Если хотя бы часть того, что мы видим в сверхъестественно супер серьезных фильмах «Сумерки», правда, то на американском Тихоокеанском Юге нет недостатка в брутальных, привлекательных молодых людях. Но что касается целого полчища юных подростков в городе Форкс, штат Вашингтон, в котором происходит действие большей части этой серии, то похоже, что у каждого из них есть свое, временами скрываемое, но ни при каких обстоятельствах не оспоримое мнение (например, самый красивый парень школы Эдвард Каллен, вампир и на самом деле он очень стар; а бесстрашный друг и влюбленный Джейкоб Блэк, пытается отбить его девушку).

Хотя вряд ли что-то изменится этим летом, так как в июне выходит третья часть покорившей мир франшизы «Сумеречная Сага: Затмение», и на «сумеречной» сцене появится 26-летний австралийский актер Ксавьер Сэмюэл, еще один привлекательный молодой человек. В «Затмении» все тот же любовный треугольник, состоящий из Эдварда (Роберт Паттинсон), Джэйкоба (Тейлор Лоутнер) и объекта их общей привязанности Беллы Свон (Кристен Стюарт), противостоит жаждущей крови армии смертоносных «новорожденных» вампиров, созданной рыжеволосой злодейкой Викторией (которую играет Брайс Даллас Ховард, заменившая Рейчел Лефевр). Сэмюэл играет Райли, главного «новичка» Виктории и главного головореза, который помогает ее вампирскому высочеству в ее стремлении раз и навсегда покончить со святой троицей. «Когда я посмотрел запись в Quicktime, как Ксавьер пробуется на роль Райли, то сразу понял, что в нем что-то есть», - говорит Дэвид Слейд, режиссер «Затмения». - «Это было что-то такое неуловимое, что нельзя описать, но на что точно стоит посмотреть». Несомненно, Сэмюэл уже стал известен среди фанатов «Сумерек» (которые ко всему подходят творчески), послужив причиной долгих и мучительных рассуждений на Интернет-форумах. «Я всегда в душе буду предана Команде Эдварда.
Ксавьер [Райли] просто немного сбивает меня с толку», - писала в своем блоге одна девушка в августе, пытаясь справиться с главной постмодернистской подростковой дилеммой 21 столетия: Могут ли существовать хоть какие-то моральные ограничения в мире, где приходится делать выбор между злом и красотой?

Кроме «Затмения» Сэмюэл — на счету которого уже целый ряд независимых фильмов — недавно закончил работу над политическим триллером Роланда Эммериха «Аноним». Его напарница по «Затмению» Ховард поговорила с Ксавьером, который вернулся домой в Австралию, чтобы навестить семью и подготовиться к тому шквалу, который скоро на него обрушится.

Брайс Даллас Ховард: Теперь, когда ты уже, можно сказать, по ту сторону «Затмения», каково все это было для тебя? Это было немного дико, правда?

Ксавьер Сэмюэл: Да, это так. Отчасти похоже на то, как будто в тебя попадает молния, потому что все это так неправдоподобно.

Ховард: «Затмение» - твой первый американский фильм.

Сэмюэл: Да. Некоторое время я делал записи для прослушивания на роли в американских фильмах, и каждый раз это было то же самое, что посылать диски с записями в никуда. Поэтому даже просто услышать ответ от кого-то было уже потрясающе.

Ховард: Когда мы снимали «Затмение», мне всегда забавно было смотреть, как девушки сходят по тебе с ума. Эти девушки на самом деле были, как безумные, но как и каждый из актеров фильма, кому приходится с этим сталкиваться, ты вел себя очень учтиво и вообще просто удивительно. Тебя это все не пугало?

Сэмюэл: То есть, это все просто кошмар, да? Когда на тебя направлено столько внимания. За моей жизнью следят не так пристально, как за жизнью большинства других актеров фильма, так что я думаю, что я могу немного больше оставаться незамеченным, но для меня вообще любое внимание вновинку.

Ховард: Да, было интересно наблюдать, как эти молодые девушки реагируют на тебя, и твои волосы, и твой акцент.

Сэмюэл: Мои волосы и мой акцент — моё главное богатство.
Ховард: Вполне возможно, что это так. Ты помнишь, как однажды я попыталась говорит с австралийским акцентом? А ты сказал: «Если ты действительно хочешь говорить с австралийским акцентом, то нам придется начать с самого начала. Мы не можем основываться на том фундаменте, который ты уже создала для себя».

Сэмюэл: Я могу преподать тебе несколько уроков.

Ховард: [с австралийским акцентом] Привет, друг! Как, черт побери, твои дела?

Сэмюэл: На самом деле уже гораздо лучше по сравнению с прошлым разом. Уже близко.

Ховард: На самом деле?

Сэмюэл: Ты практиковалась?

Ховард: Нет. Просто как-то само получилось. Где-то что-то щелкнуло. Я знаю, что ты очень хорошо подготовлен, как актер, и что ты активно занимаешься актерской деятельностью. Но сейчас ты в такой интересной ситуации, когда тебе предлагают роли в фильмах. Как ты будешь теперь выбирать между театром и кино?

Сэмюэл: Ну, все сводится к тому, чтобы найти время для работы в театре, так как мне действительно очень нравится это. Но мне кажется, что я должен быть доволен тем, что у меня сейчас такой плотный график, так что я не знаю, когда я смогу выделить время для театра. Прямо сейчас я просто счастлив работать с людьми, которыми я восхищаюсь, и которые помогут мне вырасти как актеру. Но есть также много начинающих австралийских драматургов, с которыми я очень хотел бы поработать. Также я считаю, что было бы великолепно в скором времени сняться в каком-нибудь австралийском фильме. Я на самом деле хотел бы продолжать участвовать в том, что происходит в Австралии в целом, это имеет большое значение для меня. Есть много интересных возможностей. Я просто хочу участвовать в чем-либо, что станет для меня возможностью приобрести новый опыт. Многие из тех ролей, которые я играл в Австралии, были ролями рефлексирующих парней из дома по соседству, так что было очень интересно сыграть злодея, которым манипулируют по сценарию, похожему на «Леди Макбет».
Но также было немного страшно впервые оказаться на съемочной площадке такого большого фильма, как этот. Мне не с чем было сравнить, потому что большинство фильмов, в которых я снимался в Австралии, были гораздо меньше по масштабу.

Ховард: Так много великолепных актеров, родившихся в Австралии — мне очень понравилось недавно работать с одной актрисой, с которой ты тоже работал, ее зовут Мия Васиковска. Тебе не кажется, что австралийские актеры образуют что-то вроде небольшого сообщества?

Сэмюэл: Да. Мы проводим закрытые собрания, у нас свой культ.

Ховард: Наверное, там вы обсуждаете, как захватить Голливуд? Я не удивлюсь, именно это и происходит.

Сэмюэл: Я не могу сказать, что знаком со многими австралийскими актерами в Лос-Анджелесе, но нескольких знаю. То есть, мы случайно оказались здесь вместе, но я не могу сказать, что мы договариваемся с ними или что-то такое.

Ховард: Работая с австралийцами, такими как ты, Мия и Сэм Вортингтон, я заметила - а Гас Ван Сент, который был режиссером того фильма [“Неотступный”], в котором я играла вместе с Мией, также замечал это в Николь Кидман — что вы, ребята, очень настойчивые. Я не знаю, может быть, так сказываются природные условия Австралии, или вас так готовят во время учебы, но этой настойчивости мы, американцы, определенно можем поучиться. И еще у вас очень сильное чувство благодарности.

Сэмюэл: Ну, я думаю, что это результат обучения, и плюс фильмы, которые там снимаются, так редки, и между ними проходит много времени. Там не так уж много возможностей. Так что я думаю, общий смысл в том, чтобы когда у тебя появляется шанс поработать, то ты выкладываешься по полной. Если все это применить в американском контексте, когда у тебя гораздо большее число прослушиваний в неделю, думаю, вероятность получить работу в любом случае гораздо выше. То есть, съемки в таком фильме, как «Сумерки», это великолепная возможность. И у этих «сумеречных» фильмов так много поклонников, что к этому следует относиться с уважением.
Так что я думаю, что не смогу спать ночью, если не приложу все свои силы, чтобы сделать лучший кадр.

Ховард: У меня было такое чувство, когда я первый раз снималась в фильме.

Сэмюэл: А сейчас ты уже вроде как расслабилась по поводу всего этого, да?

Ховард: Нет, я отношусь к тем, кто вечно обо всем беспокоится. Перед тем, как ехать обратно в Штаты составь список всего, что ты хочешь взять, чтобы ничего не забыть.

Сэмюэл: Окей. Составлю.

Ховард: Помнишь, как я его составляла за тебя?

Сэмюэл: Да. Брайс.

Ховард: Отлично. Ты едешь так далеко и не должен ничего забыть.

Сэмюэл: Я составлю список. Хочешь, я пришлю тебе его по электронной почте, чтобы ты посмотрела, нужно ли что-нибудь добавить?

Ховард: Да. И в теме письма укажи что-нибудь, что отражало бы первую строчку документа, который ты мне высылаешь. Но сначала расскажи всем о том случае с енотом, который произошел с тобой в Ванкувере.

Сэмюэл: Ну, меня пока не превращали в енота-вампира, но в парке Стэнли на меня набросился енот. Я не знал, что они охотятся в ночное время суток.

Ховард: Ты не знал, что еноты охотятся в ночное время суток?

Сэмюэл: Нет. И у этого были безумные серые глаза.

Ховард: У них еще очень ленивые глаза. Никогда нельзя сказать, на что они сейчас смотрят.

Сэмюэл: Да. И, как ты помншиь, я сел около этого енота, чтобы сфотографироваться, и ты сделала две фотографии, на одной из которых я счастливый сижу рядом с енотом, а на другой — я лежу, и этот комок меха лежит на мне. Он укусил меня за палец.

Ховард: Хлестала кровь.
Сэмюэл: Да. Енот укусил меня за палец, и из него хлестала кровь.

Ховард: Но ты не превратился в вампира или, скорее, в вервольфа — или в какое-либо подобие вервольфа. Но как ты помнишь, я даже ничем не помогла. Просто продолжала фотографировать на свой iPhone.

Сэмюэл: Да. Вместо того, чтобы отвезти меня ко врачу, ты просто щелкала фотоаппаратом.

Ховард: Ну, зато кадры получились хорошие.

Сэмюэл: Наверное, с этого момента мы не будем больше выходить на улицу, когда встречаемся.

Ховард: Ну, есть мудрые слова Мадонны: «Твой талант тебе не принадлежит. Просто ты можешь им распоряжаться».

Сэмюэл: Мне это нравится. Я запомню эти слова.

Ховард: Они великолепны, правда? Мне кажется, она сказала это, когда была у Опры.

Сэмюэл: Видимо, я пропустил эту передачу.