От автора: Мне нравятся ваши мысли. Не могу не смеяться над вашим узнаванием «сумеречных, каноничных» персонажей, а еще многие говорят, что история напоминает «Гордость и предубеждение». Ну что я могу сказать: я читала и смотрела обе эти истории так много раз, что они, должно быть, встроились в мое подсознание, поэтому сходства непреднамеренны!

Следующая глава длиннее, чем обычно, и она одна из моих любимых.

_________________________________

Глава 9. Ответственность

Проснувшись, Эдвард чувствовал себя намного лучше, хотя отсутствие мисс Свон на обычном месте в кресле рядом с кроватью расстраивало. Он осмотрел комнату и понял, что она пуста. Мысль, что он испугал девушку своим не очень приветливым поведением, заставляла сердце колотиться. Потом он вспомнил об ее обещании привести раненого солдата в качестве временного камердинера и продолжить выполнять свои обязанности по уходу за его раной. В одном он был уверен: мисс Свон не из тех, кто просто покидает больных.

Изабелла.

Тайно в своих мыслях он позволял себе называть ее христианским именем. Нравилось звучание, а еще он восхищался его владелицей. Ему следовало настоять, чтобы она ушла, как только прибудет его новый помощник, но он практически умолял ее остаться.

Сейчас Эдвард был еще далек от выздоровления, и Изабелла утверждала, что она единственная, кому можно доверить давать ему лекарства – отвратительные смеси – и лечение быстро заживающей раны. До тех пор, пока у него будет подходящий помощник для удовлетворения личных потребностей, он не видел никакого вреда в ее присутствии. Во всяком случае, он не хотел этого признавать.

В процессе беспокойного ожидания возвращения дочери викария, тело Эдварда дало о себе знать одной из тех известных природных нужд. После употребления твердой пищи один бог знал, через какое время активируются пищеварительные процессы. К сожалению, сейчас Эдвард сомневался в своей способности добраться до тайной комнаты в дальнем конце чрезвычайно длинного коридора за пределами покоев. По правде говоря, он даже сомневался, что сможет добраться до двери спальни.

Очень жаль, что за время его отсутствия не отремонтировали современную комнату для купания, расположенную рядом со спальней, сейчас бы это пришлось весьма кстати. Нужно будет разобраться, в чем причина. Почему вместо отреставрированных стен и дверей он видит старый хлам.

Эта мысль привела Эдварда в замешательство.

Он больше не собирался умирать.

И возвращаться к прежней жизни в армии тоже.

Из-за раненой ноги его могли уволить из армии несколько месяцев назад, если бы не его упорное сопротивление. Но с едва двигающейся рукой никогда не примут назад.

Он не намеревался, но по сути вышло, что виконт вернулся в поместье Мейсен… жить.

Застонав от боли, которую вызвало движение, Эдвард при помощи здоровой руки поднялся в сидячее положение, а затем спустил ноги на пол. Его сознание поплыло, а дыхание перехватило.

- Лорд Мейсен, что вы делаете?

Радость от возвращения мисс Свон смягчила его затруднительное положение. Видеть перед собой даму в таком ослабленном и едва одетом состоянии было до крайности унизительно.

Не обращая внимания на приличия, она бросилась к нему и обхватила за обнаженную талию. Но вместо того, чтобы упрекнуть девушку, он упорно молчал, в то время как предательское тело упивалось этой близостью.

Господи, как хорошо она пахла.

А он, скорее всего, нет.

- Мне нужна ванна, - пробормотал он. И сорочка, и бритье, и сытная еда, но разве сможет он бодрствовать так долго, чтобы успеть сделать все это.

- Поэтому вы пытались встать?

Так близко. Он видел золотые вкрапления в ее коричневой радужной оболочке и слабые линии морщинок по углам ее прекрасных глаз. Изабелла не обладала наивным взглядом молодой дебютантки, приступающей к своему первому сезону, но в ней он находил предпочтительные качества – характер, интеллект и, как он подозревал, превосходное чувство юмора. И сейчас она беспокоилась о нем.

- Сет Докинс прибыл, сейчас он заселяется в комнате прислуги. Я бы попросила его подготовить вам ванну, но потребуется время нагреть воду и поднять ее наверх. Подскажите, где ванна вашего отца, скорее всего, ее нужно помыть.

- Это может подождать, - ответил Эдвард, все еще тяжело дыша. За никак не восстанавливающееся дыхание он винил себя - слишком резко поднялся, - хотя не мог отрицать, что близость Изабеллы была основной причиной. – Честно говоря, не уверен, что способен встать и принять ванну. Я просто отметил свой несвежий аромат.

- Я могу протереть вас губкой?

Глаза Эдварда расширились. Его мысли наполнились изображениями ее рук на его теле: одни пришли из сводящей с ума памяти, другие – от внезапно разбогатевшего воображения. Неужели после того, как Изабелла вернула его к жизни, она снова решила его убить?

- Я понимаю ваши опасения из-за врожденной скромности, милорд, и это правильно, - добавила, девушка, заметив его болезненный взгляд. - Если хотите, я могу попросить мистера Докинса помочь вам?

- Да, но я хочу, чтобы брили меня вы, - здравый смысл полностью покинул его. – Мне не нравится мысль, что человек без пальцев будет царапать мое лицо лезвием.

Он знал, что молодой человек вполне способен брить его, но не собирался признаваться в этом мисс Свон и упустить возможность заставить ее сделать это для него.

Она кивнула.

- Очень хорошо. Почему бы вам не прилечь и не отдохнуть, пока я подготовлюсь?

Мысль была заманчивой, но он покачал головой, когда тело напомнило, для чего он, собственно, пытался подняться.

- Скоро Докинс будет здесь?

- Скоро. Я могу послать Джейкоба за ним, если возникли проблемы, и если это не может подождать, – она указала на глупую бутылку, лежащую на тумбочке.

- Дело не в этом, - пробормотал виконт Мейсен, чувствуя, как потеплели щеки. Эдвард был слишком смущен, чтобы оценить, насколько красным стало его лицо.

- О, я понимаю, - прошептала Изабелла. – Не волнуйтесь. Это хороший знак, он подсказывает, что вы находитесь на пути к восстановлению.

Ее слова подарили ему надежду, что она не станет помогать ему и с этой проблемой тоже, пока он недееспособен. Некоторые вещи просто невозможно перенести.

- Я попросила Джейкоба помочь разместить горшок за ширмой, чтобы вы могли им воспользоваться. Он хорошо прикреплен к стулу, поэтому вам будет удобно.

Она указала на новую вещь в комнате: женскую ширму из трех панелей, украшенную восточными произведениями искусства. Должно быть, ее принесли из редко используемых хозяйских комнат, так как ни одна из жен Мейсенов не прожила достаточно долго, чтобы оставить воспоминания о себе в остальной части поместья. Изабелла все предусмотрела, но виконт не был уверен, что сможет пройти даже такое небольшое расстояние без посторонней помощи.

Избегая ее взгляда, он тяжело вздохнул, а затем спросил:

- Как думаете, вы могли бы помочь мне пересечь комнату?

- Конечно.

Чувствуя ее руку, обнимающую его талию, и положив здоровую руку на плечо девушки, он неуверенно поднялся на ноги.

- Может, нам стоит подождать Докинса? – предложила девушка, когда виконт навалился на нее. Она была хрупкой, а он возвышался над ней, несомненно, вдвое превышая ее вес.

- Не могу, - пробормотал он, пошатываясь. Слабый, как проклятый котенок, он чуть не упал на пол. Его травмированная нога болела, хотя он должен был признать, что не так сильно, как он ожидал, пролежав столько времени без движения. А вот рука вызывала настоящую агонию.

- Нужна повязка, - произнес он, задыхаясь и прижимая руку к груди, чтобы облегчить раздирающую боль.

- Я должна была подумать об этом. Мне очень жаль. Вы можете постоять минутку? – Изабелла руками поддерживала его за талию, пока он отчаянно пытался не думать о том, что ее мягкие пальцы прикасаются к его обнаженной плоти. Для девицы она выглядела довольно непоколебимой, а у него не было желания испытывать ее пределы. Если его тело выберет именно этот момент, чтобы предать его видимым ответом на прикосновения, он сомневался, что когда-нибудь оправится от смущения.

Эдвард фыркнул. Совершенно не о чем беспокоиться. В его ослабленном состоянии он вообще едва стоял.

Изабелла отпустила виконта, чтобы схватить ткань с буфета и сделать из нее большой треугольник, связав его вокруг шеи.

Он вздохнул с облегчением, когда импровизированная повязка уменьшила вес руки, а затем неохотно принял помощь девушки. Дело не в том, что он не наслаждался ее прикосновениями – в конце концов, он был мужчиной, - но обстоятельства были далеки от идеала.

Шаг за шагом с мучениями они добрались до угла огромной комнаты. Эдвард встряхнул головой, удивляясь нелепости хозяина дома, построившего такую необъятную спальню. Не было никакой уверенности, что кто-то из предшественников делил эту комнату, например, с женой – поскольку традиции диктовали, что муж должен посещать отдельную спальню жены как можно быстрее и как можно реже, а потом возвращаться в свою «обитель».

К его облегчению, сиденье было прочно укреплено. Он быстро заверил мисс Свон, что сможет справиться самостоятельно. В такой момент думать о ней, как об Изабелле, не могло быть и речи.

- Дайте мне знать, когда удачно сядете, - попросила она с другой стороны ширмы, вызывая в свой адрес злословие. – Я все слышала, - добавила она.

- Мои извинения, мисс Свон, - закатил он глаза, чувствуя себя провинившимся школьником.

- Я схожу, потороплю Докинса. Обещайте, что дождетесь нашего возвращения и не попытаетесь встать самостоятельно!

В ответ из-за ширмы донеслось рычание, хотя он и не собирался ослушиваться ее. Вальсировать по комнате без посторонней помощи после спектакля, который он только что устроил, вряд ли было приемлемым вариантом развития событий.

Встреча с новым камердинером, сидя на горшке, как на троне, полуодетым и с полностью дикой внешностью, совершенно не способствовала внушению уважения. Но вскоре молодой человек с военной выправкой попросил разрешения зайти за ширму, и его лицо сохранило беспристрастное выражение.

- Сет Докинс, милорд, - кивнул он. – Линейная пехота, двадцать седьмой полк.

- Приятно познакомиться, Докинс. Теперь помоги мне избавиться от этой проклятой вещи, - попросил Эдвард, стараясь избегать зрительного контакта.

Сет был среднего роста и телосложения, поэтому выглядел на несколько сантиметров ниже Эдварда. Но, к счастью, его новый камердинер не испытывал недостатка в силе и хорошо поддерживал виконта при возвращении в кровать. В последний момент в комнату вошла Изабелла и попросила пересадить его на стул рядом с ней.

- Если у вас есть силы, я подумала, что мне будет проще побрить вас, пока вы сидите, а не лежите. В противном случае мне придется взобраться на вашу кровать, без этого никак.

Эдвард подавил рык, решив, что молчание – единственный приемлемый ответ.

- Докинс, после того, как вы разберетесь с этим, - Эдвард жестом указал в угол комнаты, где стояла ширма, - не могли бы вы найти мне рубашку?

- Конечно, - тут же кивнул Докинс, и Эдвард вздохнул с облегчением. По крайней мере, ему больше не нужно беспокоиться, что этим вопросом будет заниматься мисс Свон.

Пока Докинс выполнял приказ, Изабелла накрыла виконта простыней и приготовилась к бритью. Чтобы восстановить гардероб прежнего уровня, Докинса следовало отправить в Лондон. Нужно будет организовать визит портного. Эдвард никогда особенно не был модником, офицерской формы было достаточно для большинства случаев.

- Проверим, сможет ли он найти чистое белье Его светлости, - пробормотала Изабелла, когда Сет вышел из комнаты.

Эдвард застонал. Придет ли когда-нибудь конец его позору? Его избитая гордость вынуждала поблагодарить девушку за помощь, а потом вежливо попросить уйти. Но другая его сторона, любящая страдать, о существовании которой он не подозревал, заставляла продлевать его мучения, решив наслаждаться присутствием Изабеллы, в независимости от того, насколько это разумно.

- Готовы, милорд? – спросила дочь викария.

Он кивнул, и она, обернув полотенцем его шею, начала намыливать лицо. Независимо от того, забывала ли она или намеренно не обращала внимания на его мучения, ее спокойствие и увлеченность делом помогли ему хоть немного успокоиться.

- Миссис Коуп на седьмом небе от счастья, теперь у нее есть помощь на кухне, - Изабелла нарушила тишину. Ее губы напряглись, когда она сделала первое движение лезвием.

Эдвард пристально наблюдал за ней, пока она продолжала сообщать подробную информацию о количестве нанятых работников.

- На ужин куриная запеканка и рисовый заварной крем на десерт.

- Без обеда? - он нахмурился.

Как Изабелла и предполагала, виконт пошел на поправку, если заметил, что пропущен один прием пищи.

- Вы проспали весь день напролет. Для обеда уже довольно поздно.

Эдвард посмотрел в окно, угасающий свет доказывал правоту слов Изабеллы.

- В следующий раз будите меня, - попросил он, его тон был похож на приказ.

- Отдых, скорее всего, намного важнее на данном этапе выздоровления, но я послушаю, что скажет Элис завтра утром.

Не привыкший к противоречиям, он открыл рот, чтобы начать спорить, но она закрыла его, приложив палец к подбородку, а затем смыла мыло над его губой. Вынужденный промолчать, виконт уже не в первый раз послал ей свой самый грозный взгляд. К его одновременному приступу гнева и огорчения, она не обратила на это абсолютно никакого внимания.

Дыша через нос, он пытался расслабиться, пока она состригала самую длинную бороду, которую он когда-либо отращивал в жизни. Он не задумался бы об этом, если бы не задался вопросом, что она подумает о шрамах, которые проявятся благодаря ее усилиям.

- Вы хотите оставить усы? – уточнила девушка, побрив его шею, челюсть и щеки.

Он отрицательно покачал головой. Будучи офицером, Эдвард носил усы, чтобы выглядеть старше – и яростнее, – но в нынешней ситуации не видел в них никакого смысла. Небеса знали: чтобы завоевать признание в этом месте – что виделось ему невыполнимой задачей, - чем цивилизованней он будет выглядеть, тем лучше. Не то чтобы бритье и стрижка могли творить чудеса.

Изначально осторожно держась на расстоянии, Изабелла, казалось, забывалась, когда работала. Мелодично напевая, она могла упереться ногами об ноги Эдварда, ее грудь изредка задевала его плечо и грудь. Из-за ее нежных прикосновений, успокаивающего аромата и вида женской фигуры, маячившей прямо перед глазами, реакция тела была неизбежной. По крайне мере, простыня очень удобно все скрывала.

«Тот, кто играет с огнем, обязательно сгорит». Эдвард старался отрицать притяжение, испытываемое к сиделке. Возможно, прежде он и не чувствовал безумного увлечения, но прекрасно мог распознать признаки, и сейчас ему было так тяжело бороться с этим. По правде говоря, когда-то давно он ощущал нечто подобное. Память заставила его губы изогнуться в улыбке, отчего он чуть не заработал порез лезвием.

- Не шевелитесь, - отругала его Изабелла, ожидая, когда он перестанет ухмыляться.

Единственный раз, когда он позволил себе испытывать чувства к девушке, он был еще ребенком. Тогда, как и сейчас, объектом его интереса была мисс Изабелла Свон. Он вспомнил, как боготворил ее, позволив этим воспоминаниям возродиться впервые за почти пятнадцать лет. Ее дружба много значила для него, ее темные волосы с красноватыми вкраплениями, ее теплая улыбка и уверенная манера поведения породили его восхищение годы назад, так же как и сейчас.

После отъезда в интернат места таким нежным эмоциям не осталось. Отец отказывал в просьбе вернуться домой – позволял приезжать только раз в год, - и то Эдвард еле переносил его вид. И тогда молодой виконт внушил себе, что его отсутствие в поместье – настоящее благословение, спасающее от огромного количества упреков, словесных и физических.

Его способ справляться с одиночеством заключался в блокировке всех воспоминаний о доме, и приятных в том числе, если вдруг они возникали. Для усугубления положения воспитатели и отец постоянно напоминали ему о роковом наследии, как будто он мог когда-нибудь об этом забыть.

К моменту возвращения домой на похороны отца Эдвард поклялся себе, что никогда не пойдет по стопам своего родителя. И когда Изабелла приблизилась к нему, сидящему у края могилы, с выражением сострадания на лице, он сделал вид, что не узнал ее.

В этот раз он не сможет забыть ее. Единственный вопрос мучил его: как он перенесет боль от ее неизбежного ухода.

***

- Почти закончили, - Изабелла старалась говорить как можно спокойнее в противовес постоянной хмурости виконта.

Проведя предыдущие десять дней наедине со своим пациентом, она была поражена, насколько смущающим могло оказаться простое бритье. Скольжение лезвия по щекам и точеной линии челюсти не могло быть более интимным, нежели другая помощь, уже оказанная ею. Но по какой-то причине все чувствовалось именно так.

Виконт изучал каждое ее движение, что было вовсе не удивительно, учитывая, что она держала острый клинок у его горла. Такое доверие увеличивало ее осознание ответственности. Всякий раз, когда их тела соприкасались, чего она при всем желании не могла полностью исключить, странное ощущение возникало на ее коже. Чтобы успокоить нервы, она напевала песню и радовалась, что мужчина не жалуется. Однако к тому времени, как работа была закончена, она почувствовала, что стала совсем другой.

Полностью поглощенная работой, она не обращала внимания на то, что в итоге получается. Вытерев остатки мыльной пены с лица и шеи влажным полотенцем, Изабелла сделала шаг назад, чтобы рассмотреть лицо виконта. Он внимательно наблюдал за ней, и когда она неожиданно выдохнула, поднял руку, чтобы прикрыть шрам, пересекающий правую сторону лица от брови до челюсти.

- Мне нужно было оставить бороду.

- О нет. – Она потянулась к его руке, и он вздрогнул. Огорченная тем, что, возможно, обидела его, Изабелла поспешила объяснить свою реакцию. – Меня не беспокоит ваш шрам, милорд. Его было видно даже через бороду.

- Тогда к чему этот полный ужаса взгляд?

- Это не ужас, а удивление. Не ожидала в вас увидеть мальчика, которого когда-то знала. Вы изменились после похорон отца, но многое осталось.

По правде говоря, она была шокирована тем, насколько он красив. Не классической красотой - его лицо были слишком изрезанным и обветренным, чтобы соответствовать Брамммелю (п/п: Джорж Браммел – английский денди, законодатель моды в эпоху Регентства) или чему-то подобному, как она себе представляла. Знания Изабеллы о чопорной английской моде были ограничены сплетнями, подслушанными случайным вечером. Ее личное мнение заключалось в том, что его сильная челюсть и хорошо сформированный рот прекрасно дополняли темные глаза и аристократический нос.

- В тот день я вас тоже узнал, - грубо признался он, выражение ее лица выявило смятение. – Когда вы играли на органе в часовне.

- Но вы даже не знали моего имени.

- Я был не уверен.

- Понятно, - пробормотала она, удивляясь, что он вспомнил об их детской дружбе.

- Значит, это выглядит не слишком дико? – он жестом указал на свой шрам, неуверенность в его голосе вызывала сострадание.

- Вовсе нет. Я думаю, он затянется.

Виконт фыркнул.

- Лгунья.

Глаза Изабеллы широко распахнулись в ответ на обвинение, хотя она была рада заметить намек на улыбку на его дрогнувших губах.

- Вы уверены, милорд. Вы обвиняете дочь викария во лжи?

- Наглой лжи, - добавил он, улыбаясь чуть шире.

- Хочу, чтобы вы знали: я никогда не вру, - посмотрела она на него с наигранным негодованием.

Он поднял одну бровь.

- Ну, если только в самых редких случаях, чтобы защитить чужие чувства.

Он многозначительно посмотрел на нее, и она поняла ошибку в своих словах.

- Не то, чтобы я лгала, чтобы пощадить ваши чувства.

- Конечно. Вы просто находите шрамы на лице очень привлекательными.

- На вашем лице, - добавила она, а затем моргнула, взволнованная признанием. – То есть, я хотела сказать, - она глубоко вздохнула, - что шрам на джентльмене вполне может украшать его, особенно когда он заработан в честном бою, в то время как дама с таким дефектом может стать только объектом жалости.

- По-вашему, я не достоин сожаления?

Выражение лица было ошеломляющим, но за вопросом Изабелла почувствовала неподдельное любопытство.

- Едва ли. – Она взяла гребень и принялась расчесывать его запутанные локоны, готовясь к стрижке. – Несмотря ни на что, вы выжили даже с такими ужасными травмами. Я бы сказала, что вам повезло. Бог даровал вам второй шанс.

- Для чего?

Ответ, казалось, был очевиден, и она выпалила его, не задумываясь.

- Для жизни и создания вашей будущей семьи.

Стоило только словам покинуть ее губы, Изабелла замерла.

Эдвард отвел взгляд, цвет сошел с его щек.

- Думаю, не для этого, - пробормотал он.

- Простите меня. Я не имела в виду…

- Это не имеет никакого значения, - он махнул рукой, изображая безразличие, но за каменным выражением лица не могла скрыться боль.

Сердце Изабеллы сжалось. Последнее, что она хотела сделать, это причинить ему боль.

- Стрижка может подождать. Помогите мне вернуться в кровать.

- Конечно, милорд, - прошептала она, чувствуя себя достойно наказанной. – Я скажу Докинсу, что вы хотели протереться губкой.

- Не сейчас. Я хотел бы поужинать, и думаю, на сегодня достаточно.

Тон Эдварда звучал равнодушно, а Изабелла была просто рада, что он не прогнал ее совсем. Хотя, возможно, и должен был. Несмотря на то, что она и взяла весь уход за матерью на себя на протяжении долгих лет ее болезни, воспитывала сестер и до сих пор преданно старалась поддерживать своего иногда рассеянного отца справиться с горем и обязанностями, это не значило, что она несет ответственность за выздоровление виконта.

Проблема Изабеллы, с которой она столкнулась, извинившись и отправившись за ужином, заключалась в том, что она хотела нести эту ответственность.

______________________________

От автора:Ой… бедный Эдвард. Унижений и позора в изобилии, а потом еще напоминание о проклятии. Похоже, он наслаждался, когда ее руки обнимали его обнаженную талию, а потом эта близость, когда она брила его лицо… это что-то.

Читатели, вам нравится эта глава? Я написала ее еще в 2013 году, а сейчас перерабатываю. Надеюсь, вы не разочарованы?

Elise