Изабелла с интересом наблюдала, как в ее комнату заносили большую ванную, сколоченную из деревянных досок. Они были отполированы так, что проведя по ним ладонью, девушка удивилась их гладкости, которая больше подходила стеклянной поверхности, нежели деревянной.
Вообще, эта ванна была похожа на огромную бочку, только не круглую, а немного продолговатую по форме, и слугам пришлось принести не одно, и даже не десять ведер воды, чтобы наполнить ее почти до краев.
Затем Катрин принесла небольшой кувшин с какой-то ароматной жидкостью и влила ее в воду. На вопросительный взгляд Изабеллы, она ответила:
- Это травы для Вашей спины. Принц Эдвард распорядился.
Белла лишь кивнула в ответ. Когда служанка снова предложила ей помочь раздеться, ассасин раздраженно взглянула на нее, и та сразу скрылась за дверью, оставляя девушку одну.
Изабелла неторопливо сняла свою одежду, глядя на розоватую воду в ванной: с одной стороны ей было интересно, какие ощущения вызовет эта причудливая процедура, с другой стороны, она все еще сомневалась, нужно ли ей это, ведь за последние несколько дней Белле довелось испытать столько новых ощущений, что это даже пугало. Но девушка не могла не заметить, что в ней проснулось любопытство, которое никогда особенно не было ей свойственно... Точнее, которое очень умело загасили в ней, когда она была еще ребенком.
Теперь же Белла, прикусив губу, подошла к огромной бочке и коснулась кончиками пальцев теплой воды. Улыбка появилась на ее лице, когда она почувствовала, как нежность влаги окутывает руку, пока Изабелла погружает ее все глубже, ощущая приятную невесомость. Девушка прикрыла глаза, наслаждаясь ощущениями и уже не сомневаясь ни в чем, ловко подпрыгнув, опустила ноги в воду, расплескивая ее по каменному полу.
Белла полной грудью вдохнула нежный аромат цветов и трав, принявший ее в свои объятия, она чувствовала, как ее спина приятно расслабляется в целебном отваре. Раны на запястьях стало приятно пощипывать, и с губ ассасин слетел чуть слышный стон.
Белла пролежала в ванной, пропуская сквозь пальцы свои мокрые волосы, пока вода окончательно не остыла. И даже тогда девушке не хотелось покидать ее – такой расслабленной, умиротворенной, она не чувствовала себя еще никогда.
Ощутив босыми стопами прохладный пол, Белла поняла, что единственным ее желанием является сон: каждый сантиметр ее тела уже спал, а то, что ей хватило сил надеть на себя ночную рубашку, тут же прилипшую к мокрой коже, казалось чудом.
Сделав несколько шагов, Изабелла упала на кровать, хватаясь руками за подушки и подминая их под себя. Когда она засыпала, в ее памяти возникли слова Эдварда о том, что он зайдет позже, и ей очень хотелось встать, прогнать сонливость… Но пару раз моргнув, девушка не сумела противостоять сладкой дреме, затягивавшей ее, и погрузилась в глубокий сон.
Когда Белла распахнула глаза, она увидела, как блики от одной единственной свечи, оставшейся гореть в ее спальне, отражались на белоснежном потолке. Девушка сонливо потянулась, бросив взгляд в сторону, где стояла ванная, но увидела лишь пустое место и насухо вытертый пол. Она нахмурилась – как же надо было уснуть, чтобы не услышать движения нескольких человек в комнате, тем более выносящих такой большой предмет?
- Я приказал ее вынести, - раздался негромкий голос Эдварда заставил Изабеллу практически подскочить на месте, разыскивая взглядом принца.
Он сидел в одном из кресел возле камина и внимательно смотрел на Беллу, выглядя уставшим. Веки его были прикрыты, отчего взгляд не казался таким прожигающим, как это бывало обычно. Но девушка, все равно, почувствовала себя так, словно на ней опять не было одежды, как в первый раз после ее пробуждения. Белла провела рукой по спутанным волосам и коротко оглядела себя, желая удостовериться, что рубашка все еще на ней.
- Я… - начала она, одергивая задранный подол, оголявший ее ноги, - не слышала ничего.
Ее слова были скорее вопросом, нежели утверждением, но принц не торопился отвечать, следя за каждым движением Изабеллы. Она подняла на него глаза и уже не смогла отвести.
Каллен не переодевался с их тренировки: на нем была все та же расстегнутая рубашка и темные брюки. Вся его поза выдавала расслабленность, а в одной руке он держал наполненный красным вином прозрачный бокал, ножку которого Эдвард иногда прокручивал в своих длинных пальцах.
Он завораживал.
- Это травы, - негромко заговорил принц, медленно приподнимаясь на кресле, отрывая спину от мягкой бархатной обивки. – Они успокаивают. К тому же, яд саламандры так просто не выветривается из крови. Силы восстановятся, но позже.
Изабелла кивнула, теперь понимая причину своего столь крепкого, пусть и непродолжительного сна. Она притянула к себе ноги, усаживаясь более надежно, когда увидела, как принц встал и направился к небольшому изящному столику, на котором стояла открытая бутылка рядом со вторым бокалом.
Эдвард молча наполнил пустой бокал и развернулся лицом к своей пленнице, не отрывавшей от него глаз. То, что она уже не прятала взгляд каждый раз, когда он смотрел на нее, принц воспринимал как маленькую победу и наслаждался этим, как наслаждался открывшейся перед ним картиной, когда он зашел в ее спальню.
Белла глубоко спала, окруженная ореолом рассыпавшихся влажных волос. Ее руки были спрятаны под подушку, а ночная рубашка предательски задралась, показывая стройные красивые ноги. Она тихонько посапывала, и ее губы были приоткрыты - они словно просили о поцелуе. Но Белла выглядела так умиротворенно, что Эдвард не посмел бы ее будить, даже ради утоления своего желания прикасаться к ней, которое становилось почти нестерпимым, когда он смотрел на эту девушку.
Приказав вынести ванную из ее комнаты, принц лично проследил, чтобы ни один взгляд слуг не упал в сторону Изабеллы – никто не смел смотреть на нее такую, кроме него самого.
Эдвард медленно подошел к ней, заставив ее подвинуться на кровати, и присел рядом, протягивая бокал.
Девушка взглянула на искрящееся вино, колеблясь всего на секунду, прежде чем обхватить пальчиками тонкую хрустальную ножку. Ей почему-то казалось, что пока у нее в руках что-то есть, то между ней и принцем сохраняется немного большее пространство, чем на самом деле – он сел слишком близко. Настолько близко, что она могла почувствовать его тепло.
Изабелла ждала, когда он заговорит, но тяжелая тишина продолжала витать в воздухе, а под взглядом Эдварда, который блуждал по лицу девушки, становилось невыносимо душно.
Белла глубоко вздохнула, переведя взгляд на темное вино, и спросила:
- Я могу спросить?
- Что угодно.
Ответ прозвучал так быстро, что ассасин удивленно посмотрела на принца, отчего на его лице появилась легкая улыбка.
Он поднес к губам бокал и, не отрывая взгляд от глаз Изабеллы, сделал небольшой глоток. Она смотрела, как движется его горло, как Эдвард провел языком по губам, собирая капельки вина, как его губы растягиваются в знакомую ухмылку, когда он заметил, как внимательно она наблюдает за ним…
Белла отвела взгляд – она тысячу раз видела, как едят и пьют другие люди, но никогда от этого по ее спине не бегали мурашки.
- Розали. Что с ней? Где она? – быстро проговорила ассасин, изо всех сил пытаясь не выдать своего состояния.
- С ней все прекрасно. О ней заботятся, - пожал плечами принц и сделал еще один небольшой глоток. – Попробуй, - сказал он, кивая в сторону сжатого в руке Беллы бокала, - это одно из лучших вин нашего погреба. Антуан чуть не плакал, когда отдавал его мне.
- Антуан? – переспросила Изабелла, нахмурив брови. На самом деле ее мало заботил кто это такой Антуан, и почему он плакал. Она спросила скорее по инерции, все еще думая о Роуз.
- Да… шеф-повар, - усмехнулся принц, склонив голову набок. – Пей, - уже более жестко сказал Эдвард, не повышая голоса.
Белла приблизила бокал к губам, но остановилась, хмуро посмотрев на принца.
- Что значит – заботятся? – она говорила так же тихо, как и Каллен, но по ее тону можно было точно сказать, что пока Белла не услышит ответов, то навстречу принцу не пойдет.
Эдвард внимательно посмотрел на ее насупившееся сосредоточенное лицо и улыбнулся упрямству этой девушки – он понял, что даже это в ней ему нравилось.
- Я отвечу, а ты сделаешь глоток.
Это не было компромиссом, это было предупреждением, но Изабелла была согласна и на такое условие, коротко кивнув.
- Она этажом ниже, почти в такой же комнате, как и твоя. И заботятся… Эммет о ней заботится, если ты помнишь его.
- Помню, - сказала ассасин, смутно, но, все же, вспоминая образ сильного молодого мужчины, который разговаривал с Розали в подвале. Насколько помнила Белла, он был учтив с ней, не груб.
- Он заботится о ней так же, как я о тебе, - задумчиво проговорил Эдвард, окинув девушку взглядом, отчего Изабелла невольно поежилась, пытаясь прогнать еле ощутимую дрожь, начинавшую зарождаться в ней: - Теперь пей, - снова сказал принц, и на этот раз его тон был непреклонен.
Белла поднесла бокал к губам и сделала маленький глоток, ощущая бархатный вкус крепкого вина, растекшегося по ее рту и заполнившего горло еле ощутимым теплом.
Ответ принца несколько успокоил ее. Теперь Изабелла знала, что Розали не в подвале, прикованная цепями, и это определенно было хорошей новостью. Но вот то, что Эммет заботится о ней так же, как Эдвард о Белле… Девушка еще сама не могла понять, как относиться ко всему происходящему.
Да, принц действительно заботился о ней: лечил ее раны, позволил тренироваться, и еще эта ванная… Один из самых приятных моментов, что она испытала в своей жизни.
Но Изабелла ни на секунду не забывала, что она для него пленница. И зачем он все это делает, так же было не понятно. Если ради информации, то почему он ничего не спрашивает, не пытается вызнать?
- Вкусно? – спросил Эдвард, когда Белла, задумавшись, сделала еще один глоток вина, немного прикрывая глаза.
- Да, - ответила она и снова взглянула на принца. – Ваше Высочество, почему Вы…
- Эдвард, - перебил он ее, - зови меня Эдвард. И это не просьба, - предупредил принц и одним глотком осушил бокал.
Он уже просил ее об этом и ждал, когда же с ее губ слетит его имя, но Изабелла упрямилась. Каллен был уверен, что она делает это не из-за какой-то вредности, а в силу воспитания, и вряд ли бы он скоро дождался от нее выполнения своей просьбы. Но дело с приказами обстояло иначе – ассасины были более восприимчивы к повелительному тону, нежели к дружелюбному, и это Эдвард уже успел для себя отметить.
- Эдвард, - почти с трудом произнесла Белла, на что принц удовлетворенно кивнул, утверждаясь в своей правоте: - зачем… Почему ты… держишь меня здесь? Я же пленница. Разве я не должна быть в подземелье?
- А ты хочешь в подземелье? – немного раздраженно спросил принц.
Изабелла нахмурилась, опуская взгляд. Она не хотела, хотя и понимала, что если бы оказалась там, то все было бы проще, понятнее. Но вместе со странным желанием жить, к ней пришло понимание, что в камере она бы довольно скоро погибла… А лгать себе же она не привыкла.
- Вот и я не хочу, чтобы ты там была, - более мягко продолжил принц, без слов поняв ответ Изабеллы. Он опустил свой бокал на пол рядом с кроватью и, потянувшись, забрал вино из ее рук.
- Но почему? – спросила она, наблюдая, как Эдвард ставит ее бокал рядом со своим.
- Это твой любимый вопрос, да? – усмехнулся он и коснулся рукой ее ладони, которой она сжимала постель возле себя.
Изабелла вздрогнула, взглянув на его пальцы, уверено обхватывающие ее кисть – в руке Эдварда ладошка Беллы показалась крошечной, беззащитной... Девушка задумчиво поджала губы, удивляясь своему наблюдению.
- Потому что, - продолжил принц, поднимая ее руку к своему лицу, - твое место не в темнице, - сказал он и мягко прижался губами к тонким пальцам Изабеллы.
Она не моргая смотрела на него, пытаясь понять, как прикосновение может быть таким мягким, нежным…
Это было даже приятнее, чем ванная…
Эдвард отпустил ее ладонь, аккуратно положив на постель, и Белла уставилась на нее, все еще ощущая след от его губ на своей коже.
- Вам ведь нельзя было касаться друг друга, так? – с полуулыбкой на лице спросил Эдвард.
Изабелле пришлось глубоко вздохнуть, чтобы повторить его вопрос про себя еще раз и понять, о чем он спрашивает.
- Вам запрещали это?
Белла неуверенно кивнула.
- Но я ведь не ассасин, Изабелла, - продолжил он, и девушка невольно задержала дыхание, когда он начал расстегивать пуговицы на своей сорочке, - Ты можешь прикасаться ко мне. Я разрешаю тебе.
Белла приоткрыла рот, словно в попытке что-то сказать, но вместо слов у нее сорвался лишь короткий вздох, пока она наблюдала, как Эдвард ловко освобождает себя от одежды.
Вот он расстегнул последние пуговицы, еще больше обнажая свою грудь, вот он парой движений вытащил сорочку из брюк, схватился за ее полы и легко снял через голову, отбрасывая на пол…
Белла хотела, но просто физически не могла оторвать взгляд от красивого мужского тела, представшего перед ней столь близко, столь откровенно, как никогда раньше. Каждый рельеф развитых мышц Эдварда приковывал взгляд, и Белла не знала, на чем можно было бы задержать взгляд дольше – на его красивых сильных руках или на крепком животе.
Он был красив, и все это было настолько смущающим, что девушка не заметила, насколько сильно впилась пальцами в шелковые простыни, чтобы унять мелкую дрожь. Когда она осмелилась поднять взгляд, то почувствовала, что сердце ее болезненно сжалось, с трудом справляясь с бешеным ритмом, разгоняющим по венам горячую кровь.
На лице Эдварда не было улыбки, а взгляд его был темным, даже пугающим.
- Прикоснись ко мне, Изабелла, - проговорил он, плавно придвинувшись к девушке еще ближе. Теперь их разделяли всего несколько сантиметров, и его рука упиралась в кровать возле ног Беллы, касаясь их через тонкую ткань рубашки.
Ассасин медлила, опустив взгляд туда, где они с Эдвардом соприкасались. Она слышала свое громкое частое дыхание, не решаясь отцепить пальцы от шелка, чтобы сделать так, как просил принц. Это казалось ей неправильным, но, в то же время, интригующим, и от этого было еще страшнее.
- Сейчас, - твердо сказал Эдвард.
Изабелла дернула рукой, словно инстинктивно реагируя на его тон.
Она подняла ладонь и медленно, мучительно медленно приблизила ее к ладони принца. Когда он, наконец, ощутил прикосновение кончиков ее пальцев к своей коже, то не смог сдержать отчетливый вздох, вырвавшийся из его груди. Он смотрел, как Изабелла неуверенно, почти невесомо, дотрагивается до него, проводя рукой от его кисти к плечу, следя за своим движением с выражением неверия на лице, словно она не совершает обычный человеческий поступок, а высекает огонь руками.
Огонь…
Эдвард еле заметно улыбнулся и прикрыл глаза, поняв, насколько эта мысль близка к истине. Кожа, где его касалась Белла, начинала гореть, и облегчение от того, что он чувствует ее руки, сменялась острым желанием познать большее с этой девушкой.
Но Эдвард боялся спугнуть ее, боялся раствориться в своих ощущениях и забыть о том, кто перед ним.
Ее ручка пропутешествовала к его шее, принц невольно откинул голову назад. Белла лишь на секунду взглянула ему в лицо, а затем снова стала наблюдать за своей рукой, когда та, казалось, живя собственной жизнью, трусливо, но в то же время с жадностью, исследовала неизвестную ей территорию.
Изабелла оказалась права – он был горячим. Вся кожа Эдварда была горячей. Его мышцы были твердыми, а кожа гладкой, такой приятной. Девушка смотрела, как все чаще начинает подниматься и опускаться его грудь, почти под стать ее собственной, и отогнала мысль о том, что причиной этому может быть она, ее неловкие движения. Ведь не может быть, чтобы принц реагировал на нее так же, как она на него…
Ее пальцы опустились вниз к вздымающейся крепкой груди, и Эдвард шумно втянул воздух через нос, снова обращая взгляд к Изабелле. Девушка заворожено следила за своими движениями, слегка прикусив губу, а когда она, проводя по твердым мускулам рукой, мимолетно коснулась окружности соска, Эдвард, закрыв глаза, не стал сдерживать приглушенный стон.
Белла удивленно взглянула на принца, ощутив кожей еле заметную вибрацию, исходившую от него, проникавшую в ее кровь, растекаясь теплом по венам.
Ей почему-то захотелось снова услышать этот странный звук. Она не отрывала глаз от лица Эдварда, на котором проступил красивый румянец, и снова коснулась его груди в самом нежном месте, очерчивая небольшой круг ореолы.
Губы принца разомкнулись, он судорожно вздохнул, распахивая зеленые глаза, которые теперь казались почти черными.
Под его взглядом Белла почувствовала неловкость, и то тепло, что с нежностью разливалось по ее телу, начинало превращаться в жар стыда за ее действия, за ее желания.
Девушка опустила ресницы, желая прижать руку к себе, когда почувствовала, как Эдвард снова надвигается на нее.
Она резко подняла глаза, упираясь ладонью в его грудь, как тогда, в первый вечер, когда Эдвард оказался на полу, у ее ног. Но теперь на нем не было одежды, и ничто не мешало Белле ощутить в полной мере, как быстро бьется его сердце.
- Я хочу поцеловать тебя, - хрипло произнес он, медленно приближаясь к Изабелле. Лишь Эдвард знал, каких усилий ему стоило это неторопливое движение, когда все его существо требовало резких, быстрых, страстных поступков. Прижать ее к себе, разорвать эту дурацкую одежду, прильнуть к ее рту, ощутить руками мягкость груди, прикасаться к ней, к ее восхитительному телу – нежно, но настойчиво…
Эдвард уже видел это все в своем воображении, но все так же медленно склонялся над Изабеллой, пока она отодвигалась от него назад на кровати. Лишь когда ее голова уперлась в мягкие подушки, а принц заключил ее в ловушку, поставив сильные руки по обе стороны от нее, Белла перестала пытаться ускользнуть, все еще настойчиво упираясь ладошкой в его грудь.
Она не понимала своих чувств, которые кружили в ней, подобно урагану. И трепет, и тепло все еще наполняли ее, сердце так быстро билось, отдаваясь пульсацией в животе, когда Эдвард оказывался ближе к ней.
Но к этому начинало примешиваться знакомое чувство безысходности, ведь она не могла оттолкнуть его – она не имела права. У Беллы не было выбора, и это впервые в жизни смущало ее больше, чем что-либо.
Но когда Эдвард оказался к ней так близко, что его губы почти касались ее, и прошептал: «Не бойся», ассасин с трудом подавила стон, своевольно рвавшийся из ее груди.
Еще секунду принц смотрел на свою пленницу, в ее испуганные, настороженные глаза, прежде чем мягко накрыть своими губами ее гладкие, мягкие губы, все еще хранившие оттенок вкуса красного вина.
Белла закрыла глаза, чувствуя, как проваливается в свои ощущения, словно в водоворот. Это было… нежно. Эдвард целовал ее неторопливо, аккуратно лаская ее губы своими, и Изабелла не заметила, когда начала повторять его движения, забывая о своих сомнениях и смущении. Все мысли и тревоги покинули ее, и девушка не могла думать ни о чем, кроме того, насколько это было странно, приятно, нежно… Сладкая непонятная истома начала растекаться по ее телу, и Белла инстинктивно начала сжимать пальцы, впиваясь одной ладонью в постель, а второй в горячую кожу Эдварда.
Он снова простонал, с трудом отрываясь от губ Изабеллы, желая совсем иного. Но если бы принц позволил себе углубить поцелуй, проникнуть в ее мягкий рот, ласкать своим языком ее, то вряд ли бы остановился на этом.
Эдвард зачарованно смотрел на лицо Беллы – ее глаза оставались закрыты, лицо залилось нежной краской, а влажные губы немного подрагивали после поцелуя. Она была прекрасна.
- Белла, - тихо позвал ее принц, прикоснувшись к теплой щеке пальцами. Девушка открыла глаза, но взгляд ее был опьяненным, а не сосредоточенным, как обычно. Эдвард мягко улыбнулся ей: - Я уезжаю завтра. Пока меня не будет, тебе нельзя будет покидать эту комнату. Но я скоро вернусь. Я постараюсь.
Изабелла внимательно слушала Эдварда, пытаясь сложить его слова в ясную картинку, и когда смысл сказанного до нее дошел, она лишь кивнула, наконец, отрывая свою ладонь от груди принца и прижимая ее к своему сердцу. Она снова прикрыла глаза, впитывая ускользающие от нее остатки того тепла, которое еще оставалось на ее губах.
- Спи, Изабелла, - выдохнул Эдвард, вглядываясь в лицо девушки. Он уже знал, что те несколько дней, что ему предстоит пробыть в отъезде, протекут очень медленно только из-за одного – желания снова увидеть это юное женское лицо.
Принц оттолкнулся от постели, встал и, проведя рукой по спутанным волосам, бесшумно вышел из спальни ассасин.
Белла слышала, как за Эдвардом закрылась дверь, но открыть глаз была не в силах. Как была не в силах уснуть – в комнате, и без того душной, стало совершенно нечем дышать. Туман перед глазами рассеялся, пришло понимание того, что следующие дни, в отсутствие принца, Изабелла проведет вспоминая этот поцелуй - не было ни единого шанса, что она сможет забыть об этом.
Изабелла накрыла лицо руками и, тихонечко простонав, перевернулась набок. Открыв глаза, она уперлась взглядом прямо в запертую дверь, за которой скрылся Эдвард, и неприятная мысль кольнула ее: он уезжает, а она остается одна.
Дотронувшись до своих припухших губ, Белла тяжело вздохнула, не понимая, почему ей стало так грустно от этой мысли.