Белла Каллен

Я захлопнула рот, как только слова сорвались с моих губ, потому что сама была удивлена тем, что сказала их. Эдвард был поражен, казалось, будто бы я ударила его, насколько он был шокирован моими внезапными словами. Я не хотела, чтобы все случилось так, так что я попыталась все исправить. – Я имею в виду, я не знаю, всегда ли буду чувствовать… - я замолчала, не зная, как закончить предложение.
- Ты знаешь, я читал об этом в одной из книг… - начал он тихим тоном, но я быстро прервала его, прежде чем он смог закончить.
- Прошу тебя, Эдвард! Не говорить опять об этих книгах! На этот раз мне не нужно знать, что думают об этом книги. Мне нужно знать, что ты думаешь! – я почти кричала на него, злость в моем голосе удивила даже меня. Я была сыта по горло этими глупыми книгами. Они ничего не значили для меня, и я ненавидела, что Эдварду нравилось цитировать их. Я чувствовала, что опять удивила его.
- Как долго? – неожиданно спросил он, его лицо не выражало никаких эмоций.
- Что? – взволнованно спросила я.
- Как давно ты чувствуешь это, Белла? – медленно повторил он свой вопрос, желваки заходили на его лице, а губы сжались в тонкую линию, когда он закончил. Я видела, как сжалась его челюсть, но он смотрел в сторону.
- Я не знаю, - я пожала плечами, садясь, не в силах посмотреть ему в глаза. Я не могла сейчас встретиться с ним взглядом, не тогда, когда мы говорили об этом и он выглядел таким сердитым. – Наверное, давно.
- Так ты позволяла мне снова и снова говорить об этом, как дураку, - сердито говорил Эдвард, его лицо покраснело от разочарования и грусти. Глаза Эдварда были крепко сжаты, когда он говорил это, морщинки появилась по краям.
- Видишь, - вздохнула я. – Именно поэтому я ничего не говорила тебе. Ты злишься, - я скрестила руки на груди и откинулась на спинку кровати.
- Я злюсь, потому что ты не сказала мне! Почему? Почему ты не доверяешь мне? – требовал он ответа. Я никогда раньше не видела его таким. Он казался мне… разочарованным, не тем, что я сказала, а мной. Он никогда раньше не был таким. Я не была уверена, что чувствую по этому поводу.
- Конечно же, я доверяю тебе, - ахнула я. – Почему ты вообще заговорил об этом?
- Ты действительно должна была спросить? – пробормотал он, выбираясь из кровати, каждое его движение было резким. Он надел шлепанцы, после того как одел брюки и майку. Он уже готов был отправляться спать, оставаясь только в своих боксерах, когда лег в кровать.
- Куда ты идешь? – потребовала я, уже и сама разозлившись.
- Я… Мне нужно уйти на некоторое время. Ты ведь понимаешь, верно? – он не посмотрел на меня, когда говорил это, схватив свои ключи, бумажник и мобильный телефон.
Я почувствовала, как его слова опалили меня, чувство обиды зародилось у меня в сердце. Но я не могла никого винить, кроме себя самой. Я сама вынудила его уйти. Я сама сделала то же, когда он рассказал мне об Ирине.
- Уход ничего не решит, - умоляла я его, желая, чтобы он остался. Если кто-то и мог это знать, то только я.
Он вздохнул, стоя в дверях нашей спальни. – Нет, это не так, - прошептал он, прежде чем уйти.

Эдвард Каллен

Я забрался в машину, так и не оглянувшись назад. Я не мог, да и не хотел. Разочарован, я был чертовски разочарован. Серьезно, если она не хотела больше детей, тогда и ладно, но почему она скрывала это от меня? Почему она поступила так со мной? Она должна была сказать мне сразу же. Неужели она действительно считала, что я не справлюсь с этим? Неужели она не верит в мои чувства к ней? Если нет, почему тогда она вышла замуж за меня?
Я не понимал, куда направляюсь, пока не оказался на полпути на дороге к реке. Я вздохнул, бежать к мамочке было так мужественно. Но я не знал, с кем еще могу поговорить об этом. Таким образом, я следовал по пустой дороге вдоль Красной реки, которая сверкала огнями от мостов и катеров. Это был очень красиво, но я не мог думать об этом, когда чувствовал себя так.
Я сидел возле отеля несколько минут, прежде чем решился набрать номер матери, собрав все свое мужество, чтобы поговорить с ней. Было почти десять, и я надеялся, что она еще не спит. Я никогда не говорил раньше о подобных вещах со своей матерью. Как правило, о таком мы говорили с отцом. Но моя мама была такой доброй, что я знал, она обязательно выслушает меня, не взирая ни на что.
- Эдвард? Что случилось? – спросила она заинтересованным голосом. Я понятия не имел, как она это делала. Вероятно, материнский инстинкт. Я предположил, что она подумала, что что-то случилось с детьми или Беллой, но я был уверен, она не думала, что проблема во мне.
- М-м, не против встретиться со мной в холле через пять минут? – спросил я, мой голос дрожал от эмоций, которые я испытывал.
- Конечно, я скоро буду, - ответила она, быстро повесив трубку, чтобы одеться. Я вышел из гаража и направился в холл отеля.
- Почему, мама? Почему она не доверяет мне? – спросил я, когда мы сидели в маленькой круглосуточной кофейне, я обхватил руками чашку горячего чая, пока пытался объяснить матери, что случилось между нами несколько часов назад.
- Она верит тебе, - пыталась заверить меня Эсми, но у нее не получалось.
- Почему же, черт побери, я чувствую другое, - пробормотал я про себя.
- Эдвард, язык! – ругала меня Эсми, вздохнув.
Я вжал голову в плечи, как ребенок. – Прости.
- Она верит тебе, Эдвард. Она любит тебя больше, нежели ты можешь себе представить. Знаешь, откуда я это знаю? – она наклонилась, взяв меня за руку.
- Нет, - прошептал я.
- Потому что я вижу это в ее глазах каждый раз, когда она говорит о тебе, думает о тебе, смотрит на тебя. Твои глаза говорят то же. Сейчас она очень эмоциональна. Белла боится и от этого ее разум не всегда мыслит правильно. Она волнуется, когда принимает решения, которых боится. Поэтому ничего тебе и не сказала.
- Но… она должна знать, что может рассказать мне все!
Моя мать протянула обе руки перед собой в останавливающем жесте, прежде чем я продолжил свои разглагольствования. – Она знает, но сейчас Белла не мыслит ясно, милый. Вы оба так… устали. Трудно быть молодоженами. Быть в колледже и быть беременной двойней? Я не могу представить этого. Думаю, вам нужно расслабиться, сесть и все обсудить. Поговорить о том, что вы чувствуете и что вам нужно сейчас. Это будет что-то вроде терапии для вас обоих. Когда у вас весенние каникулы?
- Через две недели, - ответил я со вздохом. Недостаточно быстро, как по мне. Неделя без колледжа казалась раем.
- Я предлагаю вам не делать ничего во время этой недели, просто расслабиться. Делать то, что вам хочется, - она похлопала меня по руке.
- Я повел себя как глупец, отреагировав подобным образом? – спросил я Эсми, надеясь на полную честность. Я повел себя как ребенок. Но я просто не мог остаться дома. Я больше не был слепым и не хотел, чтобы меня воспринимали таким.
Мать вздохнула, подняла свой кофе и сделала глоток, прежде чем облизать губы. – Нет, ты не глуп. Ты всегда был немного драматичен, когда был ребенком, но я понимаю твои чувства. Ты молод, что добавляет ко всему этому драмы. Но ты должен вернуться домой и во всем разобраться с Беллой. Она должна знать, что ты не злишься и вам обоим нужно поговорить о том, что вы чувствуете. И ты должен извиниться за то, что ушел.
- Мне просто нужно было время, чтобы подумать, - защищался я.
- Я понимаю, но это не значит, что это правильно. Я бы не советовала тебе делать так еще раз. Это не лучший повод для ссоры. Если тебе нужно собраться с мыслями, уйди в другую комнату, но не оставляй Беллу, особенно сейчас, когда она беременна. - Эсми сжала мою руку и слабо улыбнулась мне, когда поднялась. – Я увижу тебя завтра утром перед отлетом?
- Конечно, - я кивнул, еще не поднимаясь.
Она наклонилась и поцеловала меня в макушку. – Спокойной ночи, сын. Я люблю тебя.
- Я тоже люблю тебя, - тихо прошептал я, делая глоток своего холодного чая.

Белла Каллен

Я вышла на крыльцо за Эдвардом и теперь сидела на ступеньках. Я знала, что ему не понравится, если я проведу здесь всю ночь, но меня сейчас это не заботило. Я не могла думать о том, что делать, так что просто прислонилась к перилам лестницы, смотря в ночь.
Я уверена, что уже было поздно, когда увидела Вольво. Прошло, вероятно, пару часов с тех пор как он ушел, так что, скорее всего, было уже за полночь. Я не злилась, что он ушел, просто мне было грустно. Так… грустно. Мне совсем не понравилось, что он был разочарован во мне, но я могла его понять. Думаю, я тоже была бы разочарована. Нужно было еще во многом разобраться, о стольком подумать, но я просто онемела, сидя на ступеньках.
- Белла, - выдохнул мое имя Эдвард, садясь рядом со мной. – Дорогая, здесь холодно. Что ты делаешь?
Я покачала головой, не желая говорить сейчас. Я боялась нарушить спокойствие, которое обрела. Потому что знала, что если нарушу, начну плакать, и мне будет плохо от слез. Мне было интересно, когда же этому придет конец. Я чувствовала себя как плотина, которая была на грани прорыва.
Он вздохнул, медленно кивнув. – Прости меня за то, как я отреагировал. Это было неправильно.
Я покачала головой, кусая верхнюю губу и смотря на свои руки. – Нет, ты сделал то, что должен был сделать.
- Я не должен был этого делать, - повторил он. Я ничего не сказала, долгое время мы молчали. Наконец, Эдвард вздохнул, преодолевая барьер между нами. – Скажи что-нибудь.
- Что я должна сказать, Эдвард? Мне очень жаль. Прости, что разочаровала тебя. Прости, что не могу дать тебе то, чего ты хочешь. Мне жаль, что…
- Разочаровала меня? Нет, я не разочарован в тебе. Я разочарован, что ты не сказала мне о своих чувствах, но никогда в тебе. И ты то, чего я хочу в жизни. Дети… дети не имеют значения. Если у меня будешь ты, у меня будет все, что я могу желать, - он повернулся, взяв мое лицо в свои руки, поглаживая мои виски пальцами. – Ты все, что когда-либо я хотел, Изабелла.
- Эдвард, - я выдохнула его имя, но он покачал головой и крепко поцеловал в губы. Я положила свои руки на его запястья, прижавшись щекой к его коже. Простонав в его рот, я растворилась в нем.
Наконец-то он оторвался, прислонившись лбом к моему. – Мы поговорим об этом позже, но сейчас, давай отведем тебя домой.
Я кивнула, позволив ему поднять меня на руки. Я обернула руки вокруг его шеи, просто желая быть как можно ближе к нему, насколько это возможно. Мне просто нужны были его объятья, что он и сделал, держа меня в них до конца ночи.