанс. Шанс оказаться рядом с принцем.
А сейчас этот принц ходил со своей новой принцессой за ручку и кидал на меня свирепые взгляды. А я шарахалась от него, когда видела в коридорах, со злостью и юмором отмечая, как он прекрасен. Да, я не была золушкой. Вообще я ни разу не читала сказок, про глухих. Ни в одной сказке не было даже малюсенького героя, который бы страдал этой проблемой. Так и моя жизнь протекала – параллельно сказкам, принцам и всему хорошему.
Но в один вечер со мной произошло нечто странное.
Я после занятий, как всегда сходила в буфет. Там меня уже не спрашивали, а сразу давали пакет пряников. Потом отправилась на улицу. Там твердо стоял октябрь и выпал снег, так что без плаща я больше не выбиралась. Мама все обещала прислать мне куртку по теплее, но посылка все не доходила или у мамы не доходили руки, впрочем неважно.
Я по свежему снегу добралась до конюшни, и, свернув к маленькой двери, толкнула ее плечом. Дверь не поддалась. Я очень удивилась. Эта дверь никогда не запиралась, по крайней мере, сколько я сюда ходила, она всегда была открыта. Я обошла конюшню по сугробам, и толкнул ворота, но они тоже были крепко закрыты. Странно. Тогда я заглянула в окна и с ужасом отметила, что там никого не было. Свет не горел. Мой Пряник грустно качал головой в полумраке. Куда делся казак? Он всегда находился в конюшне или рядом…
Рядом! Меня озарило, и я стала рыскать вблизи. Я обошла весь стадион, заглянула в его самые удаленные уголки, но тут не было ни души. Я грустно опустилась на запорошенную снегом трибуну и положила пряники на колени. Что же я буду делать вечером? В течении месяца мой план не менялся: уроки, пряники и Пряник. А теперь самый главный Пряник был закрыт, а на коленке лежали пряники поменьше. Что делать? В комнату идти совсем не хотелось, а тут было так спокойно и хорошо… Хлопья снега замедленно падали на землю, убаюкивая и успокаивая своим видом. Никого рядом не было. Только лошади, которых закрыли.
Я развернула пакет и достала оттуда пухлый пряник замерзшими руками. Он был вкусный, мягкий и холодный. Мне, почему-то, вспомнился Артур. Я его, кстати, не видела последние два дня, но завтра обещались быть танцы. Я ела пряники и вспоминала его летучую походку танцора, крепкое телосложение наездника и холодные глаза дикой кошки. А потом вспоминала, как он преображался, подтягивая к себе за талию Амалию. Как двигался с ней легко и плавно, словно нес ее по воздуху, как нежно смотрел ей в лицо, не отрывая взгляда. А она была такой счастливой. Они оба счастливы.
Резкий ветер закрыл пакет и заставил меня вздрогнуть. Я получше закуталась в плащ и встала с холодной скамейки. Сидеть было холодно и надо что-то делать. Я схватила пакет, и, жуя на ходу пряники, стала ходить по длинной трибуне взад – вперед. Но это занятие мне быстро наскучило. Теперь мне было не холодно, но тупо ходить по трибуне скучно. Я огляделась в поисках занятия.
На глаза мне тут же попался лес. Холодный, высокий, заманчивый и такой близкий. Я грустно окинула его взглядом. В прошлый раз прогулка в лесу не завершилась успехом. Я чуть не рассталась с жизнью. В который раз. Но сейчас мне казалось, что даже если снова я с кем-то столкнусь, моя потеря будет небольшой. По сути моя жизнь принадлежала только мне. Других людей в ней мало, почти нет. Значит, это будет только моя потеря. Я не знаю, почему вдруг стала пренебрегать своим существованием, но мне было как никогда все равно. Все равно у меня толком ничего нет, и не будет. Что терять? Жалкое существование глухо – немой, от которой одни неприятности?