Глава 34. Обращение

Я видел прекрасный сон. Белла плыла ко мне по проходу, держа под руку Карлайла. Мы целовались, в нас бросали рис, мы летели на вертолете, а потом… я остался наедине с Беллой. С Беллой… моей женой. .
Маленькая ручка обняла мою щеку, нежные губы коснулись моих, а холодные пальцы забрались ко мне в волосы.
- Дорогой, я бы с удовольствием дала тебе проспать весь твой последний день как человек, но не хочу, чтобы ты потом жалел всю оставшуюся вечность. Уверена, что у тебя еще найдутся любимые дела. – Холодный поцелуй на моих губах углубился, и я осознал, что это не сон… а реальность.
Белла – моя жена. Я – муж Беллы.
Я открыл глаза. На меня смотрела пара золотых глаз. Белла улыбалась, сидя на кровати рядом со мной… нашей кровати.
Дотянувшись, я прижал ее к себе, но внезапно отстранился и провел рукой по ее спине, прикрытой пижамой.
- Ты оделась… Когда это случилось?
Белла мягко засмеялась и прижалась к моей обнаженной груди.
- Около трех утра, когда ты начал дрожать. Я встала, принесла наш багаж и натянула твои шорты. И пижаму, хотя я и не вносила ее в список для Элис. Правда, она мягкая. – Белла замолчала и уткнулась лицом мне в шею, чтобы я не видел ее лица.
Я понял, что она что-то скрывает от меня, поэтому повернулся и поднял ее подбородок. Она позволила мне, как позволяла и поощряла на множество других поступков прошлой ночью. Я знал, что, если бы она не хотела, чтобы я поднимал ее на руки и переносил через порог, то и не смог бы это сделать. Небеса знают, что, если бы она не хотела той прекрасной интимности, которую мы разделили прошлой сладкой ночью, то и не позволила бы ее.
- Что такое, Белла? – я искал в ее глазах то, что беспокоило ее. – Что тебя тревожит, любимая?
Моя неуверенность подняла головы, как у гидры. Она разочарована нашей страстью прошлой ночью? Я перебрал в памяти всю ночь, прикосновения и ласки, которыми мы делились. Вспомнил пережитый фейерверк, который ощутила и она. Я на самом деле думал, что все прошло хорошо, все четыре раза… хотя мы оба были неумелыми. Мои новые братья были правы: энтузиазм перекрывает многое.
Мысли о несоответствии, наверное, отпечатались на моем лице, потому что Белла прорычала и опрокинула меня, прижимаясь к моим губам своими. Внезапно я ощутил, что она сняла щит. Мой разум заполонили чувства и кусочки ее мыслей.
Самым переполняющим чувством была любовь, за ней следовало удовлетворение. Оба этих чувства пропитывало веселье. И нотка грусти, я чувствовал страх и потерю…
Прежде чем я успел спросить, что это такое, Белла опрокинула меня на спину и оседлала. Она наклонилась, целуя меня опять. Грива волос цвета красного дерева окутала нас, закрывая щитом от всего мира. Мы были одни. Я содрал с ее плеч фланелевую пижаму, и мы вновь потерялись друг в друге.
Немного позже, когда мы лежали, переплетя конечности, мой желудок заурчал. Это вызвало смех у нас обоих. Я никогда не думал, что смех может быть частью любви к кому-то. Я никогда не думал, что смех – это часть интимности с кем-то, но это было так. И мы смеялись над моим урчащим желудком.
- Пора кормить человека, - сообщила Белла, сбросила ноги с кровати и перешла в гардеробную. – Эсме на кухне приготовила множество всего. Она не знала, что ты любишь есть. Уже восемь утра, так чем ты хочешь позавтракать?
За секунды она оделась в джинсы и обтягивающий синий джемпер.
- Завтрак – это хорошо. Пожалуй, бекон и яичница. – Я взял джинсы и серую футболку с длинными рукавами, которые она протянула мне, и подошел к ней. Белла не отрывала взгляд от моего обнаженного тела. Я подумал, что, может быть, обойдусь без еды и еще немного. Держа в руках одежду, я подмигнул и сказал:
- Похож я на коммандо?
Она, засмеявшись, открыла один из ящиков и бросила мне боксеры, а потом направилась к двери.
- Пора накормить человека… едой! – И ушла, оставив после себя лишь смех.
Я оделся и вышел в длинный коридор, заглядывая в остальные комнаты по дороге к лестнице. Одна комната в конце коридора напомнила мне об Элис. Я задумался, не жила ли она в ней вместе с Джаспером.
Решив, что я слишком голоден, чтобы осматривать остальное, я прекратил прогулку по верхнему этажу и спустился на первый. Мой нос безошибочно вел меня на кухню.
Задняя стена помещения была стеклянной, как и в нашей спальне. Я видел лес, окружающий дом, и быстро текущую речку за пределами заднего двора. Небо начало светлеть. Похоже, сегодня опять не будет солнечно. Вот почему они поселились в этой местности. Много дождей, мало солнца означало, что они могут часто выходить наружу. В Финиксе, скажем, это было бы значительно сложнее. Эсме говорила, что они прожили здесь примерно шестьдесят три года. Она говорила еще что-то о договоре, но я не мог вспомнить всего.
Я встал за Беллой, которая готовила что-то на плите, и обхватил руками ее стройную талию. Жена чмокнула меня в подбородок и продолжила выкладывать яичницу на тарелку, где уже лежало несколько ломтей бекона. Я услышал, как они хрустнули.
- Бери тарелку и садись, я пока поджарю тебе тосты. – Она вывернулась из моих рук и подтолкнула к столу, уже накрытому скатертью и салфетками. Меня ждал и большой стакан апельсинового сока.
Я сел и начал есть. Белла принесла мне готовый тост, села рядом и смотрела, как я ем. Казалось, ее полностью поглощало это шоу.
- Что? – наконец, спросил я. – На что ты так смотришь?
- Знаешь, это почти последний раз, когда я смотрю, как ты ешь человеческую еду. И мне нравится. Я запоминаю, чтобы потом рассказать тебе об этом. – Ее глаза не отрывались от моих губ, что вызывало у меня странные эмоции.
- Ты думаешь, что я буду расспрашивать, как ел раньше бекон? – растерялся я.
Смех Беллы раскатился по комнате.
- Не именно бекон, а просто обычную еду. – Между золотых глаз образовалась морщинка. – Это мне кое-что напомнило. Ты помнишь, как мы говорили, что человеческие воспоминания имеют тенденцию исчезать? Если ты не воспроизведешь их сразу после изменения, можешь навсегда забыть их…
Я кивнул. Они говорили мне про это, но тогда я не увидел в этом большого смысла.
- Да, я помню. Трюк состоит в том, чтобы вспомнить все, что я не хочу потерять, сразу после изменения. Это тяжело. Как можно подумать обо всем? Обо всем важном, половине неважного и забыть все ненужное?
Белла встала, сделав мне знак подождать, и исчезла из кухни. Через несколько секунд она вернулась, положив на стол принесенные ею вещи. Она протянула мне первую.
- Это дневник в кожаной обложке для твоих записей сразу после изменения. Карлайл и Эсме подарили мне такой же через пару дней после обращения. Они сказали мне записывать в него все, что я вспомню. Этот акт записи воспоминаний зацементировал их в моей памяти. На самом деле достаточно просто подумать, но мне нравилось записывать. – Она восхищенно покачала головой. – У меня сорок три таких дневника. Они переезжают вместе со мной в каждый дом. Теперь это уже не память о моей человеческой жизни, а просто дневник.
- Мне бы хотелось как-нибудь почитать их. Что еще? – спросил я, показывая на остальные вещи на столе.
- Это лаптоп специальной модификации. Мы заказываем их специально для себя, потому что иначе они часто ломаются. Это твой, подарок от Эммета. Там металлические клавиши и убыстренный процессор, как в компьютерах НАСА. – Белла открыла лаптоп и развернула ко мне. – Ты сам увидишь, что сможешь печатать быстрее, чем воспринимает обычный компьютер. Эммет модернизировал наши.
- Эммет? Который все время играет в видеоигры? – удивился я. Нет, я понимал, что Эммет не дурак, совсем нет, но не представлял его технарем. Но, с другой стороны, кто бы мог сказать, что Розали – гений механики?
- Технология – его любимый конек. Он любит покупать гаджеты и модифицировать его для Элитных Телохранителей, - рассмеялась она, покачав головой. – Розали делает нам машины, Эммет – компьютеры. – Потом Белла протянула мне цифровую камеру.
- Ты весь день можешь записывать. Потом записи станут спусковым крючком к твоим воспоминаниям. Я не хочу, чтобы они превратились в обрывки, - улыбнулась она. – Можешь делать записи и на ноутбуке. Потом, после изменения, при просмотре они смогут вызвать и другие воспоминания.
Я смотрел на эту женщину, мою жену, которая положила камеру рядом с ноутбуком. Не знаю, каким образом я заслужил такое совершенство. Возможно, никаким… потому что ничто не могло сделать меня стоящим такой прекрасной женщины.
Встав, я обошел вокруг стола и обнял ее.
- Изабелла Мэри Свон Каллен Мейсен… я люблю тебя сильнее, чем могут выразить слова. Вечности вдвоем с тобой нам будет мало, потому что я слишком сильно люблю тебя. – Я поцеловал ее так глубоко, как она позволила, а потом отстранился. – Следующие пару дней первое, чего я хочу – это целовать тебя, и никто из нас уже не будет сдерживаться.
Белла посмотрела на меня, проказливо улыбаясь.
- Мистер Мейсен, вы сдерживаетесь со мной? – Она вывернулась из моих объятий, выскочила на порог, где широко улыбнулась, блеснув белыми зубами, и исчезла из виду. Ее синий джемпер рухнул на пол, словно материализовавшись в воздухе.
Низко прорычав, я ринулся из кухни. Внизу лестницы я обнаружил джинсы Беллы и услышал ее смех наверху. Мне не нужно было большего поощрения. Я метнулся наверх, перескакивая по две ступеньки за раз.
~o~O~o~
Много позже, приняв душ вместе и радуясь, что для наших интимных радостей хватило горячей воды, мы устроились на мягком кожаном диване в гостиной. Белла расспрашивала меня, а камера, установленная рядом на треноге, фиксировала все. Сначала Белла держала ее в руках, но потом мы оба согласились, что между нами слишком большое расстояние. Мы говорили несколько часов. Белла задавала вопросы, я – отвечал.
Какое твое первое воспоминание?
У тебя был питомец?
Любимые композиции, друзья, цвета, праздники, книги, фильмы, отпуска… список был огромным.
Она расспрашивала и о моих родителях. Эта часть разговора была тяжелой, но я был рад шансу сохранить эти воспоминания.
Эсме позвонила в полдень, спрашивая, не нужно ли мне чего-то на обед, чего нет в доме. Эммет хотел последний раз накормить меня. После недолгих размышлений я сказал, что хотел бы креветок с жареным красным и желтым перцем в чесночном соусе, а на десерт – шоколадный мусс.
Распрощавшись с Эсме, я добавил к моим воспоминаниям мои любимые блюда:
Стейк на гриле с картофелем в чесноке и сладкой кукурузой и яблочный пирог на десерт…
Жареные цыплята в кленовом сиропе, салат Цезарь, ломтики арбуза с корицей и сахаром…
Обжаренные гребешки, шпинат, жареный в чесноке картофель и тирамису…
Чизбургер, большой и сочный, домашний картофель фри и вишневое мороженое…
Семья прибыла около четырех. План состоял в том, чтобы провести вечер вместе, а потом начать мое изменение. Элис сказала, что кочевники придут в субботу утром. Это давало мне три дня на обращение. Давало или забирало. Карлайл думал, что, если ввести яд прямо в вену, то это ускорит процесс. Может быть, мне хватит всего пары дней, и я смогу привыкнуть к своему новорожденному статусу. Никто из нас не знал, превратится ли моя интуиция в чтение мыслей, и как это повлияет или не повлияет на меня.
На самом деле я ждал встречи с кочевниками. Как смеют эти монстры угрожать моей семье? Хотя у меня не было времени думать об этом с тех пор, как Элис впервые увидела их на лугу своим внутренним зрением. Но каждый раз, как мысль о них проникала в мой разум, я чувствовал злость. Я был готов сделать все, чтобы защитить мою любимую.
И теперь у меня была большая семья. У меня были братья и сестры, и Карлайл и Эсме… и моя жена.
В три часа я прервал интервью. Нам обоим требовалась большая близость, чем бы мы хотели запечатлеть на видео… и до прибытия семьи. Белла дала мне яблоко притушить голод, пока не приедет Эммет и не начнет колдовать на кухне, и мы вновь ушли в спальню.
~o~O~o~
- Эммет, это восхитительно. Спасибо за такую превосходную последнюю еду. – Я отвалился на спинку стула, отодвигая от себя тарелку с превосходно приготовленными креветками. Я съел и весь шоколадный мусс, желая, чтобы у меня было больше места в животе.
- Рад услужить, брат, - сказал Эммет, убирая вместе с Розали со стола. – Иди в гостиную. Карлайл хочет поговорить с тобой.
Мы с Беллой ушли из столовой, перемещаясь в гостиную, где и устроились на диване. Все остальные уже были здесь. Розали с Эмметом присоединились к нам через несколько минут. Я почувствовал, что атмосфера изменилась. Приехав днем, все похлопывали нас по плечу, Эммет отпускал грубоватые шутки, за что получал оплеуху от Розали. Она пообещала, что через пару дней я сам смогу ответить ему тем же. Потом было еще много объятий от моей новой семьи.
Пообнимавшись, все похвалили Эсме за то, что она сделала с домом, осмотрели его и свои комнаты.
Где-то час, пока Эммет готовил, я играл на рояле. Белла сидела рядом со мной, Эсме – на уютном диванчике, и слушали. Моя рука все еще была зажатой, и некоторые аккорды я не мог взять. Белла поцеловала мою руку и успокоила: после изменения я смогу играть все что угодно, не прибегая к терапии. Еще один бонус.
Теперь, когда до моего обращения осталось не так много времени, семья напряглась. Тот страх, который я видел в разуме Беллы утром, теперь увеличился многократно.
- Так, Джаспер, думаю, пора попросить тебя применить свой талант и успокоить всех, - посмотрел я на него, сидящего в кресле с Элис на коленях. Я продолжил, видя, что внимание всех сфокусировано на мне.
- Каждый из вас рассказал мне о своем обращении. Об огне и том, как это больно. – Оглядев мою семью, я видел на их лицах болезненные воспоминания. – И хочу еще раз уверить вас, что это мое собственное решение. Такое же, как мое желание быть здесь с тех пор, как мое сердце и душа стали принадлежать моей невесте. Три дня боли – ничто по сравнению с вечностью с ней. Это честный обмен.
Карлайл заговорил:
- Надеюсь, что ввод яда прямо в сердце сократит время обращения. – Я кивнул, понимая. - Мы приготовили спальню для проведения процедуры. Тебе будет удобно там, и, думаю, это поможет. Мы положили в ванну много льда. Возможно, ледяная ванна уменьшит боль. – Я видел, как блестит в его глазах научный ум. Он на самом деле надеялся, что какая-нибудь из его предосторожностей поможет сделать мое обращение легче.
Процедура – хорошее слово для шага, который я собирался сделать. Это звучало как обычная медицинская вещь, а не моя смерть. Да, я слегка боялся, но был уверен, что Белла сделает все, что возможно, и вся наша семья поможет ей. Поможет нам.
Карлайл опять перечислил шаги, которые придется сделать. Мне по большей части придется лежать и дать Белле укусить меня пять раз. Я не возражал против информации.
Когда всем стало ясно, что следует предпринять, мы поговорили еще о моих первых месяцах новой жизни. Мы с Беллой скажем моему менеджеру, Майку и Джессике, что уехали на медовый месяц. Им придется согласиться, понимая, что я не могу концертировать или записывать музыку, на которую у меня контракт, пока полностью не восстановится рука.
Идея о медовом месяце имела смысл. Джаспер уже заготовил открытки из разных мест мира, чтобы посылать их, имитируя наше турне, и я всегда мог связаться с ними по е-мейлу.
Я не знал, смогу ли больше концертировать. Но в любом случае мог записывать музыку и сочинять ее. Эммет уже говорил, что готов сделать нашу собственную звукозаписывающую студию, и что Американскому Идолу может быть весело поиграть с новыми артистами.
Меня более чем устраивало сочинение музыки и игра в студии, без всех этих признаков рок-звезды, которые привели ко мне сталкеров. Конечно, без нападения сталкера я бы не встретил Беллу.
Разговор стал более общим. Теперь, когда напряжение ослабло, благодаря, конечно, Джасперу, складка между бровей Беллы разгладилась. Она сняла свой щит для меня, так что я понимал, что она все еще боится за меня, но принимает мое решение. На самом деле даже приветствует его. Думаю, что мое обращение после какой-нибудь серьезной травмы больше пугало ее, чем такой вариант – со всеми предосторожностями и поддержкой всей семьи во главе с Карлайлом.
Внезапно я почувствовал, что готов и не хочу больше откладывать. Чем скорее произойдет мое обращение, тем скорее я смогу защитить свою семью. И тем скорее я вновь смогу поцеловать свою жену, не сдерживаясь. Я встал и взял ее за руку.
- Пора.
~o~O~o~
По словам Эдварда, монстр, которого я держала в своем разуме, низко рычал, кидаясь на прутья клетки. Всю свою жизнь вампира я училась держать его под контролем. Обнаружив, что Эдвард – мой певец, я стала трудиться вдвое сильнее, чтобы не выпустить наружу жажду крови. Влюбившись, мне стало полегче, но монстр все еще напоминал о себе.
И теперь я должна была выпустить его, хотя бы на короткий срок. Я молилась, чтобы смогла укусить Эдварда и остановиться. Эдвард верил мне, как и моя семья, особенно Карлайл. Элис видела наше будущее, и золотые глаза Эдварда улыбались моему счастливому лицу. Это давало мне надежду, что я все смогу.
Все встали и подошли к нам, чтобы обнять Эдварда и тепло похлопать его по плечам. Эсме обняла его лицо, опуская до своего уровня. Она ласково поцеловала его в обе щеки и прошептала:
- Люблю тебя, сынок.
Карлайл поднялся по лестнице вместе с нами, оставляя всех остальных в гостиной. Он хотел дать нам пять минут наедине, прежде чем я начну проживать самые тяжелые минуты в своей бессмертной жизни. Потом у двери встанут Эммет и Джаспер, чтобы в случае необходимости оторвать меня от Эдварда.
У двери Карлайл обнял меня, пробормотав, что верит в меня. Потом повернулся к Эдварду.
- Сынок, мы все будем вместе с тобой. Я горжусь тем, каким мужчиной ты вырос, и никогда не смогу отблагодарить достаточно за то счастье, которое ты принес моей дочери. Он подошел ближе и крепко обнял Эдварда. Тот ответил тем же. В глазах моего мужа блеснули слезы. Они отстранились друг от друга, Эдвард протянул мне руку, и мы вместе вошли в спальню.
Покрывало с кровати было снято и, сложенное, лежало на стуле возле дверей. Свет был приглушен, но я видела, как на тумбочке лежит приготовленный шприц с моим ядом.
Эдвард подошел к стереосистеме. Он включил ее. Из динамиков заиграла медленная композиция. Его глаза стели темно-зелеными, я даже не видела, где начинаются зрачки. Эдвард протянул мне руку и с улыбкой спросил:
- Миссис Мейсен, могу я пригласить вас на танец?
Я положила свою руку на его теплую и шагнула ближе к нему. Он притянул меня к себе, опустив голову на мою прическу. Наши руки сплелись вместе. Мы несколько минут качались под музыку, и я хотела, чтобы мы могли вот так провести всю оставшуюся вечность, только мы двое в нашей собственной вселенной. Я знала, что он чувствует тихую ярость к кочевникам за то, что они ускорили его обращение. Но я и знала, что Эдвард готов, так готов, как только может быть, готов ради меня покончить со своей жизнью, своей человеческой жизнью. Он был и готов принять свою жизнь как вампира, быть моей половинкой, моим спутников, моим мужем на вечность.
Я тоже была готова. Танцуя, мы медленно подошли к кровати. Я приподняла голову, встречаясь с ним губами и нежно касаясь их, прежде чем в нас снова заиграла страсть. Когда наши ноги коснулись кровати, я развернула нас так, чтобы упасть на спину с Эдвардом надо мной. Он улыбнулся, его зеленые глаза сверкали в полутьме. Я позволила нашей страсти перерасти в сжигающий огонь, и, когда Эдвард полностью потерялся в моих поцелуях, опять перевернула нас. Теперь доминировала уже я. Когда до моих ушей донесся его стон, я наклонилась ближе и прижала губы к тому месту на шее, где под его кожей сильнее всего пульсировала кровь.
- Пожалуйста, Белла, сделай это сейчас… - прошептал мой муж, моя жизнь. Сделав глубокий вдох и вознеся наверх короткую молитву, я сомкнула зубы на его нежной плоти над сладким пульсом. Он даже не застонал, когда первый вкус его теплой, вкусной крови достиг моего горла. Он затанцевал на моем языке. Я сглотнула. Пока жидкость текла по моему горлу, я почти потеряла сознание от удовольствия, которое давала мне его человеческая кровь. Я знала, что должна выпить достаточно, чтобы ослабить его тело, но недостаточно, чтобы убить. Я пила секунду, две… шесть полных глотков его жизненной силы, боясь, что эта непереносимая жажда крови скоро выйдет из-под контроля. Я чувствовала, как монстр внутри меня рычит от удовольствия с каждым глотком. Наконец, после девяти лет я дала ему волю.
Моя рука нашла ладонь Эдварда, и я сплела наши пальцы, пытаясь обуздать монстра. Я выиграю эту битву. Эдвард будет моим вечность… если я смогу остановиться. Я ощутила, как он сильнее сжал мою руку, и с силой, которую и не подозревала в себе, впрыснула большую дозу яда в его шею и запечатала рану языком. Я оторвалась от его тела. Тонкая струйка крови текла по моему подбородку. Я стерла ее. Монстр будет укрощенным, пока я выдаю ордер на смерть моего мужа.
Прервавшись на мгновение, чтобы позвать Карлайла, я нежно поднесла запястье Эдварда ко рту и укусила его. Из моего рта в тело свободно вытекла еще порция яда, и я запечатала рану. Теперь правое запястье, левая лодыжка, а потом правая.
Эдвард почти не двигался: потеря крови сильно ослабила его. Но, когда по его телу начал течь яд, оно начало напрягаться. Возле кровати возник Карлайл, быстро посмотрел в мои глаза и вонзил шприц с ядом в сердце Эдварда. Уверенными пальцами он нажал плунжер, а потом вытащил иглу.
Секунду никакой реакции не было, а потом тело Эдварда изогнулось на кровати, замерло в неудобной позе, и вновь упало. Голова запрокинулась, руки сжались в кулаки. Я немедленно взяла одну и погладила ее, надеясь хоть немного облегчить боль, которая, как я знала, начала сейчас сжигать его тело. Я сплела наши пальцы… и он сжал руку, прежде чем вновь выгнуться на кровати.
Теперь мы могли только ждать, пока его сердце прокачивало яд по венам. Я слышала биение его сердца, которое уже участилось, но запоминала каждый звук, зная, что очень скоро я никогда его больше не услышу.
Через пару часов послышался новый звук – скрип зубов. Эдвард сжал челюсть, очевидно, борясь с болью. Его тело сильно напрягалось, и пару раз он уже непроизвольно вздрагивал. Я легла рядом с ним, прижимаясь так близко, как позволяло происходящее. Начала разговаривать с ним. Говорила о нашем будущем, о всех возможностях, которые нас ждут. Я помнила разговоры Эсме и Карлайла во время моего обращения и хотела, чтобы и Эдвард слышал меня сейчас. Услышав скрежет зубов, я наклонилась к его лицу и нежно проговорила:
- Дорогой, не сдерживайся. Кричи, если хочешь.
Глаза Эдварда распахнулись, и я видела, как краснота заволакивает зелень, пока она не исчезла совсем. Он точно понял, что я говорю ему, поскольку прошептал сквозь зубы:
- Нет. Роуз сказала, что лучше не кричать, и я не допущу, чтобы ты слышала это. – Он еще раз заглянул в мои глаза, сжал челюсть и вновь закрыл глаза.
- Эдвард… - Слова на самом деле не слишком помогали, но я начала говорить опять, сообщая, как сильно люблю его, как он нужен мне. Когда он начал потеть, я раздела его, и Эммет и Джаспер оттащили его в наполненную льдом ванную и помогли уложить его туда. Я залезла туда сама и прислонила его спину к своей груди. Я ласкала его волосы. Не знаю, насколько это помогало, но его пальцы чуть разжались. В следующие несколько часов мы постоянно меняли в ванной лед.
Через двадцать четыре часа мы отнесли его в кровать. Лед уже больше не помогал. Я легла рядом с Эдвардом на кровать. Джаспер сел в углу и с помощью своего дара успокаивал нас обоих. Он не был уверен, помогает ли это Эдварду, но тот явно чувствовал себя лучше в обществе Джаспера, поэтому вампир сидел с нами.
Все остальные периодически приходили поддержать нас. Они включались в мой монолог, давая мне возможность отдохнуть. Меня уговаривали уйти хоть на несколько минут, но я отказывалась.
Карлайл проверял нас каждый час. Он говорил, что все идет хорошо.
Эсме вновь благодарила своего нового сына за любовь ко мне.
Элис уже планировала новый гардероб Эдварда и рассказывала моему мужу о нем во время своих визитов.
Розали пригнала сюда его новый «Ванкуиш». Она рассказывала, какие произвела изменения в моторе, и что очень скоро он сможет водить невероятно быстро.
Эммет говорил, что, несмотря на легендарную силу новорожденных, не думает, что Эдвард сможет с ним справиться, и предлагал помериться на руках. А еще говорил, что научит охотиться на гризли.
В стерео стояло несколько дисков Эдварда, рандомно проигрываемых. Но через сорок восемь часов после обращения я принесла свой айпод и проигрывала Power Over Me от Mr. Mister. Я слушала ее опять и опять несколько часов. Песня завязла в ушах, но каким-то образом описывала мои чувства, и это успокаивало меня.
Я сижу и смотрю, как ты спишь, как ты видишь свои опасные сны
Я чувствую, как бьется сердце, как кричит внутренний голос
Твоя боль – моя, твоя кровь – моя. Я беспомощно наблюдаю за тобой.
Эта сила превыше меня, я совершенно беспомощна и стою на коленях
Твоя сила выше меня, ничего еще не определено, я жду восстановления
Они говорят, что все то же самое, два шага вперед, один – назад
Он устроил все, мы сделали все что смогли
Твоя боль – моя, твоя кровь – моя, если ты слышишь меня, я позову
Эта сила превыше меня, я совершенно беспомощна и стою на коленях
Твоя сила выше меня, ничего еще не определено, я жду восстановления
Я молюсь на коленях
Твоя сила превыше меня, я совершенно беспомощна и стою на коленях
Твоя сила выше меня, ничего еще не определено, я жду восстановления
Смотри, твоя сила сильнее меня
~o~O~o~
Элис пританцевала в комнату спустя шестьдесят один час после моего первого укуса. Ее лицо сияло. Она присела рядом со мной на край кровати, где я лежала, лаская волосы Эдварда.
- Что, Элис? – спросила я, приподнимая бровь.
- Он очнется через пятьдесят семь минут. Тебе нужно принять душ и переодеться. Знаешь ли, у тебя будет только один шанс произвести первое впечатление! – она спрыгнула с кровати и упорхнула в гардеробную. И вышла оттуда с двумя охапками одежды, для меня и для Эдварда. – Сначала наденешь на него вот это…
Карлайл услышал стук ее каблуков и пришел, проверяя Эдварда. Я ждала его профессионального мнения. Широкая улыбка расплылась на его лице.
- Никогда не ставь против Элис. Думаю, она права. Слушай…
Я прислушалась к сердцу Эдварда, замедлявшегося последние шестьдесят один час. Теперь интервалы между биениями стали еще длиннее, и услышать их стало довольно сложно. Яд уже проник почти во все тело. Карлайл и Элис были правы. Сердце Эдварда билось последние разы в жизни.
Карлайл услышал, как Элис отправляет меня в душ, и поощрил к тому же.
- Иди. Я буду здесь и помогу его переодеть. Не думаю, что у тебя уйдет много времени.
Я закинула руки к нему на шею, крепко обняла и убежала в свою ванную комнату принять душ. Элис ждала меня, когда я через две минуты вышла. Она заставила меня сесть, быстро причесала и высушила волосы. Я влезла в джинсы и красный джемпер, приготовленные для меня.
- Эдварду нравится синий! – попыталась поспорить я.
- Любит, но тебе потом будет жалко его любимую вещь, когда он будет вести себя с тобой как дикарь, то есть вампир. Поняла? – Она подмигнула мне, и я рассмеялась. Теперь, когда все подходило к концу, я могла слегка расслабиться.
В течение следующих сорока минут я слышала, как интервалы между биениями сердца становятся все длиннее. Вся семья собралась в нашей комнате. Они ждали возле стен, тоже прислушиваясь к сердцу.
Джаспер уже предупредил всех, чтобы они встали за ним и Эмметом, когда Эдвард проснется. Неважно, что говорил Эммет, но новорожденные сильнее, чем любые двое нас в комнате, и Джаспер хотел, чтобы все оставались в безопасности. Мне единственной было позволено приблизиться, и то Джаспер собирался следить за ситуацией. Он был готов отреагировать за доли секунды.
Часы показали 9:08 утра, тикая быстрее, чем билось сердце Эдварда. Внезапно оно трепыхнулось, потом дернулось очень слабо, еще раз… и все. Я ощутила, как застыло мое собственное сердце, осознав, что больше я ничего не услышу. Я сняла щит, надеясь, что теперь он сможет почувствовать, как сильно люблю его.
Все в комнате замерли. Мы ждали того, что должно произойти. Он проснется и встанет, дезориентированный? Или будет приходить в себя медленно и слабо? Каждое обращение уникально, и никто не может сказать, каким оно будет.
Я вспомнила первую ночь, когда увидела Эдварда спящим. Тогда мне показалось, что он будет особенным вампиром, и была права. Обращение подчеркнуло его мужскую красоту. Волосы стали еще гуще и остались того же бронзового цвета. Подбородок стал выдаваться сильнее. Губы притягивали к себе. Я едва сдерживалась, чтобы не поцеловать их, и думала о том, насколько теперь это будет правильно. Целовать его так глубоко, как только возможно, чего хотели мы оба.
Внезапно его губы изогнулись в улыбке. Эдвард грациозно сел на кровати и осмотрел нас. Его и так бархатистый голос теперь приобрел глубину.
- Миссис Мейсен, целовать вас всегда будет моим большим удовольствием.
Он встал на ноги и подошел ко мне, стоявшей в нескольких футах от семьи. Я даже не успела предусмотреть его действий, позволяя ему взять себя за руку и притянуть в объятия. Прежде чем опустить голову и коснуться моих губ, Эдвард посмотрел на Джаспера и сказал:
- Да, Джаспер, я собираюсь целовать свою прекрасную жену, а потом отправиться на охоту. И да, Карлайл, я расскажу вам, как яд в сердце помог мне.
Я посмотрела в его красные глаза, заметив, что его улыбка стала еще более ошеломительной, чем человеческая. Карлайл позади меня втянул воздух.
- Значит, твой дар все-таки стал чтением мыслей.
Все, что я смогла подумать, это: «Я люблю тебя, Эдвард». И, когда его губы коснулись моих, мой муж ответил на мои невысказанные мысли:
- И я тоже люблю тебя, Белла.

Предыдущая глава