23 Апреля 1813. Раннее утро следующего дня.

Драко почти не спал этой ночью: слова, сказанные Гермионой, снова и снова звучали в его голове, не давая покоя.

«Она влюбилась после войны. В меня. И снова назвала лжецом. Это может значить только одно: Гермиона полюбила разбойника с большой дороги, потом догадалась, что он — это я, а когда напрямую спросила меня об этом, я снова солгал ей… Что ж… Если после этого она так и не простит меня, я не вправе винить её: мной нарушено ещё одно обещание. Я постоянно разочаровываю её…»

Взяв со стола свечу, он открыл дверь комнаты и решительно зашагал по коридору. Попавшийся навстречу лакей учтиво поинтересовался, не нужна ли хозяину помощь.

Драко коротко отрезал:

— Нет, — и продолжил путь.

Он направлялся в спальню супруги, которая находилась почти в конце коридора. Нет, сначала она, как и положено, располагалась рядом со спальней мужа, но за день до несчастного случая Гермиона решила перебраться в другую комнату, именно туда Драко и отнёс жену в тот день, когда она чуть не умерла.

Приблизившись к её апартаментам, лорд Малфой медленно отворил дверь, ожидая, что она благополучно лежит в своей постели, однако Гермионы там не было. Видимо, ночь у неё выдалась такая же беспокойная, как и у мужа, потому что в столь ранний час она сидела в уютном кресле у камина и совсем не казалась сонной.

Стоило ему подойти ближе, Гермиона тут же вскинула на него испытующий взгляд. Не успев произнести ни слова, Драко застыл каменным изваянием, заметив лежащую у неё на коленях книгу. Это были те самые «Сказки», которые Гермионе подарила её мать. В тот день, когда мисс Грейнджер возвращалась в Лондон, лорд Малфой под личиной разбойника украл эту книгу, а позже заявил, что сжёг её. И теперь он суматошно пытался найти ответ на вопрос: «Каким образом «Сказки» попали в руки жене, ведь сам я так и не смог вернуть их?»
________________________________________

17 июля 1812 года. Встреча под дождём на следующий день.

После шокирующего объявления мачехи оставшаяся часть дня прошла довольно тяжело и суетливо.

Гарри пообещал, что добьётся аудиенции у министра магии и отзовёт лицензию. Рон пошёл ещё дальше, заявив, что вызовет Малфоя на магическую дуэль. Билл, в который раз прокляв войну, заверил, что сможет переправить Гермиону во Францию, если только она этого пожелает.

Ей пришлось притвориться, что новость вызвала мучительные головные боли. Поблагодарив друзей и отвергнув все предложенные меры спасения от неожиданного брака, она смогла наконец покинуть компанию и остаток дня провела в собственной спальне коттеджа «Ракушка». Для себя Гермиона решила, что выполнит долг перед семьёй и оправдает ожидания мачехи. Однако она не собиралась никому признаваться, что у неё есть собственный план, и если её чаяния оправдаются, она с радостью вскоре выйдет замуж за лорда Малфоя.

На следующее утро она отправила разбойнику записку, хотя и догадывалась, что затеяла сомнительное предприятие: вряд ли сове удастся найти этого человека, поскольку в письме Гермиона при всём желании не могла указать его настоящее имя. В графе «адресат» она написала просто: «Разбойнику, укравшему мою книгу» и отправила сову в путь. Она просила его встретиться в беседке, установленной на самой окраине имения Билла. Точное время рандеву Гермиона указывать не стала, поскольку понятия не имела, когда сове удастся найти его (если ей вообще это окажется по силам).

Взяв с собой несколько книг и корзину для пикника, она предупредила Билла Уизли, что идёт подышать воздухом, оправдавшись тем, что ей необходимо побыть в одиночестве и скрупулёзно обдумать ситуацию. Тот понимающе улыбнулся и, на секунду задержав её ладонь в своих, повторил в который раз:

— Одно лишь слово и ты будешь на пути во Францию.

Одарив зятя признательной улыбкой, Гермиона ещё раз поблагодарила его и, развернувшись, вышла за дверь.

[align=center]***[/align]

Теперь Драко жил в принадлежащем их семейству городском особняке. Облачаясь в дневной костюм, он услышал, как в окно гардеробной стучится сова. Открыв створки, камердинер впустил посланницу и озадаченно повернулся к хозяину.

— Какая-то ошибка, лорд Малфой. Письмо адресовано не вам.

— Тогда отошлите птицу прочь, — велел Драко, пренебрежительно отмахнувшись, поскольку был занят тем, что сосредоточенно рассматривал несметное количество висящих перед ним сюртуков, выбирая идеальный наряд для сегодняшней встречи с Гермионой.

После нескольких секунд тишины камердинер буквально вознегодовал:

— Представляете, сэр, сова доставила вам письмо, которое адресовано разбойнику! Должно быть, это чья-то извращённая шутка.

Вскинув на него изумлённый взгляд, Драко подскочил к окну и приказал:

— Дайте сюда!

— Но, сэр… Мне показалось, вы хотели, чтобы я отправил сову прочь, — недоумённо пробормотал слуга.

— Я сам сделаю это… А вы, милейший, может быть, всё же соизволите отгладить мою чёрную мантию к завтрашнему балу и проверить, начищены ли ботинки?

Не дожидаясь ответа сконфуженного камердинера (так как на самом деле это была не просьба, а приказ), лорд Малфой взмахом руки отпустил его. Дождавшись, когда тот покинет комнату, он нетерпеливо вытащил письмо из конверта и прочёл его.

Затем, не веря собственным глазам, перечёл ещё раз.

«Гермиона хочет встретиться с разбойником… Зачем?»

Драко понимал, что единственный способ найти ответ на этот вопрос — встретиться с ней и как можно скорее. Изменив заклинанием цвет волос, он подхватил чёрный плащ, треуголку и маску, а затем дизаппарировал из спальни прямо в упомянутое в записке место.

Гермиона как раз собиралась открыть книгу, когда услышала рядом хлопок чьей-то аппарации. Подняв глаза, она увидела мужчину в маске. Её удивило, что разбойник явился на зов так быстро, но сильней всего она поразилась тому, что письмо всё-таки достигло адресата. Это вызывало беспокойство.

«Раз уж мне так легко удалось отыскать его, значит, министерству и вовсе ничего не стоит обнаружить этого человека».

Видимо, разбойник подумал о том же, потому что он казался встревоженным, когда, стремительно подскочив к Гермионе, грубо вздёрнул её со скамьи. Поставив перед собой, он схватил её за плечи и слегка тряхнул, по-прежнему не выпуская из руки записку.

— Как вы нашли меня, мисс Грейнджер? Разве не понятно, насколько опасно посылать подобные сообщения? Вдруг кто-нибудь обратил внимание на эту сову? Вы кому-нибудь рассказывали о том, что послали мне это письмо?

— Прекратите! — испуганно взвизгнула Гермиона и, упёршись в него ладонями, изо всех сил попыталась оттолкнуть грозного нахала и выпутаться из крепкой хватки. Попятившись, она возмущённо заявила: — Я никому ничего не говорила! Просто мне необходимо было увидеться с вами. И это вовсе не ловушка.

— Как вы меня нашли? — настойчиво повторил Драко.

Он вдруг запаниковал.

«Должно быть, Гермиона поняла, кто я на самом деле, поэтому и назначила встречу. Она хочет разоблачить меня, высказать всё в лицо и теперь ни за что не простит очередную мою ложь… И никогда не согласится на брак».

— Я сама поражена тем, что письмо нашло вас, сэр! — пылко заверила его меж тем мисс Грейнджер. — Мне ведь даже не известно ваше имя.

Эти слова немного успокоили Драко, и он ещё раз внимательно взглянул на конверт. Рядом с линией сгиба, печатным буквами было написано «Разбойнику, укравшему мою книгу». Он свернул записку и сунул её в карман плаща.

Набрав полную грудь воздуха, он уже собрался облегчённо выдохнуть, но так и замер, когда мисс Грейнджер заявила:

— Если мне удалось так легко найти вас, Министерству это наверняка тоже по силам. Вам стоит позаботиться об этом, сэр.

Малфой вытряхнул пока эту мысль из головы как несвоевременную и требовательно спросил:

— Так зачем вы меня всё-таки позвали, миледи?

— Хотела задать вам вопрос, сэр, — честно ответила Гермиона и, прежде чем что-то объяснять, выглянула из беседки.

Небо медленно, но верно затягивали мрачные тучи. Тёмными волнами наплывающие с востока, они словно ластиком стирали с небосвода нежные краски утреннего солнца.

— Кажется, дождь собирается, — проронила она.

— Это не вопрос, — усмехнулся Драко.

Развернувшись к нему лицом, Гермиона одарила его не менее язвительной усмешкой.

— Нет. Это просто наблюдение. Такое же, как и те, полагаю, что привлекли моё внимание.

Малфой сел на скамью и широко развёл руки в стороны, словно открываясь перед ней и предлагая продолжать.

— Слово за вами, мисс Грейнджер.

Подготавливая речь, она начала сосредоточенно расхаживать перед ним туда-сюда, и на каждом развороте юбки со змеиным шелестом следовали за ней. Гермиона была одета в жёлтое муслиновое платье с зелёными лентами. Без шляпки, с частично забранными в причёску, а частично распущенными по плечам волосами, она никогда не выглядела более очаровательной. По крайней мере Драко так показалось.

Заложив руки за спину, Гермиона поинтересовалась:

— Я заметила некоторые странности. Могу я поделиться ими?

— Я люблю, когда вы делитесь со мной чем-нибудь, — криво усмехнулся Малфой.

— Помните, однажды я сказала, что вы кажетесь мне знакомым и кого-то напоминаете?

— Я помню всё, сказанное вами, — подчеркнул он.

— То, как вы говорите… У вас, правда, более низкий голос, но слова, которые вы употребляете и построение фраз… Всё это мне знакомо… — начала Гермиона.

Резко развернувшись, она медленно зашагала в другую сторону. Драко напряжённо следил за ней, не сводя глаз.

— Продолжайте, — попросил он, когда в её путаных умозаключениях наступило затишье.

— На днях вы погладили меня по щеке, и снова мне показалось, что ваше прикосновение напоминает мне кое-кого… У вас разный цвет волос и глаз, но рос и вес, телосложение… всё настолько одинаковое…

Гермиона ещё раз крутанулась, оказавшись с ним лицом к лицу, и вдруг нахмурилась.

Ещё не понимая, в чём дело, Драко тоже недовольно свёл брови.

Она наклонилась вперед.

Он инстинктивно отшатнулся.

— Ваши глаза… — медленно, словно не веря самой себе, протянула она.

— Что с ними? — спросил он недоумённо.

Его рука непроизвольно вскинулась к маске, скрывавшей половину лица, и вдруг понимание придавило Малфоя свинцовой плитой. В спешке, стремясь как можно быстрей встретиться с ней, он забыл поменять заклинанием цвет радужки.

— Ваши глаза… Они снова стали серо-голубыми, как и в первую нашу встречу, — взволнованно произнесла Гермиона.

Драко попытался язвительно улыбнуться, но, потерпев фиаско, вскочил и метнулся к противоположной стене беседки. Почти уткнувшись в неё носом, он упёрся рукой в одну из балок, шедших от пола до потолка, и кое-как выдавил:

— Уверяю вас… Глаза у меня обычного тёмно-карего цвета… Возможно, в беседке недостаточно светло… Да и небо потемнело в преддверии приближающейся утренней бури… На мне маска, в конце концов… Всё это сыграло с вами злую шутку, мисс Грейнджер.

Сверля разбойника недоверчивым взглядом, Гермиона подошла к нему и, остановившись совсем рядом, положила ладонь на ту же самую балку, чуть ниже его пальцев.

— Но…

Он резко повернулся к ней и перебил:

— Просто вы как-то упоминали необычный цвет глаз того мужчины из прошлого, и сегодня мне захотелось угодить вам. Это всего лишь действие заклинания. Потому что мой натуральный цвет — карий.

Очень хотелось надеяться, что Гермиона поверит этим россказням, однако сразу стало понятно, что затея с треском провалилась. Её взгляд был полон неприкрытого скептицизма, и Драко, желая сменить тему, поспешно добавил:

— Так что вы хотели узнать, леди? У меня ещё дел по горло.

Первоначально её вопрос (или, если угодно, наблюдение) звучал так: «Раз у разбойника и лорда Малфоя столько подозрительно похожих черт, не являются ли они одним и тем же человеком?» Однако теперь Гермиона чувствовала, как в ней медленно, но верно растёт досада: этот человек… начинал раздражать её!

«Он, что, считает меня слабоумной?»

Откинув церемонии, она ткнула в разбойника пальцем и прямо заявила:

— Вы — Драко Малфой!

Слова прозвучали отнюдь не вопросом, а откровенным обвинением и ошеломили Малфоя.

«Видимо, Гермиона решила отбросить всякую осторожность. Даже если бы она кинула в меня проклятьем здесь и сейчас, не смогла бы поразить сильней!»

Драко уже совсем было собрался признаться во всём, когда она запальчиво добавила:

— Клянусь, если вы лгали мне всё время, я никогда не прощу вас!

Она имела в виду, что чувствует: сегодня, в этом их разговоре, он снова лжёт, отрицая своё второе «я». На самом деле Гермиону совершенно не волновал тот факт, что он притворялся грабителем. Уже некоторое время она подозревала нечто подобное, так что была готова услышать признание.

Вот только Драко этого не знал! И его встревожила трудная ситуация, в которую он попал.

«Скажу: «Да. Я — Драко Малфой», и Гермиона возненавидит меня. Отвечу: «Нет», получится, что снова её обманываю, а ведь я вчера пообещал больше не лгать. Да она и сама только что заявила, что не простит…»

К тому же Малфой подозревал: мисс Грейнджер до сих пор считает, что он не сказал всей правды о событиях, происходивших во время войны, и всё-таки предал её, вместе с друзьями сдав в руки отца и тётки. Хотя она и утверждала, что больше не думает о нём плохо, Драко никак не удавалось уверить себя в этом окончательно.

«Как же с ней трудно! Ведь если Гермиона решит, что я каждый раз обманывал её (хотя то, в чём она обвинила меня два года назад, оказалось ложью) она никогда больше не сможет доверять мне, а уж тем более полюбить снова. С самого начала я не собирался лгать ей. Всё, чего я добивался — сжечь карету отца! Откуда мне было знать, что именно она в ней окажется? Поистине, проклятая и благословенная встреча…

Если признаюсь, ей будет больно. Гордость её потерпит сокрушительный удар, после которого в сердце этой достойной девушки надолго останется кровоточащая рана… Так что у меня остаётся только один выход… Придётся врать еще раз... Последний раз. Жизнью клянусь…»

И, собрав всю волю в кулак, он язвительно рассмеялся.

— Лорд Малфой? Вы думаете, что я — лорд Малфой — этот надменный, тщеславный, избалованный вельможа? Если бы у меня были деньги лорда Малфоя, разве стал бы я разбойником, любовь моя? — растягивая рот в едкой ухмылке, добавил: — Даже у негодяев, подобных мне, существуют определённые границы порядочности, так что я ни за что не стал бы выдавать себя за напыщенного, надутого, словно лошадиный зад, высокородного тупицу!

Не сводя с Гермионы насмешливого взгляда, он обошёл беседку по кругу.

— Ну и ну! Так вот о ком вы говорили! Он — тот самый мужчина, которым вы когда-то были увлечены, и который делает всё возможное для того, чтобы вызвать у вас неприязнь?

Задыхаясь от охватившего её возмущения, Гермиона сначала даже ответить не могла, но потом привела, как ей показалось, весомые доказательства:

— Но вы украли множество вещей, принадлежавших его семье! И карету не стали забирать для того, чтобы сбыть кому-нибудь, а попросту сожгли!

Драко почувствовал, что влип.

«Да уж… Мне повезло, что авроры не настолько умны, как Гермиона Грейнджер!»

Постаравшись изобразить безразличие, он отвернулся от неё и отошёл к ограждению беседки.

— Простая случайность, прелесть моя!

Гермиона, потянув за рукав, нетерпеливо развернула его лицом к себе и воскликнула:

— Ваши глаза! Не считайте меня слабоумной! Вы — Малфой!

Саркастически усмехнувшись, он подхватил её за талию и, откинув назад под каким-то немыслимым, ужасно неудобным углом, склонился к её лицу непозволительно близко, почти мурлыкая от самодовольства:

— Ах, как жестоко вы обманулись, мисс Грейнджер. Значит ли это, что теперь вы любите меня, а не его? В какой-то мере мне даже приятно, однако… Всё эти глупые чувства — они так быстро надоедают… Впрочем, готов сознаться даже в том, что я — сам принц-регент Англии, если поцелуете меня, милая. Постойте! Кажется, именно это я и предлагал вам в самом начале нашего знакомства!

Гермиона изо всех сил толкнула его в грудь, и Драко пришлось выпустить её из объятий. Он понимал, что сегодня должен обойтись с ней как можно вульгарней. Ведь именно в этот момент понял, что, только скрываясь под личиной разбойника, мог сказать ей о своих истинных чувствах, а, превращаясь в лорда Малфоя, старался скрыть их. Это был худший их парадоксов, с которыми он сталкивался до сих пор.

«Почему под покровом маски, притворяясь разбойником, я оставался самим собой и мог показать Гермионе те чувства, что испытывал к ней, но стоило только снять личину грабителя, становился грубым, порой даже жестоким?.. Не цвет глаз выдал меня, а поступки, последствия которых и предстоит немедленно исправить».

Он снова бесцеремонно схватил Гермиону за руку и притянул как можно ближе.

— Ну и ну! Могущественный Лорд Малфой когда-то украл ваше сердце, да? — он снова засмеялся. — Что ж… Совсем неудивительно, что он в конце концов изменил своей привязанности. Ведь вы — всего лишь неразговорчивая вредная колючка! Я несколько недель пытался украсть ваш поцелуй, но так и не преуспел в этом, потому что вы — холодная, бесчувственная зануда.

Снова вырвавшись из его объятий, Гермиона решительно указала пальцем куда-то за пределы беседки.

— Подите прочь, сэр! Не хочу вас больше слышать! Как же я была глупа!

— Очень жаль, что правда колет глазки, дорогая моя крошка, но кто-то должен был сказать это, — нагло продолжал он. — Вашему лорду Малфою будет лучше без вас.

— К вашему сведению, он хочет жениться на мне! — закричала она, не сдержавшись.

Он прямо-таки засиял.

— И вы тут же послали сообщение мне! Собирались признаться в любви, надеясь, что мы поженимся? Эх, надо было сделать вид хоть ненадолго, что я — лорд Малфой. Глядишь, и мне перепало бы что-нибудь от щедрот ваших!

— Каждое прикосновение, каждое слово… Вы хотите убедить меня, что всё это было ложью? — спросила она, недоверчиво, в ужасе вскидывая руку к груди.

— Конечно, миледи, — раздражённо рявкнул он.

Драко заметил, что на глаза её навернулись слёзы, но, как бы безжалостно он не поступал с ней сейчас, это было только к лучшему.

— Надеюсь, вы не питали ко мне каких-то чувств, правда? Я подлец, мошенник и вымогатель. Не следовало ожидать от меня чего-то большего!

— Но я ждала! — воскликнула она.

— Значит, вы невыносимо глупы! — крикнул он в ответ. — Я не принц на белом коне! И не собирался покорять вас с первого взгляда, сударыня! Вернитесь к чтению сказок, там это обычное дело!

— Кстати говоря… — Гермиона приблизилась к нему и, не дрогнув, отважно протянула руку (от чего Драко стал гордиться ей ещё сильнее). — Моя книга, сэр!

— Сожжена дотла, как и экипаж, что я украл, миледи! — дерзко заявил он.

Резко выдохнув, она попятилась от него, как от прокажённого, и холодно заявила:

— Оставьте меня, сэр, и не смейте больше никогда показываться мне на глаза. Я никому ничего не расскажу о знакомстве с вами, потому что не хочу выглядеть ещё глупей, чем чувствую себя сейчас. Я не сообщу в Министерство, как вас можно найти, или о ваших преступлениях (тех, о которых мне известно), но если вы ещё когда-нибудь посмеете искать со мной встреч или украсть что-либо у дорогих мне людей, на своей шкуре испробуете насколько остра моя палочка!

Малфой знал, что добился того, чего хотел. Сейчас Гермиона ненавидела разбойника и больше не старалась сравнить его и реального Драко Малфоя. О большем он и мечтать не мог. Крутанувшись так, что плащ за спиной со свистом рассёк воздух, он уже совсем было собрался уйти, но снова медленно повернулся к Гермионе. Стоя под набирающим силу дождём, он учтиво склонил голову и, сухо проронив:

— Приятно было встретиться с вами, мисс Грейнджер, — дизаппарировал прочь.

Переполнявшая злость бурлила в ней, не находя выхода, и Гермиона тут же ткнула палочкой в сторону небольшого камня, представив вместо него голову наглого разбойника, и разнесла его в пух и прах!

В конце концов она кое-как заставила себя успокоиться. Гермиона, конечно, грустила о том, что никогда больше не увидит подаренную мамой книгу, но тут уж ничего не попишешь. Она чувствовала себя невыносимо глупо, ведь её так лицемерно обманывали, правда, чуть легче стало от того, что никто об этом не узнает. По крайней мере теперь она точно знала одно: разбойник был прав — он негодяй и хам, а по-настоящему она любит только Драко и с радостью выйдет за него замуж. Оставалось только надеяться, что когда-нибудь и он сможет полюбить её так же сильно, как (глубоко в душе Гермиона признавала это) она любит его.

Присев на скамью, которая замыкала в круг самую большую опорную балку в центре беседки, мисс Грейнджер опустила голову, твёрдо решив для себя:

«Я не пролью ни единой слезы из-за этого мужчины… Ни одной…» — как вдруг услышала ещё один тихий хлопок и вскочила, держа палочку наизготовку.

— Собираетесь проклясть меня прежде, чем согласились выйти замуж? Потому что я хотел предложить вам дождаться окончания свадебной церемонии и унаследовать всё моё состояние. Но я не настаиваю, — лукаво улыбнулся Драко и поднял обе руки, словно сдаваясь в плен.

К великому его удивлению, Гермиона бросилась к нему, схватила за руку и горячо заявила:

— Я решила, что выйду за вас замуж, но всё же хочу сначала оговорить условия, соблюдения которых потребую неукоснительно.

— Какие неожиданные перемены… Как мне помнится, вы требовали неделю на то, чтобы уладить некие дела, — заметил Драко, чуть сжимая её руку в своей, прежде чем отпустить.

Он невольно задался вопросом:

«Хотел ли я на самом деле видеть её настолько переполненной отчаянием? Хотел ли добиться именно такой реакции?» — и решил, что, да, именно этого он и добивался.

— Согласны ли вы на мои условия, сэр? — нервно спросила Гермиона, игнорируя его замечание.

— Прежде чем принять решение, следует услышать, в чём же их суть, — поучительно сказал Малфой.

— Уже не важно… Как же всё это мне опостылело! Все вы, мужчины, можете хоть в ад отправиться и, при желании, вернуться обратно, мне и дела нет до вас!

Гермиона начала собирать свои вещи, а потом в порыве гнева швырнула всё на пол и кинулась к ступенькам, ведущим из беседки.

Догнав её, Малфой перехватил тонкое запястье, заставив мисс Грейнджер остановиться. Задыхаясь от негодования, она ожгла его взглядом поверх плеча.

— Не убегайте от меня, Гермиона, — попросил он. — Ибо это будет ошибкой. К тому же вы должны знать: я всё равно поймал бы вас. Любой ценой.

— Я буду делать всё, что захочу, и когда захочу! Вы вольны поступать так же! — рявкнула она.

— Тогда мой выбор таков: не отпускать вас до тех пор, пока не скажете, почему так разозлились и пока не озвучите ваши условия, — заявил Драко, нахмурившись. — Потому что в зависимости от того, что вы скажете, я могу и не захотеть жениться на вас!

Для человека, который обещал, что никогда больше не обманет её, Малфой не мог бы провозгласить более бессовестной лжи, даже если бы приложил к этому все свои старания.

— Отпустите меня, — тихо попросила она, отворачиваясь, и уставилась на слабо моросивший дождь.

Драко стоял совсем рядом. Гермиона почувствовала, как тёплое дыхание касается её шеи, и поняла, что краснеет от этой близости как и в тот раз, когда они вместе гуляли по галерее. Воздух снаружи был тёплым и влажным, над землёй лёгкой дымкой стелился туман. А капризная погода и человек, стоящий позади, словно окутывали её жарким, душным коконом смятения.

— Почему вы изменили своё мнение о браке со мной, Гермиона? — прошептал Малфой, и рука его вкрадчиво, словно змея, обвила её талию.

Ноги у мисс Грейнджер ослабели в ту же секунду, так что пришлось спиной привалиться к его груди. Из последних сил она пробормотала:

— Отпустите меня.

Приказ был произнесён без особого энтузиазма, так что Драко и не подумал выполнять его.

— Не думаю, что вы сможете ещё раз убежать от меня, — предупредил он. — Как я только что признался, это было бы ошибкой с вашей стороны. Моя же непростительная ошибка состояла в том, что однажды я позволил вам уйти, однако повторять подобную глупость больше не намерен.

Обессиленно прикрыв веки, она поникла в его руках.

— Разве не достаточно вам того, что я согласилась выйти замуж? Пожалуйста, просто позвольте мне уйти сейчас.

— Не бегите от меня, — с силой повторил Малфой, разворачивая её в собственных объятьях так, что она невольно столкнулась с ним грудью. — Я никогда не отпущу вас больше!

— Ах, оставьте! — оттолкнув его руки, Гермиона кинулась из беседки прочь.

Он выскочил следом, развернул её и строго заявил:

— Я предупреждал вас: не пытайтесь убежать от меня снова!