Мы сели в такси на заднее сиденье, и Эдвард заговорил с водителем на идеальном французском. Я поняла только «пожалуйста» и «Георг V».

- Ты уже бывала в Париже? - взяв меня за руку, спросил Эдвард.

- Да, при первой поездке в Европу.

- Тебе нравится город? - В его словах слышалась такая надежда, а в глазах виделось радостное предвкушение.

- Красивый город, но я практически нигде не побывала. Только по основным достопримечательностям.

- Эйфелева башня? Лувр?

Я кивнула.
- И Нотр-Дам. Елисейские поля.

Он улыбнулся и притянул меня к себе. Я почувствовала, как он коснулся губами моих волос.

- Я покажу тебе совсем иной Париж, - прошептал он.

- Да? Какой?

- Увидишь, - улыбнулся он. И поцеловал. Беглым нежным поцелуем, от которого я заулыбалась и вздохнула.

- Поскорее бы.

Я понимала, что, наверное, стоило бы любоваться видом залитого огнями города, но вместо того праздно пялилась на Эдварда. Словно он исчезнет, если я отвернусь.

По ощущения не прошло и минуты, как такси подъехало к одному из самых больших зданий, виденных мною в жизни. Эдвард отпустил мою руку, чтобы, порывшись в рюкзаке, достать очки, которые носил в тот вечер в больнице.

- С ними я выгляжу старше, - тихо ответил он. - Помогает при заезде в отель. Меньше вопросов.

Старше?

Я потянулась и коснулась его щеки.
- Ты действительно выглядишь старше, но сомневаюсь, что благодаря очкам. - Я наклонила голову, внимательно глядя на него. Он с нескрываемым любопытством смотрел на меня. - Ты кажешься старше даже без них. Что-то в твоих глазах и лице, даже в походке, теперь мне кажется. Ты… изменился.

Эдвард опустил взгляд.
- Иногда жизнь меняет людей, - сказал он. - Даже таких, как я.

Именно в этот момент, эту секунду я наконец осознала, как повлияла на Эдварда наша разлука. В тембре его голоса, в наклоне головы, в том как он отводил немного удрученный взгляд.

Он плохо ее пережил.

Сердце екнуло. А потом снова разбилось.

Разумеется, я понимала, что, бросив его, причиню боль, но всегда считала, что он справится. В конце концов, я — человек, я все равно когда-нибудь умру. Было бы жестоко остаться с ним на десятилетия, полных волнений и чувства вины, а в итоге оставить его одного. Но внезапно я поняла, что мои ложь и отъезд нанесли гораздо больший урон.

Я растерялась. Вечер в больнице укоренил мою веру в то, что у Эдварда все хорошо. Он был таким отстраненным, профессиональным и спокойным. Почти незаинтересованным. Я уверенно решила, что он пережил наше расставание. Нет, не просто пережил. Он живет припеваючи.

А сегодня, когда он в аэропорту бросился мне навстречу, я подумала...

Не знаю, о чем я подумала. Что он поддался внезапному чувственному порыву? Вот я точно была поражена. Думаю, я ожидала увидеть улыбку, кивок и, наверное, вежливое: «Как дела? Какими судьбами в Париже?».

Но я совсем не надеялась, что он кинется ко мне с признаниями. И когда это случилось… я была потрясена тем, что он до сих пор меня любит, и с тех пор не переставала думать об этом. Совсем.

И сейчас, по его голосу и взгляду, поняла, к чему привела моя ложь - она нависла над нами как туча, смазав мою радость от встречи и вскоре и его радость тоже.

- Эдвард, эээ...

Он приподнял палец, прося меня подождать.
- Я только водителю заплачу.

Улыбчивый разговор на французском занял минуту. Носильщик ждал нас на тротуаре, чтобы принять сумки.

- Эдвард...

Он улыбнулся, взял меня за руку и помог выйти из машины. Перекинувшись со швейцаром парой фраз, Эдвард повел меня к огромным дверям, ведущим в еще более огромное фойе.

Такого яркого блеска и роскоши я прежде никогда не видела. Но даже сейчас мое внимание было рассеяным. Голова шла кругом. Сердце тоже не отставало. Эдвард посмотрел на меня и нахмурился:
- Ты в порядке?

- Думаю… нам стоит поговорить.

Он чуть нахмурился.
- Знаю, - сказал он, подняв взгляд к потолку. - Давай устроимся, а потом… - Он чуть грустно улыбнулся. - Потом поговорим.

Было предчувствие, что ему тоже есть что сказать.

Он зарегистрировал нас, и я смутно осознала, что он взял два номера. Я потянула его за рукав, и он понял читающийся в моих глазах вопрос.

- Я ничего не предполагаю, - тихо сказал он. - Возможно, ты хочешь личное пространство. Особенно во сне.

Я тупо кивнула, думая, что вероятнее именно он захочет личного пространства и как можно дальше от меня, как только я расскажу ему правду.

Живот скрутило, в голове была каша, когда мы поднимались на верхний этаж к нашему люксу. Эдвард дал носильщику чаевые, дверь закрылась, и мы остались вдвоем.

Номер оказался бесподобным. Огромная гостевая зона с изящной мебелью под старину вела в громадную спальню, где стояла роскошная кровать, напичканная большущими подушками. Все вокруг было бирюзовым, белым и золотистым: люстры, вид из окон, французские двери, за которыми простирался залитый огнями город, и Эйфелева башня.

Но, несмотря на всю эту красоту, обстановка внезапно стала гнетущей. Первоначальный восторг от нашего внезапного счастливого воссоединения поутих, и мы остались одни наедине с прошлым. Я отвернулась от окна, а Эдвард застыл посреди комнаты. Он снял очки. Руки засунул в передние карманы. И выглядел таким застенчивым, что снова стал походить на того семнадцатилетнего парня. Он пожал плечами.

- О чем ты думаешь? - спросил он.

- Я… у меня нет слов. Какой красивый номер, Эдвард. Спасибо.

Он улыбнулся нежной, чуть более спокойной улыбкой и неуверенно шагнул ко мне.
- Когда ты поняла? - тихо спросил он.

Я сглотнула комок в горле.

- Что поняла?

- Что у тебя остались ко мне чувства. Что ты хочешь… - Он замолчал. - Когда ты поняла, что еще хочешь меня.

- Ох, Эдвард… - Глаза заполнились слезами. Сердце сжалось в жгучий комок. Слова бездумно сорвались с губ: - Я солгала тебе в тот вечер в лесу. Я сказала, что не хочу больше с тобой быть, что мы не подходим друг другу, но это была ложь. После случившегося я решила, что так будет лучше для тебя, но… - По щекам потекли слезы. - Но это все ложь. Я всегда хотела тебя. Мои чувства не изменились. Я всегда тебя любила.

Если я ждала, что он притянет меня в свои объятия и скажет, что все понимает, то я ошибалась.

У Эдварда посерело лицо, как будто я говорила на незнакомом языке. Сердце пропустило удар, и я стала перебирать кромку футболки.

- Я не понимаю, - прошелестел он. - Почему? Почему ты так поступила? - Теперь в его взгляде читалось непонимание.

Я затараторила:
- Я решила, что так будет лучше. После Джаспера, моей руки, и Карлайл накладывал мне швы, рассказывал про твою душу, и я...

- Мою душу?

Я кивнула и сделала глубокий медленный вдох.
- Я подумала, что спасаю тебя.

- Спасаешь меня? - От его недоверчивого тона у меня кровь застыла в жилах.

- Да. - Теперь это звучало так глупо. Не знаю, получится ли правильно донести свои мысли, но я пыталась. Я рассказала о Карлайле, нашем разговоре о душе Эдварда, как я поняла, к чему приведет существование со мной, о боли и муках, которые я привнесу в его жизнь.

Эдвард замер так, будто обратился в камень. Не знаю, слышал ли он меня вообще.

- Я… я видела это в выражении твоего лица, когда ты вез меня домой. Вина. Боль. И я поняла, что так будет всегда, пока я человек. Но если ты изменишь меня… - Я посмотрела в пол. - Причем тут мои желания, если ты считал, что, изменив меня, погубишь свою душу и мою. - Я хлюпнула носом и стерла слезы, подняв взгляд. - У меня сердце разрывалось той ночью, когда я видела тебя в таком состоянии. Я не хотела больше видеть тебя таким и тем более не хотела рисковать твоей душой, поэтому я...

Он поднял руку, прерывая мой словесный поток.
- Значит, ты рассталась со мной не потому, что чувства изменились? Все из-за моей души?

- Да, - прошептала я.

Он резко вдохнул и закрыл глаза.
- Это была ложь, - прошептал он. Потом покачал головой и начал ходить взад-вперед между диваном и стеной, где висела картина с цветами. - Ложь. Это была ложь. Последние два года я винил себя и верил, что недостоин тебя… а это была ложь.

- Господи, Эдвард, нет… - Его слова разрывали мне сердце, я начала паниковать. Я сделала шаг к нему, но он отшатнулся. - Я никогда не… ты всегда был достоин, это вообще не твоя вина… пожалуйста, прости.

Он посмотрел на меня, и я увидела в его взгляде неверие, гнев и шок.
- Боже, Белла. Как ты могла… - Он схватил себя за волосы. - Поверить не могу, что слышу такое.

- Мне казалось, что нет иного выхода, - пыталась я объяснить. - И я решила… решила, что ты будешь счастлив.

Глаза цвета янтаря стали еще больше.
- Счастлив? Счастлив? - Он хлопнул ладонью по стене. - Белла, я был в чертовом аду. Я не смог наслаждаться жизнью, но заставлял себя хоть как-то жить, потому что ты попросила меня об этом. Я продолжал жить ради тебя. Потому что ты заставила меня пообещать. - Он оттолкнулся от стены. - Ты заставила пережить это меня, нас из-за лжи? Потому что решила, что знаешь меня лучше?

- Мне ужасно жаль. - По лицу текли слезы, но я не утирала их.

- Ты говорила с Карлайлом, но почему не поговорила со мной?

- Нужно было, знаю, но… - Я сглотнула. - Эдвард, ты не всегда умел слушать.

Эдвард запустил в волосы обе руки, смотря на меня так, словно видит впервые. Гнев медленно покинул его лицо, но боль во взгляде меня убивала.

- Я стоял на тротуаре в Монтане, мечтая, чтобы ты перешла дорогу. Мысленно умолял тебя подойти ко мне. Думал, что на колени упаду, если ты это сделаешь. Однако решил, что ты счастлива. Что ты наверное любишь парня, который был там с тобой.

Господи Боже. Тот вечер у кинотеатра.

- Я тоже хотела перейти дорогу, - быстро ответила я. - Правда хотела. И между мной и Дэниелом ничего не было. Но ты казался таким равнодушным и… безучастным, просто помахал рукой, что я решила… у тебя своя жизнь.

- Равнодушным? - в ту же секунду выплюнул он. - Уж поверь, равнодушия там точно не было. - Он покачал головой и опустил руки. Прислонившись к стене, он медленно сполз на пол. Положил руки на колени и обхватил голову ладонями. - Но я не хотел все испортить. Кроме того ты и так владела моим сердцем, моей душой… у меня оставалась только гордость. Так что когда ты не подошла, я просто уехал.

Теперь он застыл. Я обхватила себя руками, желая почувствовать объятия Эдварда и задаваясь вопросом, произойдет ли это снова.

- Так тяжело мне еще никогда не было, - прошептала я. - Когда я рассталась с тобой. Я вообще была удивлена, что ты поверил мне. После стольких признаний в любви...

- Твоя любовь ко мне не имела смысла, - безжизненным голосом сказал он. - С первого дня на поляне я ждал, когда ты придешь в себя и поймешь, что я чудовище. - Он сморщился словно от боли и печально хохотнул. - Белла, ты выбрала самый ужасный день, чтобы сказать «прощай». И мгновенно достигла цели.

Боже мой, это меня убивает. И его страдания.

- Ладно, я знаю, что из меня не вышел лучший бойфренд на свете, - продолжил Эдвард, смотря на стену перед собой, сминая руки. - Я подавлял тебя. Вынудил пойти на выпускной. Заставил праздновать день рождения. Черт побери, разве я не жалел об этом ежеминутно? Я два года прокручивал в голове каждый день, что мы встречались, я осознал все свои ошибки, я бы изменил все, что мог, но я никогда тебе не врал. Не так. Не о своих чувствах. - Он прижал ладони к глазам. - Ты единственный человек, с которым я был искренен до конца.

Обида в его голосе сломила меня, и я тоже осела на пол.
- Эдвард, если бы я только могла повернуть время вспять, я бы это сделала. Не задумываясь о последствиях.

Вряд ли я была хоть раз в жизни так испугана, как сейчас. Опасность снова потерять Эдварда переполняла меня таким страхом и ужасом, что я едва могла дышать.

Он закрыл глаза и откинул голову к стене.
- Почему ты решила, что я забуду тебя и буду жить как ни в чем не бывало? Ты действительно ждала, что я забуду?

Я стала дергать ворс толстого ковра, чувствуя, как медленно накатывает удушающая паника.
- Я понимала, что ты не забудешь, и знала, что вначале будет больно, но решила, что буду для тебя коротким приключением, мы встречались всего шесть месяцев из сотни лет твоей жизни. Я подумала, что спустя время ты оправишься.

Он был таким неподвижным. А я почти не дышала. В комнате повисла такая напряженная тишина, что я чуть не подпрыгнула, когда он заговорил:

- Белла, у меня есть душа. Я понял это однажды ночью на автостраде в Германии. Обычно байк хорошо меня отвлекает, но в тот раз ты была в моих мыслях. - Он вздохнул и легонько поморщился. - Я чуть не рухнул, осознав, что не мог бы любить тебя так, если бы не имел душу. На дороге наверняка до сих пор остались следы торможения.

Господи. Меня охватило странное смешение чувств — радости и непомерного удивления. И снова я не знала, что сказать. Пока я подбирала подходящие слова, Эдвард вдруг встал. Он пересек комнату к пухлым диванам, и взял свой рюкзак. Дерьмо, что происходит?

- Я правду сказал в аэропорте. Я не отпущу тебя, - сказал он. - Но сейчас мне нужно время. И личное пространство.

Он подхватил ключ с изящного приставного столика на длинных ножках и вышел из комнаты. Через секунду я услышала хлопок двери. Наверное, он ушел в соседний номер.

Я распростерлась на ковре и зарыдала, прокручивая в голове его слова. Меня разрывала боль от осознания, какую нанесла обиду, но я пыталась сосредоточиться на его обещании больше не отпускать меня. И новости, что он нашел у себя душу.

А еще я знала: если он простит меня и даст второй шанс, я всегда буду рядом.

Дверь в номер казалась такой близкой. А я чувствовала себя такой одинокой. Ковер намок под щекой, и я удивлялась, как моя жизнь умудрилась повернуть так быстро на сто восемьдесят градусов. Сердце казалось изношенным и разбитым, голова словно ватой набита. Словно я больше не могла думать.

На кофейном столике стояли антикварные часы, показывавшие два часа. Я смотрела, как стрелки отсчитывают пять минут третьего, десять минут…

Без пятнадцати три дверь открылась, и я села. На пороге стоял Эдвард, на лице застыло суровое выражение, волосы были растрепаны сильнее обычного. Он сжимал кулаки.

- Я бы поступил так же, - сказал он.

- Что?

- Я бы поступил точно так же. - Эдвард закрыл дверь и зашел в комнату. Он присел передо мной, и я увидела его горящий взгляд. - Я подвозил тебя домой тем вечером и не мог представить, что будет потом. Был убежден, что, не встреть ты меня, то жила бы счастливо, и если бы ты не заплакала тогда так горько, то, наверное, я пришел бы к выводу, что должен оставить тебя.

- Ты… ты бы расстался со мной?

Наклонив голову, он резко выдохнул.
- Не знаю. Да. Возможно. Я уже сказал, что было время, когда я не видел будущего с тобой. Так что да.

Сердце похолодело. При мысли, что именно Эдвард прощается со мной в том лесу, говорит, что больше меня не хочет...

Сомневаюсь, что смогла бы это пережить.

Я неуверенно коснулась его щеки, опасаясь, как он воспримет мой жест. Но Эдвард накрыл мою руку своей, прижавшись к ладони носом. Меня преисполнило облегчение. На его холодной коже моя рука казалась необычайно теплой. Из глаз снова полились слезы. На этот раз от радости.

- Почему мои слезы заставили тебя передумать?

Он посмотрел на меня.
- Это была первая по-настоящему здравая реакция насчет меня или мне подобных. И когда ты сказала, что позволила бы мне решать в любом деле, касающемся вампиров, я подумал, что у нас все получится. Если бы ты послушала меня, а я послушал бы тебя. Действительно послушал. - Он грустно улыбнулся. - Я хотел сказать тебе об этом, когда вернулся домой в полдень.

- Эдвард...

- Ш-ш-ш. - Он притянул меня к себе на колени, и мы сели на дорогой ковер рядом с рюкзаками. В этой дорогущей роскоши мы оба напоминали незваных гостей. — Я понимаю, почему ты так поступила, - сказал он. - Ты так сильно меня любила, что готова была отпустить.

Я кивнула, и по щекам потекли горькие слезы.

- Ты пострадала не меньше моего. Разбила себе сердце, потому что считала, что спасаешь мое.

- Мне так жа...

Он покачал головой, коснувшись пальцем моих губ.
- Я же уже сказал, что поступил бы так же. Но дашь мне одно обещание?

Я горячо закивала.

- Больше никогда мне не лги. Говори со мной, хорошо? Не пытайся спасти. Просто… говори. Пожалуйста.

- Обещаю. А ты слушай, когда я говорю, договорились?

- Обещаю.

Я спрятала лицо у него на груди, чувствуя спокойный ритм его дыхания. Он обхватил меня руками, и я вцепилась в него что было сил.

- Что будет теперь? - спросила я.

- Начнем заново, - сказал он. - Вместе.

- Я никогда тебя не отпущу, - призналась я. - Даже если проживу тысячу лет.

- Тысячу лет, - шепнул Эдвард и поцеловал меня в висок. Его пальцы прошлись вдоль вен на моем запястье, он провел ласковым взглядом по извилистым бледно-синим дорожкам. - Знаешь, тема душ уже не актуальна. Для меня по крайней мере. - Он посмотрел на меня, и я увидела в его взгляде, что это правда. Тогда я заулыбалась, а сердце пустилось вскачь. Очень сложно было принять все сразу.

- Я не собирался касаться этой темы так сразу, - сказал он. - Не хотелось перенасыщать тебя информацией, но наш разговор принял такой поворот, что мне показалось, тебе стоит узнать. - Эдвард пожал плечами. - Белла, вечности мне мало. Теперь я это знаю. Поэтому, если твои чувства такие же, как… - Он внимательно посмотрел на меня, поднеся мою руку к губам и поцеловав запястье.

Я думала, сердце вырвется из груди.

- Мои чувства прежние, - прошептала я.

Он наклонился и теперь прижался к губам поцелуем, полным любви и обещанием вечности. Я обхватила его за шею, притягивая к себе, и ответила на поцелуй. Мои губы говорили ему «да». Эдвард простонал и стал целовать мою шею.

- Когда будешь готова, - прошептал он. - Я дождусь.

Мы словно вечность просто так сидели на полу, обнимая друг друга, целуя и ласково касаясь. Молчаливое воссоединение. Новое знакомство. Но вместе с тем в глубине души мы понимали, что созданы друг для друга. И хотя отчасти мы оставались немного незнакомцами, все же было ощущение, будто расставания не было вовсе.

- Знаешь, - спустя время сказал Эдвард, - думаю, расставание отчасти пошло нам на пользу.

- Ты серьезно? – Я посмотрела на него, и он кивнул.

- Да. – Он заправил локон мне за ухо. – Иначе, думаю, мы бы не достигли того, что сейчас имеем.

Так хотелось возразить ему. Я даже открыла было рот, но промолчала. И наоборот, задумалась над тем, кем была в прошлом и кем стала сейчас.

- Ты бы не стал доктором Калленом.

- А ты бы не пустилась в путешествие по миру.

- Ты мог так и не понять, что у тебя есть душа.

Он с грустью вздохнул.

- Наверное, ты права. Так бы и случилось.

- Я каждый день скучала по тебе, - прошептала я.

- Ты всегда была в моих мыслях.

Он поцеловал меня в макушку.

- Так и не довелось пока спросить: почему ты решила поехать в Европу посреди семестра? Разве ты не учишься в колледже?

И я рассказала, как после нашей встречи в больнице, решив, что он женился, вернулась из Чикаго и обнаружила пропажу его подарка со стоянки аэропорта.

- Это стало последней каплей, - сказала я. – Мне захотелось уехать. О! Я не поблагодарила тебя! – Я резко выпрямилась, чуть не стукнувшись головой о его подбородок. – Спасибо тебе за машину. Огромное спасибо.

Но Эдвард не слышал. Вместо того он процедил сквозь зубы:
- Хаммер угнали?

- Эээ… да.

У Эдварда вырвалось несколько ругательств. Тихо и еле слышно, но я уловила.

- Я же установил противоугонную систему, если кто-то попытается украсть машину. Как...

- Не знаю, - быстро ответила я, гладя его по руке, чтобы успокоить. – Не знаю. Машина просто исчезла. Полиция ее не нашла.

Эдвард сощурился.

- Если бы я знал… - Он покачал головой. – И как ты поступила? На чем сейчас ездишь?

- Ни на чем. Я чуть с ума не сошла, когда это случилось. Словно снова потеряла тебя, а когда пришли деньги по страховке…

- Ты улетела.

- Точно. – Я поцеловала его в щеку. – Спасибо, я очень полюбила эту машину. А та карточка?

Его взгляд смягчился.

- Да?

Я слезла с его колен, подошла к рюкзаку и вытащила кошелек.
- Вот, - сказала я, бережно доставая кусок бумаги, - она всегда со мной.

Эдвард вздохнул. И улыбнулся. Сидя на полу, он с растрёпанными волосами напомнил мне мальчишку, которого я целовала на поляне.

- Ты сохранила ее?

- Она всегда со мной. – Я аккуратно вернула карточку обратно. – Когда нашла ее, была шокирована, поняв, что машина от тебя.

- Твой отец вернул подарки ко Дню рождению нам домой, - сказал Эдвард. – Я там был в то время и видел в его мыслях вашу беседу о грузовике. Решил, что сделаю тебе последний подарок.

Я и сама заулыбалась, но одна мысль вернула меня с небес на землю.
- Так это ты купил мой грузовик? – (Он ухмыльнулся.) – Ты! Ты купил мой грузовик! Господи, я ужаснулась сумме в десять тысяч, но Чарли сказал, что покупатель – коллекционер и… - Я замахала рукой, пытаясь вспомнить. – Что-то насчет того, что машина редкая, такую сложно найти. Ее купил ты?

- Формально ее купил мистер Дженкс. Но да, устроил все я. Хотел дать больше, но решил, что Чарли что-нибудь заподозрит, а Дженксу не нужны проблемы с полицией.

Я тут же заинтересовалась.

- Кто он? – спросила я, вернувшись к Эдварду, снова устроилась у него на коленях, но он встал и повел меня к дивану. Мы облокотились на мягкие подушки, и он положил голову мне на плечо.

- Он вроде нашего семейного адвоката. В основном с ним работает Джаспер. Делает паспорта, сертификаты о рождении и смерти.

- Обеспечивает вам прикрытие?

Эдвард кивнул.

- Он вампир?

- Нет.

- Он знает, кто вы?

Он нахмурился.

- Нет, не в деталях. Но знает, что мы отличаемся от обычных людей. Просто не знает, чем именно.
Я вздохнула.

- Не понимаю, и как я не догадалась про грузовик.

Последние слова прервал громкий зевок.

- Ты устала, - заметил Эдвард. – Хочешь лечь?

Вставать не хотелось. Не хотелось покидать его объятий, но не могла же я просидеть на диване всю ночь. Ну, или то, что от нее осталось.

Эдвард все понял без слов.

- Я останусь с тобой. – Он прижался нежным поцелуем к моему виску, и я кивнула.

- Только сначала в душ. – Я нехотя сползла с дивана и вытащила из рюкзака косметику и пижаму. – Скоро вернусь, - сказала я и пошла в ванную, думая, как же сейчас все похоже на старые добрые времена. Но нет.

В ванной я чуть не сошла с ума от увиденной роскоши. Посреди комнаты на возвышении стояла огромная ванная. Душевая кабина был размером с лифт, на котором мы поднялись в номер. Вся мебель из мрамора. Хотелось лечь в ванну, но было поздно, я устала и потому быстро приняла душ, смывая слезы и грусть. Когда я вышла, Эдвард уже расстелил кровать и стоял в дверях. Я улыбнулась.

- Восхитительно, - сказала я. - Останешься со мной?

Я скользнула под одеяло, и он в ту же секунду он оказался рядом. Эдвард накрыл меня мягким белым одеялом и лег.

- Нет, я хочу, чтобы ты лег под одеяло. Пожалуйста.

Эдвард стушевался.

- Прости, - сказала я. – Я не хочу на тебя давить. Если ты не готов…

- О, я готов, - тут же возразил он. – Просто… наверное, вначале стоит принять душ. И переодеться. – Он нахмурился и провел рукой по мятой рубашке. Что-то явно его беспокоило, и тут я впервые заметила небольшую дырку на кромке.

- Что? Случилось что-то?

Эдвард снова пришел в замешательство, а потом сел на край и рассказал ужасную историю о встрече с Викторией у подножия Вольтерры. По спине мурашки побежали, когда он закончил рассказ.

- Ты мог погибнуть, - прошептала я дрожащим голосом.

- Нет, - уверенно закачал головой Эдвард. – Она в подметки мне не годится. Ей было не выстоять.

Я бегло окинула его взглядом, ища следы борьбы, но уверилась, что он цел-невредим.

- Все хорошо со мной, - сказал он, поняв, что я делаю. – Обещаю.

Но в глазах у меня снова застыли слезы. Я встала на колени и потянулась к его груди.

- Хочу убедиться лично, - сказала я. – Я не выдержу мысли…

- Ш-ш-ш, все нормально. – Он взял меня за руку и поцеловал кончики пальцев. – Я правда в порядке, - прошептал он. – Смотри, я тебе покажу.

Он отпустил мою руку и медленно расстегнул рубашку. Она распахнулась, и моему взору предстал прекрасный торс и гладкая идеальная кожа. Эдвард снова взял меня за руку и положил ее себе на грудь.

- Видишь? - нежно улыбнувшись, сказал он. – Все хорошо.

- И даже очень, - прошептала я. Я провела ладонью вдоль его груди вниз, лаская и изучая, и, увидев, как он прикрыл глаза, почувствовала, как мое сердце пропустило удар. Эдвард неспешно скинул рубашку и развернулся, чтобы показать мне красивую спину. Он оглянулся на меня через плечо.

- Все на месте, - улыбнулся он.

Я провела пальцами по его плечам, выемкам на спине, наслаждаясь этим неизведанным процессом. Раньше он не разрешал мне этого делать. Я скрестила пальцы, ведя ими вниз по ямочкам на пояснице. Эдвард вздрогнул от моего прикосновения, и сердце у меня бешено застучало.

- Я прошел досмотр? – тихо спросил он.

- Прошел.

Он засмеялся.

- А теперь я правда пойду в душ, чтобы лечь с тобой в кровать. – Он стал сползать с кровати, как я вдруг сказала:
- Фиолетовый дым.

Эдвард повернулся.

- Что?

- Мой друг Хью. Мы вместе путешествовали, он хотел поехать в Вольтерру после Рима, но…

И без того бледное лицо Эдварда стало еще белее. Почти серым.

- Ты не поехала?

- Нет, - покачала я головой. – Я вспомнила твои рассказы о Вольтури и попыталась отговорить Хью, но он все равно поехал. В последний свой вечер там он отправил мне фотографию с фиолетовым дымом. Это была, хм, она?

Эдвард кивнул и внезапно ринулся через всю кровать, подхватив меня на руки и прижав к голой груди с такой силой, что я чуть не задохнулась.

- Слава Богу, ты не поехала. Слава Богу.

- Все хорошо, хорошо. Уф, воздуха мне.

Он быстро отпрянул, но внимательно осмотрел меня – совсем как я его.

- Эдвард, я в норме. Я вообще и близко там не стояла. Наоборот, пыталась вылететь из Рима домой, но…

- Ужасно сильные ветра, - прошептал он.

- Ну, да. Поэтому пересела на поезд до Парижа.

- А я сел на поезд в Женеву. Но из-за технических проблем он застрял в Париже. – Эдвард моргнул. – Больница. Монтана. Ты была в Диснейлэнде, я видел тебя в чьих-то мыслях, когда они обсуждали отпуск.

- А я слышала о тебе от одной девушки в ночном клубе. О тебе и твоем байке.

- А потом ты приехала в Италию, - улыбнулся он.

- И ужасно сильные ветра, - хохотнула я.

Эдвард плюхнулся на подушки и закрыл лицо рукой.

- Ох, Белла, как думаешь: что судьба пыталась показать нам все это время?

Я рухнула рядом с ним и уставилась в украшенный орнаментом потолок, на котором висела люстра.

- Я думала, Вселенная пыталась показать мне, что ты продолжаешь жить. Но, может, ты прав, и нам подсказывали обратное. А мы оказались слишком глупы, чтобы понять.

Эдвард протянул мне руку, и я взялась за нее.

- Значит, нам предначертано быть вместе? - спросил он. Вторая его рука по-прежнему лежала на лице, и он выглядывал на меня из-под локтя.

- Думаю, да.

Эдвард вздохнул.

- Вселенная решила показать это очень мудреным способом.

- Наверное, нам стоит принять это на веру, иначе кто знает, что может произойти.

Эдвард усмехнулся.

- Во имя безопасности всего человечества мы будем держаться вместе.

- Думаю, это наш долг.

- Все, что касается тебя, никогда не будет для меня долгом, - прошептал он, и впервые за долгое время я почувствовала, как заливаюсь краской.

- Итак, Элис увидела, как Виктория рассказывает обо мне Вольтури. Она когда-нибудь видела меня? Совсем? – Эдвард покачал головой.

- Нет. Почти ничего. Мы сами не понимаем почему.

- Думаешь… ее видения - последствия человеческих решений?

Эдвард кивнул.

- Ну, последние пару лет я была довольно нерешительной особой. Словно не знала, в каком направлении двигаться. Может быть, поэтому?

Эдвард чуть нахмурился.

- Возможно. Ты была нерешительной?

Я кивнула.

- Да. Плыла по течению. Словно что-то искала, но не знала, что именно.

- А преподавание?

- Мне нравится, - улыбнувшись, сказала я. – Только в преподавании я чувствую себя уверенно.

Эдвард поднес наши руки ко рту и поцеловал мою кисть, его губы нежно прижались к моей коже. Какое нежное касание. Какие нежные руки. Заботливые.

- Расскажи про больницу, - тихо попросила я.

- А, про это. – Эдвард улыбнулся. – Я там очутился из-за тебя.

- Меня?

Эдвард кивнул и перевернулся набок, смотря на меня еще нежнее.

- Ты заставила меня дать обещание и жить дальше. Ты сказала… - Он замолчал и сглотнул. – Ты сказала, что я могу подарить много любви; если меня полюбят, не отказываться от любви.

Я не понимала, к чему он клонит, но крепко держала его за руку и кивнула, дожидаясь продолжения и мысленно готовясь к тому, что он собирался мне рассказать.

- Я понимал, что найти такую любовь не смогу, - сказал он. – Для меня существуешь только ты. Но ты открыла во мне что-то, о чем я раньше даже не подозревал. Любовь, которой ты просила меня поделиться… - Он опять замолчал и прикусил губу. – Я решил стать врачом. Помогать людям. Только так я мог сдержать данное тебе обещание.

Я не знала, что сказать. Боялась, что если открою рот, то снова зареву, а слез и без того на сегодня достаточно.

- И я обнаружил, что по-настоящему вписываюсь в тот мир, - улыбаясь, продолжал он. – Больше чем думал. Я словно нашел свое место в мире. Типа того.

- А кровь совсем не манит тебя? Ты всегда говорил, что не настолько силен, чтобы сопротивляться ей.

- Если я смог устоять перед твоей кровью… - Он угрюмо хохотнул. – Кстати, и к твоей крови я теперь отношусь иначе.

- Правда? Как?

Он провел носом по моему подбородку, сделав глубокий вдох.

- Твой аромат сулит надежду на будущее. – Прижался губами к яремной вене. – В горле еще горит, но я едва замечаю это ощущение. Мой инстинкт теперь - любить, оберегать, защищать тебя – стал еще сильнее.

Он отстранился. Я почти не дышала, мечтая о большем. Эдвард улыбнулся и продолжил:
- Я и так дважды получал медицинское образование, поэтому мы с Джаспером подделали парочку документов, взломали компьютерные записи Гарварда и – остальное ты знаешь – я обновил свою квалификацию.

- Как противозаконно, - прошептала я.

- Знаю, - прошептал он в ответ.

Я посмотрела на наши руки.

- А что произошло тем вечером в больнице? – спросила я. – Ты понял, что я там, правда? До того, как подошел к койке в отделении неотложки?

Эдвард глубоко вздохнул и кивнул, перевернувшись на спину и глядя в потолок.

- Я увидел тебя в мыслях медсестры. И Джорджа. Сначала решил, что руку Брэдли осмотрит другой врач, но потом не стал отказываться от шанса снова с тобой увидеться. – Он закрыл глаза и закусил губу. – Отдернув занавеску, я сразу учуял на тебе запах другого мужчины. Его аромат и его одеколон. Он обнимал тебя и недавно.

- Нет, - смущенно покачав головой, сказала я. – Не было другого мужчины… о, постой… - Воспоминания о том вечере вспыхнули в голове. – Джефф, - произнесла я, и Эдвард покосился на меня. – Один учитель. Он обнял меня, когда я вызвалась отвезти Брэдли в больницу. – Я закатила глаза. – Он не очень-то кровь переносит.

Эдвард с сарказмом улыбнулся.

- О, - сказал он, - понимаю. Я решил…

- Что я встречаюсь с другим мужчиной.

Он кивнул и отвернулся.

- Ты казалась очень собранной, - заметил он. – Уверенной. Я знал, что тебя мутит от крови: сердце колотилось и ты была бледной, вспотевшей, но даже виду не казала. – Он снова на меня посмотрел. – На меня это произвело впечатление.

- Я совсем не чувствовала себя уверенно. – Я провела пальцем по его руке. – Особенно когда увидела обручальное кольцо.

Он чуть нахмурился.

- Я ведь сказал, что так хотел избежать назойливого внимания.

- Но это не все, не так ли? – Внезапно меня заинтересовало, где Эдвард взял то кольцо. Или кто его дал. – Оно принадлежало твоему отцу?

Он покачал головой.

- Тогда у мужчин было не принято носить обручальные кольца.

- Значит, ты его купил?

Он кивнул, тоже разглядывая наши руки.

- До начала практики в больнице я ездил к семье. У них гостила Кейт.

- Кейт?

Он посмотрел на меня.

- Она как я. Одна из наших кузин Денали. Она осталась и сказала… - Эдвард умолк и криво ухмыльнулся. – Сказала, что я буду тупым неудачником, если сам куплю обручальное кольцо. Поэтому предложила съездить со мной.

- Она притворилась твоей, эм…

- Она просто была рядом – и все. Для вида. Чтобы я не выглядел жалко. – Он засмеялся. – Именно так она и сказала. Кейт всегда говорит то, что думает.

- Она похожа на Розали.

Эдвард покачал головой.

- Она смешливее Розали. Ее колкости сочетаются с отличным чувством юмора.

Я улыбнулась. По его рассказу эта Кейт мне понравилась.

- Значит, она поехала с тобой?

- Да. И пыталась уговорить меня на покупку с какой-нибудь гравировкой или каймой, но я показал на первое попавшееся на глаза золотое кольцо. Оно было узким, но ювелир обещал его расширить, только на следующий день.

Я провела пальцами по пальцам Эдварда, чувствуя их гладкость и мечтая находиться там с ним.

- А Кейт вернулась с тобой за кольцом?

- Нет, - ответил Эдвард. – Я поехал один, и там за прилавком оказалась жена ювелира. – Он улыбнулся. – Ее звали Морин, очень милая женщина. По-настоящему добрая и славная – и мыслями, и улыбкой. Нечасто встретишь таких людей. Так вот, она принесла мне кольцо, надела на палец, чтобы примерить, и спросила, когда я женюсь. – Эдвард закатил глаза. – Сначала я почувствовал себя не в своей тарелке, но она была такой милой, что я рассказал ей правду: кольцо – это бутафория. Она рассмеялась и сказала, что я уже не первый, кто делает такой заказ. Добрая, но проницательная, мыслями она удивлялась, что я скрываю. – Он чуть нахмурился. – Она спросила, почему я не хочу внимания, может быть есть кто-то особенный в моей жизни. Я хотел было ответить «нет», но посмотрел на кольцо и понял, что не просто хочу отдалить всех от себя. Это был способ держать тебя рядом. Некий зримый знак моей верности.

Глаза опять защипало от слез.

- Что ты ответил Морин?

- Я сказал, что есть такая девушка, и она спросила, кто эта счастливая леди. Я рассказал, что счастливая леди очень красива.

- О… - Я всхлипнула и засмеялась, когда Эдвард заулыбался мне.

- У тебя нос покраснел, - сказал он, и я закатила глаза. Та еще красотка.

- Итак… - продолжил Эдвард. - Когда Морин попросила вернуть кольцо в коробочку, я отказался, и с тех пор оно всегда на пальце. Ну, пока не обнаружил, сев вчера на поезд, трещинку на ободке. – Он вздохнул. – Жалкий рассказ? – спросил он.

- Нет, - улыбнулась я. – Совсем не жалкий.

Он тоже улыбнулся и провел руками по моим волосам.

- Я люблю тебя, - прошептал он.

- Я тоже люблю тебя. Навеки.

Я поцеловала его в ключицу и скорее почувствовала, чем услышала, урчание в его груди. Он обхватил ладонями мою спину, скользнув под топ и тесно прижавшись, нежно ласкал пальцами кожу. Внезапно он отстранился.

- Я все-таки в душ, - пробормотал он. – Но я вернусь. – Он слез с кровати, и я села, собрав вокруг талии одеяло. Он замер у подножья кровати, проведя по мне оценивающим и восхищенным взглядом, и я почувствовала себя красивой. Красивой и желанной.

- Эдвард?

- Да?

Произнося следующие слова, я чувствовала, как заливаюсь краской.

- Ты как-то сказал, что для нас это невозможно… эм… пока я человек… - Я замолчала. Что я творю? Не слишком ли рано поднимать эту тему? – Забудь, - сказала я и улыбнулась.

Я думала, он уйдет в душ, но ошиблась. Эдвард наклонил голову, внимательно меня изучая.

- Мы говорили об этом, - сказал он, - когда я был напуганным семнадцатилетним мальчишкой, сорвавшим первый поцелуй. – Он улыбнулся и грациозно изогнул идеальную бровь. Потом потянулся к своему рюкзаку, повесил на голое плечо и направился в ванную. – Но теперь все иначе, Белла, - сказал он. – Мне уже не семнадцать.

Он усмехнулся, когда я охнула, и закрыл дверь. Секундой спустя я услышала воду и пение Эдварда. Я забралась в кровать и широко заулыбалась, поигрывая пальчиками на ногах, хихикая, смотря на Эйфелеву башню и тихонько подпевая Эдварду.

Я размышляла над тем, как судьба снова и снова сталкивала нас, как мы наконец встретились. Я понимала, что нам еще много предстоит пережить, но чувствовала, что Париж изменит нашу судьбу.

---

Мои обещания, в отличие от обещаний Эдварда и Беллы, не такие уверенные, поэтому главу вы ждали так долго. Но окончание главы очень многообещающее, правда?

ФОРУМ