От автора: Снова здравствуйте. Я опаздываю на почту и грущу, потому что у моей лучшей подруги, с которой я дружу тридцать лет, случился сердечный приступ. Она проходила физиотерапию на недавно прооперированном колене, и доктор, случайно войдя в кабинет, заподозрил неладное и вызвал скорую помощь. Она чувствовала головокружение, тошноту, жар, а зрение стало расплывчатым. И никакой боли в груди. Ее срочно доставили в больницу, где и поставили диагноз. К счастью, врачи пообещали ей выздоровление, но если бы она в таком состоянии после физиотерапии ушла домой и прилегла (как любой человек при таких симптомах!), она больше никогда бы не проснулась. Хочу сказать, что эта ситуация - подходящий повод задуматься о жизни, ведь я не знаю никого, кто с такими симптомами обратился бы в скорую помощь. Я так благодарна, что врач вовремя заметил неладное, и моя подруга выжила.

Ну а теперь давайте вернемся к более приятным моментам, ведь нас ждет довольно захватывающая глава с большим количеством действий, что нехарактерно для моих историй.

_______________________________

Глава 34. Происшествие

Изабелла старалась не показывать разочарования из-за отказа Эдварда от вылетевших слов, но это казалось невозможным. Как он мог неоднократно сказать ей, что любит, а потом на следующее утро забыть об этом? В какой-то момент она подумывала напомнить ему о признании, но слова любви мужа были не единственными, о чем он забыл. Вероятность того, что она могла забеременеть, пугала возможным ужасом Эдварда, а не радостью.

Хоть Изабелла и не думала, что он будет винить ее, сама мысль о признании заставляла желудок сжиматься в тугой узел. Как правило, Эдвард сам брал на себя ответственность за исключение зачатия, но он был пьян, а она тоже участвуя в этом, ничего не предприняла, чтобы избежать опасности. Она вспомнила, что держала его очень крепко, тайно желая, чтобы он забыл о своей решимости и позволил им остаться связанными, когда он достигнет своего освобождения… именно это и произошло.

Изабелла пыталась убедить себя, что шансы забеременеть с первого раза минимальны, но говорить то, что могло напомнить Эдварду о произошедшем событии, казалось неразумным. По крайней мере, до тех пор, пока она не будет уверена, что этот эпизод не имеет последствий для их дальнейшей жизни. После того как опасность минует, она планировала вновь поделиться своими чувствами, предварительно убедившись, что муж будет способен запомнить ее признание и, как она надеялась, ответит взаимностью.

Несмотря на разочарование, вызванное событиями той ночи, Изабелла начинала наслаждаться жизнью виконтессы. Ее страх не оправдать ожиданий в основном оказался необоснованным. Изабелла была морально готова к скучному существованию в роли старой девы, и радость, обнаруженная в браке, стоила того, чтобы терпеть критично поднятые брови и ехидные замечания, особенно когда она понимала, что колкости мотивированы ревностью.

В независимости от того, умоляла ли она, предупреждала или попросту ругала, ее муж не мог удержаться от публичного проявления любви к ней. Его действия балансировали на нижней границе дозволенного – нежное перешептывание, сдержанные ласки, да и просто вид обожания беспокоил Изабеллу, ведь нормой считалась вежливая незаинтересованность. Но не было никакой ошибки в обнаруженной виконтессой зависти, исходящей от жен окружающей их знати.

- Итак, как вы находите семейную жизнь, леди Мейсен? – неоднократно спрашивали ее, при этом тон вопроса варьировал от хладнокровного неодобрения до откровенно непристойных намеков.

Безмятежно улыбаясь, она отвечала с величайшим достоинством, каждый раз давая один и тот же ответ: «Все прекрасно, спасибо. Просто замечательно».

Это было правдой. Эдвард поддерживал ее, и она цвела. Помогало то, что положение виконтессы в обществе оказалось удивительно похожим на положение жены или дочери викария, только в гораздо большем масштабе. Опасения, что она будет скучать, отстраненная от ведения домашнего хозяйства и прочих повседневных дел, о которых заботились другие люди, оказались необоснованными. На самом деле, если она хотела провести несколько часов за чтением или игрой на фортепиано, ей приходилось планировать свободное время в своем дневнике, потому что многочисленные и разнообразные обязанности, возложенные на нее в новой роли, могли полностью поглотить, если бы она это допустила.

- Не переусердствуйте, - регулярно предупреждал Эдвард, настаивая, чтобы Изабелла наняла на работу секретаря и делегировала слишком трудоемкие, обременительные и просто неинтересные задачи. Округ Мейсен был обширным, включал дюжину деревень и немалые районы некоторых крупных городов, в том числе Торнтона. Изабелла не могла контролировать все, что касается благополучия их жильцов и работников, но настаивала, что нужно уделять личное внимание нуждам людей Форктона, как и раньше, но теперь с большими возможностями, оказавшимися в ее распоряжении.

- Не забудьте запланировать время для нас, - часто повторял Эдвард.

- С удовольствием, - заверяла она, не собираясь пренебрегать мужем. Их отношения для нее были в приоритете, именно поэтому через три с половиной недели после осеннего бала в доме Уэсткоттов она поехала с ним на пикник, невзирая на пасмурную погоду.

У Эдварда имелась склонность становиться похожим на запертого в клетке льва, когда он подолгу не выбирался из дома. В преддверии наступления долгих зимних месяцев он старался воспользоваться любыми, хотя бы отдаленно прекрасными днями, чтобы прокатиться верхом или просто прогуляться в саду. То, что Изабелла была его неизменной и любимой спутницей, радовало ее нескончаемо.

Пикник, устроенный рядом с маленьким прудом, который Эдвард посещал в детстве, получился прекрасным, несмотря на далеко не идеальную погоду. Это замечательное место, к сожалению, находилось далеко от поместья, у того края леса, который граничил с ними на востоке.

- Нам нужно двигаться быстрее, - заметил он, когда они неторопливо двигались верхом домой. За время, проведенное ими лежа на покрывале, погода переменилась от просто пасмурной до угрожающе штормовой, вероятность дождя стала неизбежной. – Вы можете перейти на галоп?

Крепко схватив поводья, Изабелла пустила Милли, гнедую кобылу, через открытое поле.

- Не отставай, - крикнула она, мчась вперед. Ее гораздо меньшая по размерам лошадь не могла конкурировать с великолепным черным чистокровным жеребцом Эдварда, но было весело дразнить его.

- Сожми крепко колени, - крикнул он ей вслед.

- Да, дорогой, - ответила она. Ездить верхом было намного проще, чем общественно приемлемым дамским, но довольно небезопасным способом. Если она когда-нибудь решит публично сопровождать мужа, например, на охоту, ей придется овладеть этой опасной формой езды. Но в данный момент она была счастлива возможности пользоваться обеими ногами, чтобы контролировать посадку и поддерживать равновесие.

Смеясь, она пустила лошадь еще быстрее, наслаждаясь ощущением ветра на лице. На половине пути через поле отдаленный раскат грома предупредил о приближении грозы. Милли, испугавшись грохота и вспышки света, дернулась в сторону, но Изабелла сумела удержаться на месте.

- С вами все в порядке? – волновался Эдвард, приближаясь к ней. Закапал дождь.

- Я в порядке, но, похоже, мы промокнем.

То, что начиналось, как приятная прогулка, собиралось закончиться довольно плачевно. Гроза ударила с удивительной свирепостью, и они приклонились низко к шеям своих лошадей, чтобы защититься от сильного ветра и проливного дождя.

- Сюда. – Эдвард взял на себя инициативу, пока они скакали под пологом леса.

Изабелла без колебаний последовала за ним, хотя ей совсем не нравилась идея оказаться среди деревьев во время грозы. Однако находиться в открытой местности было не менее опасно.

- Куда мы направляемся? – воскликнула она, когда они забрались глубоко в лес; копыта лошадей месили грязное болото. Через несколько минут страшной езды Эдвард указал на небольшую лачугу, едва различимую сквозь мрак. Облегчение Изабеллы при виде укрытия превратилось в панику, когда рядом ударила молния, освещая огромное дерево потоком искр, заставив его рухнуть у них на пути.

- Эдвард! – закричала она, увидев, как жеребец Эдварда увернулся и, подскочив, перепрыгнул огромный ствол. Это был грандиозный прыжок, намного превосходящий любой, какие раньше совершала Изабелла. Она потянула поводья назад, но Милли бросилась вперед, решив последовать за старшим товарищем.

- Нет! Не надо! – вскрикнула Изабелла, чувствуя, как под ней напряглись мышцы ног и спины кобылы, готовящейся к прыжку. Из-за высоты ствола и листвы веток Изабелла не видела, что происходило на другой стороне. Она схватилась за гриву Милли и откинула голову, когда кобыла подскочила вверх.

Время замедлилось, и на мгновение Изабелле показалось, что прыжок завершится успешно. Но вдруг задние копыта Милли зацепились за ветку, торчащую в стороне от основной кроны дерева, что заставило животного крутануться в сторону, и Изабелла выскользнула из седла. Крик испуга сорвался с ее губ, когда земля начала стремительно приближаться. Прорвавшись через лабиринт веток и листьев, Изабелла приземлилась на бедро, откатилась в сторону и ударилась спиной о грязную землю.

- Изабелла! – ужаснулся Эдвард.

Облегчение затопило ее, когда она услышала его голос. Листва над ней зашуршала и затряслась, когда Эдвард поднял ветви, чтобы добраться до жены.

- Умоляю, пусть все будет хорошо, ну пожалуйста, умоляю, - шептал он, осматривая ее повреждения, пока Изабелла пыталась втянуть воздух в легкие, которые, казалось, были скованы железным обручем. Промокшая до нитки, покрытая грязью, она ощущала боль во всем теле и чувствовала себя ужасно. Единственное, что помогало - ее муж был рядом.

- Не волнуйтесь, я буду жить, - произнесла она, когда дар речи, наконец, вернулся к ней. – Поможете мне встать?

- Нужно бы отнести вас на руках, - угрюмо пробормотал он, но оба понимали, что это невозможно. Даже со всеми четырьмя здоровыми конечностями виконту было бы трудно поднять Изабеллу, всю пропитанную грязью.

Обхватив здоровой рукой талию жены, Эдвард удерживал ее вес, помогая выбраться из путаницы ветвей и скользких листьев. Постепенно они продвигались вперед.

- Что это за место? – поинтересовалась Изабелла, не переставая стучать зубами от холода, когда они, наконец, оказались в безопасности внутри лачуги.

- Старая хижина егеря. – Эдвард, проигнорировав потрепанный стол и стулья, подвел жену к узкой кровати у стены. – Садитесь сюда. Я посмотрю, есть ли здесь одеяло. Раньше в этом доме находилось все необходимое, но предполагаю, что с тех времен здесь никто не бывал.

К их облегчению, в старом сундуке нашлось грубое серое одеяло, а старая потрепанная лампа содержала в себе достаточно масла, чтобы светить несколько часов. С помощью Эдварда Изабелла избавилась от промокшего пальто, юбки для верховой езды и сапог. И только когда она была завернута в колючую ткань, Эдвард разделся до нижней рубашки и кальсон и присоединился к ней на кровати. Изабелла раскрыла объятия, приглашая его под покрывало.

- Так мы быстрее согреемся, - объяснила она, крепко обнимая его. – Надеюсь, у вас нет никаких любовных задумок. Не думаю, что смогу справиться.

Эдвард фыркнул.

- В этот раз я не в настроении. Вы уверены, что не пострадали? – Он осматривал ее лицо, а руками ощупывал тело. – Слава богу, вы не ударились головой.

- Голова – единственная часть тела, которая не болит, - Изабелла выдавила слабый смешок. Ей оставалось только смеяться или плакать, но она подозревала, что если заплачет, то уже не остановится.

Ближе к вечеру у нее начались спазмы в животе, и она заподозрила, что наступили месячные. Если бы она была беременной, то после падения непременно потеряла бы ребенка. Даже зная, что прошло меньше месяца, и это событие не планировалось и не приветствовалось, она не могла скорбеть о том, что могло бы быть.

- Ну, хватит, хватит, - шептал Эдвард, когда слезы заполнили глаза Изабеллы, несмотря на неимоверные усилия спрятать их. – Все будет в порядке. Доддс отправит людей искать нас. Я сообщил ему, куда мы направляемся, и эта хижина находится по дороге от дома. Думаю, наши скакуны уже на полпути к своим теплым конюшням.

- Повезло им. – Изабелла всхлипнула, надеясь, что Милли не пострадала при падении. – Я знаю, что когда-нибудь мы посмотрим назад и потешимся над нашим маленьким приключением, но я не слишком горжусь признанием, что было очень страшно.

- Ужасно, - Эдвард вздрогнул. – Я очень рад, что вы не сильно поранились. Завтра у вас будет болеть все тело.

- Я уже сейчас больная и окоченевшая, - с раздражением заметила она, впитывая тепло тела Эдварда. Ее муж грел лучше, чем горячие кирпичи или разогретая постель - одно из многих достоинств, так нравящихся ей в нем.

Эта мысль побудила Изабеллу действовать. Обстановка была далека от романтичной, но, увидев Эдварда почти раздавленным огромным деревом, не говоря уж о собственной катастрофе, она не хотела больше откладывать признания своих чувств.

- Я хотела бы кое-что сказать вам. Что-то очень важное, и это не может ждать ни минуты. – Изабелла подняла голову и поймала испуганный взгляд виконта. – Я люблю вас, Эдвард. Горячо и от всего сердца, и я так рада, что вы – мой муж.

Его челюсть упала, черты лица расслабились, и на протяжении нескольких минут он просто смотрел на нее. Изабелла не слишком волновалась. Она бы даже вынесла, если бы он в ответ не признался в своих чувствах, поскольку была более чем убеждена, что муж испытывал к ней глубокую и неизменную привязанность. Он демонстрировал это разными способами, хотя услышать заветные слова было бы неплохо.

- Моя милая Белла, - прошептал он, его тон лился бальзамом на ее измотанные нервы. – Я тоже вас очень сильно люблю. Я так давно хотел сказать это, но не был уверен, что вы готовы услышать такие откровения. Сейчас мои опасения кажутся мне смешными. – Он покачал головой в смятении. – Если ваши чувства в какой-то мере отражают мои, тогда вы будете очень рады услышать, как я выражаю их.

- Я вне себя от радости и облегчения, - Изабелла вытащила руки из-под одеяла, чтобы обхватить ладонями его лицо. – Я надеялась, что вы разделите мои чувства пылкости и привязанности.

- Как вы решились сказать? – на лице Эдварда отразилось смущение. – Я был слишком труслив, боясь, что мои слова не найдут у вас ответа, поэтому демонстрировал чувства действиями. Но теперь слова произнесены. – Он торжествующе улыбнулся.

Изабелла невольно рассмеялась.

- Это не значит, что вы должны перестать проявлять свои чувства.

- Конечно, нет, - его лицо стало серьезным. – Отныне я каждый день буду говорить вам, что испытываю, а также продолжать показывать это делами.

- Хорошо, - кивнула она, прижимаясь к его груди. – Замечательный план, я тоже буду следовать ему.

В воображении Изабеллы за их признаниями случилась страстная сцена любви, но в реальности момент был не самый подходящий по нескольким причинам. Травмированная, покрытая синяками, озабоченная внезапным приходом месячных, Изабелла хотела только одного - отдохнуть в объятиях мужа.

***

- Дорогая, нам пора идти.

Голос Эдварда пробудил Изабеллу ото сна, и она неохотно открыла глаза. Вид неухоженной обстановки и толпы людей в маленькой хижине окончательно разбудили ее. Мистер Уитлок протянул Эдварду сухое одеяло, которое он тут же обернул вокруг жены.

- Спасибо, - улыбнулась она, когда Эдвард помог ей встать на ноги, удерживая второе одеяло на своих плечах. – Как поживают лошади? Моя кобыла упала вместе со мной. Она ранена?

- Ничего серьезного, миледи. – Доддс шагнул вперед и снял шляпу. – Мои ребята позаботятся о ней, но больше всего меня беспокоило, чтобы вы и его Сиятельство благополучно вернулись домой.

- Как же мы вернемся? – забеспокоилась Изабелла, осознавая, что не в состоянии двигаться по лесу на лошади, тем более верхом.

- Неподалеку от хижины проходит старая лесозаготовительная дорога, - объяснил Эдвард, помогая жене выйти из дома; мистер Уитлок предложил ей держаться за него второй рукой. – Там нас ждет экипаж. Ну, на самом деле это крепкая рабочая телега.

- Звучит замечательно. – Изабелла вздохнула, вспомнив о своей первой поездке вместе с Эдвардом в такой же простой повозке.

Путешествие оказалось мокрым, холодным и бодрящим, но возвращение домой, горячая ванна, вкусный ужин и теплая, удобная кровать оказались настоящим блаженством.

__________________________________

От автора: Страшные вещи! Если вас когда-нибудь сбрасывала лошадь, особенно при прыжке через большое препятствие, то вы поймете, как это больно! Однако их признания прозвучали, они трезвы, и, похоже, у Изабеллы нет никаких оснований вспоминать о происшествии в экипаже.

Elise